***
«Безумие, сука, какое-то…» — нахмурился Бэйн и мгновенно получил локтем под рёбра. — А у тебя был план получше? Что-то не припоминаю! — раздражённо прошипел Анжело, скрючившись в три погибели. «В данном случае даже суицид был бы лучшим вариантом», — не смог сдержать смешка оператор, за что получил ещё один тычок локтем. — Не помню, чтобы ты предложил даже это! — не мог угомониться журналист, сам явно находясь не в восторге от своей же идеи. «Ты в курсе, сколько людей я убил? Или уже подзабыл? Уверен, что стоит продолжать втыкать в меня свои конечности?» — удостоверился Мартин, не веря, что пытается бравировать против журналиста тем, что с такой тщательностью скрывал от него годами. — Марти, а ты в курсе, что при желании я достану из преисподней и саму Нэй?! — пыхтел Анжело, даже не думая начинать бояться. Ситуация тем временем оставляла желать лучшего. Пробраться в здание привычным способом, коим журналист и оператор не раз незаконно проникали в другие помещения — по вентиляции или через окно, — оказалось невозможным. Каждое отверстие могучего сооружения, включая миниатюрные водостоки, было закупорено сетками на электронных замках. Бэйн провозился над одним из них с полминуты, прежде чем удостоверился в том, что сделать он ничего не может. Тогда-то Анжело и увидел нечто, что подтолкнуло его на гениальную, как ему тогда показалось, идею. А увидел он большой грузовик, который как раз разгружали перед главным входом, занося содержимое кузова — огромные ящики — внутрь здания. «Фортуна!» — подумал тогда Анжело. «Мы в Аду!» — не сомневался журналист теперь. Но Бэйну он признаваться в этом не собирался. Вот ещё! Чтобы этот чёртов глупый киллер надулся от важности как индюк?! Кьярэ скорее отобедал бы месячным запасом туалетной бумаги, чем позволил ему это! Но в ящике, в который они залезли, всё-таки было весьма неудобно. Когда они с Бэйном и котом пусть и с трудом, но втиснулись между огромной деталью, которая предназначалась, очевидно, для вечного двигателя, они и предположить не могли, во что всё это выльется. Парни-то были уверены, что сковывающую тесноту можно чуть-чуть потерпеть. Пара минут, и вы у цели как ни в чём не бывало! Кто ж знал, что грузчики не собираются церемониться со своей нелёгкой ношей. В результате неудачливому трио представилась невероятная возможность почувствовать себя частью неубиваемого товара, который передвигали чуть ли не на пинках. Ящик, оказавшийся тяжелее остальных (оно и понятно), работники завода решили не тащить, а толкать. При этом «груз» несколько раз переворачивался. И если деталь, зафиксированная в ящике ремнями, положения своего почти не меняла, Анжело, Бэйн и Мурзик катались по импровизированному гробу, как шарики в пинболе. Сперва троица с тихими матами съехала к одному боку ящика, затем к другому, а после профилактической встряски неожиданные пленники деревянного саркофага и вовсе приняли фантастические позы. Лицом Анжело практически уткнулся Бэйну в пах, а одно из его колен упёрлось оператору прямо в ухо. Кот же, стараясь не принимать участия в общей вакханалии, предпочёл вцепиться Мартину в левое колено всеми четырьмя лапами. И сделал он это настолько цепко и ощутимо, что Бэйн последние несколько минут мысленно орал благим матом то от боли, то от злости, то от «Какого чёрта лицо Анжело так близко от моей ширинки?! Хоть бы не встал, хоть бы не встал… ХОТЬ БЫ НЕ ВСТАЛ!». И при всём при этом завершающим аккордом становилось непосредственно содержимое ящика — деталь, что то и дело придавливала троицу то с одной стороны, то, резко, с другой, лишая их отдельные части тела способности шевелиться. Ящик перетаскивали минут десять, за которые Бэйн успел придумать сорок способов крайне длинного убийства Анжело. Кьярэ за это время набросал заметки к своим будущим мемуарам, новую главу назвав не иначе как «Деревянный гроб, или почему моя идея оказалась ожидаемо идиотской». Парни рассчитывали, что, выгрузив ящик, работники возьмутся за другие, и не ожидали, что после свинской разгрузки они ещё и возьмутся за мгновенную распаковку. «Фортуна… в жопе!» — мысленно взвыл Анжело, лишь удивляясь, насколько всё пошло не по плану. — Печать сломана. Опять водила по ящикам лазал. Интересно, что он надеется здесь отыскать?! Спирт? — послышалось по ту сторону крышки импровизированного гроба. Анжело напрягся больше прежнего, Бэйн же предусмотрительно высвободил из-под детали правую ногу. Ею он и угодил в голову первого работника, что заглянул в посылку. «Счастливчик», тихо охнув, тут же скрылся из виду. Второму мужчине повезло больше. Он не стал ходить вокруг да около, корчить из себя главного героя боевика или лезть на рожон. Грузчик предпочёл тут же кинуться в бегство, заподозрив, что его сослуживец потерял сознание не от нечего делать. Благодаря своей предусмотрительности он успел отбежать от ящика на несколько метров, прежде чем нечто тяжёлое врезалось ему в затылок, сбило с ног и лишило сознания. Это Бэйн, неуклюже выбравшись из деревянного саркофага, схватил первое, что попалось ему под руку — магнитную отвёртку, — и прицельно метнул в рабочего. Избавившись от ненужного свидетеля, оператор достаточно ловко (насколько позволяло расцарапанное левое колено) выпрыгнул из ящика, приготовившись, словно спартанец, биться не на жизнь, а на смерть с возможной армией суровых работяг. Но судьба решила, что и так достаточно повтыкала палок в колёса плана оператора и журналиста и ей пора остановиться, потому потенциальных противников Бэйн не обнаружил. Огромный склад с высоченными потолками, освещённый лишь тусклыми лампами, что висели на длинных тросах, был абсолютно пуст. Над каждым из осветителей, там, куда благодаря треугольным плафонам, походившим на облезлые рупоры, свет не попадал, вились странные фиолетовые точки: то ли мушки, наглотавшиеся фиолетового пламени и каким-то чудом оставшиеся в живых, то ли сами всполохи