***
— Ма-а-ам, опять ты за своё! — обречённо простонал Эгон, наблюдая за тем, как его мать, маленькая пухлая женщина с вьющимися кудрями, что доходили ей до поясницы, ставит на стол тарелку с жареной курицей. — А ну-ка цыц! — упёрла женщина руки в бока, грозно посмотрев на своего взрослого сына. — Завтрак очень важен! Ты должен плотно поесть, ведь больше серьёзных приёмов пищи у тебя за весь день не будет! — уверенно заявила она, видимо подразумевая под «Всем днём» следующие три часа, после которых Эгону предстояло расправиться с двумя приготовленными и тщательно упакованными матерью в десятки баночек обедами. Парень, конечно же, был благодарен женщине за такую заботу, но мысль о том, что он, не имея возможности съесть всё сам, уже полгода кормил без преувеличения весь ГОР, не слишком его радовала. Даже Стэм, этот пронырливый говнюк, общение с которым всегда начиналось и заканчивалось для Эгона препирательствами и чуть ли не драками, и тот не гнушался домашней стряпни Эгоновой матери. И никого совсем не интересовало, что на все эти кулинарные изыски мать Эгона тратила большую часть его и без того скудной зарплаты. — Если я съем всё это, — Эгон обречённо окинул стол взглядом, насчитав около семи блюд, и это притом, что мать ещё не успела принести десерт, — я умру от разрыва желудка, — простонал он. — Не говори глупостей! — пуще прежнего возмутилась женщина. — В детстве ты ел куда больше! «И не слишком горжусь этим!» — А сейчас посмотри-ка, как исхудал! — всплеснула она руками и схватила парня за впалые щёки. — А ведь когда-то твоё личико было кругленькое и милое! Не то что сейчас! Мало того что кожа да кости, так ещё и сбрил свои великолепные кудри! И эта татуировка! Зачем тебе подобная гадость на твоей идеальной головке? Мамочка недовольна! — Этой фразой заканчивался любой спор между Эгоном и его матерью. Парень на причитания женщины лишь тяжело вздохнул. О да, в детстве он был совсем иным. Большим шариком весом под сто килограммов и с пушистыми кудряшками, из-за которых Эгон походил на обожравшегося пуделя. И ведь парень мог до сих пор находиться в подобной форме, если бы не один случай. Из-за того, что Эгон был крайне нехуденьким, да ещё и длинноволосым кудрявым мальчиком, конечно же, его одноклассники над ним потешались. Порой это переходило всякие границы. Однажды толстяка завели за школьный двор и избили. Это было далеко не первое избиение в жизни Эгона, но кое-чем оно всё же от остальных отличалось. Заводила хулиганов, любивших разминать кулаки об обширное тело толстячка, решил, что избить его — это слишком просто и уже даже не интересно. А вот унизить. Они обступили мальчишку со всех сторон, расстегнули ширинки… и помочились на несчастную жертву. Возможно, будь на месте Эгона какой-то рохля, не имеющий ни характера, ни силы воли, он бы разревелся, а после — смирился и жил бы с подобным унижением всю свою жизнь. Но Эгон, всё ещё помнивший наставления отца, стерпеть подобного не смог. Нет, сейчас у него не было возможности справиться с оравой этих отбросов, но только сейчас. В тот день толстяк впервые отказался от роскошного ужина, который приготовила его мать для любимого сына. Женщина, потеряв мужа, когда Эгону не было и десяти, всю себя отдавала заботе и воспитанию мальчика. Благодарность Эгона была безгранична, хотя он и понимал, что подобным образом мать оказывала ему медвежью услугу, делая из сына безвольное, ни на что не способное, аморфное существо, с каждым годом всё больше заплывающее жиром и зарастающее новой порцией кудряшек. Лишь в тот день, когда вся одежда Эгона пропиталась чужой мочой, в тот день, когда он плёлся домой с разбитым носом и губой, держась за бок, в котором до сих пор кололо, в тот день парень привычно взглянул в зеркало, но увидел не себя, а что-то ничтожное и слабое. Эгону стало противно. И он пообещал себе измениться. Парень перестал есть