Нам бы крылья...

— Ален, мне начальство… — После укоризненного взгляда подруги, означавшего, мол: «ты мне не доверяешь?», оперативница торопливо добавила: — Стас. Стас звонил, просил встретиться. — Да? И где? — Любопытство художницы не могло не поражать. Тем более, что задавала она вопросы, компрометирующие все, до последней капельки. — У…нашего дома. Глаза девушки округлились, она на несколько минут исчезла в дверном проеме комнаты, а появилась уже с конским хвостом из волос на голове, и вооруженная веником. Судя по ее воинственному выражению лица, девушка собиралась познакомиться с начальством Алисы, как нельзя близко. — О господи, Алена, убери это. — Сафонова выставила вперед ладони и попыталась отобрать у художницы веник и очки (для верности). — Знаешь, твоему боевому духу и вооружению, позавидовала бы армия принца Персии… Подруга, не слушая, поставила веник в прихожей у двери и натянула куртку и сапоги. Алиса вздохнула, надеясь на благоразумие дорогой подруги. После недолгих уговоров у двери, Алена все же выпихнула свою сожительницу за дверь и заперла квартиру на замок, после чего всю дорогу до железной двери – входа в подъезд, подгоняла «тормозящую» Алиску. Когда они, наконец, оказались на улице, лейтенант взглянула на часы и зевнула. Алена была настроена серьезно: — Где он? — Сурово смотря исподлобья на гуляющих детей, произнесла художница. — Опаздывает! — Нет… Еще две минуты… — На что подруга делано рассмеялась, как бы показывая, что для людей опоздание в две минуты не значит ровным счетом ничего. Но, о, как она ошибалась. Потому что ровно к назначенному времени, как только стрелки часов достигли четверти, во двор въехала «Infinity» Карпова. Алена, взмахнув веником, как Гарри Поттер волшебной палочкой, показала в сторону разворачивающейся на выезд машины, с криком: — Это же он тебя сбил! — Ну… Есть такое. — Тихонько ответила Алиса, «крабиком» меняя место дислокации, чтобы не попасть под раздачу веником. Инфинити затормозило в десяти сантиметрах от девушек. Из машины вышел Стас, почему-то в темных очках. Алена, не удержавшись, наклонилась к подруге: — Он, что, слепой? — Прошептала она, но Алиса быстро на нее «зашикала». Карпов быстро обогнул свою машину, преодолевая разделявшее их расстояние и подходя к Алисе слишком близко. Их разделяло всего несколько сантиметров. Стас, молча, смотрел на свою оперативницу, а вот девушке приходилось задирать голову. Ну, не совсем задирать, но Карпов был выше ее на голову. А Алена, в свою очередь, переводила свой взгляд то на одну, то на другого, пытаясь понять, кто из них «влюблен». — Как твоя рана? — Сухо поинтересовался подполковник, не обращая внимания на резко меняющуюся в лице темноволосую девушку. Лицо Алены исказила гримаса ужаса, паники, злости, гнева и ненависти к профессии оперативника. Художница раскрутила в руке веник, как лассо (ну, или, как бамбуковый меч), вспоминая молодость, которая была утеряна вместе со здоровьем на тренировках по кендо и врезала Алисе по спине, крича на весь двор: — Ты все это время была ранена, и ничего мне не сказала?! — Было видно, что девушка замахнулась еще раз, и веник уже летел к спине рыжей, как вдруг был остановлен сильной рукой подполковника. В то же мгновение предмет домашней утвари был выброшен за спину, не глядя, а Карпов обратил все свое внимание на Алену. — Я притворюсь, что ничего сейчас не видел, а ты развернешься и пойдешь домой. — Без эмоций произнес Стас, а затем сделал шаг к Алене. Из глаз художницы метнулась молния и была адресована Карпову, но между ними возникла Сафонова. Она положила одну руку на ключицу своей подруги, а вторую, едва касаясь, на грудь Стаса. — Пожалуйста, не нужно… — Тихо пробормотала девушка, стараясь восстановить промежуток между ними. Алена, покачав головой и обойдя машину, чтобы забрать свой веник, направилась домой, топая и недовольно осыпая проклятьями Карпова. Когда подруга зашла в подъезд, Алиса, нехотя, повернулась к Стасу лицом. Он улыбался. Точнее, ухмылялся, как кот, выигравший битву за рыбу или сметану. Видимо, мысленно прокручивал все случившееся в