***
— Боже мой, твои волосы отросли так сильно всего за неделю! — всплеснула руками Стефани, порхая вокруг сына. — Я настолько привыкла видеть тебя лысым, да ещё и с этой безобразной татуировкой на голове, что уже и позабыла, какой мой мальчик красивый! — вещала она. — Стэм, ты волшебник, — прошептала она, благодарно поглаживая Тараби по руке. — Не я вырастил волосы на голове вашего сына, — шутливо отмахнулся блондин. — Ты знаешь, о чём я говорю, — улыбнулась женщина. — Да я-то что… Я ничего, — смущённо пробормотал мужчина, стараясь не думать о признании Эгона или хотя бы думать не только о нём. — Нет, молодой человек, вы очень наблюдательны! — возразил мужчина в белом халате. — Вы заметили, что он пришёл в себя! — заулыбался лечащий врач Эгона — большой массивный мужчина с седой бородой и длинной шевелюрой, собранной на затылке в хвост. — Признаюсь вам, впервые за свою карьеру сталкиваюсь с таким случаем! Чтобы представитель третьего поколения самостоятельно вышел из состояния искусственного генетического психоза! Эгон Йот, вы совершили невозможное! Естественно, Тараби и не думал рассказывать врачу, что он против правил больницы проник в палату к психически нестабильному индивиду, физические данные которого позволили бы Йоту при желании переломить Стэму хребет. Поэтому, немного успокоив вернувшегося в реальность Эгона, блондин выскользнул из его палаты, с помощью отмычки вновь запер дверь в комнату парня и уже затем позвал санитаров, утверждая, будто бы подозревает, что недавно привезённый в психиатрическое отделение больной не так плохо себя чувствует, как казалось на первый взгляд. Без суматохи не обошлось. Искренне удивлённые санитары позвали Доктора Тони Волфина — главного врача в данном заведении. Мужчина сорок минут тщательно осматривал Эгона и даже успел провести несколько тестов. Происходило всё это под надзором нескольких санитаров, готовых в любой момент схватить больного и утащить обратно в палату. Но Эгон, вопреки ожиданиям, бросаться на людей и не думал. Полностью придя в себя, он выглядел растерянным и даже испуганным. Кажется, только теперь он начал осознавать, что натворил, и был из-за этого более чем подавлен. — Результаты тестов обнадёживают. Общий осмотр также не выявил каких-либо отклонений, — проговорил врач, радуясь, как ребёнок. Докторам подобное поведение не было свойственно, а потому Стэм про себя предположил, что весельчак Тони под опиумом или чем-то не менее действенным. Но со Стефани и Эгоном своим предположением парень предпочёл не делиться. — В самом деле, это фантастика! Просто фантастика! Люди не в состоянии прийти в себя в течение нескольких лет, а вы справились со своим недугом всего за неделю! — Эгон скосил на Тараби взгляд. — Можете ли вы объяснить, каким образом вам это удалось? — Боюсь, я сам не знаю ответа на этот вопрос, — промямлил парень, бледнея. Гнетущие воспоминания продолжали поступать в его пришедший в себя разум. И они его не радовали. — Вы хорошо себя чувствуете? — встрепенулся психиатр. — Более чем. Просто немного вымотался, простите, — вздохнул Эгон, невольно потирая рукой лоб. — И немудрено. Всё то время, пока вы пребывали в сверхвозбуждённом состоянии, вы почти не спали. Думаю, сейчас вам лучше вернуться в свою комнату, — предложил Тони. — Не стану с вами спорить, — кивнул Эгон, выглядя всё хуже. Резкая перемена его состояния осталась загадкой как для врача, так и для Стэма и Стефани. — Всего мгновение назад с ним было всё хорошо! Что случилось? — воскликнула женщина, тут же падая духом. — Не нервничайте так, Стефани. Эгон просто устал, я уверен, — ободряюще улыбнулся женщине блондин. Он не знал, что чувствует Эгон. Но подозревал, что ничего хорошего. На его совести были жизни нескольких полицейских. Представителям ГОРа сходило с рук и не такое. Вот только легче Йоту от этого вряд ли бы стало, ведь парень обладал тем, что постоянно отравляло ему жизнь. Эгон обладал совестью. — И когда же теперь моего мальчика выпустят? — проводив взглядом вышедшего из кабинета врача сына в компании санитаров, скромно поинтересовалась Стефани, вновь воззрившись на Тони. — Думаю, уже завтра он будет свободен. — Завтра? — встрепенулся Стэм. — При всём уважении, но не слишком ли это… рано? — Молодой человек. — Тони на мгновение нахмурился, но затем вновь перевоплотился в добродушного старика. — Поверьте мне, Эгон Йот здоров как бык. — Но… — Здоров. Как. Бык, — отчеканил Волфин, демонстративно утыкаясь в чью-то историю болезни. Ни Стэм, ни тем более Стефани оспаривать его решение и дальше не посмели.***
