***
— Я — Нэй? — Найт не смог сдержать скептического смешка. — Я, конечно, подозревал о своём божественном начале, но не в буквальном смысле. — А вы всё ёрничаете, мой король. Столько веков проходит, а вы ни чуточки не меняетесь, — вздохнул Шут. — Продолжаете вести себя как ребёнок. Каждый раз. — Прекрати говорить так, будто знаешь обо мне больше меня самого, — раздражённо бросил Макк, ощущая необъяснимую злость. Оказавшись в такой ситуации, куда уместнее было бы испугаться, удивиться или возликовать. Но Найт только злился. — Так значит, сами вы вспоминать что-либо отказываетесь? — уточнил Шут. — Нечего вспоминать! — вспылил брюнет. — Начнём с того, что я не баба. Закончим этим же. Всё, что ты говоришь, — тупой бред! — Тогда мне ничего не остается, моя возлюбленная ТехноБогиня, кроме как прибегнуть к последнему способу по приведению вас в чувство. — Шут сделал вид, будто ему жаль, но Найт был уверен, что маньяк наслаждается смятением Макка. Фигура внезапно съёжилась, будто бы у Шута заболел живот. Он упал на колени прямо на острые металлические листья и начал хрипеть так, словно его вот-вот вырвет. Благо промучился он недолго. К его горлу действительно подкатил ком, который быстро поднялся до рта. Шумно вздохнув, Шут выплюнул его содержимое себе в ладони. Это оказались два склизких белых шарика. — Мать моя женщина, это ещё что за дерьмо? — Опасаясь подставы, Найт на всякий случай отошёл от маньяка подальше. Была бы его воля, и он бы сорвался с места и побежал куда глаза глядят. Вот только парень сомневался, что это приведёт хоть к какому-то результату. Он не был до конца уверен, что находится в Аду, но совершенно точно понимал, что это место очень похоже на один из миров Телешоу. А в них Шут мог творить что угодно, превращаться в кого угодно и появляться где угодно, а значит, бегство — лишь пустая трата сил, которые позже ещё могли потребоваться для обороны. — Это то, что позволит вам вспомнить, — проговорил Шут, поднимаясь с листьев, на которых остались остатки рваных джинсов и капли крови, и протягивая развёрнутые ладони к Макку, позволяя ему разглядеть их содержимое. — Меня сейчас… стошнит, — признался Найт и для убедительности закрыл рот рукой. С ладоней маньяка на него смотрели два глаза. Один жёлто-зелёный, а другой иссиня-фиолетовый. — Не хотите ли примерить, мой король? — Примерить? Это что, хендмейдовские серьги? Спасибо, откажусь. Предвзято отношусь к украшениям, которые до того побывали в чьём-то желудке. — Мало кто знал, но у Нэй, богини ТэтоСмерти, было две пары глаз, — проигнорировав слова Макка, ударился в объяснения Шут. — Одной она видела то, что и все остальные. А другой… — Пожалуйста, скажи, что порнографию. — Правду. Она видела ими правду. — Знаешь. Без обид, но я, пожалуй, от такой перспективы отка… Найт не успел договорить. Шут будто тень возник прямо перед ним и схватил его за голову, вдавливая влажные мягкие глазные яблоки в его виски. Но те, к радости Найта, не полопались и не растеклись по его лицу. Вместо этого они превратились в два всполоха, которые просочились сквозь кожу и сверкнули в его собственных глазах. — Теперь, мой король, вы увидите то, что видели их хозяева. То, с чего всё началось. И то, чем всё закончилось. И после этого ты всё ещё намерена прятаться? Трусливая Нэй?!***
— О, вы только гляньте! Вечеринка в самом разгаре, — хмуро окинул взглядом полуразрушенную комнату Стэм, перешагивая через бетонные глыбы. Им с Йотом пришлось преодолеть не один десяток этажей, но дыхание его осталось почти ровным, а сердце лишь чуть-чуть убыстрило ход. И мужчина с удовольствием порадовался бы этому, если бы не открывшаяся его глазам картина полуразрушенного зала с дырой в потолке, столпом пыли, державшимся в воздухе, и парочкой ТехноБогов, выглядевших не самым лучшим образом. Полимос зажимал окровавленными руками грудь. Тэгион и Вайдэ — о чудо, они наконец-то решили удостоить всех чести