за троих, занялся спортом, а ненавистные кудри и вовсе сбрил. Мать Эгона ужасалась страшным, на её взгляд, метаморфозам. Да что она, одноклассники были напуганы не меньше, замечая, как привычный толстяк стремительно сбрасывает лишний вес и обрастает мускулами, как он превращается в совсем не потешного парня, с которым не так уж и хотелось иметь дело. Через два года Эгон отомстил каждому, кто тогда унизил его. И месть его была страшна. Парень очень изменился как внешне, так и внутренне: стал более самоуверенным и решительным, непреклонным и упёртым. Но вот отношение матери к нему совсем не изменилось. Эгон, будучи уже взрослым парнем под два метра ростом, оставался для женщины всё тем же «медвежонком», поэтому она с удивительным упорством старательно топила сына в своей заботе. — Мам, прекрати, а? — из последних сил сдерживая своё раздражение, отмахнулся Эгон от женщины, которая попыталась стереть с его щеки капельку кетчупа. — Не смей повышать голос на мать! — возмутилась та в ответ, но парень лишь фыркнул что-то себе под нос, поднялся из-за стола и поспешил в коридор. — Куда это вы направились, молодой человек? Ваша тарелка ещё не пуста! — Мам, я уже опаздываю! — процедил сквозь зубы Эгон, схватил куртку и выскользнул из квартиры раньше, чем мать успела сказать ещё хоть что-нибудь. Зная, что женщина не поленится выбежать и в коридор, дабы на радость соседям закатить очередной не несущий особого смысла скандал, парень спешно добрался до лестницы, пробежал вниз с десяток этажей, предпочитая использовать в качестве средства передвижения собственные ноги, а не лифты — душные и такие пугающие комнатки. Лишь оказавшись на улице, Эгон почувствовал себя в относительной безопасности. «Господи, как же я хочу жить один!» — Нет, Эгон очень любил свою мать, но жить с ней до собственной старости все же не мечтал. От дома до полицейского участка было примерно сорок минут пешего хода. Парень всегда предпочитал именно ходить на работу, тем самым как экономя на проезде, так и разминаясь с утра пораньше. Прогулки проходили относительно однообразно: несколько переходов, затем городской парк, снова переход, злачное местечко, затесавшееся между дорогими кварталами, выход в заброшенный детский садик, и вот, наконец, участок. Но сегодня Эгону было не суждено дойти до работы без приключений. Не успел он оказаться на территории Злачного места, как на него что-то свалилось.***
Каждый человек питает к чему-либо непреодолимую страсть. Кто-то любит деньги, иные жаждут славы, третьим достаточно заварного пирожного. Стэм любил женщин. И не просто женщин, а Замужних женщин. За что постоянно и расплачивался. — Ах, Стэм, Да!!! Да!!! Сильне-е-е!!! Нх-х-х-х-х…!!! Ах! Мф!! Стэ-э-э… — Эротичные стоны были прерваны гневным рёвом. Блондин вздрогнул, тут же сбросил с себя одеяло и воззрился на коренастого мужчину уголовной наружности, что стоял в дверях спальни. — Ой… — только и пробормотал парень, мигом слезая со своей дамы и на ходу застёгивая ширинку. Стэм благоразумно перестал снимать штаны во время секса ещё около полугода назад, после того как ему пришлось несколько часов голышом прятаться во дворе младшей школы от очередного разъярённого мужа очередной пассии. Тогда Стэм лишь чудом избежал обвинений в педофилии. Повторять подобный опыт парень, естественно, не хотел. Любой нормальный человек извлёк бы урок из ситуации и прекратил спать с замужними женщинами. Стэм перестал снимать штаны. — Шлюха! — тем временем завопил мужик, сделав пару шагов к кровати. Женщина, что всё ещё на ней лежала, завернулась в одеяло, забилась в угол и съёжилась, тихо поскуливая. Стэм же медленно попятился к окну, уже успев подхватить рюкзак со всеми своими вещами и мысленно оценивая, как проще сбежать и сможет ли он вообще это сделать. — Ты ещё у меня поплатишься! Трахаешься с кем ни попадя! Тупая шалава! Говорили мне, что ты давалка