A Dramatic Turn of Events

Кажется, перед новым путешествием надо было хоть немного, да отдохнуть от прошлого. Глен, с кислым и меланхоличным выражением лица, пытался остановить головокружение. Получалось, надо сказать, не очень удачно. - Это было опрометчиво, – проворчал он, немного придя в себя. Да кто бы сомневался в его словах. Глупее некуда. Пришло время ознакомиться с диспозицией. Тейлор покрутил головой и подивился обстановке. Если в первый раз он попал в кабинет, официальное место, во второй в театр, то на этот раз он попал в вполне себе удобную комнату, жилую, теплую. Трогательно смотрелись чисто семейные вещи – камин, которым наверняка уже никто не пользовался, какие-то кружевные салфеточки, мягкие на вид кресла из узора пастельных тонов, деревянная мебель, цветастый ковер под ногами. Глен не удержался и даже улыбнулся: такая обстановка была ему куда больше по душе, чем кабинеты компании Сондерса и Энжелла и гримерная Экера. Все было такое уютное, празднично-бытовое, родное. Внезапно в комнату вбежали два одинаковых парня, которым не было еще десяти, с игрушками и шумом. Глен от неожиданности отпрянул, но они, как и все остальные, не обратили на него внимание. Со смехом, визгом, гамом мальчишки кувырком прокатились по ковру и так же стремительно встали. Началась суматошная беготня, от которой у юноши немного закружилась голова. Хотя, кажется, он не был в претензии. Наоборот – он всячески болел за догоняющего: - Быстрее, убежит же! – и ему как-то вот наплевать было, что его не слышат. Ну и что? - Фил, Микки, а ну, быстро ко мне! – послышался громкий женский голос, и в комнату вошла еще молодая дама в рабочей одежды. Глен неожиданно даже для себя смутился: - Извините, я так… – он осекся, поняв, что она его все равно не видит и не слышит, поэтому его извинения просто бесполезны. Близнецы переглянулись и подбежали к ней. - Быстро одевайтесь, идем в парк, – строго отчеканила она, но улыбка тронула уголки рта. Близнецы одновременно выкрикнули «Хорошо, мам» и убежали в коридор. Она последовала за ними, ну и Глена, конечно, туда же занесло. Послышался громкий топот. Вверх вела широкая деревянная лестница. «Кажется, это коттедж», – отметил про себя Тейлор, осматривая пространство прихожей. А все - будто темно-деревянное, будто древнее, хотя наверняка это только обшивка. Женщина же подошла к зеркалу и внимательно начала разглядывать себя. Хмыкнув, она повернулась и сняла с вешалки серый плащ, без всяких украшений, простой до неприличия. Через секунду снова послышался топот, и вниз по лестнице спустились быстро и стремительно близнецы. Такие же беззаботные, веселые, счастливые, они шумели и пытались завоевать внимание матери. Как по-детски смешно и так же понятно. Счастливое, безоблачное детство. - Фил, – одернула паренька мать, когда тот сам полез за шапкой на высокую полку. Так, слово за словом, смешок за смешком, мать помогла одеться и обуться своим неуемным чадам, а затем – хлопнула дверь. Глен помотал головой. - Ой. Нет, безусловно, это очень трогательно. Но делать ему что? А, что ж так трудно прийти хоть раз к нему и сказать по-человечески, что делать при такой ситуации! Ну это же попросту непристойно! Тейлор чертыхнулся и внимательно осмотрелся повторно. Можно было выйти на улицу: теплая осень, бабье лето вовсю зазывало ощутить на своей коже последние прикосновения лета. Но, просто поразительно, но его не тянуло на воздух – что-то его здесь не то ждало, не то поджидало. Понять бы, с какими намерениями. Глен, из чистого любопытства, решил посмотреть, а не провалится ли призрак через лестницу, не упадет ли вниз, под нее? К вящему удивлению юноши, оказалось, что он даже может подняться на второй этаж. Вот все-таки, как это возможно? Логика, ау! Он поднял ногу и сделал еще раз шаг. Какое безмолвие. Просто поразительно. Тихо, очень тихо. Бестелесный дух не способен даже шорох воспроизвести. Пусть он топает, прыгает, поет, хохочет – никто его не услышат. Хотя… было в этом доме что-то иное, чем даже в кабинете Сондерса или комнате Экера. Что-то еще, неуловимое, не пойманное в сети. Что-то такое же, что и он сам. «Полно!» Протяженный коридор, открытая дверь. Глен медленно направился прямо, стремясь дойти до