Mind Prison

Гуда долго изображала безразличие к тому, где Ада провела ночь, прежде чем все-таки задать мучивший ее вопрос. Аделаида ответила сдержанно и пространно, давая понять, что расспросы бессмысленны: она не намерена вдаваться в подробности. Уйдя на улицу выполнять уже привычную работу, Ада крепко призадумалась. Процесс запущен. История начинает набирать обороты. Рагнар отплывет в Англию, заберя с собой Ивара, Бьорн и Хвитсерк уйдут открывать неведомые сородичам земли, Лагерта нападет на Каттегат… Стоит ли ей рассказать кому-то о том, что произойдет? Имеет ли она право менять сюжет, в своем роде историю? С ее появлением в этом мире уже произошла поломка. Куда она приведет? Вопросы, мучившие ее на протяжении месяцев, все еще не покидали истерзанного ума: как она чувствует себя в реальности? Что происходит? Мертва ли она, больна ли она? Все чаще Аделаида думала о себе в третьем лице и, осознав это, ей стало жутко. Но думать о себе в будущем, как о другом «я» было еще страшнее. Помимо тяжелых дум, которые каждый день неотступно следовали за ней, девушка вдруг поймала себя на мысли, что в ней проснулась заинтересованность в происходящем, что новый день радовал ее, а не угнетал. Аделаида также надеялась, что король вновь пригласит ее к себе. Боясь показаться навязчивой, девушка не спешила идти в дом незванной, поэтому невольно высматривала знакомого мальчика в надежде, что он вновь принесет весть от Рагнара. Что это со мной… Она не могла отрицать, что его поцелуй тронул ее. Было ли это желание, она не знала или просто боялась сказать самой себе наверняка. И хуже всего, ей было страшно привязаться к Рагнару именно в тот момент, когда он собирался отправиться туда, откуда уже не вернется. Но они провели вместе столько ночей, разве страшно, если всего раз они зайдут дальше, чем прежде? Какая же ты глупая! Он всего лишь поцеловал тебя, а ты напридумывала себе… Она прыснула. Грядет война, а все, о чем ее мысли — стоит или не стоит вступать в близость с мужчиной, который даже не выказал желания к ней. Глупая Ада. *** День выдался пасмурным и туманным, но это не мешало им. Тренировка обещала быть славной. Хвитсерк громко комментировал каждую фразу, сказанную Уббе, по-доброму подначивая брата, в то время как Сигурд мычал мотив недавно сочиненной песни. Ивар, сидящий в переносном кресле, обдумывал то, что ему удалось подсмотреть. Я должен быть лучше их. Или хотя бы не хуже. Та рабыня, с которой удалось переспать каждому из братьев, мало интересовала юношу, но он терпеть не мог мысли о том, что у них было что-то, чего не было у него. Поэтому первое, что пришло ему в голову — взять ее. Но как? Силой? Нет, слишком сложно, да и ни к чему это. Он ведь может попросить. И все тот же вопрос: как? Посоветоваться с братьями ему с одной стороны не хватало смелости, а с другой — не позволяла гордость. Помимо всего прочего, возраст и гормоны брали свое. Он не совсем понимал, что с этим делать: из-за изъяна его тело работало несколько иначе, чем у здоровых мужчин. Они пришли на тренировочное поле, по периметру которого были расставлены мишени из оленьих чучел и сосновых срезов. Братья, усадив младшего на высокий пень в центре поля, разожгли факелы и стали разминаться. Уббе подошел к Ивару и взял стрелу из стоящего рядом колчана. Скорчив рожу брату, наблюдающему за ним, парень прицелился и мягко отпустил тетиву. Стрела, со свистом проделав короткий путь, вонзилась в оленью голову. Ивар скептически посмотрел на результат брата. Порывисто выстрелив, он пробил глаз чучела, отчего Уббе одобрительно потрепал его по щеке. Они обернулись, услышав звон стали. Хвитсерк и Сигурд сошлись в поединке, не уступая друг другу в силе и ловкости. Ивар наблюдал за ними пару минут, прежде чем ему это наскучило. А что если… Он выстрелил из лука, целясь в мишень позади братьев. Стрела пролетела точно между лицами Хвитсерка и Сигурда, заставив тех отпрянуть друг от друга. И если второй по старшинству брат воспринял это как шутливый вызов, то уязвленный Сигурд отошел в сторону, зло и обиженно глядя на младшего. Ивар