с большой буквы «Д», а я, дурак, не верил! — орал мужик, сжимая кулаки и готовый накинуться на свою жену и разорвать её на клочки. — Уф, не буду вам мешать, семейные ссоры — это как-то не по мне! — заулыбался тем временем Стэм, бочком пытаясь пробраться к двери. — Ах ты, наглая тварь! — Разозлённый муж обратил-таки свой гневный взор на щуплого любовника жены. — Гадёныш! Как ты могла променять меня — мужика! — на этого дрыща?! — вновь воззрился он на изменницу. — Мужик — о, как много в этом слове, — хихикнул Стэм. — У вас явно неправильное восприятие действительности. Как вы можете называть себя мужиком, когда уже больше полугода не Даёте своей жене? — не преминул поделиться знаниями о половой жизни пары парень. — Я и подумать не мог, что импотенция — признак мужественности! — Ты… Ты!!! — Мужик буквально задохнулся от лютой ярости. — Я сейчас покажу тебе, что значит «настоящий мужик»! — Что, правда? Так вот в чём дело, моя дорогая! У Вашего мужа встаёт на мальчиков! — наигранно воскликнул Стэм, уже успевший натянуть на себя футболку и теперь прикрывавшийся так, будто на его честь злостно посягают, а он, как махровая девственница, яростно отбивается. — Иди сюда! Иди сюда, говорю! — Лицо горе-мужа раскраснелось, на висках выступили пульсирующие венки. Казалось, ещё чуть-чуть, и беднягу настигнет инсульт. — Ну да, сейчас только ногти постригу и тут же подойду! Нашёл дурака! — нервно хихикнул Стэм, который, поняв, что до двери добраться не сможет, теперь вновь жался к окну. «Третий этаж. В принципе, не так уж и высоко!» — размышлял он мысленно, не прекращая наблюдать за разъярённым мужем своей любовницы. — Наглая мразь! Ты больше и пальцем не прикоснёшься к моей жене! — орал бушующий мужик. — Пальцем? — Стэм сделал вид, что ослышался. — Позвольте, но я прикасался к ней и куда более нежными органами, — хихикнул он, незаметно для своего врага приоткрывая окно. — Сука! — гневно выдохнул мужчина и ринулся на блондина. Но прежде чем его кулак добрался до смазливой мордашки полицейского, тот сиганул вниз из окна и был таков. Третий этаж — дерзкий прыжок не предвещал особых повреждений. Парень не учёл лишь одного. Того, что в этот момент под окном может кто-то оказаться. Например, Эгон.***
— А не соснул бы ты, а? — Только после тебя, придурок! — Кто я? КТО Я? Придурок? Сам-то кто, ведро мускулов! — Лучше быть ведром мускулов, чем мешком тухлых костей! — Кости не тухнут! — Твои — исключение! — Я не понял, это ты сейчас намекаешь на то, что я тухну? — О, боже, легенды о блондинках не врут! — Это я блондинка?! Я блондинка?!! — Нет, я, — фыркнул Эгон, проводя рукой по бритой голове. — Кретин сраный. — Пошёл на хер, говно. — Сам говно… — обиженно пробормотал лысый, почёсывая ноющую поясницу. — Ой, ладно, чё рожу-то такую недовольную сделал, а? Можно подумать, тебе было больно! — Ты свалился на меня с высоты третьего этажа!!! Да, как это ни странно, но мне было больно! — взревел Эгон, пинком открывая главную дверь участка и, словно вихрь, преодолевая наизусть заученный лабиринт коридоров. — Что ты прям! Неженка! — не унимался и Стэм. Он, конечно же, полностью осознавал свою вину, но никогда бы её не признал. Уж этой жертве анаболиков так точно! — Ого, кто бы мог подумать, что вы стали настолько близки, что даже на работу теперь вместе приходите! — поприветствовала ввалившихся в офис коллег Ксин. Девушка, как всегда, приходила на работу самая первая и уже успела натаскать себе на стол кучу дел для изучения. — Ксин, пошла в жопу! — выругался Стэм. — Это совсем не так, ты ошибаешься, — тем временем смущённо забормотал Эгон. — Да ладно вам отнекиваться! — весело отмахнулась девушка. — Дружба — это же так прекрасно! Если вы, конечно, именно дружите, а не встр… — Не-е-е-ет! Не смей делать подобных предположений! — взвыл Стэм, хватаясь за голову. — Ну что ж… У вас ещё будет время подумать насчёт