самого конца. Почему? Не знал он сам. Он вообще не особо рвался понять всю эту ситуацию. В самом конце оказалась старая деревянная дверь, запертая на замок. Но как этот факт мог остановить Тейлора? Перед его взором раскинулась узкая старинная лесенка, ветхая, будто уже готовая упасть вниз, разрушиться, настолько ненадежными казались её ступени. Но призраку уже некуда падать и некуда пропадать, ему не страшен обвал дерева и прочего строительного материала, ему не будет больно от того, что приносит людям смерть. Может, он уже мертв? Да нет же – он ведь живой. Решительно отказав себе рассуждать на такие скользкие темы, Тейлор упрямо затопал вверх по лестнице. Ни треска, ни шороха, ни глухих звуков шагов – ничего, что бы извещало о приближении человека. Еще одна дверь, которая также не стала препятствием для Глена. «Какая древность», – отметил про себя Тейлор, озираясь по сторонам и разглядывая антикварную мебель прошлых веков. Светлый пол был не больно-то чистым, а пыль клоками скопилась повсюду. В углах плели свою ткань трудолюбивые паучки. Стены обиты деревом, причем не фанерой, а вполне настоящим, как с удивлением заметил Тейлор, постучав по нему. Маленькое окошко едва пропускало свет солнца внутрь, освещав долгой, но узкой полосой линию от него до двери. Чердачок был маленьким, заполненным тесно и плотно, старые и бесхозные вещи были расположены очень близко друг к другу – но странно аккуратно. Тейлор, который аккуратности был представлен и очень быстро с ней разошелся, с изумлением разглядывал этот опрятный систематизированный хаос. На одной из стен висела какая-то старая карта, к которой вскоре подошел юноша. Это была Земля. Но названия, подписи! Он не знал этого всего. Это вообще черт знает что такое! - Где же я? – проворчал про себя Глен и резко замер. Что-то положило на его плечо руку. - Ответь, о воин, кто ты и кто ты по роду, по племени? – послышался скрипучий голос. Тейлор сразу же обернулся и ойкнул. Человек, явно сбежавший из клуба исторической реконструкции, очень внимательно рассматривал Глена. - Ой, – проговорил он, не вполне отойдя от первого шока: – Эм… Ну, мое имя Глен Тейлор, хотя вам это вряд ли что-то скажет. Род и племя у меня вполне человеческие. - Понятно, – внезапно перешел тот от первоначально патетического тона к вполне нормальному. – Ты не призрак пустыни, не воин Хакирена и не посланник Анира. Жаль. Но я рад и таким гостям. - Я очень рад, что вы так позитивно настроены к нежданным гостям, но, может… хотя, наверное, объясняться придется мне, – отметил вслух Глен, опасливо косясь на ножны, привязанные к поясу этого воина. Не сказать, что ему было вот просто жутко страшно, но он явно бы предпочел оказаться в другом месте. - Возможно, – отметил тот без всякой усмешки, затем скептично осмотрелся и проговорил, обращаясь к Тейлору: – Думаю, предлагать сесть, мягко говоря, бесполезно? - Вы, как никто иной, правы, – ответил со смехом Глен, полностью отойдя от потрясения и с любопытством разглядывая хозяина. Тот не улыбнулся на высказывание парня. Что он из себя представлял, этот не то призрак, не то человек? Он выглядел, будто сошедший с иллюстрации учебника истории, из параграфа… Глен затруднился бы ответить, костюм какого древнего народа был надет на мужчине. Так, с ходу, Тейлор не вспомнит. Это была просторная светлая, песочного оттенка одежа, с окаймившими ворот и рукава изощренными запутанными узорами. Золотая нить вышивки проходила по рукавам, змеясь, отблескивая лучи солнца. Он был высок, ладен, по виду довольно силен (уж точно сильнее Тейлора). Какой-то непонятного вида головной убор спрятал темные волосы, лишь немногочисленные неловкие кудри показывались наружу. Внимательные серые глаза разглядывали непрошеного гостя. Почему-то Глен не боялся. Что бояться? Этот человек был давно уже мертв, это понял уже даже Тейлор. Он такой же призрак, дух. Интересно, а дух духу может причинить настоящую боль? И польется ли кровь? Что думать об этом – говоря прямо, Глену не особо желалось знакомиться ближе с мечом этого господина. - Вы тоже мертвый? – полюбопытствовал этот призрак. Тейлор кривился: - Говоря честно, нет. Ну, вроде бы. Я могу попробовать объяснить, – торопливо добавил он, но призрак