пламени, осевшие на пылинки. — Ты мевя в вувы пнув! — послышалось недовольное со стороны деревянного саркофага. Это журналист бубнил, будто старая бабка, приложив руку ко рту. «Скажи спасибо, что только туда… — подумал Бэйн, предусмотрительно отвернувшись от выкарабкивающегося из ящика журналиста, чтобы тот не сумел считать с лица его мысли. — Скажи спасибо, что только пнул…» — чуть подумав, добавил он, невольно ухмыльнувшись. Сейчас это, конечно, было неуместно, но Мартин ничего не мог поделать с мгновенно разыгравшейся фантазией. Интересно, а сколько времени пройдёт, прежде чем Анжело сделает ему… — Мог бы и помочь! — прервал Анжело своими возмущениями быстро набирающие обороты фантазии оператора, таки выбравшись из ящика и стряхивая с головы опилки, которыми их «троянский конь» был набит для сохранности груза. «Мог бы и вломить», — не сдержался раздосадованный Бэйн, выразительно приподняв одну бровь. Журналист лишь скуксил обиженную гримасу и набрал в лёгкие побольше воздуха, явно настроившись скандалить, но затем внезапно тихо выдохнул и, к удивлению Бэйна, выдал: — Выяснить отношения мы успеем в любое другое время, — заявил Анжело с таким видом, будто не он каждый раз становился инициатором скандала. — А прямо сейчас нам следует как можно скорее понять, где мы находимся и как отсюда попасть непосредственно к двигателю. — Вот одна из тех черт, которые Бэйну в Кьярэ очень нравились. Несмотря на темперамент и непростой характер, страшную обидчивость и непролазную инфантильность, Анжело становился поразительно взрослым и продуманным человеком в момент, когда дело касалось чего-то важного. Бэйн согласно кивнул, тут же оглядывая помещение, чтобы сориентироваться в местности и найти то, что могло бы стать им неплохим ориентиром. «Рукой помощи» оказался план эвакуации, что висел на одной из дальних стен. Бэйн доковылял до большого экрана и постучал пальцем по крестику, который обозначал их примерное местоположение. «Мы на складе», — протянул он в задумчивости, невольно окидывая батареи огромных ящиков, некоторые из которых покоились у самого потолка. И Мартин мог лишь догадываться, как они попадали на такую высоту и как затем их оттуда сгружали. — Проницательно, — продолжал ворчать Анжело. — Если бы не ты, я бы решил, что мы в туалете. Или в бальном зале. «Не паясничай…» — А ты не жестикулируй очевидное. Лучше скажи, куда нам идти дальше! «Скорее всего, двигатель находится вот в этом помещении», — предположил Бэйн, указывая на круглый зал колоссальных размеров, расположившийся в самом центре купольного здания. Судя по всему, любая комната строения так или иначе вела непосредственно к этому помещению. — Похоже на то, — согласился журналист. — Значит, самый короткий путь до него через вот этот коридор? — Парень провёл пальцем по длинному прямоугольнику, что обозначал тоннель, тянувшийся от склада к необходимому помещению. «Именно так. Только это не коридор, — нахмурился Бэйн, вчитываясь в обозначения. — Судя по всему, это конвейерная лента. На неё загружают детали со склада и переносят непосредственно к двигателю». — Один хрен. Уж мы-то туда точно пролезем! — бодро заявил Анжело. «Но это может быть не так просто… Я бы даже сказал, опасно, — покачал головой Бэйн, с сомнением потирая подбородок. — Кто знает, возможно, каждая деталь подвергается предварительной обработке, прежде чем попадает к двигателю. Такое практикуют на большинстве заводов! Не спрашивай, откуда я знаю, но… Мало ли какие хими…» — Оператор прервал мыслительный процесс, осознав, что Анжело рядом с ним уже нет. Журналист уверенно шагал в сторону конвейера, почему-то напоминая детсадовца, настроившегося отвоевать песочницу у первоклашек. — Это может быть опас…! — попробовал предупредить оператор, но блондин, не намеренный слушать Бэйна, уже забрался на ленту и скрылся за резиновыми шторами. «Какого чёрта?! — взвыл Бэйн, подбегая к конвейеру. — Какого, мать его, чёрта?! — рычал он, забираясь на ленту. — Нет! Не чёрта! КАКОГО ХРЕНА?! — бушевал Бэйн, стараясь нагнать Анжело. — Когда-нибудь этот идиот точно у меня огребёт!» Кот, с подозрением обнюхав конвейер, пару раз обошёл его со всех сторон, неуверенно запрыгнул на ленту и с опаской последовал за хозяевами.***
— Что думаешь делать? — осведомился Дэй, с интересом оглядывая достаточно сомнительное место, которое Найт выбрал для встречи с Шутом. Им оказалась обычная подворотня, утопающая в вечернем полумраке, одна сторона которой слабо фосфоресцировала из-за отходов, коими до отказа забили мусорные баки, а другая блестела от свежих мочевых подтёков, оставленных явно каким-то нерадивым пьяницей. — А ты как думаешь? — не смог сдержаться от сарказма Найт. — Буду бегать с бубном вокруг помойки и призывать Шута, словно дождь. Как тебе идейка? Заебись? Можно ещё изваляться в чужой моче, но, боюсь, в таком случае эффект может оказаться слишком сильным, и вместо одного, блять, маньяка я призову, сука, сразу троих. — Подожди, я только камеру на телефоне включу, — встрепенулся рыжий. — Не переживу, если стану единственным, кому представится возможность увидеть это! — засуетился он, действительно вытаскивая из кармана потёртых джинсов телефон. — Снимай-снимай, я попозирую, — пообещал Найт без тени улыбки. На самом деле он и сам не понимал, что же собирается делать. Не прибежит же Шут по первому его зову? Или прибежит? — Эй, — выдавил Макк, чувствуя себя по-идиотски. — Эй, псих, ты меня слышишь? — Слы-ы-ышу тебя-я-я, мо-о-ой коро-о-оль! — Дэй, заткнись! — раздражённо бросил Найт детективу, что свернул поднятую с земли грязную газету в трубочку и теперь заунывным голосом пытался через неё говорить. — Я стараюсь создать соответствующую атмосферу, — попытался оправдаться рыжий. — Засунь себе эту атмосферу в задницу, — предложил Найт. — В чью? Свою или твою? Хотя твоя, наверное, в этот момент будет занята моим… — Просто замолчи! — вспылил Найт больше прежнего. — Ты