ТО, ЧТО НАС НЕ УБИВАЕТ

25 ЛЕТ СПУСТЯ. - По домам, народ, конец смены! – раздался голос Николая Ивановича – старшего механика в небольшом автосервисе. Мужики радостно загомонили и дружно потянулись в сторону раздевалки. Лишь один из них не двинулся с места, по-прежнему оставшись лежать под старенькой иномаркой. - Серег, вылазь, расходиться пора, – окликнул его Николай Иванович. - Погодь, дед, сейчас коробку на место поставлю, и готова машинка, – глухо отозвался тот. Старший лишь хмыкнул и отправился вслед за остальными переодеваться. Николай Иванович работал в этом сервисе уже двенадцать лет, за это время успели смениться три хозяина, но суть осталась прежней. Сервис был небольшой, мужики между собой называли его «гараж». Коллектив здесь был сработанный, слаженный, и когда менялся очередной хозяин, рабочий состав оставался практически прежним. Иногда кто-то увольнялся, кого-то приводил новый владелец, но основа, костяк был неизменным. Николай Иванович работал здесь дольше всех, заслужил почет и уважение у мужиков, даже некоторую боязнь с их стороны – он был строг, но справедлив. Дедом его называли не в силу возраста – лет-то ему было лишь чуть за пятьдесят, но отдавая дань уважения его опыту и просто-таки таланту: любой, казалось бы, негодный и ржавый металлолом в его руках не просто оживал, а пел. - Пегий, ты домой-то собираешься или зазнобу свою ждешь? – лежавшего под машиной Серегу беззлобно пнули по ноге. - Отвали, – вяло отбрыкнулся тот. Раздался смех, прерванный появлением старшего механика. - Так, все на выход, – скомандовал дед. Мужики, перебрасываясь шуточками, стали покидать «гараж». – Сереж, ты закрой тогда здесь все - ключи, ты знаешь, где лежат. Завтра пораньше приди, чтоб народ не ждал. - Да без проблем, – коротко отозвался Сергей. Хлопнула дверь «гаража», и наступила тишина, нарушаемая лишь тихим бряцаньем ключей, раздававшимся из-под машины. Спустя час, закончив ремонт, на свет божий выбрался сам мастер – молодой парень, лет двадцати на вид, в грязном синем комбинезоне, волосы закрывала черная выгоревшая бандана. На самом деле Сергею Севастьянову было уже двадцать шесть, но никто не давал ему его реальный возраст. И этот факт очень осложнял ему жизнь. Не потому, что ему пиво в ларьке не продавали без паспорта, а потому, что, по мнению самого Сергея, это было обидно. Ладно бы он выглядел, как девчонка, так ведь нет – внешность была самая что ни на есть мужская, точнее, мальчишеская: средний рост, стройная, поджарая фигура, правда, без излишних накачанных мышц, но гибкая, как прут. Обычный, в общем. По крайней мере, сейчас, сидя в полутемном помещении «гаража», Сергей таким и казался. Но на этом его обыкновенность и заканчивалась. Парень поднялся на ноги и направился в раздевалку. Попытался отмыть испачканные руки, но мазут намертво въелся в шершавые ладони. Сергей оставил это невыполнимое дело и принялся умываться. Закончив, стянул с волос бандану и глянул в небольшое заляпанное зеркало, висевшее над раковиной. Отразившийся в нем парень, как всегда, вызвал тихий обреченный вздох: тонкое бледное лицо, прямой аккуратный нос, немного полные губы и голубые глаза очень насыщенного цвета, ближе к синему. Кожа гладкая – ни намека на щетину, и, несмотря на середину лета, очень бледная - загар ни в какую не хотел прилипать к нему. Волосы… черно-белые. Вот эта аномалия, если не считать отсутствия волос везде, кроме головы, доставала Сергея больше всего. Севастьянов воспитывался в детском доме, в который он поступил после длительного лечения в больнице. Кто он, откуда – никто не знал. Маленького ребенка, примерно годовалого возраста, подобрали на обочине дороги случайные люди и доставили в больницу. У мальчика обнаружили острую форму лучевой болезни, казалось, малышу оставалось жить считанные дни – настолько сильно были поражены внутренние органы и костный мозг. Врачи боролись за жизнь маленького пациента, но подспудно понимали, что вряд ли вырвут ребенка из лап надвигающейся смерти. Малыш угасал прямо на глазах, сгорал заживо, но, спустя четыре дня резко пошел на поправку. Это было невозможно, но факт остается фактом – в организме мальчика будто включилась какая-то неведомая резервная система, очищающая и восстанавливающая пораженные органы. Через неделю ребенок полностью поправился. Врачи лишь недоуменно разводили руками, изучая результаты многочисленных анализов. Никто из них не мог объяснить подобного феномена. Мальчика еще три месяца продержали в больнице под строгим и внимательным наблюдением, но болезнь ушла окончательно и бесповоротно. Иначе, как чудом, данный случай было не объяснить. Оставив попытки разгадать эту тайну, малыша отправили в дом малютки, но периодически