Эгон был безмерно рад, когда его вернули в тёмную палату без окон. Слишком о многом ему предстояло подумать. О многом, что никак не относилось к произошедшей недавно трагедии, никак не относилось к Стэму и чувствам Йота к нему, не имело ни малейшего отношения даже к происходящему вокруг всё это время. — Приятно видеть тебя в добром здравии. — Хриплый голос, раздавшийся из самого тёмного угла, Эгона совсем не удивил. — Добром здравии? И это ты называешь Добрым, чёрт побери, Здравием? — прошипел Йот, стараясь говорить сквозь зубы, дабы камеры слежения не записали, как он сходит с ума, ибо Его гостя на записях точно бы не обнаружилось — Йот знал об этом слишком хорошо. Следовательно, со стороны это выглядело бы так, будто Эгон разговаривает сам с собой. — Более или менее, — пожал Шут плечами, выходя из тёмного убежища. — Это всё из-за тебя, не так ли? — Шут не понимает, о чём ты говоришь. — Понимаешь! — Хорошо, Шут понимает, — резко согласился Шут. — Хорошо, Шут виноват, — продолжил он с лёгкой улыбкой. — А ты понимаешь, что происходит, нет? — Грёбаный псих. — У Шута не было иного выбора, да! — пожала фигура плечами. — А я-то здесь при чём?! — Ты? — Шут сделал вид, будто бы действительно задумался. — Ты будешь Первым, да, — выдохнул он наконец, касаясь кончиками пальцев лба парня. — Идиот! Сколько можно?! — раздражённо выдохнул Эгон. — Сколько можно… — повторил он уже с нотками отчаяния в голосе. — Неужели тебе ещё не надоело? — Не надоело. И не надоест, нет. — У тебя ничего не выйдет! — Да. У меня — ничего. Но вместе… вместе мы сможем, — улыбнулся Шут, вкладывая в руку Эгона один из своих помпонов. — Завтра тебя выпустят отсюда. Шут позаботился об этом, — проговорив это, маньяк уже собирался уйти, но Эгон поймал его за руку. — Твои действия давно потеряли смысл! — Ты и раньше говорил мне об этом, да. Что-то в этом мире всё-таки остается неизменным. Но запомни. Ты первый. Шут рассчитывает на тебя.***
— Мы даже подраться нормально не можем, — зло выругался Найт, пинцетом извлекая из обнажённой спины Дэя мелкие кусочки стекла. — А по-моему, неплохо вышло, — рассмеялся было рыжий, но тут же поморщился от боли в челюсти. — Меня куда больше заботит тот факт, что у тебя есть пинцет. Только не говори, что ты выщипываешь брови. — Я сейчас волосы тебе на жопе повыщипываю, — фыркнул брюнет нервно. — Да у меня зад — гладкий, как попка младенца! — Да? И как давно ты разглядывал свой зад в последний раз? А то у меня для тебя плохие новости… — Ай! Полегче можно?! — Терпи, это последний кусок. Самый большой. Глубоко вошёл, — предупредил Найт. — Наверное, придётся наложить пару швов. — Так ты сейчас мне продемонстрируешь ещё и то, чему тебя научили в кружке кройки и шитья? Да я везунчик! — усмехнулся Дэй. — Ещё слово, и я тебе нож между лопаток воткну, — пообещал Макк, откладывая пинцет в сторону и обрабатывая все кровоточащие ранки раствором перекиси. — Мне нельзя угрожать. Я старый больной человек! — Если не прекратишь паясничать, станешь ещё и мёртвым. — Люблю, когда люди кидаются пустыми угрозами, — не успокаивался Дэй. Бесконечная болтовня помогала ему справляться с болью. Но Найт не знал об этой черте детектива. — Пустые угрозы, значит? — ухмыльнулся он. — Хорошо, тогда как насчёт такого: ещё слово, и я выебу тебя. Разок уже прокатило, так что у тебя не должно оставаться сомнений по поводу реальности данной угрозы, — прорычал Макк, специально надавливая