лишь отмахнулся: - Не стоит этот рассказ слов. Если в нем толк? Если ты пришел сюда, значит, кому-то или чему-то это было нужно. - Мне вот, к примеру, совершенно неясно, кому или чему это нужно, и очень желаю, чтоб меня на этот счет просветили, – проворчал Глен. Призрак усмехнулся: - Немногие люди могут понять промысел богов, юный Глентейлор. Боги устроили эту встречу, значит, ей было суждено случиться. - А если я не фаталист? – спросил Глен, изгибая бровь. - Тогда считай, что тебя занесло непонятным ветер в конкретную дыру, – не шибко любезно отозвался воин, на что немедленно отреагировал Глен: - Что сразу дыра?! И вообще – я не к вам не навязывался! - Ты просто пришел. - Я случайно! И это не я. И вообще – я здесь ни при чем! Тот кивнул, очень скептично поглядев на юношу. Тот, заметив это, недовольно пробурчал: - Но честно… - Я понял тебя, – отозвался призрак, видимо, утомившись. – Боги, как же шумно тут стало с твоим появлением! - Я не виноват. Тот устало провел по щеке, промолчав. Но Глену пауза скоро надоела: - Простите, – идя напрямик, Глен «проявлял» чудеса деликатности, говоря проще, был до жути конкретен в выражениях, – вот мое имя вам известно теперь. Могу ли я знать, как мне вас называть? - Говори и называй как хочешь, Глентейлор. Можешь называть меня Призраком, Духом, Хранителем, чем угодно и кем угодно. - Но у вас должно быть личное имя, – резонно проговорил Глен. Призрак вздохнул и проговорил: - Я Нуэр, призрак пустыни. - Я бы сказал, что вы призрак этого чердака. Призрак внезапно уперся пронзительным взглядом в юношу, что тому не особо понравилось, и проговорил скрипуче: - Ты не знаешь ничего обо мне? Никогда не слышал? - А должен? – вымолвил Тейлор, нахмурившись. Тот удивленно сказал: - Что, неужели тебе мать не рассказывала легенду о Нуэре и царство Хакирен? - Нет, моя мама вообще отказалась читать мне сказки на ночь после того, как я разукрасил книжку карандашами, - честно проговорил Глен, с тоской вспоминая такой родимый дом. Дух явно был поражен неосведомленностью юноши. Видно, он тут большая шишка. Ну, точнее, большая легенда. Ну, или местного разлива. - Никогда-никогда?! - Нет. Я вообще тут проходом. - И откуда ты такой свалился к нам, юный Глентейлор? – спросил с какой-то иронией Нуэр. Тейлор фыркнул: - Вот не поверите – с Земли! - А где мы, по-твоему, находимся? - Не на моей Земле… Призрак тяжело вздохнул, видимо, у него уже голова ой как трещала от шумного неожиданного недомертвеца-недожильца. - Как называется эта страна? – спросил Глен, все-таки решившись добиться правды о том, где он вообще. То, что у черта на куличиках, даже не обсуждалось – и так очевидно. Призрак удивленно покосился на юношу, но ответить соизволил: - Карилилия. - Это вообще где?! - Южное море, рядом с Ширеном, – все так же непонимающе продолжил сжатый пересказ лекции по местной географии Нуэр. Глен понемногу начал оседать на пол: - Черт побери… – шокировано проговорил он. Не-а, он и не думал, что он настолько в параллельном мире. - Тебя это очень удивляет, Глентейлор? - Удивляет?! – воскликнул Глен. – Я вообще из Америки! Судя по лицу Нуэра, про Америку он слышал первый раз в жизни. И во послесмертии. - Я не знаю такой земли, Глентейлор. - Ой-ёй… Повисла тишина. Призрак прошелся по чердаку, проходя сквозь вещи, задевая стены, рука пропадала из виду. Тейлор честно пытался переварить информацию об этом мире. Что еще нужно говорить и объяснять? Они призраки, миру земному не принадлежат. Да вот они призраки двух различных, слишком различных реальностей. И понять не смогут друг друга. Никогда. - Мистер? - М? Ты ко мне? - Да. Расскажите мне легенду о Нуэре и царстве Хакирен, – попросил он просто, тихо, без смеха и ворчания. Без возмущения, без особого трепета, но с чистым и непосредственным любопытством. Может, ему надоело это молчание? А может, просто ему стало непонятно грустно, видя это обветренное смуглое лицо старика… Тот фыркнул, с какой-то горечью непонятной усмехнувшись: - Зачем тебе знать то, юный Глентейлор? Хотя… коль то было суждено богами, то так тому и быть. Призрак внезапно обернулся к юноше, и Тейлор невольно вздрогнул от неожиданности: тот стал казаться больше, значительнее, величественнее. Глаза