Нечестная игра

      1.       Стоит подняться в доме Телванни чуть выше, чем рядовой скриб, начинаются “гуарьи пляски”. Маги этого Дома очень самостоятельны. Такую самостоятельность им дают хитрость, могущество и умение в нужный момент повернуться нужным боком.       Ллеран идёт вверх - и конечно же, остальные реагируют.       Они пытаются прислать ему слуг. Или приглашения. Или яства. Или подарки - самые разные, некоторые даже не отравленные.       Они пытаются выковырять Восходящую Звезду (Луна которой ещё не достаточно высоко) из любого подполья, в которое он пробует забиться; вычислить пустошь, в которой он пробует уединиться для медитации, чтобы спросить совета, подлизаться или бросить вызов.       Нереварин - агент Императора, Клинок в сердце Велотиида, который не хочет исполнять свои обязанности; но пока Ллеран ещё не сказал этого слова громко, он - просто Мастер Атерас, которого теперь следует учитывать.       И его - о, весьма! - побаиваются, особенно после того, как Атерас ломает монополию Гильдии Магов на Вварденфелле, а потом лично выжигает всё в башне Шиши, захваченной редоранцами - оставив за собой угли, трупы и напоминание, что дому Телванни лучше не переходить дорогу. Ллеран молчит о том, какие видения приходят к нему там, кому башня принадлежала раньше и почему он так сорвался - но маг, способный в одиночку сотворить подобное, более чем опасен.       Ллеран получает ранг Мастера дома Телванни и может праздновать победу - или остановиться на пороге перед следующим шагом.       Убить Готрена. Убить Архимагистра и получить Дом Телванни на блюдечке. Чтобы сделать это, нужно сперва отвлечь внимание, прикинуться безобидным эксцентриком, не особенно-то желающим власти: Готрен не дурак, и подобраться к нему сложно. Пока Голос Атераса, Эд Теман, Быстрый Эдди, худой и правда _быстрый_, обчищает чужие карманы на тайны и артефакты, нужно выставить свои пороки напоказ и приуменьшить свои достоинства.       Ллеран Атерас - теперь седура Ллеран Атерас, поскольку его состояние преумножается - бывший раб, бывший служащий, ненавистник и Голос господина Ариона, и вполне действующий поверенный господина Фира, иными словами, ещё один “ненормальный”, воспитанный в традициях широких взглядов. Ллеран не отрицает свою связь с ТельВосом, как и её качество. Ненависть, которая, казалось бы, перехлёстывала через край, теперь облетела пеплом, поблекла, осыпалась - есть куда больше причин желать смерти иным мерам. И людям. Людям - особенно. Арион уже несколько лет у него в кулаке, и это перестало быть даже интересным, хотя и расслабиться нельзя - такой враг вонзит в спину ледяной кинжал, как только начнёшь думать, что партия окончена.       Империя - куда более интересный противник.       Но чтобы подняться по лестнице, нужно иногда самому строить ступени. Или воткнуть себя, как занозу, в какое-нибудь достаточно видное место.              2.       Став Мастером, перво-наперво Ллеран не отказывает себе в удовольствии выстроить собственную крепость.       Распорядительница Ллунела Хлеран из Садрит Моры сперва предлагает что-то поближе к берегу, не в глуши... но Атерас выбирает Увирит, местность в Молаг Амур, к западу от Тель Фира и к северо-западу от лагеря Эрабинимсун, рядом с развалинами Мзанченда и убежищем клана Берне.       Ллунела Хлеран называет его выбор "чокнутым" и долго ещё цокает языком. Несколько бутылок Сурили и пара приятных бесед ещё больше убеждают Ллунеллу в том, что клиент эксцентричен на грани безумия - что взять хотя бы с манеры иногда полностью менять мимику и манеру держаться, - но платит хорошо и готов обсуждать любые идеи.       Даже самые необычные, вроде совмещения телваннийской башни и двемерских конструкций, которых в этой местности в избытке… есть что-то такое в лице Атераса, что выбрать между двемерской и велотийской обстановкой почти невозможно - он одинаково уместен и не уместен в любой из них.              Тель Увирит строится на кладбище - Ллеран знает лучше других, на каком именно.       Знает и чувствует, знает и смеется, когда чародейка Фарена Арелас, решающая поселиться тут первая, спрашивает, не святотатство ли выращивать башню на могильнике. Увы, Ллерану известно достаточно хорошо, КЕМ были по крови Увириты когда-то. Местность вокруг не принадлежит, по сути, никому, даже Дому Телванни, так что постройку крепости можно считать прямым захватом и присвоением этой территории - а Ллеран полагает всё происходящее просто возвращением собственного наследства. Строительство, конечно же, беспокоит другие Дома — Редоран и Хлаалу, — и они хорошо заплатят тому, кто нанесёт удар в сердце Увирита - если не побоится.       Тель Увирит становится единственной телваннисйкой башней, охраняемой двемерскими механизмами: паровым центурионом и сферами, а ещё - чарами, которые выпивают досуха, если попробовать придти под заклинанием "хамелеона" или невидимости.       Пока чары накладываются, отвадить зевак хватает кулаков Гашнакагра-Муггола, но затем анимункули встают на свои места. Их невозможно подкупить или вывести из строя иначе, чем в прямом бою… наделав кучу шума.              3.       