пальцами на свежие раны Дэя сильнее, чем следовало. — Уй! Макк, чёрт тебя дери! Так нечестно, — выдохнул детектив, морщась. — О честности речи и не велось, — усмехнулся Найт удовлетворённо. — Не дёргайся, я наложу тебе швы. — А ты сможешь? — опасливо поинтересовался Дэй. — Раньше-то хоть раз такое делал? — Делал. — Кому же, если не секрет? — Себе. Всё то время, пока Найт зашивал рваную рану Дэя, оба хранили молчание. Найтарусс был сосредоточен на своих действиях, Бренди же размышлял о том, что брюнета он почти не знает и это его всё больше угнетает. — Слушай, — подал рыжий голос после того, как Макк объявил о завершении демонстрации пошива человеческой кожи. — Что? — Расскажи о себе. — Что рассказать? — Что угодно. — Нет. — Почему нет? — удивился Дэй. — Потому что отъебись, — зло прорычал Найт, убирая аптечку на место. — Я же не прошу тебя о чём-то сверхъестественном, — нахмурился рыжий. — Ага, себе об этом расскажи. — Это ещё к чему? — А к тому. — Найт? — Отвали. — Объясни, что не так? — Да много что не так! — выдохнул парень, и Бренди только теперь понял, что всё это время брюнет балансировал на грани. — У меня мать умерла! Убита неизвестными! У меня… у меня есть… брат, которого теперь все усиленно ищут! И при всём при этом тот, кто упорно скрывает от меня любую информацию о себе, возмущён тем, что я сам ничего не хочу рассказывать ему! Ещё и попрекает меня этим! А сам-то… А САМ! — Даже не знаю, что тебе рассказать. Я… люблю выпить, — развёл Дэй руками. — На самом деле до этого самого момента я не подозревал, что тебе будет что-то интересно в отношении меня. — Да что ты говоришь, — Найт сузил глаза, явно злясь всё больше. — Даже в Тэхоните? Парень произнёс вслух то, разговоры о чём они оба старались избегать всю неделю. Воспоминания, которые были свежи сразу после их пробуждения, теперь превратились в размытые картинки. Ещё через месяц от них грозило не остаться ни следа. — Тэхонит — это совсем другое. Мы там чуть не сбрендили, — холодно выговорил детектив. — Сбрендили? Дэй, мы там прожили несколько столетий! СТОЛЕТИЙ, МАТЬ ТВОЮ! ЧТО ЗНАЧИТ «ЧУТЬ»?! Не знаю, как ты, а моя крыша давно не на месте! — проговорил Найт, начиная давиться безосновательным смехом. — Найт… — Иди к чёрту! — выдохнул брюнет. — К чёрту с этими «Найт», «я люблю тебя» и подобной чушью! — воскликнул Макк, внезапно кидаясь к балкону. — К чёрту ВСЁ! — прокричал он что есть мочи в ночной Майбург. — Так и напишите, грёбаные папарацци!!! — Найт, усп… — Слушай, я понять не могу, нахрена ты припёрся, а? Тебе нравится наблюдать, как я мучаюсь?! — Если тебе станет легче, визуально это едва ли заметно… было, пока ты не начал биться в истерике. — Ты хоть осознаёшь, как я тебя ненавижу? Нет, правда? Может, прекратим уже строить из себя подобие хороших знакомых. Давай всю правду как на духу! Я терпеть тебя не могу! — Это уже ближе к теме. — Меня бесит в тебе абсолютно всё. Твои дебильные веснушки. Твои уродливые волосы! Твои чёртовы, мать его, свитера! И запах спиртного. От тебя постоянно воняет алкоголем. Ты им смердишь хуже подзаборного ханыги! — Есть такой косяк… — Не хочешь высказаться мне в ответ? — Хм… — Дэй серьёзно задумался над предложением. — Меня бесит тот факт, что ты уверен в своём безграничном одиночестве. Ты настолько увяз в нём, что теперь тебя пугает даже мысль о том, что ты можешь его потерять. И именно поэтому так бесишься, когда я рядом. Я не позволяю тебе быть одиноким. Я лишаю тебя потрясающей причины для безграничной грусти. Ох ты ж бедный-несчастный. — Убирайся! — взвыл Макк, хватая со стола первый попавшийся под руку предмет — им оказалась толстая книга — и метая его прямо в Дэя. — Больше не могу выносить твоего присутствия! Мне не нужна помощь! Особенно от тебя! — Так я всё-таки особенный? — хмыкнул рыжий, легко уклоняясь от книжного снаряда и даже не собираясь уходить. — Всё это. — Брюнет развёл руки в стороны. — Всё это, возможно, даже ненастоящее! Может быть, мы действительно сбрендили! Ты не думал об