сверкнули, а меч, резко вытащенный из ножен, описал окружность в воздухе. - Ну так слушай, юный Глентейлор, – с каким-то поистине царским величием произнес Нуэр. – Но не бойся, – внезапно тот вернулся в вполне спокойное состояние. - Прежде всего, я должен сказать, что не всегда я был призраком и никогда не был богом или демоном. Я человек, не бессмертный. Он внезапно подскочил к окну и внимательно посмотрел туда. Глен с интересом прислушался. - Раньше, много-много лет назад, здесь было царство, и имя его было Хакирен. Многие-многие годы оно оставалось самым крупным и самым богатым царством на побережье Южного моря, многие соседи боялись его, многие стремились присоединиться к его могуществу. Это был край благоденствия, несмотря на располагающуюся рядом же пустыню, где дикий суховей заметал путникам и караванам глаза песком. Легенда подробно рассказывает, как красивы были эти места, как храбры и сильны были мужчины и как прекрасны были женщины. Легенда даже сохранила почти полный список царей этой благословенной богами страны. Но особенно она бережно, как зеницу ока, сохранила имя последнего повелителя этой земли – Нуэра. И сейчас многие спорят, был ли он, аль был придуман. Легенда он или историческая личность. Многие по-разному оценивают его – то как величайшего война и предводителя, то как жаждущего вкусить славы и силы тирана. Все началось где-то вдали, за тенями в песках… Его боялись, перед ним склонялись, когда он появлялся, многие плакали – либо от восхищения, либо от страха и подчинения. Он был широко известен на побережье, за пустыней, в горах и холмах. Он и сейчас остался в памяти каждого, рожденного в этих местах! Да, не страшишь – я Нуэр, последний правитель Харикена. Глен внимательно, не пропуская ни слова, вслушивался в этот рассказ. Глаза старика загорелись, он будто помолодел, сила налилась в руки опять. Он точно позабыл, что уже давно так стал прахом и пылью на анналах веков. - Я вечно живу в этих легендах и сказках. Я никогда не умру полностью, – проговорил внезапно Нуэр. – Я был великим правителем – и видел закат своей земли. Будто солнце зашло, сменилось луной. Сила ушла, осталось усталость. Юность уступила место старости. Глаза все горели – но не славой и отблеском битв, а горечью сардонических трав, которых подожгли для тайного ритуала, и шипящие искры разлетались от этого горького костра, пропадая в удушающем грязно-сером дыме. - Я был её хранителем, защитником – и именно при мне стена крепости пала. Легенда говорит, что злобные твари, не люди, не звери, напали на Харикен и на столицу его, славный град Амод. Эти существа из царства тьмы и смерти принесли с собой чуму, горе и войны, они пожирали все на своем пути, не беря пленных, а убивая безжалостно. Мои войны доблестно защищали крепость, но это не могло продолжаться долго. Я встретился вам с этими демонами из тьмы, с этими демонами самой беспросветной пропасти, которая превращала землю в подобие себя. Я стоял на защите нашего благоденствия, нашей отваги и нашей гордости, отчего и прозвали меня – Нуэр Защитник, Нуэр Хранитель. Мои младшие братья погибали в этой темной войне, а я поднимал их стяг, призывая продолжить битвы. Я воин ветра давно минувшей империи. Я до сих пор её хранитель. Я буду первым, кто отдаст за её честь жизнь. Легенда, сказка гласит, что эти твари, после долгой битвы прорвались в город. Воины смогли вывести горожан за пределами крепостных стен. Лишь повелитель остался в завоеванном городе. И на высокой башни он призвал бога пустыни. И песок услышал его. Огромная буря поднялась в пустыни, свирепая и безжалостная, светлая, несущая смерть, принесла с собой песок. И весь город с уже ликующими тварями засыпало им, погребло под ним. Нуэр погиб вместе с городом. Но твари, те, что остались после шторма, ушли назад, в свое темное царство. Но Харикен пал. Распался, пал жертвой интриг и войн. Харикен пал. Но люди выжили благодаря крику Нуэра. Старик внезапно дернулся и поглядел на слушателя. Тейлор так же внимательно смотрел на рассказчика. Долго продолжался этот обмен взглядом. Глен был зачарован старой легендой – хоть мало мог поверить в ее правдивость. В ней была какая-то… странная красота. Как красив старый засохший пергамент