голове, теша свое тщеславие. — Ты хотел поговорить. — Уже более уверенно произнесла девушка. Стас кивнул, и опустил взгляд на ладонь Сафоновой, которую та все еще прижимала к груди Карпова. Ухмыльнувшись еще шире, он произнес: — Я вот думаю, ты уберешь свою руку сама или придется от меня ее отрывать? Лейтенант залилась краской, опустила руку и попыталась резко опустить руку вниз, чтобы не давать ему ни поводов, ни причин для шуток над ее чувствами. Но Карпов перехватил руку девушки своей, и приблизился лицом к ее лицу: — Запомни, Сафонова: на работе я подполковник и твой непосредственный начальник, а вне здания ОВД, я тебе хоть крестный отец – решать тебе. — Произнес мужчина, все еще самодовольно улыбаясь. Зрачки Алисы предательски расширились, от его тона, приглушенного, с ноткой хрипоты, и от расстояния. От того, что время от времени он осматривал черты лица девушки, от того, что пытался угадать, что она ему ответит. Но ответа так и не дождавшись, Стас сжал ладонь Алисы, которая смогла выдавить что-то вроде: «что?!» и поволок к пассажирской двери. Открыв ее, он почти силой затолкал туда рыжеволосую, и, обойдя машину, сел за руль. — Ну вот, — произнес Стас, переключая передачи, — мы только что дали твоей подруге повод для размышлений. Алиса вспыхнула, и отвернулась к окну, снова сгруппировавшись так, чтобы все ее тело занимало не больше половины сидения. Подполковник усмехнулся и выжал педаль газа на полную. Инфинити сорвалась с места и унесла их обоих прочь от Речного вокзала. *** — Это…мы вообще где? — Спросила Алиса, выходя из машины и хлопая дверью. — Сафонова, ты что, неотесанная деревня? Или ты в пещере жила все это время? — Машина просигналила, включив сигнализацию. Он обошел свою красавицу и подошел к Алисе, которая, не просто оскорбилась, но и демонстративно зашагала, куда глаза глядят. Стас быстро ее догнал и постарался идти с ней в ногу, но у него не сильно-то получалось, поэтому пришлось ему остановить Сафонову за руку. Подполковник схватил девушку за локоть и рывком развернул ее лицом к себе. Расстояние между ними вновь составляло всего несколько сантиметров, и когда Карпов слегка склонился к лицу девушки, оперативница отстранилась, шмыгая носом и поднимая ворот плаща. Стас ухмыльнулся, потрепав девушку по волосам: — Правильно, — он опустил руку и сунул в карман брюк ключи от машины, — учишься на своих ошибках. Молодец, Сафонова. Но я не хотел шутить над тобой на этот раз, я… — Я что, похожа на ребенка? — Насупившись, произнесла девушка. — Если честно… — Карпов сделал вид, что задумался: — Очень похожа. Алиса покраснела, но на этот раз от гнева и принялась второпях поправлять прическу. На голове не было особенной укладки, но то, что натворил своей ладонью Карпов, больше походило теперь на «творческий беспорядок» в мастерской художника. — Мне тут надежный источник капнул, что ты расследуешь дело гибели своих родителей. — Произнес Стас, мельком взглянув на девушку. Алиса резко опустила руки, и взглянула на Карпова с подозрением. — Это правда? — Правда. — Кивнула Алиса, насторожившись от такого знания подробностей личной жизни девушки. — Как ты… Ах, да… Настучали уже… Стас усмехнулся и взглянул на часы. — Я не тороплюсь. Хочешь перекусить? — Он засунул руки в карманы брюк, выглядя так, будто заранее знает, что Алиса согласиться. Но, увы. — Ну, нет… Во-первых, я не голодна, а во-вторых, у меня встреча через час. — Неохотно произнесла девушка, мысленно надеясь, что завтра же, если не сегодня, Карпову все доложат. — Да? И с кем? Не с тем упырем, что сунул тебе бумаги? — Беззаботно поинтересовался Карпов, — И как он? Хорош? — Ты вообще соображаешь, какие вопросы задаешь? — Алиса усмехнулась, пораженная такой дерзостью и хотела было уйти, но Стас схватил ее за локоть и в мгновение ока сократил разделявшее их расстояние. — Ты делаешь мне больно, Стас! — Я задал вопрос, — Прошипел подполковник, не обращая внимания на то, что Алиса корчится от боли в поврежденном плече. — Я спросил, хорош ли он. Сафонова не знала, что лучше: терпеть эту режущую боль, сознаться или сказать правду, или же