этом? Потому что я думаю об этом постоянно! Что, если мы попали в одну из игровых локаций Телешоу! Или… или… — Внезапно для себя Найт начал задыхаться. Такое уже бывало с ним пару раз после игры. Один приступ накрыл его в ванной в день своеобразного «пробуждения» от Тэхонита. Другой раз наступил в крематории, когда Найт наблюдал за тем, как языки пламени забирают тело его матери. И вот опять. — Найт, дыши глубже. Кажется, у тебя паническая атака, — проговорил Дэй, медленно приближаясь к Макку. — Я тебе говорю как эксперт в этом деле. — Пошёл к чёрту! Чтоб тебя… — Макк упал на колени и задышал так часто, будто до того пробежал марафон. Рыжий медленно приблизился к убитому горем и вымотанному последними событиями парню, опустился перед ним на колени и осторожно обнял его за плечи. — Хватит держать это в себе, Найт, — успокаивающе проговорил он. Брюнет в ответ с силой вцепился в рыжего. Кажется, сперва он хотел оттолкнуть от себя детектива, но не смог справиться с чувствами и в результате, наоборот, прижался к нему всем телом. Некоторое время они молча так и сидели на полу: сгорбленный Найт и неловко утешающий его Дэй. Рыжий всё ждал, когда же брюнет разрыдается, — это бы знаменовало завершение его миссии домашнего психолога. Но Макк рыдать не собирался, хоть ты тресни. Посидев в объятьях Дэя пару минут, брюнет чуть изменил позу таким образом, чтобы уткнуться Бренди прямо в шею. Почувствовав дыхание парня на своей коже, рыжий невольно поёжился. В голову полезли неуместные для данной ситуации мысли. «Держите свои фантазии при себе! — мысленно чертыхнулся Дэймон, понимая, что к низу живота сама собой начинает приливать кровь. — Это сейчас вообще не в тему, Бренди!» Но Найт, будто бы прочитав мысли рыжего, внезапно впился губами ему в шею, а затем провёл языком от скулы к уху детектива. — Эй! — встрепенулся Дэймон, понятия не имея, как на подобное реагировать. Мгновение назад Найт желал ему смерти, а теперь кусает и обсасывает мочку его уха. — Ты совсем спятил с горя?! Найт, не ответив, впился в его шею сильнее, а затем и вовсе сомкнул зубы на веснушчатой коже. — Макк, у тебя, видимо, окончательно крыша поехала?! — воскликнул Бренди скорее от боли, чем от возмущения действиями брюнета. — Хватит притворяться. Я знаю, чего ты хочешь на самом деле, — обдал горячим воздухом ухо Дэя брюнет со злым смешком, а затем добрался до его губ и слегка лизнул их. — Так что хватит орать, расслабься и получай удовольствие, — прошептал он торопливо, вместе с тем ощутимо хватая рыжего за предательски выпирающий стояк. — Обслужу в лучшем виде, — пообещал парень, наклоняясь к топорщившемуся бугру и целуя его поверх ткани. — Ты не в себе! — попытался вырваться Дэй, но Макк ловко расстегнул его ширинку и запустил в неё руку. — Так воспользуйся этим. — Не собираюсь! — Не веди себя, как чёртова монашка. — Я сказал, руки прочь! — взвыл детектив, силком вытягивая руку Найта из своих штанов. — Твоим стояком можно замки вскрывать, а ты всё ещё сопротивляешься? — ухмыльнулся Найт, без стеснений облизывая влажные пальцы, которые мгновение назад ласкали Дэя. — Это нервное! — Или тебе просто хочется секса. — Найт, да приди же ты в себя! — уже прорычал Бренди, отталкивая Макка. Найт сперва разозлился, но было закипающая ярость резко сменилась апатией и растерянностью. Он уставился на рыжего с таким видом, будто впервые увидел его. Пару мгновений он будто бы пытался прочитать мысли Дэя, а когда у него ничего не вышло, парень обессиленно опустил руки на пол и тихо заплакал. Кажется, за последний час Найт испытал больше эмоций, чем за всю предыдущую жизнь. — Я такой дурак, — прошептал он, закрывая лицо руками. — Непроходимый дурак. Бренди некоторое время продолжал просто смотреть на Найта, ожидая, когда острое возбуждение, поставившее его в неловкое положение, спадёт. Лишь удостоверившись, что организм на некоторое время решил повременить с плотскими желаниями, Дэй подполз к брюнету и попробовал вновь неуклюже приобнять