увидеть их — стояли с пробитой головой. Нэй, кто бы сомневался, спала, а Май… Май, как обычно, буйствовала. — И, конечно же, какая вечеринка без нашей извечной звезды, — поднял он голову к небу к еле различимому силуэту ТехноБогини. — Быть может, я не чувствую твоей энергии, но твою гадливую манеру разговора узнаю и через тысячу лет, — звонко рассмеялась ТехноБогиня. — Йипас, мой дорогой и горячо нелюбимый ТехноБог Парадокса. Сколько проблем ты создавал мне во время моего царствования. — Не беспокойся, сейчас он создаст тебе их ещё больше, — пообещал Эгон, вставая за спиной Тараби. — О, и куда же без извечной няньки, что трясётся над своим драгоценным младшим братиком. Хотя… мы-то с вами знаем, кем вы приходились друг другу на самом деле. Сделать вас братьями — моя лучшая шутка! Как со временем? Всё ещё пытаешься им повелевать или отчаялся? — Мир смертных научил меня другому полезному навыку, — проговорил Эгон металлическим голосом. — Ой, как интересно! Это какому же? — Бить морду. Вот твою я сейчас и разукрашу. — Фи, — поморщила богиня милый носик. — Как грубо. Поспешу тебя разочаровать, мой нелюбимый соратник: если кому и будут бить, как ты выразился, морду, так это тебе. И, словно по сигналу, сию же секунду на Эгона налетел Эдмон Роше, врезаясь натянутым на пальцы кастетом в его левую скулу. Йот охнул, но кое-как устоял на месте. Тогда вслед за первым тут же последовал сокрушительный удар уже в челюсть, не оставивший парню шансов. Йот, не в силах удержаться на ногах, бухнулся на колени, упершись руками в пыльный пол и сплевывая сгусток крови вместе с одним из выбитых зубов. — Ты всегда был идиотом, — кинула сверху Май. — А ты всегда была тварью! — сообщил весело Стэм, кидаясь в сторону горы из бетонных кусков, что образовалась в центре комнаты. Он ловко забрался на пару глыб, собираясь превратить гору в своего рода трамплин для прыжка, когда Эдмон ухватил его за щиколотку и резко дёрнул вниз, заставив парня распластаться на камнях и проскользить на животе обратно к основанию возвышенности. — Идиотами были, идиотами и остались, — высокомерно прокомментировала Май происходящее. — Это пока, — холодно ответил Роше, с интересом наблюдая за стонущим Тараби. — Они только проснулись. Дезориентированы. Их память играет с ними злую шутку. Тело раздирает неведомая сила, которой они не могут управлять. Им понадобится время, чтобы взять себя в руки. Но когда они очухаются… — Когда они очухаются, будет уже слишком поздно, — уверенно заявила Май. — Пожалуй, нам пора начинать.***
Дэй ощущал именно то, что всего мгновение назад так красочно и лаконично описал Роше. Он знал, кто он, но в то же время не мог полностью сконцентрироваться на этом. Его прошлые жизни, череда разнообразных личностей наслаивались друг на друга вместе с характерными чертами. Бренди то чувствовал себя сильным и уверенным в себе, то еле сдерживал вопль отчаяния, борясь с единственным желанием — позорно сбежать, поджав хвост. И боль… Невыносимая боль от всего того ужаса, который ему пришлось пережить как в этой жизни, так и во всех предыдущих. Потери. Потери. И снова потери. И пальцы, обагрённые кровью самых близких и любимых. «Возьми себя в руки! — приказал себе ТехноБог Войны, взирая на спящего Найта. — Прошлого не вернуть и ничего уже не исправить. Не зацикливайся на этом. Борись за то, что было у тебя изначально и есть до сих пор!» Шатаясь, Дэй присел перед Найтом и коснулся его щеки дрожащей рукой. Сквозь века кожа Нэй оставалась такой же бледной и холодной, как и раньше, до того, как Май обрекла её стать человеком. — Смотря на тебя, я еле сдерживаюсь, чтобы не рассмеяться. — Противный смешок заставил Дэя вздрогнуть. Парень в чёрном халате уселся по другую сторону от Найта, прислонившись к стене и с мечтательным видом уставившись на зависшую в небе Май. — Неужели ты, Полимос, не учишься на своих ошибках. Чем чахнуть над богиней смерти, лучше бы преклонил