совместных отношений, — как ни в чём не бывало заявила коллега. Стэм и Эгон тут же встрепенулись и воззрились на неё глазами по пять копеек. — Прошу… Только не говори, что… — застонал Стэм, чуя, что запахло палёным. — О чём ты говоришь, Ксин? — тем временем растерялся Эгон. — А вы ещё не знаете? Нас всех разделили на пары для патруля дома Макка, а также для проживания в его квартире. Вас поставили напарниками, и сегодня ваша смена. Вы что, не читали моё сообщение? — удивилась девушка. Эгон свой компьютер вчера даже не включал, потому что, придя с работы, умудрился весь вечер потратить на споры с матерью. Стэм также до электронной почты не добрался, он тоже был с матерью, правда не со своей, и они далеко не спорили. — Да ты шутишь, женщина, — только и смог выдавить из себя Стэм. — Как нас могли поставить вместе?! Вы что, не в курсе, как мы друг друга… — Именно поэтому и поставили, — прервала ворчание коллеги девушка. — Мы должны быть сплочённой командой! А вы с Эгоном как собака с кошкой, мало того, что сами ссоритесь, так ещё и окружающих своими постоянными спорами раздражаете! — Я не согласен, — скромно пробормотал Эгон. — Это не обсуждается. Вы же знаете, что если уж Медведь что-то втемяшил себе в голову, то проще подчиниться, чем сопротивляться, — пожала Ксин плечами. Эгон и Стэм неприязненно переглянулись, но больше не сказали ни слова. Спорить с Маслоу действительно было себе дороже. — И к какому времени нам надо быть у Макка? — смирившись, недовольно проворчал Стэм. — По идее… — протянула девушка, смотря на наручные часы, — вы должны были быть там ещё пятнадцать минут назад.***
— Это не гуманно! Вы не имеете права! Я засужу вас! Да вы хоть знаете, кто я?! Не знаете? Как вы можете меня не знать! Я же главный журналист ЖЕпр! Анжело Кьярэ! Я… — не затыкался журналист, извиваясь на стуле как уж на сковородке. После того как они с Бэйном так незатейливо вломились на кухню Найтарусса Макка, произошло нечто необъяснимое. Обнажённый рыжий паренёк каким-то расчудесным образом умудрился в мгновение ока скрутить обоих гостей. Мало того, теперь и оператор, и журналист были тщательно приклеены к стульям толстым строительным скотчем. — И на что же вы будете жаловаться? — подал-таки голос рыжий. — На то, что незаконно проникли на частную собственность? — хмыкнул он, уперев руки в бока. — Мы… Мы нечаянно… — неубедительно пискнул Анжело. — Журналисты ничего Нечаянно не делают, — резонно заметил детектив. — Что вы здесь забыли? Что разнюхивали? Вы работаете на Шута? — Шута? — встрепенулся Анжело. — Да не-е-ет! Да что вы!!! Да как вы подумать могли?!! Да ни в жизни! Никогда! Ни за что! И ни разу! — Подозрительно… — хмыкнул Дэй, не зная о страшном словоблудии Анжело. — Да мы и сами бы хотели знать, кто он! Поэтому и решили наведаться к его новой цели и… — Откуда же вы знаете, что Макк — новая цель? — наседал Дэй. — Ну как же откуда… Как откуда… Откуда… Слушай, а откуда же мы знаем, что Макк — новая цель?! — состроив дурака, уставился Анжело на молчаливого коллегу. Детектив также глянул на парня. Тот молчал. — Подозрительно… — повторно хмыкнул Дэй, не зная о страшной молчаливости Мартина. — Может, трахнем их, а? — зевнул Найт, который всё это время лежал на диване перед двумя стульями и скучающе разглядывал обоих пленников. В ответ на столь смелое предложение на парня воззрились три пары глаз. — Ты сдурел? — выдавил Дэй. — Может, не надо? — пискнул Анжело. «Я щас сам тебя выебу, педрила!» — пообещал взгляд Бэйна. — Ну а что? — невозмутимо пожал плечами Найт. — Может, так они быстрее разговорятся? Они же пудрят тебе мозги! — Я благодарю Бога за то, что когда-то тебе не пришла в голову безумная мысль пойти в полицию, — проворчал Дэй, ёжась. Так как его собственную одежду спалили, парню пришлось облачиться в вещи Найта. Чёрная рубашка оказалась маловата в плечах, зато штаны подошли идеально. И всё