что, не понимаешь, что сейчас ни хрена не до шуток?! — Понимаю. Но нервничаю. А когда нервничаю, из меня тупые шуточки льются, как из рога изобилия. Прости, — пробормотал детектив, выкидывая свёрнутую газету и всем своим видом демонстрируя, что больше шутить не собирается. — Продолжай, — выговорил он, еле сдерживая улыбку. — Спасибо, блять, за разрешение, — огрызнулся Найт и демонстративно отвернулся от Дэя. — Кхем, — прокашлялся он. — Смотри заклинание не перепутай, — не смог сдержаться от очередного комментария Бренди. — Заткнулся! — Молчу-молчу!.. А палочку волшебную ты воском натёр? Вдруг не сработает. — Палочку, говоришь?! Я свои палочки смазываю только вазелином, чтобы потом вдолбить их в чей-нибудь кишечник. Как, нравится перспектива? Попробовать хочешь?! — Я заткнулся, — пообещал Дэй уже в десятый раз, жестом показывая, будто закрывает рот на молнию, ставит на неё замок и выкидывает ключ. Найт, пробормотав нечто не слишком приятное, адресованное рыжему, всё же продолжил: — Шут, блять! Появись, блять! Немедленно, блять! Король повелевает! — «Блять…» Последнее блять забыл, — заметил Дэй, но вновь замолчал, столкнувшись с испепеляющим взглядом брюнета. — Ничего, Шут и без последнего «блять» сориентировался, — послышался знакомый едкий смешок. Шут, усевшись на неплотно прикрытую крышку одного из мусорных баков, беззаботно мотал ногами, будто расположился он не на верхушке мусора, а на каруселях. — Только подумайте, он действительно пришёл, — не смог скрыть удивления Дэй. — И, о ТехноБоги, Шут счастлив! Он и подумать не мог, что Король Сам захочет увидеть его. Сердечко Шута трепещет в ожидании, да. Повелевайте, Мой Король, — выдохнув это, фигура раболепно преклонила голову. Со стороны это выглядело актом полного подчинения. И лишь безумная улыбка, продолжавшая играть на губах маньяка, развеивала всякие сомнения о наигранности очередного представления. — Где мой брат? Говори, — не стал ходить вокруг да около Найт. — Ах, Брат, — протянул Шут, тут же поднимая голову и улыбаясь королю шире прежнего. — Брат ли, — проговорил он тихо, заставляя Найта мгновенно напрячься. — Только ли он… — Не играй со мной, — прошипел брюнет, сглатывая подкативший к горлу ком. — Где он? Говори немедленно! — А вы ещё не знаете? — Шут продолжал косить под дурачка. — Если бы знали, тебя бы не позвали. — Ох, Мой король, вы слишком жестоки! — плаксиво заявил Шут, спрыгивая с бака и вприпрыжку приближаясь к Найту. Дэй мгновенно насторожился, следя за каждым движением маньяка и готовый наброситься на него, сделай тот хоть одно неверное движение. — Ну-ну, — ощутив источаемую Бренди опасность, повернулся психопат к нему. — Шут ничего не сделает своему господину, ведь он — смысл существования Шута, да! — Такой же, как и все предыдущие твои жертвы? — напомнил Дэй. — Ах, это. — Шут отмахнулся так, будто ему напомнили о пыли, которую он вытер ещё неделю назад. — Они были ненастоящими господами. Они лишь Могли бы ими быть, но не были. Не прошли тест. — Тест на господина? Как интересно. Хотелось бы знать, в чём он состоит. — Дэй сам не заметил, как оказался в опасной близости от Шута. — И чем же Найт отличается от остальных? — Уж тебе ли спрашивать об этом Шута, глупый влюблённый в короля раб, — протянул маньяк, делая вид, будто бы не замечает, как Дэй приближается к нему. — Но Шута не обмануть, нет. Шут всё ещё чувствует запах его тела на тебе, да. И каково же это? Насколько он… — Маленькая ж ты тварь! — вспылил Бренди, попытавшись схватить маньяка за толстовку. Но фигура ловко увернулась от детектива и спряталась за Найтом. — Так Шута позвали для этого, мой король? Драться с вашим пажом, да? — Никакой я не паж! — Но и до королевы явно не дотягиваешь! — Хватит! — рявкнул Найт, прерывая пустую перепалку. — Я повторяю вопрос в последний раз: где мой брат?! Знаешь или нет? — Шут знает, да. — Так говори! — А как же плата? Что за это будет Шуту? — нагло поинтересовалась фигура. — Ничего, — сказал как отрезал Макк. — Так не интересно, — протянул маньяк, теперь притворяясь капризным ребёнком, что в сочетании с его действиями и словами выглядело жутко, если не омерзительно. — Я твой повелитель, а потому… — завёл было старую шарманку Найт, всё ещё надеясь сыграть на этом, но Шут лишь выразительно покачал головой: — Хороший король ценит своих подданных, — прошептал он. — Ведь безвозмездно ни за кем не следуют, — сообщил Шут, а затем слегка провёл кончиком языка по раковине уха Найта. — Одни предлагают надежду, другие — веру, третьи ограничиваются богатствами. Но подкупают своих придворных все. Не думаете же, мой господин, что вы исключение из дворцовых правил? — Маньяк обнял левую руку Найта и уперся лбом в его плечо. — Хорошо, — не стал спорить Макк. Сейчас на это у него не было ни сил, ни времени. — Чего ты хочешь? — А что король может предложить? — Ничего. У меня абсолютно ничего нет. Кроме денег, которые, как я полагаю, тебе интересны в этом мире меньше всего. — Правильно полагаете, мой король, — кивнул Шут, не прекращая улыбаться. — Но кто бы мог подумать, что вы так быстро осознаете свою бедность. Немногие готовы признать, что у них ничего нет. — Вот видишь. И что же в таком случае я могу тебе предложить? — нахмурился Найт. — С другой стороны, люди часто не осознают того, чем обладают, да. — Шуту явно нравилось нарастающее напряжение. — Король говорит, что у него ничего нет. Но кому же в таком случае принадлежит он, — ткнул маньяк пальцем в застывшего на месте Дэя. — Быть может, Шуту попросить короля отдать раба? — Это психопат проговорил очень тихо, чтобы слова его услышал только Найт. — Быть может, Шут захочет сделать с ним то же, что до того делал с лжегосподами? Это стало бы ему наказанием за то, что он посмел касаться вас, мой король. — Даже не думай. Если ты хоть пальцем к нему прикоснёшься… — И что же тогда вы сделаете? — Шут говорил с такой уверенностью, что любой