колено перед истинной королевой. Всё же ты был её любимчиком. Кто знает, возможно, она даст тебе второй шанс. Помучает перед этим, конечно же, но всё же, — пожал он плечами. — Простит за что? За то, что я не такое чудовище, как она или ты? — зло огрызнулся Дэй. Он хотел кинуть ещё пару колких фраз, но грудь его взорвалась очередным приступом боли, и рыжий зашёлся в страшном болезненном кашле. — Почему-то ребёнка, разорившего муравьиное гнездо, чудовищем не называют. Максимум смотрят с укором и просят больше так не делать. А мы, значит, монстры? — Люди не муравьи, — хрипло выдавил Дэй. — Да? А в чём отличие? У муравьёв своё общество, своя жизнь, и одна детская ручка уничтожает в мгновение то, что ими строилось по их временным рамкам — годами. Они погибают от руки человека. Так почему же человек не может погибнуть от руки ТехноБога? Твои суждения, Полимос, никогда не отличались зрелостью. — О да, зато ты, Сотте, никогда не отличался умом. Ты хоть осознаёшь, что после того, как Май уничтожит человечество, вы последуете вслед за ним?! — Может, и последуем. Если такова будет воля Май, — равнодушно вздохнул Дориан. — То, что будет после, меня мало волнует. Если честно, единственное, чего я желаю на самом деле, — это уничтожить неверных, посмевших пойти против своей ТехноБогини. — Май правила лишь миром живых. Мир мёртвых всегда принадлежал Нэй. По сути — они обе королевы. Так почему же ты не преклоняешь колено перед ним? — кивнул он на Найта. Сотте на это скривил презрительную гримасу. — Смерть меня никогда не прельщала. — Правда? Тогда почему прямо сейчас ты стремишься именно к ней? — О ТехноБоги, — закатил Прэтти глаза. — Хотя к кому я взываю, ведь в саду давно никого нет. Но как же ты упрям, Полимос. Я, между прочим, лишь хотел быть любезен. Не хочешь клясться в верности Май, не клянись. Тебе же хуже. Но если ты не за нас, значит, против, и кончина твоя не за горами. В этот раз победить вы не сможете. — Не будь в этом так уверен, — прорычал Дэй, начиная тяжело дышать. Сквозь жгучую боль тело его мало-помалу наконец-то начала наполнять давно забытая технобожественная энергия. Её приходило в разы меньше, чем раньше, и всё же и это уже было кое-что. — Мои слова не пустой звук, — самоуверенно заявил Сотте. — Ведь на этот раз мы готовились к приходу Май почти целое столетие.***
Найт чувствовал себя подростком, который, проснувшись после страшной попойки, никак не мог вспомнить, что же происходило прошлым вечером, пока один из друзей дружелюбно не окунул его в ванну с ледяной водой. И воспоминания, будто черви, лезущие в заколоченный гроб, начали проникать в его закупоренное сознание, яркими разноцветными вспышками мелькая перед глазами. Макк до этого даже не предполагал, что вспоминать может быть настолько больно. Тихий вопль застрял у него в горле, и он, не в силах издать ни звука, упал на колени на металлическую листву и рефлекторно закрыл дрожащими руками глаза. Но это ему, конечно же, не помогло, ведь расцветавшие воспоминания он видел отнюдь не глазами. — Бред какой-то, — выдохнул он одними губами, с каждым мгновением лишь сильнее убеждаясь в обратном. — Я не хочу… — Найт напрягся, пытаясь прекратить нескончаемый поток жизненных историй, насильно вливавшихся в его голову. — Не хочу вспоминать! — воскликнул он громче, сгибаясь пополам. — Не хотели и раньше, — вздохнул Шут. Голос его внезапно прекратил звучать в ушах Макка со свойственной только ему мерзкой интонацией. Сейчас маньяк говорил ровно и непривычно спокойно. Не знай Найт, кому он принадлежал, и человек с таким голосом однозначно вызвал бы у него бессознательное доверие. — Но если в прошлом ТехноБоги справлялись без вас, на этот раз им не совладать, — проговорив это, Шут мягко взял Найта за руки и аккуратно отодвинул ладони от его глаз. — Посмотрите, мой король, в глубины себя самого. Раньше вы не любили прятаться от проблем, так почему же делаете это теперь? — Ты