попробовать его уговорить ее отпустить? Выбрала она, все-таки второй вариант. — Стасик, пожалуйста, пусти! Больно! — Произнося слово «больно», Алиса не выдержав, заплакала. — Ответь на вопрос! — Стасик….! — Отвечай! Ну! — Стас взял Алису за второе плечо и хорошенько встряхнул. Девушка вскрикнула, заплакала навзрыд, и прокричала, привлекая к ним внимание всех, кто был вокруг и кто оказался в радиусе распространения ее крика: — Да, он хорош! Карпов мгновенно разомкнул хватку, а девушка повалилась на колени. Мужчина достал пачку сигарет, закурил, отходя на несколько шагов и стараясь не слушать, как Алиса успокаивается и поднимается на ноги. Он закрыл глаза, пытаясь подумать о чем-то другом, о чем-то менее, ужасном и диком. Мысленно Карпов поинтересовался у себя, что же заставило его так поступить с девушкой. Ведь ему же должно быть все равно на то, что она чувствует к каким-то там упырям, не так ли? Так. Так в чем же дело? — Прости… Алиса запечатлела звонкую пощечину на лице Стаса. Его рука метнулась к щеке, ощупывая подушечками пальцев горящий огнем след, затем метнулась к скуле, проверяя ее целостность, и опустилась. Глаза, полные безразличия, уставились на лейтенанта Сафонову. — Нет, не прощу. — Выпалила она. — Я начала чувствовать к тебе…что-то. Что-то теплое, но ты… Послушай, Стас… То, что чувствую я – это мои чувства и я никому их не навязываю. Я смогу избавиться от них, если таково твое ко мне отношение и если ты не дашь мне даже шанса попробовать. Что уж поделать, меня просто тянет на таких ребят, как ты – плохих ребят. Но… Еще раз повторяю, что я не заставляю тебя чувствовать ко мне тоже самое. — Дело не в этом, Сафонова. — Стас слушал до конца и ни один мускул на его лице не дрогнул. — А в чем? — Слабым от стыда и неуверенности голосом поинтересовалась девушка. — Стасик, который тебе чуть руки не переломал, это один человек. А твой непосредственный начальник – другой человек. Я давал себе клятву, что не перемешаю этих двух людей. Никогда. И я не могу относиться к тебе на работе с одной стороны, а вне работы – с другой. Тебе это не понравится. Ты будешь думать, что в ОВД я тебя хаю, а дома ласкаю… — Ты не можешь решать за меня, что я буду думать… — Я просто знаю, что ты будешь чувствовать. — Стас поправил шапку, достал ключи от машины, позвенел брелком и продолжил: — Поэтому давай выбирать один вариант из двух: либо на работе, либо вне. Алиса ушам своим не верила – он предлагает ей бросить работу, бросить поиски убийц отца и матери, ради…него? «— Ты себя золотым Буддой что ли считаешь, Карпов?» Возмущенно выдохнув, Алиса расправила плечи, чтобы выпрямить спину, постаралась хотя бы на мгновение задуматься о чем-то другом, но в мыслях прочно засел один лишь Карпов. С его этим выбором. Одна сторона сознания подсказывала бросить работу, а другая, советовала послать Карпова и остаться работать. При любом раскладе вариантов у Алисы не много и каждый из них может оказаться проигрышным, если вдруг карта ляжет не так, как того требовала ситуация. — Понятно. — Вдруг сказал Стас. — Упрямая, как отец. Ладно, садись в машину, я подвезу. Сафонова стояла, не в силах сдвинуться с места. Ей было немного непонятно, в каком русле ему и что понятно, потому что лично ей – Алисе, почти главной героине всего этого цирка шапито, ничего не понятно. Вдруг, ни с того ни с сего, у девушки взыграла гордость и она, схватив Стаса за рукав, остановила его: — Нет. — Карпов обернулся, не понимая, в чем проблема. — Спасибо. Стасик. Пальцы разжались, отпуская материал его пальто. Алиса сделала два шага назад, чтобы не попасться в его лапы, если вдруг что. Затем повернулась, выискивая взглядом большую, красную букву «М», и направилась к ней, подняв воротник своего пальто. А Стас остался там. Стас остался там, на манежной площади, в декабрьских сумерках и недоумении. Он остался там, за спиной Алисы. Потому что она свой выбор сделала. И правильно сделала, что выбрала именно этот вариант, потому что если бы эта смелая, рыжеволосая девушка не выбрала бы «работу», не было бы всей этой истории. Под первым снегом декабря.