же в этой одежде Дэю было некомфортно. То ли дело его излюбленные свитера и футболочки с креативными артами и надписями! — Я ещё могу передумать, — шутливо пригрозил Найт. — Даже не думай! — А что? Клёвая профессия! — Опасная! — Так и жизнь опасная! — Здесь нужна смелость! — Ничего, мне хватит и похоти, с которой я буду опрашивать всех подозреваемых. — В тюрьме с твоей любвеобильностью тебе цены бы не было. — Но даже я не смог бы конкурировать с тобой. Твоя узкая задница наверняка покорила бы не один десяток головорезов! — Да что ты говоришь?! А ты у нас, значит, растянутый по самые гланды? — начал тихо распаляться Дэй. — Я? Ох, что ты, я такими непотребствами не занимаюсь! — ухмыльнулся довольный Найт. — Но, видимо, очень хочешь, раз нарываешься! — О, а ты готов продолжить то, на чём нас прервали эти два придурка? — Найт действительно нарывался. — Прямо у них на глазах? Устроим им телешоу в реалии? — Знаешь что?! — трясясь от гнева, прошипел побелевшими губами рыжий. — Что же? — Иди ты… Знаешь куда? — Догадываюсь, — расплылся в злой усмешке Макк. — Вот и вперёд и с песней! — проворчал детектив и повернулся к пленникам. — Эх… Что же мне с вами делать, — горестно вздохнул Дэй. — Я уже предложил, — не преминул напомнить Найт. — О, господи! — внезапно воскликнул журналист, прервав пустую перепалку. — Это же… Это же Шут! — выдохнул он, пялясь не на детектива и Макка, а сквозь них на окно, что было позади парней. Оба среагировали мгновенно и рефлекторно оглянулись, чем Анжело и воспользовался: — Бэйн, вперёд! — С этими словами журналист активно поскакал на стуле к двери. Скакал он старательно, но крайне медленно и очень комично. Найт и Дэй молча проводили его взглядом, даже не шелохнувшись. «Ага, уже помчался…» — хмыкнул Бэйн, который также не сдвинулся с места. — Очень смешно. — Теперь детектив был действительно разозлён. За эти пару секунд, что он искренне верил в присутствие в комнате Шута, он успел почувствовать себя заводом по производству кирпичей. — Упс… Побег не удался, — вяло улыбнулся журналист. «А ты чего ожидал?!» — скривился Мартин. — Но вы же не будете меня бить? — тем временем умоляюще простонал Кьярэ. — Бэйн, ты же защитишь меня?! «Да ну конечно! Сейчас прям на ноги вскочу, одним махом разорву скотч и разломаю стул и тут же встану на твою защиту… И как мне это раньше в голову-то не пришло!» — Оператор лишь глаза закатил. — Но меня нельзя бить! Нельзя бить журналистов, слышите! Я подам… — уже завёл привычную волынку Анжело, скукожившись и приготовившись к удару. Дэй не собирался бить незнакомца, лишь припугнуть, но и этого сделать не успел. Его коварный план был прерван настойчивым звонком в дверь. Все разом замолкли. Затем переглянулись. — А-А-А-А-А-А-А-А-А! СПАСИТЕ-ПОМОГИТЕ-НАСИЛУЮТ-УБИВАЮТ-ГРАБЯТ-ПОДЖИГАЮТ-РОЖА-А-А-А-А-АЮ!!! — внезапно заорал Анжело, начиная яростно раскачиваться на стуле. — Дурдом какой-то, — простонал Дэй, хватая скотч и одним ловким движением залепляя журналисту рот. Но даже после такого манёвра Кьярэ не прекращал усиленно мычать. Дэй взглянул и на Бэйна, прикидывая, надо ли заматывать рот и тому. Оператор приподнял одну бровь: «И нахуя? Я и так молчу, не заметил, что ли?» — Справедливое замечание, — хмыкнул Дэй, сам не осознавая, как он умудрился понять пленного. — Сиди тихо, а я посмотрю, кто пришёл, — обратился он уже к Найту. Тот даже головы не повернул в сторону рыжего. — И не смей к ним приставать, пока меня не будет! — на всякий случай предупредил рыжий. — Хорошо, я начну приставать, когда ты придёшь… — насупился Найт, который, тем не менее, был бы не прочь подкатить к молчаливому угрюмому парню без Дэя в роли зрителя. «Даже не думай!» — грозно моргнул Бэйн. Дэй тем временем, изображая спецагента, медленно пробрался к входной двери и заглянул в глазок. Нарастающая тревога вмиг развеялась. За дверью стояли Стэм и Эгон. — Слушай, туша, не