ребенка подвергали профилактическим медицинским осмотрам. Имя мальчику дали в той же больнице, назвав его в честь главного врача лечебного учреждения. Напрашивался закономерный вывод, что мальчик изначально находился в зоне поражения вредными веществами, выброс которых произошел в результате крупной аварии. Но как ребенок оказался на дороге в пятидесяти километрах от зоны отчуждения, никто не знал. Это была еще одна тайна, которая так и осталась неразгаданной. Жизнь в детском доме не отличалась разнообразием. Никого из воспитанников старались не выделять, но Сергей и здесь умудрился отличиться. До пяти лет у него не росли волосы на голове, что являлось поводом для вечных шуточек и подколок. И лучше бы и дальше волосы отсутствовали, потому что после пяти они полезли с такой скоростью, что только и успевай стричь. Но и это еще не все: цвет шевелюры был странным – абсолютно белый волос разбавляли широкие черные пряди. За такой своеобразный окрас Сергей моментально получил прозвище «Пегий», которое сопровождало его в течение всей дальнейшей жизни. Пытаясь отбиться от насмешников, стараясь достойно сопротивляться обидчикам, Севастьянов научился неплохо драться, за что бывал часто наказан. Сергей на фоне своих сверстников всегда казался младше, возможно, это были последствия болезни, но странным было не это. В восемнадцать лет физическое развитие будто остановилось совсем: парень остался стройным, невысоким и каким-то болезненно бледным, а щетина так и не выросла. Севастьянов усиленно скреб бритвенным станком абсолютно гладкую кожу на лице, но толка от этого было ноль. Находясь в детском доме, Сергей окончил ПТУ, получив специальность автослесарь. В армию он не попал по состоянию здоровья. По достижении восемнадцати лет Севастьянов покинул детский дом. С жильем были бы большие проблемы, но в это время как раз проходили какие-то очередные выборы, и государство, стараясь показать гражданам свою заботу о детях-сиротах, провело показательную акцию по обеспечению этих самых детей положенным им жильем. Таким образом Сергей стал обладателем комнаты в общежитии, правда, маленькой – всего двенадцать квадратов, но и это уже хоть что-то. Дальше началась взрослая жизнь. Прежде, чем Сергей нашел место в данном автосервисе, ему пришлось сменить множество мест работы: то зарплата не устраивала, то коллектив. Но вот уже пять лет он работает в этом «гараже», и все вроде бы, наладилось, все, как у людей: жилье, работа… Сколько себя помнил, Сергей всегда старался быть «как все». Казалось бы, странное желание, ведь большинство людей наоборот стремится выделиться, вырваться из серой толпы, показав свою индивидуальность, будь то просто яркий эпатажный образ или какие-то заслуги перед обществом. Сергей же всю жизнь стремился забиться в эту самую толпу, спрятаться в ней и не привлекать внимания. И ему это не удавалось. Конечно, сейчас уже никто не дразнил его и не бил, но обидные подколки сменились недоуменными или сочувствующими взглядами. Некоторые люди думали, что Сергей стремится привлечь внимание, окрасив так необычно свою шевелюру. Другие же гадали, что такого страшного могло произойти в жизни молодого парня, что он так рано поседел. А Севастьянов никому и ничего не собирался объяснять – надоело. Сергей обреченно взъерошил свои ненавистные волосы: никакая краска не брала их. Чем он только не пробовал выровнять этот цвет – бесполезно, с этим делом не справилась даже перекись водорода. Он отвернулся от зеркала и принялся переодеваться. Натянув черные джинсы и футболку, взял в руки кожаную куртку и, бросив взгляд на часы, отправился на выход. Время близилось к семи вечера, солнце уже не пекло так яростно, как днем. Сергей запер дверь «гаража» и остановился в задумчивости. Катерина, его девушка, должна была подойти два часа назад, но почему-то задерживалась. Она работала до четырех часов в небольшом офисе неподалеку и обычно забегала к Сереге в «гараж», чтобы вместе отправиться куда-нибудь после работы. Но сейчас ее не было. Парень вытащил мобильный телефон и попытался дозвониться, но на вызов никто не ответил. В душе шевельнулось беспокойство. Не сказать, что между молодыми людьми была такая уж любовь, страсть или что-то подобное. Нет, искр никаких не проскакивало между ними, скорее, была взаимная симпатия и такая спокойная привязанность друг к другу. По большому счету, Серега мог бы и вообще обойтись без этих отношений - его мало привлекал женский пол, как впрочем, и мужской. Но тут опять свою роль сыграло желание быть «как все» - он ведь парень, значит, у него должна быть девушка. Первый опыт был в восемнадцать лет, длился недолго и закончился по-дурацки как-то. Ровесница Севастьянова, девушка