с потускневшим узором по краям, поблекшей красной буквицей. - Так Нуэр живет в легенде о царстве Хакирене, что погребен отныне под песком. Потерянный, да не позабытый потомками. Он царствовал, продолжал царствовать беде наперекор, ужасающий своими методами и уважаемый абсолютным большинством. Он, по мнению некоторых, причислен к сонму богов, пьет вино и развлекается с девами в Анире. Он умер, но властвует до сих пор своей империей. Он дух, призрак, черен от солнца и песка, как уголь. Потерян. Не забыт. Он царь, хоть и погибло его царство. Бессмертной душой, безжалостным ветром он еще завывает в пустыне, стоя на границах своего королевства. Повисла тишина. Нуэр разглядывал карту на стене, Глен вздрогнул и стал рассматривать пол под ногами. - Это… правда? – проговорил он после долгой, щемящей сердце паузы. Стариной дохнули на него ближайшие вещи, ветер задорный пролетел, но Тейлор не почувствовал его прикосновение на себе. Просто приоткрылось окно, просто карта чуть шелохнулась, а на полках старых пыль поднялась. Нуэр хмыкнул: - Подумай, может ли эта сказка быть реальностью? Конечно, нет. Имя Нуэра в памяти людей сохранилось в таком контексте, как царь мифического богатого царства. Больше ничего не известно даже историкам. Нет. Не было никаких тварей из преисподней, сказать по правде, в мое время всякие мифические существа попрятались и на поверхность не выходили. Нет. Не было молитвы к богу пустыне. Наверное, боги тогда отвернулись от нас. Мы верили в них, а их не было. Нет. Не было никакого этого красивого легендарного антуража. Все было гораздо проще… Он устало провел рукой по стене, пальцы прошли сквозь нее. Он выругался и наотмашь взмахнул ладонью. Он продолжал быть величайшим воином – но и усталым ветераном. - Все гораздо проще.… Это были люди, а не твари. Харикен был, что бы ни говорили неверующие. Он был. Пришли люди из-за пустыни. Мы долго сражались, поначалу мы даже побеждали. Но к ним присоединись наши соседи по морю. Мой народ проявлял чудеса храбрости, но даже это не смогло нас защитить. Нет. Я пал. Мое войско тоже. Харикен был сожжен, не песок, а пепел поглотил его. Но то никто не знает, так давно это было. Про нас не сложили легенды в таком ключе. Никто не спел о храбрости нашей, о нашей отваге. Этот эпос никто не прочтет. Страницы с описанием битвы и наших деяний разорвались и увяли в вихре перемен и изменений. Та великая история не рассказана… Истинная боль звучала в этом голосе, несмотря на давность происходивших событий. Они до сих пор в его сердце. Глен сжал зубы. Как эта боль воина и повелителя умершего царства ударила по нему самому. Не рассказанная легенда, точнее, правда, погибшая под песком и пеплом. Не знает этот мир истины – ему бы сказки слушать. Все забылась, все ушло. Забылось всеми, пропало… Внезапно в каком-то безумии Нуэр подскочил к окну и воскликнул: - Так узри королевство, которым я владею! Глен испуганно смотрел на призрак правителя Харикена. А тот продолжил, его глаза видели что-то своем, то, что не увидит Тейлор, посмотрев туда же. - Край богатства и красоты, анирские поля, великолепный алмаз этих земель. Все счастливы, все улыбаются, все горды и статны. Богатые дома и улицы, будто вымощенные золотом… Но тут экстаз сменился подавленностью, и Нуэр отошел от окна. - Но однажды, это бесстрашное и храброе королевство умерло, – без всякого пафоса произнес воин-призрак. – И превратилось в призраки дня вчерашнего.… И я тоже. Зазвенела струна, и повисло безмолвие. От звуков тихого голоса к громко оглушающей тишине. И от этого слишком явного «и я тоже» Глену стало особенно тошно. - Мне… жаль… - Что сожалеть о том, что произошло более тысячи лет назад? - Но ведь… не знаю, – сдался Глен, качая головой. Вопрос был резонным, а ответа на него не было – что толку жалеть о так давно прошедшем? Бесполезно. Но ведь до сих пор душу рвут воспоминания о прошлом. Проиграть и потерять все. Стать героем пафосной легенды, когда по-настоящему было намного трагичнее и острее, без лишних красивых слов. Как же это… грустно. - А почему… вы… здесь? – спросил Глен. Нуэр дернул плечами: - Я не знаю. - Что вообще здесь находится? Кто здесь живет? Потомки Харикена? Смех над глупым предположением Тейлора. Глен