Жизнь в Тель Увирите - не благоденствие, но для тех, кто ценит уединение, она неплоха.       Хлендриса Селет зачаровывает свои свитки и курит свою скууму. Ллеран иногда присоединяется. У зачаровательницы хороший вкус в одежде - и в выборе сортов наркотика.       Горвен Мелас составляет зелья - а ещё выращивает лунный сахар и под его воздействием отлично играет на барабанчиках, составляя дуэт с Тунилой Омавель, заклинательницей. Горвен - пожилая, иссушенная жизнью данмерка, но с ней интересно. Можно поболтать или поиграть в загадки, пока Тунила не отвлечет свою... наставницу. Ллерану всё равно, чем они занимаются помимо своих обязанностей. Пусть хоть трупы воскрешают.       Фарена Арелас проводит почти все дни за книгами - или присматривает за хозяйством.       Ллеран сам не знает, почему в Тель Увирите одни женщины - но приехать и выстроить здесь для себя убежище соглашаются только чародейки и только данмерки. Что ж, для защиты хватает анимункулей, потому именно воины Атерасу не так нужны. Мужчины, кажется, побаиваются нового Мастера, и дело не во вспыльчивом нраве, открытой бисексуальности или странных привычках. Зачем ехать в глушь, если это не сулит никаких перспектив, кроме огненного шара в голову? С женщинами, по слухам, Атерас ведёт себя более сдержано… если они не н’вахи.       Спит он только с Хлендрисой - и то редко, им больше нравится выжигать себе мозги скуумой, если не сидеть над двемерскими рукописями, и сексу не придаётся больше значения, чем хорошему способу расслабиться. Селет всё равно, что мутсера - хозяин крепости… главное, что Атерас способен понять её вычисления и не уйти в штопор от двух затяжек кальяна.       Ей - да и остальным - даже плевать, что Мастер Атерас достаточно много времени проводит в подземелье, раскапывая что-то в двемерских руинах или могильнике. Что вещи, лежащие на полках в его покоях, не имели бы одобрения Храма уж точно.       Тель Увирит - уединённое и неприветливое место.       Под стать тому, кто решился его создать.       Никто не знает теперь, будет ли так продолжаться и дальше, и Увирит станет в итоге чем-то вроде второго Тель Фира - или…       Или - что?              4.       Ллеран знает за собой приступы ослепительнейшего гнева и чернейшей меланхолии, но некоторые - словно не совсем его.       Раньше можно было надраться и вырубиться, но теперь даже это только часть решения - НЕЧТО будит его посереди ночи, НЕЧТО заставляет выйти на улицу, под небо, в бурю, и смотреть на Красную Гору.       Если хорошенько напрячься, можно ВСПОМНИТЬ, только от чужой-своей памяти болят виски и немеют руки. Память теперь приходит урывками, клочками, мозаикой, в которой не хватает многих деталей, но многие уже складываются в картины.       Иногда Ллеран сидит на галерее Верхней Башни и часами несет околесицу на кимерисе, блуждая среди фрагментов своего и чужого.       Иногда в подвале исписывает длинные листы двемерскими символами, не замечая, что вымок до нитки от собственного пота, потому что лавовое озеро необычайно жарко и активно по ночам.       Иногда пугает Хлендрису, выходя из скуумного забытья с призывом даэдрической катаны или кинжала, хотя фехтование - не очень-то его конёк. Ллеран никогда не оставляет девушку на ночь - ненавидит, когда кто-то спит рядом. Или боится, что однажды окажется не совсем в себе и убьёт быстрее, чем поймёт, что опасности нет.       Он чинит анимункулей, собирает души самых злобных даэдра в камни и делает из них своеобразные композиции. Он ждёт, готовится, снова ждёт.       О нём потихоньку забывают, и только верный Эдди приходит иногда - не сверкая серебряным посохом, о нет, наоборот, прикрываясь рваным старым плащом, под которым приносит сокровища - в основном, информацию.       Тишина - предвестник бури.              И бури приходят.       Красный песок, мор, пепел.       Атерас встречает каждую, словно приветственные гимны из прошлого или будущего, если они не замкнуты в кольцо - и ему кажется, он и есть буря.       Все прячутся по домам, а он надевает на глаза двемерские окуляры, укутывается в алое поверх даэдрического, стоит среди песка и пыли. Гнев Дагот Ура пытается прокусить доспехи, добраться до тела, сломать… или не только?       Любой другой считал бы честью родиться, неся в себе часть духа Неревара Индорила.       Ллеран хотел бы понимать до конца, что в этой ситуации есть бесчестье - осколок не-чужой души растёт, сплетается с его собственной, надтреснутой и жаждущей иной жизни, заставляет иногда принимать неожиданные решения, и вот сейчас - открывается навстречу пеплу.       Алые одежды такого оттенка не являются частью геральдики ни Телванни, ни Индорил, ни даже Редоран.       Тель Увирит стоит на месте города и могильника Увирит, а тот, в свою очередь, строился, чтобы стереть любое упоминание о поселении клана Дагот Увир.       Ллеран умеет проводить раскопки и заставил землю родить достаточно доказательств, что его видения - не ложь, ведь на этот раз он руководствовался только и исключительно ими.       Дагот Ур в его снах смеется - и зовёт, но не получает ответа.