его. — Дэ-э-эй, — тихо протянул Макк, на этот раз с готовностью подаваясь к Бренди. — Всё хорошо, Найт. Всё будет хорошо, — зашептал рыжий, поглаживая парня по голове. — Как избито, — выдавил в ответ брюнет. — Я будто бы персонаж чёртового сериала. — Но в данном случае, увы, это не совсем так. — Да, и поэтому мы можем вести себя вполне по-человечески. — Мы и ведём себя по-человечески, — улыбнулся Дэй. — Недостаточно, — мотнул Найт головой. — У меня будет к тебе просьба. Обещай, что исполнишь. — Всё, что угодно, — не задумываясь согласился Бренди. — Трахни меня. — Да, конечно… Погоди, что?! — опешил Бренди. — Ты точно чокнулся! — Я хочу отвлечься. Мне это необходимо, ясно? Я даже не настаиваю быть сверху. Я предлагаю Тебе трахнуть Меня. Не понимаю, что тебя не устраивает? — А то, что… то, что… то, что это неуместно! — выдавил из себя Дэй. — Почему это? — Тебе плохо. Ты готов сделать что угодно, только бы заглушить боль. Уже завтра ты об этом пожалеешь! — настаивал на своём Бренди, чувствуя, как организм вопреки его словам готовится к бурному продолжению. — Не пожалею. — Откуда ты знаешь?! — Оттуда, что ты мне нравишься, — проговорил Найт апатично. Дэй недоверчиво осмотрел парня с головы до ног. — Очень убедительно прозвучало, — хмыкнул он недовольно. — Быть может, и неубедительно. Я не отношусь к сверхэмоциональным людям. Но то, что я говорю, чистая правда. — Ты только что говорил, что я тебя раздражаю. — Так и есть, но, несмотря на это, ты всё же нравишься мне. — И, конечно, ты возжелал раскрыть мне свои чувства именно тогда, когда тебе захотелось забыться в чьих-то объятьях? — скептически фыркнул Дэй. — Так. Мне надоели психологические изыски. Ты трахать меня будешь, нет? — Нет. — Отлично, — зло прорычал Макк. — А я-то был уверен, что уж слёзы любого раскрутят на постель, — хмыкнул он, резко поднимаясь с пола и смахивая со щёк фальшивые слёзы. От его расстройства и раскаяния не осталось и следа. — Ты притворялся?! — В тяжёлые времена все средства хороши, — отозвался Найт уже из коридора. — Куда это ты собрался? — встрепенулся Дэй. — Туда, где смогу найти себе кого-нибудь посговорчивее, — равнодушно бросил брюнет. — Ты не посмеешь! — начал злиться и детектив. — О, ты меня явно недооцениваешь. — Найт уже натягивал на ноги ботинки. — Сперва утверждаешь, что тебе нравлюсь я, а потом идёшь спать с первым встречным?! — Именно так. — И для тебя это нормально?! — Более чем. — Если ты так поступишь, ты больше никогда меня не увидишь! — в порыве злости бросил Дэй. Найт на мгновение, всего на мгновение остановился, но затем продолжил шнуровать ботинки. — Ты будешь далеко не первым, кто уйдёт из моей жизни. Лучше сейчас, чем позже, когда я окончательно к тебе привяжусь, — выговорил он холодно. — Так просто? — Да. — И ты правда уйдёшь? — Уйду. — И трахнешься с кем-то? — Бьюсь об заклад, секс будет охуительный. — Я тебя никуда не пущу! — Ага, попробуй, — хмыкнул Найт, хватаясь за ручку входной двери. Детектив же, вскочив на ноги и преодолев расстояние от комнаты до коридора за какие-то пару секунд, вцепился в его свободную руку и потянул парня на себя, намеренный во что бы то ни стало помешать Найту претворить свой план в реальность. — Руки убери, — прорычал Макк. — Только после того, как ты отпустишь дверную ручку. — Ты мне не ма… — Найт осёкся, подавившись воздухом. — Отпусти меня. — Нет. — Терпеть не могу людей, которые пытаются ограничить мою свободу, — прорычал брюнет, пытаясь вырваться из захвата детектива. — Свободу? О какой свободе ты говоришь? Секс с первым встречным — это не свобода. Это отчаяние. — А если и так, что с того? Не твоё дело! Ты же у нас такой весь из себя нежный. Посмотрите-ка, с ним хотят переспать, не признаваясь при этом в вечной любви! — Дело не в том, что ты не признаёшься! — А в чём же тогда?! — В том, что Я Люблю Тебя! Для тебя это будет обычным перепихоном, но для меня это будет иметь значение! — Я же сказал, что ты мне нравишься! Наверняка какое-нибудь значение эта ночь всё-таки