улыбнулся, когда Хвитсерк предложил ему взяться за меч и с удовольствием стал отражать атаки брата. Ему нравилось сражаться: он чувствовал, как кровь пульсирует в теле, стучит в голове, заглушая все остальные звуки. Все, кроме звенящей стали. Ивара возбуждало чувство опасности. В такие моменты он чувствовал себя полноценным, ведь в боевых навыках он не уступал братьям. Когда их с Хвитсерком бой закончился в ничью, парень с вызовом поглядел на Сигурда, на что тот лишь усмехнулся. Стоило Ивару отложить оружие и взять протянутый Уббе кубок с элем, как он вздрогнул, чувствуя боль в запястье. Кубок вылетел из его ладони, сбитый Сигурдом. Уббе громко окрикнул Ивара, но не успел: топор младшего уже летел в голову брата. Сигурд едва успел пригнуться. Теперь он ошарашенно глядел на братьев. Струйка крови стекала по его бледному лицу. — Хвитсерк, почему бы тебе не заняться им? — Уббе кивнул в сторону Сигурда, переводя обеспокоенный взгляд на Ивара. Калека выглядел спокойным, хотя внутри него все кипело от ярости. Именно в тот момент Уббе понял, что они играют с диким огнем. Вспыхнувший однажды, он уже не остановится. *** В полдень следующего дня сыновья Лодброка пошли на рыбалку. Они предпочли не говорить о том, что случилось на тренировке, хотя тем же вечером подвыпивший Сигурд намеревался потребовать у Ивара извинений, но Уббе остановил его. Старший подозревал, что добром это не кончится. Поэтому, делающие вид, что ничего не произошло, братья дурачились и смеялись, радуясь летнему солнцу. Ивар сидел на берегу, не имеющий возможности присоединиться к остальным, и, жуя травинку, вновь предавался воспоминаниям. Уббе и рабыня на сеновале. Хвитсерк с ней же у озера. Сигурд, целующий ее в лесу. От последнего Ивару захотелось сплюнуть в отвращении. Может, стоит попробовать… — Эта девушка… — несмело начал Ивар, когда они отдыхали, лежа на песке. — Кто? — переспросил Хвитсерк. — Служанка, ты знаешь, о ком я говорю, — с деланным безразличием добавил парень. — Может быть, — тот засмеялся, облизываясь. — Я не могу вспомнить, как ее звали… — сказал Уббе. — Маргрет, — мечтательно произнес Сигурд. — Уверен? — переспросил старший. — Вы все спали с ней, — бросил Ивар, прерывая их беседу. — Так что… Я тоже ее хочу. — Да легко, — фыркнул Хвитсерк. — Она же рабыня. Мы просто приведем ее к тебе в постель. — Она служанка, а не скот, — парировал Уббе. — Она человек. — И теперь она достанется нашему брату, — пожал плечами Сигурд. — Да, но нужно спросить. — И что же ты ее спросишь? — с болезненной иронией в голосе спросил Ивар. — Не хочешь ли переспать с нашим братом-калекой? Ради смеха, — добавил он, хмурясь. Уббе посерьезнел, искоса глядя на младшего. — А ты когда-нибудь был с женщиной? — насмешливо спросил Сигурд. Ивар не ответил, панически пряча взгляд. Должен быть не хуже их. — Я спрошу ее, — повышая голос, сказал Уббе. — И посмотрю, что она скажет. — Знаю я, что она ответит, — отрезал Ивар. — Нет, не знаешь. Ты — сын Рагнара Лодброка, как и все мы. Ивар почувствовал, как узел в груди немного ослаб. Уголки его губ дрогнули, но так и не превратились в улыбку. Позже тем же днем Уббе пришел к нему, заявив, что все готово. Братья отвезли Ивара к маленькой хижине в лесу, где Маргрет ждала их, сидя на застеленном ложе. Усадив младшего на постель, Уббе вздохнул и, позвав Хвитсерка и Сигурда за собой, оставил его наедине со служанкой. Ивар проводил братьев испуганным взглядом и уставился в пол. Услышав шаги, он огляделся вокруг себя, будто ища поддержки. Маргрет села перед ним на колени и произнесла: — Не бойся. Парень тихо хмыкнул. Мысли в его голове были спутанными, он не мог понять, что говорить, делать или даже чувствовать. Неудачник. Обманщик. Самозванец. Она поцеловала его, отчего он вздрогнул и поспешил оторваться от ее губ. Тело слабо отозвалось на ее прикосновение, но парень был настолько напуган, что не мог расслабиться. Он вновь хмыкнул и неуверенно улыбнулся. За редкими, краткими поцелуями она сняла с себя одежду. Ивар разделся сам, отказавшись от помощи, и поспешил накрыть себя одеялом. В