слишком ли много слов в минуту ты умудряешься выговаривать? Ещё немного, и я уверую в то, что твой словарный запас перевалил за сотню слов! А ведь от подобного явления планета поменяет полюса! — огрызался Стэм. — Да что ты говоришь? А я-то думал, что причиной переворота будет тот день, в который ты поднимешь двумя руками пакет весом в целый килограмм! Вот это будет вселенский шок и хаос! — не оставался в долгу и Эгон. — Ой-ой-ой, это ты сейчас типа подъебнул, да? Тоже мне, юморист хренов! Иди шути со своими гирями и тренажёрами! — Вот и пойду! Это куда лучше, чем замужние старухи! — Чего?! Это кого это ты назвал старухами! Да это женщины в самом расцвете сил! Они красивы, опытны, а главное, похотливы и ненасытны из-за того, что в большинстве своём их мужья сексу предпочитают курицу и бутерброды! А ты — хренов женоненавистник! — Я не женоненавистник! — Эгон и сам смутился тому, что так назвал милых дам Стэма. Они-то не были виноваты в том, что их любовник такое пахучее говнецо. — Мне как, поставить раскладушку и следующие несколько часов продолжать наблюдать ваш спор? Или, быть может, вы всё же заткнётесь и зайдёте в квартиру? — недовольно проворчал Дэй, который уже успел открыть дверь и прослушать часть диалога. Как и говорила Ксин, извечные препирательства этих двух индивидов совсем не радовали их коллег. — Да, прости, — пробормотал Эгон. — Что ты прям, мог бы и подождать, — фыркнул Стэм. Парни зашли в квартиру и огляделись. Эгон как-то сразу съёжился, ощущая некое давление из-за той роскоши, что окружила его со всех сторон. Стэм же присвистнул, огляделся по сторонам, подошёл к полке с сувенирами, взял с неё золотистую фигурку, повертел её в руках и засунул себе в карман. — Эй! Совсем сбрендил?! — ахнул Дэй. — Бренди! Это ты Брендишь! А я одалживаю, — невозмутимо пояснил Стэм. — Ну что? Что-о-о? Вам жалко, что ли? Мальчишка даже не заметит! — недовольно пробормотал он в ответ на осуждающие взгляды коллег. — И вообще… Где наш подопечный? Не слишком ли тихо в этой квартире! Его, небось, уже отымели во все дыры и убили, пока ты, пьянчуга, нажирался вусмерть и полночи трахал диваны? Кто говорил, что только Эгон не любил Стэма? Попеременно этого несносного субъекта ненавидел весь отдел. — Хренов полицейский, тырящий дешёвые фигурки! Дальше падать некуда! — проворчал Дэй. — Макк в комнате, — кивнул парень на дверь. Стэм, не подозревая, что может увидеть там, невозмутимо зашёл в соседнее помещение. Как зашёл, так и вышел. — Слушай… — как-то вмиг посерьёзнел блондин. — Ты в курсе, что у вас в комнате сидят два привязанных к стульям человека? — Что? Как два человека? Как привязаны? К каким ещё стульям? Вот это да… — монотонно пробормотал Брэнди. — А что? Хочешь к ним присоединиться? — усмехнулся Дэй. — В любом случае, оставляю всё на вас, — внезапно заявил парень, заставив и Эгона и Стэма возмущённо воскликнуть. — Ты что, спятил! Оставил в комнате каких-то людей, а сам съёбываешь?! — Стэм зрил в корень. — Дэй, ты хоть Макку-то нас представь! — тем временем тихо заныл Эгон. — Да, съёбываю, моя смена закончилась. И да, представлю. — С этими словами рыжий зашёл в комнату. — Макк, я ухожу, следующие сутки вашей охраной будут заняты мои коллеги, — официально провозгласил он. — Это Стэм и Эгон, все вопросы к ним, — представил он парней. — А эти два придурка влезли в квартиру, — теперь он обратился к коллегам. — Журналист и его оператор. Понятия не имею, что с ними делать. Посадим — проблем не оберёшься. Отпустим — проблем не оберёшься. Решайте! — Поэтому я и предложил их трахнуть! — ухмыльнулся Найт. — А идея неплохая! — тут же поддержал Макка Стэм. — Эгон, — выдохнул Дэй, похлопывая парня по плечу. — Крепись. Лысый в ответ простонал что-то нечленораздельное, но Бренди его слова уже не волновали. В его голове вертелась одна-единственная мысль: «Опохмелиться! Мне надо срочно опохмелиться!!!»