будет иметь и для меня! — Ты уверен? — Слушай. Бренди. От всей души. Иди на хуй. И оставь меня в покое, — выдохнул Найт и попробовал в очередной раз вырвать руку из цепких пальцев Дэя, но детектив, сделав вид, будто бы отпускает Макка, позволил ему полностью развернуться к двери, а затем резко прижал парня к холодной глади. — Ого, другой разговор, — хрипло рассмеялся брюнет. — Я ничего делать не буду, ясно? — выдохнул Дэй ему в самое ухо. — Я просто привяжу тебя к батарее, чтобы ты никуда не ушёл! — Сам-то в это веришь? — ядовито фыркнул Макк. — Твой стояк упирается мне в поясницу. Говорить ещё что-то было бессмысленно. Дэй, вцепившись Найту в волосы на затылке, резко дёрнул его голову назад, заставляя парня выгнуться в его сторону. У детектива больше не было сил сдерживать себя, а потому он начал покрывать шею Найта жадными мокрыми поцелуями, вместе с тем целенаправленно нашаривая его ширинку. Руки детектива так дрожали, что, даже поймав собачку замка, расстегнуть его парню удалось далеко не сразу. Быть может, из-за того, что он слишком перевозбудился, или потому, что параллельно с этим второй рукой пытался исследовать торс брюнета, вместе с тем не прекращая целовать парня, с силой вжимая его в дверь, улавливая его запах и сходя с ума от происходящего. С третьей попытки замок всё же сдался. Выглаженные брюки вместе с нижним бельём не без помощи Дэя спустились к коленям хозяина. Найт даже не пытался остановить или хотя бы притормозить детектива. Внезапная напористость Дэймона ему нравилась, и он получал именно то, чего хотел, — слепую страсть. Сообразив, что Бренди слишком поглощён изучением его тела, Макк, ловко извернувшись, запустил руку в расстёгнутую ранее ширинку, тут же нащупал стоящий колом и влажный от смазки член парня и вытащил его наружу. Ткнувшись стояком в ложбинку между ягодиц Найта, Дэй коснулся его члена, взял его в кольцо из пальцев и начал с силой надрачивать. Брюнет в ответ тихо застонал сквозь плотно стиснутые зубы. Уставший, вымотанный горем Макк отреагировал на грубые прикосновения невероятно остро. Упершись лбом и руками в дверь и ощущая, как пышущий жаром Дэй, прижавшись к нему всем телом, сдавливает его в объятьях до боли в рёбрах, брюнет кусал губы, нетерпеливо ёрзая задом. Обычно он предпочитал активную роль, считая позицию снизу слишком беспомощной и болезненной. Но сейчас, в это самое мгновение, Найту было необходимо, чтобы ему вставили. Ему было надо почувствовать свою слабость на фоне чужого доминирования. Разрешить себе расслабиться и в кои-то веки позволить кому-то другому контролировать процесс. И он не стеснялся демонстрировать это. Был бы это кто-то другой, и Найту бы даже в голову не пришло становиться пассивом. Но Дэй… При всей безалаберности, непроходимой грубости, детской порывистости и безудержном алкоголизме, он внушал Найту странное спокойствие и уверенность в завтрашнем дне. Макку казалось, что если Дэй будет рядом с ним, то он обязательно всё выдержит. Даже позицию пасса. Даже стоя. Ощутив холодные пальцы у своего ануса, Найт невольно напрягся, но тут же поспешил себя успокоить. Даже если будет больно, ничего страшного. Нет, наоборот, должно быть больно! Боль принесёт моральное удовлетворение. Она станет наказанием за то, что Макк позволил матери уйти из этого мира насильственной смертью. Он был уверен, что заслужил это, так как во всём произошедшем в первую очередь винил только себя. Первый влажный палец вошёл внутрь достаточно легко. Проскользнул на всю длину и вернулся обратно несколько раз, смазывая тугие стенки и массируя напрягшиеся мышцы. Когда к нему присоединился второй палец, появилось ощущение дискомфорта, которое быстро стихло после нескольких повторяющихся движений. Дэй явно знал, что делать. И, несмотря на порывистое поведение, жадные кусачие поцелуи и неистовую дрочку второй рукой, он оставался достаточно терпеливым, тщательно готовя Макка к бурному продолжению. Лишь когда Найт на очередное проникающее движение откликнулся