другой на месте Найта невольно поверил бы во всесилие психопата не меньше его самого. Благо Макк был не из впечатлительных. Идея же Шута расплатиться Дэем ему пришлась настолько не по вкусу, что в парне проснулись давно забытые рефлексы. Найт так резко схватил Шута за шею, что тот встрепенулся. — Ты к нему не прикоснёшься, — повторил Найт, сдавливая пальцы на шее маньяка до такой степени, что тот, судорожно цепляясь за его руку, захрипел. Но улыбаться не перестал. — Настолько не хотите… Делиться любимой игрушкой? — выдавил он из себя. — Что ж… Шут понял. В конце концов… Слова господина — закон. Тем более что Шут не хочет пажа. Он желает иного. — Чего же? — Метку. Шут хочет метку. — Какую ещё, к хренам, метку? — раздражённо выдохнул Дэй, и так находясь на грани приступа неконтролируемого бешенства. — Королевскую, конечно же, — протянул Шут, выразительно потирая шею, которую наконец перестали сдавливать. — Прямо вот здесь. — Шут оттянул глубокий капюшон и указал пальцем на выпирающую ключицу. — Ну что, мой король, заклеймите Шута? Сделаете его своим раз и навсегда? — промурлыкал он томно. — Легко, — не моргнул и глазом Найт. — Не смей! Никаких меток! Я против! — заявил Бренди, мгновенно оказываясь между Макком и маньяком. — С каких это пор слова пажа чего-то стоят? — продолжал Шут провоцировать и без того спровоцированного рыжего. — Ах ты, гнида… — Дэй уже было шагнул к Шуту с единственной целью — завершить то, что не решился сделать Найт, а именно: придушить чёртового маньяка раз и навсегда. Но брюнет жестом остановил Бренди и заставил его уйти со своего пути. — Нам нужна информация, а плата невысока, — холодно выговорил он. — Но это же… — слабо запротестовал детектив, в глубине души понимая, что с Макком спорить бесполезно. Да и доводы его были достаточно вескими. — Обыкновенный засос. Не более, — вздохнул Найт с видом, будто расплачивался таким образом постоянно. Действительно. Всего лишь засос. Всего лишь его губы коснутся кожи Шута. Всего лишь языком он проведёт по выпирающей косточке. По косточке, которая, между прочим, выпирала сильнее, чем у Дэя. И кожа Шута была белее, чем у покрытого веснушками детектива. А вдруг он был лучше и во всём остальном?! Бренди аж перекосило, когда Найт нагнулся к ключице Шута и впился в неё губами. — Ах! — воскликнул маньяк явно для того, чтобы окончательно довести рыжего до белого каления. — Так вот каков поцелуй короля! — почти простонал он, из-под капюшона взирая на детектива и наслаждаясь гаммой эмоций, которая при этом гуляла по его лицу. — Найт, ты не мог бы поторопиться?! — зашипел Дэй, сотрясаясь от гнева. — Какой собственник, — хмыкнул психопат. — Ваше Величество, вам бы стоило лучше дрессировать прислугу. Иначе она возомнит вас своей собственностью. — Так же, как это сделал ты? — заметил Найт, отстраняясь от Шута и оценивающе рассматривая багровое пятно, оставшееся на ключице маньяка. — О нет, — покачал психопат головой, касаясь свежей отметины. — Шут никогда не считал короля своим. Шут всегда знал, что это не так. Единственное, чего Шут желал, — это признания короля! — Теперь ты доволен? — Более чем, да! — В таком случае… — Найт схватил Шута за толстовку и притянул маньяка ближе к себе. — Немедленно говори, где мой брат! — На самом видном месте! — пожал Шут плечами. — ГДЕ? ГОВОРИ! — Мой господин, вам не кажется, что в последнее время с погодой творится что-то неладное? — протянул Шут, указывая пальцем в небеса. — Я не намерен говорить с тобой о погоде! — А зря, ведь она напрямую связана с ответом, которого вы ждёте. Или вы действительно полагаете, что небесные завихрения над городом — само собой разумеющееся явление? — Говоря это, Шут казался настолько счастливым, что не стоило и сомневаться: погода являлась как минимум предвестником Апокалипсиса. Найт и Дэй, не сговариваясь, уставились в небо. Пушистые облака, будто гипнотические полосы, спиралью заворачивались над самым высоким зданием Майбурга, предвещая беду. — Странно, — пробормотал Дэй, в задумчивости почёсывая подбородок. — Могу поклясться, что раньше эта штуковина была в другом месте… То есть над другим зданием. — Да, над другим. Над тем, в котором нашли Пэйрис Макк, — подтвердил Шут. — Так значит… — еле выговорил Дэй — Выходит, что… — вслед за ним зашептал Найт. …Но Шута уже и след простыл.***
— Мне нужно выпить, — первое, что заявил Маслоу, ворвавшись в лабораторию Нила Хоуни. Мужчина стремительно прошёл через всё помещение к дальней стене, у которой расположился холодильник для трупов, и со знанием дела схватился за ручку одного из шести холодильных отсеков, что расположились двумя рядами (по три отсека в каждом) один над другим. Серж резко дёрнул тяжёлую металлическую дверь на себя, и та под влиянием богатырской силищи руководителя отдела ГОР без труда подалась вперёд. Выкатившееся наружу содержимое едва ли обрадовало детектива: в отсеке оказался свежезамороженный труп с обезображенным лицом и руками, что, отделённые от тела, покоились рядом с хозяином. — Это ещё что такое?! — зло зыркнул Маслоу на невозмутимого Нила. — Какого чёрта это здесь?! — Детектив с психу схватил одну из оторванных рук, помотал ею в воздухе и раздосадовано бросил обратно на труп. — Ты спрашиваешь, какого чёрта в холодильнике для трупов лежит труп? — уточнил Хоуни. Патологоанатом как всегда сохранял поразительное спокойствие. Только люди, непосредственно работавшие со смертью, могли внушать подобное отягощённое некой безысходностью умиротворение. — Нил, не раздражай меня ещё больше, — угрожающе зарычал Маслоу, со злостью закатывая содержимое отсека обратно внутрь и захлопывая дверь. — Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду! Где то, что я ищу?! — А, это. — Хоуни наигранно хлопнул себя по лбу, будто только теперь понял, о чём ему говорит друг, хотя прекрасно знал об этом с самого начала. — Увы, после проверки на прошлой неделе мне запретили