не понимаешь! — сипло отозвался Найт. — Это не я. Все эти люди, что жили до меня, не я! — Один и тот же человек, одна и та же душа, — парировал Шут. — Но личности другие! — Это верно, но… Вам следует не бояться их, а впустить в себя. — А что, если я растворюсь в них?! Что будет со мной? С Найтаруссом Макком?! — Шут понимает ваши страхи, мой король, но Шут уверен, что… — Да в чём ты можешь быть уверен?! — вспылил брюнет, вскакивая на ноги и смотря на него глазами с горизонтальными зрачками. Шут вздрогнул. — Как странно, — забормотал он, оглядывая Найта со всех сторон. — Ваши глаза изменились, значит, первая фаза перевоплощения произошла, но… Вы всё ещё не Нэй? — Ясное дело, нет! Я Найтарусс Макк, чёрт бы тебя побрал! «О нет, — встрепенулся Шут, который продумал тысячи возможных вариантов дальнейших действий и подготовился к каждому, но… — Шут не был готов к тому, что эта личность будет сильнее иных и даже личности первостепенной — самой Нэй. Найт подавил её. Подавил их всех. Как же тогда Шуту его разбудить?»***
— Сотню? — не поверил ушам Дэй. — Хочешь сказать, что ты не спал всё это время?! И не перерождался?! Дориан на это лишь хитро улыбнулся. — Конечно перерождался, ведь проклятье Май всеобъемлюще и исключений в нём нет и не было, — проговорил он, удовлетворённый поражённым Дэем. — Но… — Я знал, что будет это хреново «Но»! — выдохнул рыжий, шумно сглатывая. Боль в груди потихоньку угасала, а силы восстанавливались. Ему следовало потянуть время ещё, прежде чем кидаться в бой. Вот только он не мог понять, Прэтти действительно ведётся на его провокации или же… Позволяет ему восстановить силы, потому что знает, что усилия Полимоса всё равно останутся безрезультатны. — Куда без этого, — усмехнулся Дориан. — Перед тем, как вы покончили с Май в последний раз, она кое-что шепнула Ценфе на ухо. Она привязала его к поколению Роше, заставив перерождаться в этой богатенькой семье снова и снова. Тем самым ТехноБогиня предоставила ему безграничные ресурсы. Кроме того, так как она не могла сохранить ему воспоминания, она заложила в него идею… Идею, суть которой мы поняли лишь теперь, когда проснулись и вспомнили свои техногенетические истоки. — И что же это была за идея? — Неужели мне придётся разжёвывать тебе всё до мелочей? — встрепенулся Прэтти, явно издеваясь. — Каждый уважающий себя злодей должен рассказать свой план перед своим поражением, — не удержавшись, фыркнул Полимос. — Как скажешь. Вот только победа за нами. И сейчас ты сам поймёшь почему. Наверное, для начала мне стоит спросить тебя, чем семья Роше занимались последнюю сотню лет. Во что она вкладывала баснословные деньги. Не напомнишь? — В изучение генома человека. Они пытались создать идеальных людей, а получили полчище безумцев! — Именно. Умерев, Май оставила после себя техногенетический код, который попал к Роше. Не зная, что именно находится в их руках, они изучали его годами, пока не пришли к выводу, что он — ключ к созданию идеального человека. И на его основе вывели сыворотку, которую… — Вы внедряли в людей?! — осознание пришло слишком поздно. Дэй от ужаса тихо застонал сквозь зубы. — Что вы натворили?! — То, чего и добивались. Мы приобщали людей к Май. Годами. Поколениями. И продолжили бы делать это и сейчас, если бы не проявились побочные эффекты. — И на что вы рассчитывали, внедряя код ТехноБога в человека? Ген свихнувшегося бога?! Из-за вас пятьдесят процентов людей заканчивают свои жизни в психиатрических больницах! — О, всё-таки дошло? — усмехнулся Прэтти. — Идея, которую Май зародила в Роше, не предусматривала данного фактора. Учёные были уверены, что помогают человечеству. На самом же деле они его порабощали для Май. Ловко, правда? — Какой смысл порабощать то, что затем всё равно уничтожишь? Я понимаю, если бы таким образом она утягивала на свою сторону ТехноБогов, но на нас это никак не повлияло бы. Наше пламя выжгло бы ген Май ещё в зародыше! — Да, увы