тихим стоном и невольно подался к Дэю, пытаясь насадиться на его пальцы, детектив приставил к его заднему проходу свой член. Истекающая смазкой головка оказалась куда толще двух пальцев, поэтому Найт невольно зажмурился и вновь напрягся. Но Дэй не решился тут же начать вбиваться в брюнета. Вместо этого он сомкнул руки на бёдрах Найта и медленно потянул его на себя, тем самым не проникая в него посредством рывкообразных толчков, но заставляя Макка самостоятельно насадиться на его стояк, параллельно с этим давая парню возможность принять более удобную позу. Макку пришлось расставить ноги шире, что было достаточно неудобно из-за спущенных штанов, и привстать на носки, чтобы немного изменить угол проникновения и уменьшить появившуюся боль. Теперь Найт ощущал, как член Дэя, войдя в него до основания, пульсирует внутри. И ему это нравилось. Но ощутить большее Найту не позволял Бренди, который плотно прижимал его к себе руками, лишая возможности шевелиться. — Ты двигаться собираешься? — раздражённо бросил Найт, понимая, что не может больше терпеть. Стоять на носках было ужасно неудобно. Мышцы ног ныли, тогда как возбуждение Макка грозило достичь своего апогея. — Извини, — тихо выдохнул Дэй. — Я тут задумался… — Нашёл время! — Я… я кое-что не рассказал тебе о себе. — Ты мне вообще ничего о себе не рассказывал. Ты уверен, что мы должны выяснять это прямо сейчас? В эту, блять, самую, сука, секунду, когда твой член в моей заднице?! — Просто я хочу предупредить, что, если мы продолжим, я уже не смогу остановиться. — Очень на это надеюсь. — Я говорю не только о сексе, — тихо выговорил Дэй, ощущая, как Найт сжимается. — Тебя никто и не просит останавливаться, — после недолгого молчания выдохнул брюнет. — Твоя свобода может оказаться под угрозой, — прошептал Бренди, а затем внезапно сделал первый ощутимый толчок. Найт от неожиданности чуть не потерял равновесие. — Иди ты к чёрту, Бренди! — порывисто простонал он, выгибаясь навстречу второму толчку и содрогаясь от пронизывающего тело удовольствия. Парень и сам не мог понять, почему его тело реагирует на движения Дэя так ярко. Всего от нескольких толчков голова его начала кружиться, во рту пересохло, а пальцами он невольно впился в твёрдую гладь двери. — Дэй, быстрее… — почти умоляюще выдохнул брюнет, кажется готовый на всё, только бы детектив взял темп повыше. Но Бренди не торопился. Не делал он этого потому, что боялся сорваться и причинить парню вред. Удерживая Найта в своих объятьях, находясь к нему ближе, чем когда-либо, чувствуя его неповторимый запах и ощущая биение его сердца, детектив как никогда хотел лишь одного — поставить Макка на колени и выебать. Безумное, почти животное желание, поддаваться которому не следовало. Дэй на собственном опыте испытал, к каким последствиям это могло привести. Кроме того, вместе с головокружительным возбуждением и неконтролируемым желанием в душе рыжего разрасталась ещё и нестерпимая злоба. «На моём месте мог быть другой! — Эта мысль не давала детективу покоя. — И Найт мог просить двигаться быстрее кого-то другого!» — Дэй, мать твою! — Очередной возмущённый стон заставил детектива очнуться. — Что? Пара толчков, и ты снова завис? Боишься сделать мне больно? — В голосе брюнета появились нотки сарказма. — Не смей. — Не сметь чего? — Не смей провоцировать меня. Я чувствую, ты хочешь меня разозлить, не так ли? — Может быть, тогда ты перестанешь жевать сопли и наконец-то меня трах… Дэй, схватив Найта за локти, резко вышел из парня и швырнул его на пол. Брюнет из-за сковывающих движение штанов неуклюже упал на колени и, опешив, оглянулся было на детектива, но тот не позволил ему этого. Вцепившись правой рукой ему в шею, рыжий прижал Найта головой к полу, заставив задрать зад кверху. «Ну наконец-то…» — удовлетворённо подумал брюнет, чувствуя, как Дэй вновь проникает в него, теперь уже с более ощутимым напором. Нависнув над тяжело дышащим Макком, Бренди несколько раз с силой толкнулся в него и лишь затем убрал руку с его