хранить мою коллекцию спиртного в холодильнике для трупов, — со страдальческим видом провозгласил он. Хотя патологоанатом оставался равнодушным к спиртному, у него обнаружилась поразительная тяга к его коллекционированию. Дома у мужчины был отведён отдельный стеллаж, на котором теснились самые разнообразные напитки от дешёвого пива до дорогущего виски. Часть собранного алкоголя Нил длительное время хранил и непосредственно в морге, объясняя это тем, что кусочек коллекции, таившийся на работе рядом с мёртвыми людьми, доставлял ему особую радость. Маслоу же, знавший о страсти друга, не брезговал периодически утаскивать одну-другую бутылочку спиртного из морозильника для трупов. Делал он это не так уж и часто, обычно лишь предвкушая или уже получив нагоняй от начальства за очередную выходку одного из своих подопечных, то есть не реже раза в неделю. Нил, как ни странно, никогда не был против посягательств друга на его коллекцию, объясняя это тем, что на одну выпитую бутылку в ней появлялось место для двух новых. Но вот Маслоу вновь понадобилась помощь друга, а его коллекции как не бывало. Серж даже подумать не мог, что в своём возрасте всё ещё может испытывать такое разочарование. — Тяжёлый вечер? — убедился Нил, все же отвлекаясь от микроскопа, в окуляр которого всё это время вглядывался. — Тяжёлый вечер только впереди, — сообщил Серж, со вздохом усаживаясь в жёсткое кресло и упираясь взглядом в потолок. — Не просто тяжёлый, а, возможно, ещё и последний в моей и без того плачевной карьере. — Ты так каждый раз говоришь, — усмехнулся Нил. — Но на этот раз мои слова могут оказаться пророческими. — В таком случае тебя обрадует тот факт, что я, несмотря на запреты, одну бутылочку рома для тебя всё же приберёг, — улыбнулся Хоуни, подходя к другу и ободряюще похлопывая его по плечу. — Спрятал её для тебя рядом с сердцем бомжа, которого привезли на прошлой неделе. — С этими словами патологоанатом открыл самый обыкновенный холодильник, где Хоуни хранил ёмкости с внутренними органами, а Гера — свой ужин. С полминуты мужчина усиленно рылся на забитых до отказа полках, бренча банками с печенью, селезёнками и солёными огурцами. Гера любила солёности и потому постоянно таскала их на работу. Нил же, будучи тем ещё балагуром, не упускал возможности пошутить по поводу возможной беременности девушки. То, что «беременность» протекала с самого начала работы Геры в морге, а значит не менее трёх лет, Нила не смущало. — Прошу любить и жаловать! — С этими словами мужчина выудил-таки спрятанную бутылку из холодильника и протянул её детективу. Маслоу расцвёл на глазах. — И что бы я без тебя делал! — воскликнул он, вскакивая с кресла и в сердцах крепко обнимая друга. — Ну-ну, давай без этого, — прохрипел Хоуни, чувствуя, как под натиском Сержа кости его трещат, будто сухие ветки. — Ты же знаешь, что я не слишком люблю все эти тактильные выражения благодарности! — забормотал он, слегка смутившись и чуть не расставшись с жизнью. — Да-да, прости, — усмехнулся Маслоу, в объятьях которого Нил на фоне горы мышц детектива походил на субтильного юношу неопределённого возраста. — Если ты не против, я разопью эту прелесть здесь и сейчас, — сообщил Серж, забирая из рук Нила бутылку и в нетерпении откупоривая её зубами. Способностью любой стеклянный сосуд открывать с помощью зубов Серж периодически приводил в свинячий восторг Дэймона Бренди, который при виде подобного действа начинал бурно аплодировать, крича что-то вроде: «Вот человек, которого я уважаю!». Серж хотел было сделать глоток прямо из бутылки, но, поймав на себе недовольный взгляд Нила, предусмотрительно схватил со стола пустую колбу Эрленмейера и плеснул немного горячительной жидкости в выбранную лабораторную посуду. — Пусть они и стерильны, я бы всё же не рискнул… — запротестовал было Нил, но Маслоу, уже вновь расположившись в кресле, начал хлебать ром из колбы, будто компот. — С таким же успехом ты мог бы хлестать алкоголь непосредственно из бутылки, — заметил патологоанатом. — Я думал, что ты слишком утончённая натура для того, чтобы наблюдать, как напиток из твоей коллекции хлещут прямо из горла, — усмехнулся Маслоу, расслабляясь и закрывая глаза. — Более чем утончённая, — подтвердил Хоуни мрачно. — И потому считаю, что хороший ром надо пить либо из рюмок, либо из толстостенных стаканов, чтобы ощутить всю полноту аромата, тем более что у этого рома он должен быть особенно насыщенным. — В таком случае советую тебе как можно скорее прикупить в морг пару-тройку стаканов, — усмехнулся мужчина, наконец-то чувствуя, что напряжение, сковывавшее его тело весь день, начинает потихоньку уходить. Лаборатория морга оставалась чуть ли не единственным местом, где он действительно мог успокоиться. И, хотя он бы никогда не признался в этом вслух, виной тому был не алкоголь и даже не хранящиеся здесь мертвецы. Только непосредственный хозяин и того, и другого. — Случилось что-то серьёзное? — скромно расположившись на табуретке напротив друга, поинтересовался Нил. — Пока нет. Случится. Сегодня, — вздохнул Маслоу, допивая первую порцию рома и тут же плеская в колбу вторую. — Но раз ты в курсе дела, это нельзя предотвратить? — справедливо спросил мужчина. — Ни в коем случае! Это ДОЛЖНО произойти. — Всё настолько серьёзно? — Не серьёзнее обычного, — отмахнулся детектив. — Значит, очень плохо, — подвёл итог Нил. — Что ж… Ты всегда кидался в самое пекло, — улыбнулся он. — А ты всегда отпаивал меня до или после этого, — рассмеялся и Серж, настроение которого под влиянием алкоголя стремительно скакнуло вверх. — Но хрен с ним, со мной. Мои истории идентичны. Лучше скажи, чем сам занят? Корпишь над микроскопом, хотя новых поступлений в последнее время к нам вроде бы не было. Или я обладаю не всей информацией? — Может, и так, — согласился Нил. — Не знаю, помнишь ты или нет, но я недавно рассказывал тебе о фиолетовом пламени. Так вот мне представилась