и ах, но это так, — Дориан, тем не менее, не выглядел расстроенным. — Когда появилась горстка людей, на которых ген никак не действовал, учёные весьма удивились. А после того, как они открыли, что им ещё и фиолетовое пламя вреда не причиняет, интерес возрос с утроенной силой. Но знаешь, если бы общественность тогда прознала, что все эти люди — падшие ТехноБоги, человечество бы этого не пережило. Только подумай, сколько всего нам приходится скрывать от людей, чтобы они не сорвались с цепи, как бешеные псы. Взять хотя бы синдром Майбы, который с таким усердием связывают с погодными условиями Майбурга, не подозревая, что это всего лишь ещё одна ТехноБожественная шутка. А чего мы хотели? Этот город построен на руинах старого Майбурга, в котором звенела Песнь Вечности. А он, в свою очередь, выстроился на поле битвы ТехноБогов. Неудивительно, что он буквально напичкан веердом, что улицы его полыхают фиолетовым пламенем, ведь пока мы выясняли отношения друг между другом, мы умудрились поубивать миллионы людей. Ах, славные были времена, — с мечтательным видом протянул Прэтти. — А синдром Майбы — лишь уловка. Дело не в давлении, не в болезненной акклиматизации, — продолжал бормотать он, поднявшись с пола и начиная блуждать вокруг Найта. — Обычные люди спокойно уезжают из этого города и бед не знают. Но лишь загляни сюда бывший ТехноБог — и его песенка спета, — воскликнул мужчина, вставая перед Дэем. — Капкан под названием Майбург захлопывается и сцапывает его себе. А кто тому виной? Нэй, — ткнул он пальцем в спящего брюнета. — Ведь именно она провозгласила, что ТехноБоги должны тянуться друг к другу. Вот и тянемся. Я даже не уверен, что остались счастливчики, которые ходят по земле и забот не знают, не неся бремени прошлого. Этот город за столько лет успел поглотить каждого, — понизил он голос. — И я жду не дождусь посмотреть, что же будет после того, как Май ополчит поражённых её геномом людей на вас, — протянул он, внезапно ударяя только-только очухавшегося Дэя ногой прямо в нос. Рыжий в ответ захрипел и съехал по стене на пол, булькая кровью. — Я же говорю. Мы подготовились. И больше никто не сможет нас остановить, — сказав это, он вновь с беспокойством бросил взгляд на лежавшего неподалёку Найта. Быть может, ослушаться многовекового приказа любимой ТехноБогини и убить Нэй до того, как всё начнётся? На всякий случай? Он лишь успел подумать об этом, когда Май оказалась прямо перед ним, позвякивая тяжёлыми на вид латами. — Нэй моя. И убью её только я, — прогудела она двойным неестественным голосом. — Так сделайте это прямо сейчас, прошу вас! — почти взмолился Прэтти. — Ты сомневаешься в моих силах? — ТехноБогиня зло сузила глаза. — Что вы, моя госпожа! — испугавшись, Дориан кинулся девушке в ноги. — Я не сомневался в вас ни единого мгновения. Но… Вы же понимаете, что Нэй… Даже спящая Нэй опасна! — Ах, мой дорогой, но очень глупый Сотте, — вздохнула Май, присаживаясь перед стоящим на коленях парнем и проводя тонким пальчиком по его подбородку. — Ты всё ещё думаешь, что моя первостепенная цель — это уничтожить мир, но… Есть этот мир или нет. Даже если не уничтожу его я, он это сделает и сам. Не сразу, но мир погибнет. Да, когда-то я хотела стереть его с лица земли. Но чем больше я пробуждалась, чем больше умирала, тем сильнее понимала, что на самом деле я хочу совсем не этого. — Тогда чего? — хрипло выдохнул Дориан. — Весь этот спектакль — лишь ширма. Единственное, чего я желаю, — это… Пробудить Нэй и разрушить весь этот мир у неё на глазах. Я хочу причинить ей такую боль, которую не причинял никто и никогда. Я хочу, чтобы она мучилась целую вечность и несла на себе крест существа, из-за которого погибли миллиарды. Я желаю ей Ада куда более страшного, чем тот, что создала она сама. И именно поэтому мы все сегодня здесь, глупый Сотте. Люди, ТехноБоги, мир и война… Мне плевать на всё это. Единственное, что действительно важно, — это… — Месть? — подсказал Прэтти бледными пересохшими губами. — Именно, — кивнула Май. — Весь этот грандиозный план только ради мести. А ты думал, мои действия более благородны и воздушны? — рассмеялась ТехноБогиня. — Геноцид ради геноцида? Это скучно. Геноцид ради одного-единственного человека — совсем другое дело.***