шеи, но Найт и не подумал менять позицию. Его всё устраивало. Бренди лишь теперь позволил себе стащить с Макка пиджак и задрать белую рубашку парня к шее, оголяя изогнутую спину. Холодными пальцами он провёл по соблазнительным изгибам, заставляя Найта вздрагивать от каждого нового прикосновения. В полутьме со спины Макка на рыжего уставился волк. Холодный волчий взгляд татуировки будто бы смотрел с укоризной. И лишь теперь, всматриваясь в суровую морду зверя, Дэй внезапно понял, из-за чего так взбесился Найт. «Его действительно так волнует это? — искренне удивился детектив, на автомате очерчивая руками торс и живот парня и останавливая внимание на его бёдрах. — Быть может, и о симпатии ко мне он говорил искренне?» Последняя мысль показалась Дэю совсем уж бредовой. «Вечно ты думаешь не о том…» — всплыли в голове детектива слова человека, вспоминать которого Бренди хотелось меньше всего. — Нет, на этот раз всё иначе… — пробормотал он себе под нос, впиваясь пальцами в бёдра Найта и притягивая его к себе. Брюнет с готовностью подался назад, приподнявшись на руках и изогнув спину сильнее. И, кажется, никто и никогда не хотел Дэя так, как этот сумасшедший ублюдок, решивший утопить своё горе в остром оргазме. «Быть может, от этого действительно станет легче? И ему, и мне?» — последняя мысль, которую Дэй себе позволил, прежде чем поддался животным инстинктам, твердящим лишь об удовлетворении первичных потребностей организма. Найт не стеснялся кричать. Не стеснялся просить желаемого. Он был настолько раскован и доверителен, что Дэй невольно и сам становился наглее и увереннее. При всей приятности процедуры близость всегда парня немного угнетала. Его напрягали прелюдии, при которых два любовника неловко пытались узнать друг друга ближе, его угнетала некая скованность, стеснительность, что появлялась внутри него каждый раз, когда дело доходило до главного, ему не нравилась собственная нерешительность, патологический страх оказаться не лучшим любовником. И только теперь он чётко осознал для себя, что его личные достижения в постели во многом зависели от его партнёра. Наверняка было бы очень трудно бояться раздеться перед тем, кто вышел к тебе, скажем, голышом и попросил приковать его к кровати наручниками. Ещё сложнее чувствовать себя неуверенно, когда любовник под тобой извивается не хуже ужа на сковородке, почти умоляя не останавливаться. — Дэй, сильнее… — стонал Найт вновь и вновь уже сорванным голосом. Тело его стало влажным от испарины. Дорогой паркет покрылся тонкими царапинами, который оставили короткие ногти Макка. Ему нравились грубые движения, сильное сдавливающее ощущение ниже пояса, когда Дэй дотягивался до его стояка и начинал дрочить в унисон толчкам. Ему нравилось, даже когда Бренди останавливался, чтобы немного отдышаться, а образовывающуюся заминку заполнял разукрашиванием тела Найта красочными засосами, которые появлялись везде, докуда дотягивался рыжий. Найт не пытался проявлять инициативу, не пытался указывать Дэю, что делать дальше. Лишь иногда он со странной хрипотцой в голосе просил увеличить темп или чуть изменить позу. — Если ты не начнёшь сейчас же двигаться, я свихнусь. — Каждая его просьба действовала на рыжего хлеще адреналина. Даже кончив, он не ощущал необходимого организму удовлетворения. Чувство разрядки не наступало, потому член продолжал стоять колом, обрекая обоих парней на продолжение. И детектив, повинуясь инстинктам, обезумевший от желания, трахал Найта всё сильнее, чувствуя, как парень под ним периодически вздрагивает от боли или вновь дрожит от очередного оргазма. Под Найтом уже образовалась целая лужа. Из глаз Макка текли слёзы, хотя парень этого, кажется, даже не осознавал. Локти и колени брюнет стёр в кровь, но его это не беспокоило. Сколько бы Дэй ни толкался в него, Найт с готовностью двигался ему навстречу, лишь повторяя: «Не останавливайся. Только не останавливайся». Этой ночью Дэй ни на секунду не усомнился в себе. Этой ночью он был действительно хорош.