бы обиделся в ином случае, да в этом он не смог оскорбиться. - Все потомки Харикена мертвы или смешались с захватчиками. Уже давно лишь я один остаюсь единственным воином Харикена, да и то – призрак, не успокоенный ритуалом дух. Нет. Эта земля уже давно превратилась в землю тех, кто сюда пришел. Они жили, радовались, огорчались, хоронили, рождали. Потом пришли еще кто-то, затем еще какие-то незнакомые мне народы, развивался мир, границы стирались. Знаешь, почему ты понимаешь меня, и я говорю на одном с тобой языке? - Нет. - Я тоже меняюсь, хоть я и умер тысячу лет назад. Я слежу за этими землями до сих пор. Я учил ваш язык, но память моя нетленна – я помню все на моем языке. Он жестом пригласил Глена подойти к окну. И перед взором юноши раскинулся вполне идиллический пейзаж: петляла сельская дорога между одинокими коттеджами, шумели красные деревья, а там – огромное, бесконечное поле желтело, светло-бежевые колосья тоже играли с ветром. Украшали землю желтые и красные пятна – уже начали опадать листья, почувствовавшие предстоящие холода. Голубое безоблачное небо. Все было так тихо и спокойно. - Никто и не поверит, что на месте этих домов располагаются руины Амода. Никто не знает – глупые археологи занимаются чем угодно только, лишь бы не делом. Где построили город, маленький, далеко от тлетворного внимания столицы, очень далеко. - Но что вы здесь забыли? – решился спросить Глен. Нуэр ухмыльнулся: - После своей смерти я не смог уйти в Анир. За мной не прислали посланника. Я долго скитался по пустыне, я долго наблюдал за гибелью своего мира. Я его пережил. Я долго блуждал, не находя себе места. Я был уже тогда не так уж и молод, поэтому ты видишь перед собой старика. Я долго шел, ища пути в загробное царство. Не находились эти двери мне на усладу. Я долго шел, много веков я кричал на судьбу и рок. А здесь, на месте моей столицы эти варвары построили свой город. Я пришел сюда и стал призраком этого города. Сначала я приносил ему лишь несчастья – я пугал по ночам прохожих, я шептался в безмолвии. А затем… я устал. И вместо врага я нарек себя другом. Он скользнул между старыми предметами, забытыми и потерянными. Пыль не поднялась – даже не заметила, что её коснулась старческая рука. Невесомая пыль и нетелесная ладонь – все ведь так легко и прозрачно. - На месте этого дома стоял мой дворец, – после паузы так неожиданны были эти слова, так били они молотком по молчанию, раскалывая его. – Поэтому я пришел сюда. Здесь тогда жила семья, не сильно дружная, но со своими радостями и горестями. Не спрашивая разрешения, я поселился здесь, на старом чердаке. Эта семья жила, я жил в бок о бок с ними, жил и следил за ними. Первые два поколения, которые я застал, казались мне захватчиками, кровопийцами. Я им от всего сердца создавал всякие неурядицы. Затем я стал к ним привыкать. Немного, чуть-чуть, но стал привыкать к этим стенам. Я часто уходил, но всегда возвращался. Это не стало моим домом, но это стало моим убежищем. Я предупреждал их о врагах, я будил их ночью, почувствовав запах гари. Странная улыбка озарила лицо воина – улыбка добрых воспоминаний. Несмотря на то, что его страна стала пепелищем, он продолжал быть её воином. Но под его защитой теперь не целый город, а лишь одна семья. - Шли годы. Эта семья никогда не уезжала из этого дома. - Ты был одинок? – встрянул в паузу Тейлор. Какое-то непонятное почтение и уважение он испытывал к этому духу и… желание понять его. Нуэр задумался: - Да как сказать… Меня никто не видит, кроме животных. Хотя… в этой семье за все шестьсот лет лишь два раза рождались люди, способные видеть призраков. Редкий дар, но и такое бывает. С первым мои отношения складывались не слишком славно – он был очень религиозным человеком и посчитал меня за черта, – закатил глаза Нуэр. Глен не удержался, прыснул. Нуэр с укором покосился на юношу: - Глентейлор, вообще-то я могу и убить за смех. Хотя вам это уже никак не помешает... Глентейлор, что вы смеетесь? Вот вам смешно, а я думаю, что вас нечасто пытались изгнать с чердака при помощи святой воды и креста… – интонации убили Тейлора наповал. «Ну вот человек: даже после тысячи лет после смерти сохранить чувство юмора – это вам не хухры-мухры!» - подумал