поразительная возможность по изучению человеческой ткани, подверженной ему, — проговорил Хоуни заговорщицки. — Фиолетовым пламенем? Эти трупы поступают к нам постоянно. Что за тяга людей лезть в квартал фиолетовой смерти и дохнуть там, руководствуясь собственным любопытством?! — Но ведь не все умирают, — вздохнул Нил, чувствуя, что, судя по всему, в прошлый раз его объяснения как обычно никто не понял. — Ведь я изучаю ткани живого человека, — проговорил Нил тише прежнего. — Живого? — встрепенулся Серж. — Не делай вид, что так удивлён. Я же предоставлял тебе отчёт, в котором подробно описал возможность этого, — нахмурился Хоуни. — Твои отчёты похожи на тексты шизофреника, написанные на придуманном тобой же самим языке, — пожаловался Серж. — Извини, друг, но я для них туповат, — сипло рассмеялся детектив, — но что там с пламенем? Оно же абсолютно губительно! Или… или нет? — осторожно поинтересовался он. — Нас убеждали в этом годами, — кивнул патологоанатом, смирившись с тем, что придётся рассказывать всё с самого начала. — Но… Недавно я столкнулся с человеком, который может соприкасаться с фиолетовым пламенем без вреда для здоровья. Более того, оказалось, что он такой далеко не один, — проговорил Нил с блеском в глазах. — Тогда я попросил разрешения изучить его кровь и пришёл к поразительному открытию! Хочешь знать к какому? Хочешь, Серж?! Хочешь?! — При условии, что я пойму, о чём идёт речь. Хотя бы теперь… — проворчал Маслоу, чувствуя, что собеседник его уже не слышит. Мужчина слишком хорошо знал Хоуни, чтобы понимать, если друг начал что-то рассказывать, запрещать ему продолжать почти опасно для жизни. Поэтому детектив, сделав очередной глоток из колбы, приготовился, как это всегда и бывало, не понять ни слова из сказанного другом, но сделать вид, что понял всё, и отреагировать на это как можно более ярко. — Я даже не сомневался, что ты захочешь узнать подробности! — Нила уже понесло. Мужчина вскочил с табуретки, схватил со стола стопку распечаток и сунул их Маслоу почти под нос. — Только вчитайся! «Только не читать. Только, мать его, не опять!» — мысленно взвыл Серж, осторожно забирая документы из рук друга, пробегая взглядом по строчкам, смысл которых, конечно же, он не уловил, после чего выдавая многозначительное «хм-м-м-м!» и мотивируя тем самым Хоуни продолжать. — Именно так! — воскликнул он. — Точнее и не скажешь, друг мой! Эти чёртовы Роше сотворили непоправимое! — Роше? — встрепенулся Маслоу. Ему было странно слышать упоминание о данной организации уже во второй раз за последние полчаса. Бывают ли такие совпадения? — Что ещё они натворили?! — А кто, по-твоему, организовал некое «улучшение человечества»?! — Ах да, как я мог забыть… — вздохнул детектив с облегчением. — Что было, того не воротишь. Скажи спасибо, что мы с тобой попали в процент здоровых. А помнишь Джесси из отдела логистики? Нашего ровесника? Последние полгода он уверен, что является девочкой восьми лет, которая потеряла медвежонка. Двухметровая девочка под центнер. Целыми днями слоняется по психушке и спрашивает у каждого, кто попадается ему на глаза, не видел ли кто его медведя. А при обострении пытается сделать себе медведя из окружающих людей. Прям отдирает кусок кожи и устраивает кружок кройки и шитья, — сипло рассмеялся Маслоу. — Безумно интересно, — прервал Сержа Хоуни. — Но я сейчас не об этом. Мы-то всегда полагали, что виной повсеместного безумия людей является вмешательство учёных из корпорации Роше в геном человека! — продолжал распаляться Нил. — А это не так? — Нет, не совсем. Я совершил открытие, за которое мне бы могли вручить мировую научную премию при условии, что перед этим меня бы не казнили. А во второй исход мне верится куда больше первого, — невесело усмехнулся мужчина. — И открытие это произошло благодаря фиолетовому пламени! Видишь ли, оно выжигает в нас генотип. — Прости, я не совсем… — Конечно не понимаешь! Ты думаешь, как же такое возможно, если наш генотип — это мы сами! Но в этом и заключается главное — пламя выжигает в нас не наш генотип. — Что-то я вообще не по… — Только взгляни, — прошептал Нил, протягивая другу руку. — Ну? — Сейчас. Погоди. Я ещё не научился! — Заявив это, патологоанатом зажмурил глаза, будто бы на чём-то концентрируясь. А через мгновение на его ладони заполыхало фиолетовое пламя. — КАКОГО?! — заорал Маслоу, подскакивая на кресле и инстинктивно стараясь оказаться как можно дальше от пламени. — Не пугайся. Всё нормально. Тебе оно не повредит. — ОТКУДА ТАКАЯ УВЕРЕННОСТЬ? — Потому что я уже проверил твои гены. Проверил организмы всех сотрудников ГОР. Да что ГОР… Всех, кто работает в этом здании. У меня же все анализы хранятся ещё с тех времен, когда правительство потребовало клеточный материал каждого, кто работает в полиции. Тогда мне показалось это дуростью. «На кой чёрт?! Только лишняя морока!» — кричал, помнится, я. Теперь же, при условии, что они знали о том, что открылось и мне, всё встаёт на свои места. Эти твари отслеживают нас, понимаешь? — Ни черта не понимаю, — признался Серж. — Сейчас поймёшь, — усмехнулся Нил, протягивая ладонь с фиолетовым пламенем Маслоу. — Пожмёшь мне руку, дружище? — Ты сдурел?! — Серж… Ты мне доверяешь? — Уже не уверен! — Серж, мать твою. Пожми мне руку. Немедленно! — прорычал Нил несвойственным ему низким голосом. В таком состоянии Маслоу его видел всего пару раз за всю свою жизнь. И помнил, что причины тому всегда были более чем веские. — Что ж… Раз ты так просишь, разве я могу тебе отказать, — сдался детектив, сделал внушительный глоток рома и лишь затем с силой сжал ладонь друга, на всякий случай смирившись с фактом, что это может оказаться последним, что произойдёт в его жизни. Но ни чёрной пелены, ни света в конце тоннеля он не увидел. Лишь странное жжение от ладони волной прокатилось по всему его телу, на мгновение сбив дыхание мужчины и оставив после себя необычайную