простая, внезапно заявила Сергею, что ей надоело выглядеть на его фоне серой мышью. Что это значит, парня просветили. Оказывается, иногда девушки выбирают себе подруг не по общим интересам или симпатии, а для того, чтобы сыграть на контрасте внешности. На фоне непривлекательной подруги другая девушка выглядит более ярко, что, соответственно, притягивает к ней внимание противоположного пола. И вот, как оказалось, Серегина девушка, завидуя необычной внешности своего парня, решила его бросить, чтобы не теряться на его фоне. Сергея это тогда несколько покоробило, ведь он же не подруга. Конечно, ни о каких серьезных чувствах речь и не шла, но чтобы девушка завидовала внешности парня, это как-то совсем уж… Вторая попытка отношений с женским полом состоялась через пару лет. В этот раз Севастьянов познакомился с довольно симпатичной девушкой, памятуя о предыдущей ошибке. Встречались молодые люди около двух лет, но видя, что никаких сдвигов в финансовом положении парня нет и не предвидится, девушка Серегу бросила, объявив, что не намерена тратить свое время на бесперспективного автослесаря, у которого даже жилья достойного нет. Ну, что ж, Севастьянов и в этот раз отпустил свободно, ибо сердце эти отношения не затронули. И вот уже три месяца он встречается с Катей. Хорошая девушка, симпатичная, спокойная, может, что и получится у них. Он еще постоял минут десять у дверей автосервиса, но, так никого и не дождавшись, отправился в сторону дома. Общага находилась недалеко от «гаража», всего в паре кварталов. У Сергея был старенький мотоцикл, который он собрал своими руками из старых ненужных запчастей и откровенного древнего металлолома. Это чудо рукотворной техники было припарковано около его дома, потому что обычно после работы Серега с Катей предпочитали пешие прогулки, походы в кино или посиделки в кафешке. И сейчас Севастьянов намеревался забрать мотоцикл и проехаться по городу в поисках Катерины: сначала к ней на работу, потом домой. Сергей только завернул за угол «гаража», собираясь срезать путь и пройти дворами, как его взгляд привлекла знакомая машина: старенький бордовый «Опель», принадлежащий одному из работников автосервиса, коллеге Севастьянова. Этот коллега сейчас находился на «больничном», и что ему понадобилось в «гараже» в такое время, было непонятно. Сергей остановился и не пожалел: передняя пассажирская дверь открылась, и оттуда выпорхнула его Катерина. Девушка, улыбаясь, развернулась к машине и, наклонившись к все еще открытой двери, что-то сказала водителю. Раздался приглушенный смех, мужская рука притянула девушку вглубь машины, заставив опереться коленом на сидение. Выглядело все это очень как-то… по-блядски, что ли. Стало неприятно, не больно, нет, а противно, будто вляпался во что-то мерзкое чистым ботинком. Но, в отличие от обуви, душу, в которую плюнули, так просто не отмоешь. Зачем же вот так вот, за спиной? Ну, надоели тебе отношения, нашла другого, лучше, так скажи в глаза и прекрати эту ненужную канитель. Сергей развернулся и пошел прочь, не оглядываясь и не сожалея. Видимо, не судьба и в этот раз. Но вот как теперь работать с этим человеком? Противно. Да и вообще, устал он от этого всего. Пусто как-то в жизни-то, как в болоте стоячем. Менять нужно что-то, может, пришло время? *** - Здорово, Пегий, – приветствовали Севастьянова мужики ранним утром следующего дня. – Ты сегодня на коне? Сергей улыбнулся, кивнул и, поставив мотоцикл на подножку, открыл дверь автосервиса. Впустив работяг внутрь, сам он переодеваться не спешил, примостившись в углу на деревянный стул. - Ты чего, Сереж, заболел, что ли? – недоуменно спросил Николай Иванович, подойдя к парню. На его памяти Севастьянов ни разу даже не кашлянул за все время совместной работы. - Да нет, дед, увольняюсь я, – сообщил ему Серега. – Вот директора дождусь, заявление напишу и… - Случилось, что ли, чего? – обеспокоился старший. – Что это ты сорвался-то? - Нет, все в порядке, просто обстоятельства такие, – Севастьянов не хотел вдаваться в подробности и посвящать кого-либо в суть своих проблем. - Серьезное что или другое место нашел? – не отставал дед. - Нет, ничего серьезного, просто уехать надо ненадолго, – попытался увильнуть Сергей. - Так, может, отпуск тебе взять, чего сразу уходить-то? - Нет, дед, так надо, – коротко бросил Севастьянов. - Ну, ты это, смотри, сгоряча-то глупостей не натвори, наломаешь дров, – Николай Иванович подозрительно посмотрел на парня. – Или вляпался во что? - Нет, нормально все, говорю ж, – гнул свое Серега. - Ну, как знаешь. Но, если что, возвращайся, руки у тебя золотые, обратно возьмут, – дед протянул ему руку. - Спасибо, – Сергей тепло улыбнулся, пожимая жесткую мозолистую ладонь.