совершенно некстати развеселившийся Тейлор, чье уважение к Нуэру подскочило выше. Впрочем, призрак пустыни тоже усмехался – несколько устало, но вполне понимающе. - Правда, под конец жизнь он даже не стал маразматиком – наоборот, с годами он стал мудрее и спокойнее, и вторую половину его жизни мы прожили сравнительно спокойнее и в мире. Мы много говорили, я рассказывал ему про Харикен, он – легенды его народа и историю своей страны. Затем он умер. Его душа ушла к его Богу. Я не видел, правда, его призрака. Второй был еще совсем мальчишкой. Он был любопытным, немного странным. Все носились с ним – он был тяжело болен. Он видел меня, он единственный мог беседовать со мной. Я развлекал его своими рассказами и говорил, что происходит в том мире, который он не видит, лежа в кровати. Он любил легенду о похороненном под песком Харикене, правда, наслушавшись моих рассказов, он стал уверять свою нянечку, что, мол, все неправда. Он угас быстро. Я надеюсь, что я скрасил ему последние деньки… - А сейчас? – осторожно спросил Тейлор, вмиг позабыв по смех. У него всегда было так – от слез до смеха шагать недолго. Он мог быстро переключаться с веселых тем на трагические. - Что сейчас? – парировал вопросом Нуэр. - А эта… женщина с близнецами? - Она из этого рода, после замужества уже не носит фамилию клана. У нее есть братья, но они поразъехались, кто куда. Она хорошая женщина и прекрасная мать, хоть ей и не повезло с замужеством. - А что случилось? - Банальная история – ушел, оставив одну с детьми. Она гордая – за помощью к нему не побежит, хоть и трудно её приходится – ведь ей не только детей содержать и себя – её еще сохранять семейное гнездо, где жили её предки на протяжении стольких веков… Тень пролегла по смуглому лицу Нуэра, и Глен неожиданно вспомнил, что перед ним не просто старик, а воин, полководец. Жестче стали черты его лица, грубее, глаза полыхнули неприязненным огнем. - Что не так? – спросил, нахмурившись, Глен. - Ей трудно. Она может не сохранить дом за собой. Дети Зверя, – выругался он в сторону на неких людей. – Лишь бы напасть на беззащитную женщину, которую и отпора стоящего дать не может! Шакалы. Глен кивнул. Да. Много таких людей, которые только и поджидают момента, чтобы откусить лучший кусок. Им жалость не знакома. Женщина или мужчина – все равно. - А её братья? - Они так быстро разбежались по всей стране, что и не скажешь, где они. Да и наверняка сидят сами без гроша в кармане, – раздраженно проговорил призрак, смахивая со лба неловкие кудри. - То есть, она одна? Смешок. - Нет, – смотря прямо в глаза Глену, проговорил Нуэр. – Я еще охраняю этот дом. - Но вы призрак, – проговорил Тейлор, возможно, не больно вежливо, зато честно. Нуэр сморщился и тяжело вздохнул. Что спорить, если это очевидно? - Да, это так, – внезапно снова вскинул голову дух пустыни и обжег Глена пронзительным воинственным взглядом. – Но я до сих пор хранитель этой земли. Я до сих пор Нуэр. - Но вы потерянны… - Да не позабыт! – громко ответил он. – Да, я мертв, я призрак. Да, я невидим для большинства живых. Но я до сих пор царю над этой землей всему наперекор! Я страшен, допустим, и нет у меня друзей среди богов. Я жесток и бессердечен, я – исчез вдали во тьме. Но я един с этой землей и с этим родом. Я его хранитель, я его защитник, я живу лишь в легенде, но пусть! Вечность знает правду и донесет её однажды до потомков. И повелитель Харикена станет реальностью для живущих. Я не забыт. Обо мне помнят. И для меня это главное! - Да, это прекрасно, – отозвался Тейлор, снедаемый другим вопросом. – Но если эта женщина не удержит за своим родом этот дом, то что будет? Тень пролегла по лицу воина, рука сжалась на эфесе. Молчание. Дом или семья? Земля или люди? Он привязан к земле, где до сих пор захоронен Харикен, что ему до потомков врагов? Молчание. Затем ответ: - Что ж… Я не могу сейчас это решить. Такое можно решать, лишь столкнувшись с бедой, быстро, незамедлительно, искренне. Я подумаю об этом тогда. Не сейчас. Но в любом случае, я буду помогать Айране, как смогу. Как смогу. - Мне определенно нравится ваш настрой, мистер Нуэр! – запальчиво произнес Глен, но быстро спохватился и спросил: – Это я сейчас сглупил, верно? - Это было громко, юный Глентейлор, – с какой-то отеческой ухмылкой проговорил призрак. – И несколько глуповато. - Ну, что ж… Ладно, – с философским спокойствием пожал плечами Тейлор, мерно посвистывая. Призрак фыркнул. Глен же продолжил: - Вы вообще молодец… Вы действительно выглядите как царь.