«Вот сука! Какая же сука! Сумасшедшая сука! СУКА! СУКА! СУКА!» — мысленно вопил Стэм, медленно приходя в себя. Мало того, что с грузом новых воспоминаний и под влиянием открывшейся правды голова шла кругом, так ещё от удара о бетонные куски потолка в ушах стоял нестерпимый звон. Парень медленно приподнялся на локтях, глотая витающую вокруг пыль, и огляделся по сторонам в поисках Йота. Эгон едва ли был в лучшем состоянии, чем Тараби. Он растерянно сидел на полу с гримасой боли, отражённой на измождённом лице, на котором наливались свежие синяки. — Вставай. — Стэму показалось, что он кричит, но из пересохшей глотки вырвался лишь тихий хрип. — Аммас, мать твою! — собравшись с силами, выговорил он громче. — Пошевеливайся! — Я пытаюсь, — послышалось скрипучее со стороны Йота. — Тело не слушается. Ко мне возвращается сила, но… Она меня и убивает. — Как и всегда, — фыркнул Стэм, кое-как поднимаясь на ноги. — Хорош сопли жевать. Когда это она нас не убивала? Когда мы переродились в людей в первый раз, помнишь, что было? — Ты взорвался от переизбытка энергии, и твои кишки мне потом пришлось выковыривать из ушей. — Скажи спасибо, что не ошмётки члена. — Ты тогда был девушкой. — Тогда вагины! Какая, мать твою, разница! Мир рушится! А мы тут прохлаждаемся. — Он каждый раз рушится, — справедливо заметил Эгон, всё же заставляя себя принять вертикальное положение. — И это начинает надоедать. — Ещё на сторону Май переметнись, — рыкнул Стэм, раздражённый пульсирующей в теле силой, но в то же время приободрённый ею. В отличие от Полимоса, Аммас и Йипас использовали свои силы куда обдуманней, так что у них ещё оставалось достаточно энергии для того, чтобы она сама возвращалась в их тела. — Милые бранятся, только тешатся, — улыбнулся Роше, со скучающим видом прохаживаясь по полуразрушенному залу. — Аммас, не торопись. Полежи ещё немного. Ты прав, спасать этот мир раз за разом — дело муторное и неблагодарное. — Без тебя разберусь, Ценфа, — нахмурился Эгон, впиваясь взглядом в фигуру в чёрном костюме. — Тоже мне нашёлся ТехноБог МетоЛюбви. И где ты, интересно, обнаружил любовь во всемирном геноциде? — В данном случае я проявляю любовь к планете, которую люди уничтожают. — Успокаивай себя этим и дальше! — Йот, ощутив новый прилив сил, сорвался с места и попытался ударить Роше кулаком в скулу, но тот легко уклонился от выпада и отскочил от Аммаса на пару шагов, не изменившись в лице. — Теряешь сноровку. Стареешь, — сдержанно улыбнулся он, тем не менее следя за каждым движением ТехноБога ТетоВремени. — ПервоБоги вроде меня не стареют, никчёмное создание Май, — в тон ему ответил Эгон, стараясь сконцентрироваться на эпицентрах боли в своём теле. От переизбытка энергии она пульсировала в висках, локтях, груди и коленях. Стоило как можно скорее дать ей волю, иначе бы это грозило Йоту если не смертью, то как минимум членовредительством. Зная о последствиях не понаслышке, парень постарался на мгновение абстрагироваться от окружающей действительности и все своё внимание сосредоточил на невидимом потоке силы, мерно вливавшемся в человеческое тело. Следовало обуздать его, взять над ним контроль. Аммас медленно выдохнул и вместе с тем позволил переизбытку энергии выплеснуться в окружающую среду. Результатом стали чёрные горячие латы, покрывшие его тело. Татуировка на голове парня приобрела неоново-синий цвет и проявилась даже сквозь отросшие до поясницы чёрные волосы. Карие глаза потемнели. Кожа приобрела неестественно бледный оттенок, резко контрастируя с угольными матовыми латами. На нагруднике появилась символика ТехноБога