лёгкость. Будто тяжёлый камень, что годами лежал на плечах Сержа, наконец-то был сброшен. — Что за… — сипло выдохнул детектив, отпуская руку Хоуни и всматриваясь в пламя, что теперь полыхало и на его собственной ладони. — Говорил же, ничего не будет, — усмехнулся Нил. — Но… как? — Как бы тебе объяснить, — вздохнул патологоанатом, сжимая ладонь и будто поглощая фиолетовое пламя. — Точнее как бы тебе объяснить, чтобы ты понял, — протянул он. — Представь, что все вокруг тебя — апельсины. — Кто? — почти простонал Серж. — Апельсины, — терпеливо повторил Нил. — А ты грецкий орех. — Что-то не выходит представить такое. — Подключай фантазию! Не раздражай меня! — фыркнул Хоуни. — Так вот: если в огонь бросить апельсин, он сгорит дотла. Если в огонь бросить орех, то с его содержимым ничего не случится, потому что его защищает твёрдая корка. Нечто подобное я обнаружил и в людях. Есть те — большинство, на что хочу сразу обратить твоё внимание, — в ком нет этого защитного гена. Хотя я даже не уверен, что это ген. Сейчас я ни в чём не уверен. Я ещё в процессе изучения данного явления. Не важно. Будем считать, что есть люди с защитой и без неё. Так вот людей без защиты фиолетовое пламя выжигает. — Но на теле жертв не находят ожогов. — Так это пламя обжигает вовсе не тело. — Тогда что? — Я… — Нил замялся, начиная нервно тереть подбородок. — Я работаю и над этим. Это тоже пока не важно… — проговорил он с загадочным видом. — Главное, что для этих людей пламя губительно. Мы же с тобой — грецкие орехи. И, что поразительно, грецкие орехи — все сотрудники ГОР. Я ведь уже акцентировал внимание на том, что таких людей меньшинство. Как думаешь, какова вероятность того, что подобные люди соберутся в одном государственном учреждении в одном-единственном отделе? Ведь только ГОР да мы с Герой входим в состав таких людей. Все остальные полицейские отделы наводнены апельсинами за очень редким исключением. — И ты можешь объяснить это? — нахмурился Серж. — Объяснение есть, но оно не научное, а потому… — У тебя — и не научное? Мне уже страшно. Можно узнать, в чём же оно заключается? — А заключается он в том, что… Это пугающая случайность. Или судьба, — вздохнул Нил и сам же нервно рассмеялся над своими словами. — Понимаешь, других объяснений я не вижу. Это дико для моего чисто научного склада ума, но других вариантов нет, ведь каждый сотрудник ГОР попал туда по своей личной причине. Стэма кинули к тебе реабилитироваться после тюрьмы, Эгона сбагрили из-за его отца, Дэя впендюрили, чтобы не разводить лишних скандалов. Ты же сам стал руководителем ГОР лишь потому, что превратился в кошмарную занозу в заднице руководства. Занозу, которую они не имели права из этой задницы вытаскивать из-за страха реакции общественности — слишком много заслуг числится за твоими плечами. Выходит, что все вы оказались вместе по поразительному и необъяснимому стечению обстоятельств. Ты меня слушаешь? — отвлёкся Нил, заметив, как Серж сжимает рубашку в районе сердца. — Что-то мне нехорошо, — признался мужчина, начиная дышать всё тяжелее. — Ах да, это фиолетовое пламя выжигает в тебе тот самый генотип, о котором я упоминал. — Ты так и не сказал, что это, — еле выдохнул мужчина, дрожа. — Я же дал тебе прочитать результаты анализов, — нахмурился Нил. — Или ты не поверил глазам и хочешь, чтобы я проговорил это вслух? Без проблем… Эти психопаты не изменяли геном человека, делая людей лучше, как они утверждали. И с ума мы начали сходить не из-за этого! Всё это было ширмой! Цирковой ширмой на сцене большого театра. На самом деле они мешали наш генотип с чужим. Внедряли в нас чужие гены. Мы все — мутанты, — подвёл итог Хоуни. — Мутанты, Серж. — Даже так? — достаточно скептически отнёсся к новости Маслоу, дрожащей рукой стирая со лба выступившие капли пота. — И с кем же нас смешали? С насекомым? Животным? С инопланетной формой жизни? — А вот это, друг мой, вопрос на миллион, — вздохнул Нил, не заметив сарказма, скользнувшего в словах детектива. — Ведь тот, кому принадлежит этот ген, если верить анализам, просто не может существовать.***
Непревзойдённый Мик в задумчивости выводил пальцем на пыльном столе незатейливые узоры, наблюдая, как Стэм вертит в руках телефон. Следя за нервничающим детективом, гений, заражённый его паникой, то и дело поправлял свою шапочку из фольги, проверяя, нет ли где зазоров, через которые к его мозгу могли проникнуть ненужные сигналы, но каждый раз зазоры не обнаруживались. Мик, будучи заботливым малым, вручил такие шапочки каждому, кто заглянул в его личное убежище, но неблагодарные наивные идиоты отказались от головных уборов. Тем хуже для них! — Уверен, что прокатит? — Стэм, которому, по мнению Мика, шапочка из фольги была необходима больше остальных, нервно постукивал ногой по полу. — Если уж у меня в детстве прокатывало, то сейчас получится тем более, — кивнул парень. — Это самый простой способ почти законно проникнуть в любое здание. Они сами нас и пригласят! Гениально! Я слишком умён для этого мира! — заявил Мик, взбудораженный предстоящими событиями. — Только постарайся изменить голос. Говори грубее и брутальнее. — Не знаю насчёт брутальности, но в грубости Стэм — ас, — усмехнулся Эгон, за что получил в лицо стопкой пыльной бумаги. — Я сама нежность, блять, — прорычал он в сторону Йота. — И дохера брутальный, — обратил он взор на Мика. — Вот! Таким голосом и говори. И хрипотцы добавь, чтобы они точно поняли всю серьёзность ситуации! — воскликнул парень, зааплодировав. — Вылитый закомплексованный маменькин сынок с комплексом Бога и паталогическим страхом перед женщинами! — Тебе зубы жмут, не могу понять?! — разозлился Стэм хуже прежнего. — Роль буйнопомешанного тоже тебе к лицу, — похвалил Тараби Мик. А в ответ на попытку Стэма придушить нерадивого гения парень выхватил у детектива телефон и нажал кнопку вызова набранного ещё Стэмом номера, после чего сунул его в руки разъярённому