… Но не только как царь Хакирена, но и как царь своей бессмертной жизни. - Благодарен за похвалу, юный Глентейлор. Со своей стороны я отвечу – рад, что ты пришел сюда, что боги устроили эту встречу. - Почему? – подозрительно спросил Тейлор. Нуэр ответил спокойно: - Я смог тебе рассказать многое, хоть и не все, но достаточно. Я смог сказать их ветру, а он развеял мои сомнения. Оставшись невысказанными, мысли бы грызли меня и приносили бы боль. Я благодарен за то, что ты остался, выслушал меня. Мне не скоро придется разговаривать, я даже несколько позабыл, каково это - ощущать вкус слова на языке… - Не стоит благодарностей, всегда пожалуйста! «Черт, опять ляпнул глупость…» Но призрак не стал проходиться по оплошности юноши. Спасибо ему за это… Стало еще светлее за окном, солнце засветило прямо в дом и глаза Глена. Он закрыл глаза руками и неожиданно вздрогнул. Он и позабыл, что на него надета маска. Как странно снова об этом вспоминать. - Но тебе пора, – внезапно проговорил Нуэр. Глен резко опустил руки и посмотрел на призрака: - Почему? – спросил он. Нуэр махнул рукой: - Твой мир тебя зовет. Пойдем со мной. Призрак пустыни подошел к выходу и шагнул за дверь. Недоуменный Глен последовал за ним и спустился вниз по лестнице обратно на первый этаж. - Микки, не бегай, иди мыть руки, – такие странно знакомые бытовые ситуации в этом мире. Женщина все пыталась загнать своих чад в ванну, а те все норовили убежать в гостиную. Как знакомо, так по-родному… - Не отвлекайся. Они вошли в гостиную, где и приземлился Тейлор. Нуэр подошел к журнальному столику и позвал жестом юношу. Тот, все так же ничего не понимая, послушался. - Ты чувствуешь? Да. Маска его звала. Знакомое ощущение. - Да. Нуэр кивнул и рукой показал на стол. Там лежало много всякой макулатуры – бумага, газеты, книжки. Но на самом верху этого беспорядка лежала тоненькая книжка: - «Легенды народов Южного побережья», – прочитал вслух Глен и удивленно посмотрел на спутника. Тот кивнул и сказал, просто, но строго: - Возьми эту книгу в руки. «Но я же не могу…» Но Тейлор уже потянул руку. И очень сильно удивился твердому переплету книги. Странно, сверху она казалось брошюрой, а не нормальной книгой. - Открой её. Глен вздохнул и, перед тем, как последовать предложению призрака, проговорил: - Я не забуду вас. - Открывай, – жестко произнес Нуэр. Глен кивнул и наугад раскрыл книгу. Заголовок «Легенда о песчаном граде Амод и падении Харикена» и тонкие линии нарисованной карты пропали в мгновенной яркой вспышке. Последнее, что услышал Глен, были слова Нуэра: - Пусть боги не оставляют тебя, юный Глентейлор, никогда! … - Ну и идиот ты, юный Глентейлор, тьфу, – произнес он, с трудом садясь на пол. Маска, как он уже должен был привыкнуть за три перемещения, оказалась у него под ладонью. Он поднял её с пола и внимательно посмотрел внутреннюю отделку маски. И ему показалось, что среди нагромождения непонятных слов он узнал вполне понятное «Harikan». Что ж… - Я не позабуду вас, мистер Нуэр, – прошептал он, как клятву. – Никогда. Вы достойны памяти. С трудом поднявшись на обе ноги, Тейлор положил маску на её место и с подозрением покосился на четвертую. Внезапно он отвел чуть вбок взгляд и вгляделся в покрывало стола. Уж больно узор напоминал ту обесцветившуюся карту, что висела на стене чердака… Решительно оставив на потом все размышления на этот счет, Глен взял в руки следующую в ряду маску. Она была мрачной, темной с зияющими черными провалами. Мрачновато. А на обороте? Глен зажмурился от неожиданности. Маска изнутри точно светилась чудным мягким зеленоватым цветом. От этого сияния даже на стенах заиграли изумрудные огоньки. Глен чуть приоткрыл глаза. Свет стал тише, ну, по крайней мере, не бил так яростно по глазам. «Господи, что это все за бред.… Таких масок не бывает» Бывает - не бывает, вопрос интересный, который, впрочем, не помешал Глену зажмуриться и приложить эту невозможную маску к лицу…