Времени — песочные часы, в которых без остановки сыпался ядовито-синий мерцающий порошок. Последним на Эгоне материализовался чёрный шлем с длинным синим металлическим хвостом, отдалённо напоминавшим скорпионий. — С пробуждением, — без особой радости поприветствовал его Роше, мгновенно призывая и свою латную форму — светло-золотистую броню с символом человеческого сердца, утыканного стрелами, на нагруднике. В остальном его доспехи мало чем отличались от доспехов Аммаса. Разве что вместо шлема на его голове материализовался золотой венок с кроваво-красными цветами. — Столько времени прошло, а твоё самодовольство остаётся таким же раздражающим, — прогудел Эгон раздвоенным голосом, медленно двигаясь по периметру зала и не сводя глаз с противника. Силы продолжали прибывать, пульсируя в Эгоне, словно живой организм, голова Йота шла кругом от всё новых воспоминаний, сердце стучало, как отбойный молоток, но парень давно не ощущал себя настолько… живым. — А ты так и не научился держать своё мнение при себе, — зло выплюнул Роше, с хрустом сжимая кулаки и концентрируя в них энергию, из-за чего костяшки его замерцали золотом. — Что? И даже оружие своё не призовёшь? — изобразил Эгон удивление. — Ах да, я и забыл, оно же тебе не подчиняется. Ведь это ты выполняешь все его приказы, как грёбаная собачонка. — Йот и сам не совсем понимал, зачем говорит всё это. Казалось, кидал язвительные комментарии вовсе не он, а бушевавший внутри ТехноБог, у которого накопилась куча претензий к данному субъекту. — У меня оно хотя бы есть — это самое оружие. Чего нельзя сказать о тебе. Аммас лишь криво усмехнулся. ТехноБожественного оружия у него действительно не было, но верный меч, самый обыкновенный, из стали, всё ещё покоился в ножнах, что материализовались вслед за латами. — Мы не в детском саду и не игрушками меряемся. То, что у тебя есть нечто, чего нет у меня, ещё не говорит о твоей особенности или избранности — или что ты там вбил в свою пустую башку. Зачем мне ТехноБожественное оружие, когда я могу повергнуть тебя обычным, Ценфа? Да и оружие под стать тебе. Арбалет? Серьёзно? Пустить стрелу в спину или в голову, находясь на безопасном от врага расстоянии? Оружие труса. Хотя другого от тебя никто и не ожидал. — Ты поплатишься за эти слова, — процедил Роше сквозь зубы, явно теряя над собой контроль. Этого Аммас и добивался. ТехноБог МетоЛюбви ударил кулак о кулак, вызвав сноп искр, после чего ринулся на Йота, стремясь произвести лобовую атаку. «Твой стиль не меняется, глупый ТехноБог глупой любви», — снисходительно вздохнул Йот, ловко уклонившись от череды немного нелепых, на взгляд Эгона, выпадов и нанося ответный удар мечом Эдмону прямо в корпус. Меч не разрубил лат, но погнул их. Отдача заставила Ценфу оторваться от пола, пролететь пару метров и с ужасающим грохотом рухнуть на пол, рассыпав вокруг себя красные цветочные лепестки, выпавшие из венка. — Ты похож на консервную банку с дохлой селедкой внутри, — рассмеялся Технобог в Эгоне. — Всегда удивлялся, как настойчиво ты пытаешься произвести впечатление того, кем не являешься. Не надоело строить из себя само воплощение силы? Май держит тебя рядом с собой только ради твоего прыткого оружия… — Эгон прервал насмехательство, отразив новую атаку от успевшего подняться на ноги Ценфы. Тот, пару раз попав кулаками по мечу, в третий умудрился уловить в защите Эгона брешь и мгновенно этим воспользовался, ударив Йота в левое плечо. По повреждённому, пусть и защищённому латами месту тут же распространилась тягучая боль. Вся левая рука онемела и повисла плетью. «Глупое слишком слабое человеческое тело!» — сокрушённо подумал Аммас, тем не менее лишь крепче сжав рукоять меча правой рукой. — Ну и что ты скажешь теперь? — торжествующе воскликнул Ценфа, теряя маску флегматичного Роше и всё больше походя по безумным огонькам в глазах на сумасшедшую Май. — Скажу, что удивлён милосердию нашей великой