блондину, тут же остужая его пыл. — Какого ху…?! — Импровизируй! — воскликнул Мик. — Гори в Аду! — Компания Рошэ приветствует вас! — послышался электронный голос, прервав поток брани Стэма. — Если вы хотите записаться на приём в экспериментальную группу, нажмите один. Если вы хотите узнать… Тараби потребовалось три минуты, прежде чем он услышал необходимую комбинацию цифр, мгновенно набрал её и хуже прежнего вцепился в трубку, ощущая, как его потряхивает не то от нервоза, не то от злости. — Служба безопасности слушает вас, — раздалось спокойное. — ГОРИТЕ В АДУ! ГОРИТЕ В АДУ ВСЕ ВЫ! — завопил Стэм, едва ли играя роль. Скорее парень впервые за долгое время дал волю накопившимся чувствам. — Чёртовы толстосумы, смеющие навязывать нам собственные правила игры! Думаете, вы лучше остальных?! Думаете, сможете управлять глупым обществом, будто овцами, всегда? И никто не заметит?! А Я ЗАМЕТИЛ! — По какому вопросу вы звоните? — Обладатель голоса и бровью не повёл, явно привыкший выслушивать подобный бред день ото дня. — По вопросу? — Стэм всё больше походил на нерадивого революционера, который между походами за лапшой быстрого приготовления и уборкой туалета на работе планировал свержение правительства. — Нет у меня вопросов, — усмехнулся парень. — Лишь предупреждение. Сегодня вам всем настанет конец. Этой ночью ваше чёртово здание со всем вашим чёртовым влиянием взлетит на воздух. А я буду стоять неподалёку и наблюдать, как все вы подыхаете. Тик-так, тик-так, часики-то уже тикают где-то в стенах вашей хрупкой денежной башенки. Тик-так, тик-так, кусок мяса, — выдохнув это, Стэм резко отключился и уставился на телефон, будто бы чего-то ожидая. — Ну что? — помолчав пару секунд, обратился он к окружающим. — Достаточно убедительно? — Настолько, что мне срочно нужно в туалет, — взбудораженно воскликнул человек-трава в попытках прикурить очередной косяк. — На мгновение я действительно поверил, что ты Того, — повертел Мик пальцем у виска. — А он «того» и есть, не сомневайтесь, — фыркнул Эгон. — Йот, я смотрю, ты стал дохера смелым? Напомнить, почему на меня не стоит выёбываться? Особенно, когда я на нервах? Особенно тебе?! — тихо прорычал Стэм. — Обойдусь без напоминаний, — промямлил Эгон, тут же затихая. — Вот и умница, — рыкнул Тараби, поворачиваясь обратно к Микку. — Но я не сказал, что здание заминировано, — обеспокоенно заметил он. — Они могут воспринять мой звонок как шутку. — Нет, не могут. Служба безопасности должна эвакуировать всё здание даже в случае, если с воплями о зомбиапокалипсисе позвонит ребёнок. Такова их работа. Но сперва… — Старый телефон с дисковым номеронабирателем — привет из прошлого века — пронзительно зазвонил на всю Микковскую каморку. — Это они! Бери трубку! — воскликнул Эгон, но Микк жестом попросил его не торопиться. — Нет, полиция не берёт трубку с первого звонка. Мы ж не идиоты. Всё должно быть правдоподобно, — заявил он, после чего вальяжно взял трубку и тихим ничего не выражающим голосом проговорил: — Департамент Майбургской полиции. Слушаю вас. — Меня зовут Джордж Корт. Я глава службы безопасности корпорации Роше. Минуту назад к нам поступил звонок с угрозами. Возможно наличие взрывного устройства в здании, — абсолютно спокойно сообщил мужчина. Микк тут же изобразил удивление. Начал активно записывать всю необходимую информацию и пообещал, что с Кортом свяжутся в ближайшее время. Через пару минут пришла очередь звонить Эгону. В звонке он сообщил, что является одним из руководителей сапёрной группы, что уже выезжает в сторону корпорации Роше. Глава безопасности подтвердил подозрения, отчитался о начале эвакуации здания и попросил приехать как можно скорее, не подозревая, что от каждого сказанного им слова все слышавшие его люди тихо давятся от смеха. — Это было просто! — усмехнулся Микк, довольный собой. — Даже слишком просто… — в силу непрекращающейся паранойи, парень страдал от скачкообразного настроения, менявшегося у него со скоростью света. — Просто или нет, сейчас не время ударяться в философские рассуждения на тему мирового заговора! — лишь отмахнулся Стэм. — Все, немедленно, собираемся! Корпорация Роше ждёт нас с распростёртыми…***
— Эвакуация? — переспросил Эдмон Роше. — Да, делайте всё необходимое. Да, конечно. Да. Да. Да, я понимаю, — кивнул парень, после чего раздосадованно положил трубку. — Что ещё? — устало протянул Дориан, вертя в руках кубик рубика. — Поступил анонимный звонок с угрозами. Необходима срочная эвакуация здания, — выдохнул Эдмон, напрягшись. Несмотря на их близость с Дорианом, парень немного побаивался человека, что ворвался в его жизнь и взял главенство как над его корпорацией, так и над ним самим. Потому говорить ему плохие новости Эдмон не любил, не зная, какой реакции ждать от столь непредсказуемой персоны. — Эвакуация, значит… — усмехнулся Дориан. — Удивительное совпадение, — спокойно выдохнул мужчина в чёрном халате. — А может, и не совпадение вовсе? — зло процедил он, искоса поглядывая на Эдмона. — Полагаешь, они идут? — Полагаю, что да. Но на этот раз мы не позволим им помешать нам. — Но как? Шут подорвал торговый центр Ван Хон вместе со второй лабораторией, в которой мы собирались провести эксперимент. Времени искать новое место у нас нет. Единственный вариант — сделать всё здесь, в этом самом здании! — развёл парень руками. — Так сделаем… — Но как же?.. — Эдмон! — внезапно рявкнул Дориан, размахиваясь и кидая кубик в парня. — Я сказал, что мы сделаем всё здесь, значит, так оно и будет! И плевать мне и на эвакуацию, и на бомбу, которой, скорее всего, нет! Неужели ты не понимаешь?! — воскликнул он, подскакивая к Эдмону и хватая его за грудки рубашки. — Скоро всё это уже станет неважно. Абсолютно всё, мой господин, — провёл он пальцами по губам парня. Но что Эдмон и знал наверняка, так это то, что в их паре он не был господином ни секунды. Во всём же остальном уверенность его подводила.