спятившей ТехноБогини. Она давно могла бы уговорить тебя добровольно отдаться смерти от рук Сотте. Это решило бы многие её проблемы. Ценфа, вспылив хуже прежнего, подскочил на месте, взмыл в небо на пару метров и попытался произвести один из самых сильных своих ударов, нацелив покрытые золотом кулаки Эгону прямо в голову. Но Йот предполагал подобный исход задолго до того, как Роше решился на него. Пригнувшись в последний момент, он резко развернул меч лезвием вверх, и Ценфа, подчиняясь гравитации, сам напоролся на него горлом. Зазубренный конец меча, обагрённый кровью, выскользнул из затылка Роше на добрую половину от своей общей длины, оросив всё вокруг кровавыми брызгами. — Уб… лю… док, — выдохнул Ценфа, выплёвывая сгустки крови. Меч в горле, конечно же, не убил бы его. Пока. Слишком много Технобожественной силы переполняло его тело. Но для того, чтобы остановить мужчину на какое-то время, этого было более чем достаточно. — Отдохни пару минуток, пока взрослые разговаривают, — кинул Эгон, с выразительным чавканьем вытаскивая меч из горла Ценфы, одним хлёстким взмахом избавляя лезвие от большей части налипшей крови и пряча его обратно в ножны. — Слишком много сил потратил на пешку, — неодобрительно покачал головой Стэм, уже полностью перевоплотившись в первостепенный ТехноБожественный вид. Его тёмно-зелёные латы мерцали в полумраке, на нагруднике красовался символ ТехноБога Парадокса — невозможная фигура, которую люди называли треугольником Пэнроуза. К массивным резным наплечникам полупрозрачными зелёными камнями крепился чёрный длинный плащ. Его длинный капюшон почти полностью скрыл блондинистые волосы Стэма, придав мужчине более тяжёлый и мрачный вид. — Потратил бы меньше, если бы ты мне помог, — заметил Аммас. — Но ты предпочёл наблюдать. — Я «просыпался»! — Но не слишком быстро, не так ли? Действительно, куда торопиться?! — Не время для глупых споров, — прервал брата ТехноБог Парадокса, вглядываясь в провал в потолке. — Обменяться привычными любезностями мы сможем и после того, как сотрём эту сумасшедшую суку в порошок. — Ах, мой милый Йипас. — Голос Май прозвучал до отвращения близко. Настолько, что Стэм вздрогнул и резко обернулся, но за спиной своей никого не обнаружил. — Ты всегда отличался несдержанностью. А кому из-за этого приходилось каждый раз страдать? Не тебе ли, Аммас? Не надоело защищать его? Быть может, ему пора наподдать? Отомстить за все невзгоды, на которые он тебя обрёк? — шептала и шептала Май, тенью прохаживаясь за спиной Эгона. Её шёпот был необычным. Он внедрялся в глубины сознания, мутил разум, рисуя новые заманчивые картины, о которых до того её жертвы могли и не подозревать. — Как глупо пытаться подчинить меня своей воле столь убогим способом! — прошипел Аммас, разворачиваясь и одновременно с тем выхватывая меч из ножен. Но разрубить ему удалось лишь воздух. Май, оставаясь в тени, расхохоталась на весь зал, и истерические нотки в её голосе отразились от завалов, исказились и превратились в безумную какофонию. — На этот раз я придумала для вас более интересное дело, чем попытки убить меня, — весело сообщила она, наконец появляясь в центре залы. — Знаете, что это? — кивнула она на свою правую руку, облачённую в чёрную перчатку с символом пифагорейской звезды, вышитой серебристой нитью. — Ты поглотила Мону? ТехноБогиню ТетоУправления?! — тут же узнал аксессуар Эгон. — Верно, — кивнула Май. — А знаешь, для чего? Всё ради вас, сладкая парочка, — хихикнула она, подскакивая к потрескавшемуся окну и стуча пальцем по хрупкому стеклу. — Ты внимательно смотришь, Аммас? Ведь этот аттракцион для тебя, — оповестила она, а затем протянула руку в сторону плавающих по небу этажей Майбурга, щёлкнула пальцами и тихо выдохнула: — Спите. Фиолетовое пламя в забытых технологиях, что поддерживало этажи в небесах и создавало свою собственную гравитацию, погасло. И пластины камнем полетели вниз на основной город.