какой-то момент Маргрет решила вновь взять на себя инициативу и откинула тяжелое покрывало, обнажая уродливые ноги юноши. Он сидел, опершись на спинку кровати, сцепив пальцы в замок, пытаясь не выдать дрожь в руках. В тот момент Ивар был рад выйти на поле боя в авангарде, лишь бы не испытывать такой животный страх перед тем, что должно было произойти. Девушка несмело стала ласкать его и направлять его руки. Парень послушно, почти механически следовал ее молчаливым указаниям. Ему казалось, что все в нем должно стремиться ей навстречу, желать ее, но этого не было. Все, что он ощущал было слабым щекочущим покалыванием в паху да неловкостью. Не менее странное чувство он испытал и когда она позволила ему овладеть своим телом. Это было приятно, но слишком туманно, чтобы он действительно мог этим насладиться. Неужели это и есть секс? Тусклые, блеклые ощущения на грани боли? Дело в тебе, притворщик. Он ускорил темп, желая получить то же, что и его братья, желая достигнуть того удовольствия, о котором слышал, но попытки его были безуспешны. Вскоре Маргрет начала всхлипывать под ним, задыхаясь от боли. Когда ее хныканья стали особенно громкими, Ивар разочарованно выдохнул и повалился на спину, от злости сжимая руки в кулаки. Вдруг он перекатился, вновь приминая девушку под себя, и, схватив тонкий, крепкий шнурок, обвил его вокруг шеи Маргрет, притягивая ее к себе. Она захрипела, вцепившись в шнур и его пальцы, не давая себя задушить. — Я должен тебя убить, — тихо произнес Ивар. — Это не моя вина, — плача и тяжело дыша, сказала Маргрет. — Это не моя вина! — закричал парень, чувствуя, как горячеют глаза от слез, а ярость затмевает разум. Он ощутил знакомое чувство, разливающееся по телу. Девушка трепыхалась под ним, пытаясь вырваться, но он был достаточно силен, чтобы удержать ее, чтобы убить ее. Парень почувствовал прилив энергии. — Я должен убить тебя, чтобы ты не рассказала моим братьям, что я не способен удовлетворить женщину, — уже более ровным голосом сказал Ивар, вновь затягивая шнур на ее шее. — Я не опозорю тебя, клянусь! Я всегда буду говорить о твоем мужестве! Я буду винить себя! Затянуть потуже… Еще немного… — Пожалуйста, — едва дыша, произнесла Маргрет. — Не убивай меня. — Я люблю убивать, — прошептал Ивар. — Ты просто рабыня, никто не будет винить меня за смерть рабыни. Она пахла цветами. Он, уткнувшись в ее волосы, бросал ей вызов едкими фразами, не понимая, что прежде всего он испытывает собственные границы дозволенного. — И правда, правда, — вдруг усмехнулась Маргрет. — Никто, только боги. Ивар ослабил хватку, озадаченный ее словами. — Боги? — переспросил парень. — Какое им до этого дело? Он слез с девушки, отпуская шнурок. Она приподнялась на локтях, глядя ему в глаза. — Они знают правду. И они будут смеяться над тем, какой ты трус. Да, твой член не работает как нужно, но разве от этого ты не мужчина? — произнесла Маргрет. Ивар зло повел плечом и лег на спину, отворачиваясь от нее. — Нет, это не так. Многие мужчины могут заниматься сексом, многие мужчины могут иметь детей, — девушка говорила медленно, делая паузу после каждого слова, боясь, что он вновь набросится на нее. Ивар же напротив чувствовал, как злость отпускает его. — Эти вещи легки. Быть сыном Рагнара Лодброка и обрести величие — вот что сложно! Я действительно в это верю! Его губы задрожали, а по вискам потекли слезы. Ивар взял ее за руку и, прижав к своим губам, позволил девушке лечь себе на плечо. Он успокоился не скоро, позволив себе выплакать всю обиду, которая скопилась в нем. Когда последняя слеза высохла, парень приказал Маргрет одеться и уйти, что она и поспешила сделать. Они все презирают меня. Что бы они ни говорили. Никто не полюбит меня. Мать? Это другое. Ни одна женщина не полюбит меня. Однако рабыня права. Величие — единственное средство заставить всех меня уважать. Величие и страх. *** От короля не было вестей уже два дня. Аделаида успела соскучиться и начать беспокоиться. Она знала, что у монаршей особы полно дел, но почему не послать хотя бы короткую весточку? Нормально ли это — требовать внимания — или я становлюсь эгоистичной? Когда мальчик принес ей новость о том, что ее ожидают, девушка почти сразу отправилась по привычной дороге в свой недолгий путь. Солнце заходило за горизонт, озаряя лес красно-оранжевым светом. В воздухе витал теплый аромат хвои и ягод. Ада вошла в дом, найдя Рагнара там же, у костра, будто он и не уходил. Он лежал, опираясь на локоть, и пил что-то из деревянного кубка. Выпив все до дна, мужчина вновь наполнил его. — Хочешь? — он указал на кувшин. — Угощайся. Аделаида молча подошла к нему и, взяв пустой кубок, налила в него терпко пахнущей медовухи. — Как ты? — спросила девушка вполголоса, садясь рядом. — Видел старого друга, видел бывшую жену, — Рагнар улыбнулся. — Встретился с тем, с чем долго не хотел видеться и смиряться. Ада хмыкнула и поджала губы. Мужчина посмотрел на нее и нахмурился. — Ты знаешь прошлое. Знаешь будущее. Скажи мне, мог бы я прожить жизнь иначе? — Я… — выпучила глаза Ада. — Я не всемогуща, я не знаю ответа на этот вопрос. — Сегодня я пытался повеситься, — будничным тоном сказал Рагнар, в то время как девушка болезненно сморщилась. — Но ворон расклевал веревку. Был ли это знак богов… Не знаю. В любом случае, там, куда лежит мой путь, мои боги не имеют силы. — Там есть другой бог… Которому ты почти присягнул на верность. Лодброк усмехнулся. — Никто не властен надо мной. Только я сам. Ты ведь и сама не веришь в богов. Или ты соврала? — Нет, не верю. Но я не знаю наверняка, существуют они или нет. Если да, то гореть мне в аду, — засмеялась девушка. — Сгорим там вместе? — улыбнулся мужчина. Ада взглянула на него и задержала дыхание. Шумно выдохнув после недолгой паузы, она залпом выпила мед и вздрогнула. Мужчина вновь наполнил ее кубок. — Ты знала, что моя бывшая жена любит женщину? — он улыбнулся, глядя в огонь. Ада засмеялась. — Да, знала. — Это первое, что ты должна была мне рассказать! Девушка, все еще улыбаясь, пожала плечами. — Возможно. — Расскажи мне что-нибудь еще о своем будущем, — Рагнар крякнул, устраиваясь поудобнее. — А ты не хочешь поговорить… — О чем? — О том, что произошло сегодня. О том, что ты пытался сделать. — А что об этом говорить? Я хочу послушать твои истории, они куда интереснее моих мыслей. — Значит, ты за этим меня позвал? Для развлечения? — Если и так, то что с этого? — усмехнулся мужчина. — Мне казалось, тебе тоже приятна моя компания. Ада улыбнулась. — С тобой невозможно спорить. Что ты хочешь узнать? — Кто правит Англией в твоем времени? Девушка вдруг захохотала. — Уверен, что хочешь узнать? — Удиви меня. — Елизавета Вторая. Она правит дольше всех предыдущих монархов Англии. Да что там скрывать, монархов всего мира! Ей девяносто три года, и из них она пробыла на престоле шестдесять восемь. — Сколько?! — воскликнул Рагнар. — Да сколько же вы живете в этом своем будущем? Вы обрели бессмертие? — Нет, — усмехнулась Ада. — Но она и правда долгожитель. Да здравствует королева! — шутливо махнув руками, произнесла девушка по-английски. Мужчина улыбнулся. — И кто же унаследует престол после ее смерти? — Ее сын, принц Чарльз. — А что станет с родом Эгберта? — спросил Рагнар. Аделаида внимательно посмотрела на него. — Ты правда хочешь знать? Он пожал плечами. — Почему нет? — Что ж, его род прервется довольно скоро. Отчасти благодаря твоему плану. Рагнар задумчиво нахмурился. — Каково тебе — иметь столько знаний об этом мире? Почему ты не открылась никому другому? — спросил он после недолгой паузы. — Боюсь сделать ошибку. Боюсь навредить. Время и история — материи хрупкие, их легко сломать. А там кто знает… Да и думаешь, кто-то мог бы мне поверить? — Думаю, мог бы. — Кто, например? — Мой младший сын. — Ивар? — удивленно спросила Ада. — Да, он воспитан Флоки, а зная моего доброго друга, он наверняка рассказал ему достаточно сказок о вёльвах. Да что там говорить, при правильной подаче, ты бы могла заменить провидца. — Вот уж такой судьбы мне точно не надо! — Ада отмахнулась. — Лишнего внимания я привлекать не хочу. — Ты и так его привлекла, овечка. Мои сыновья уже положили глаз на тебя. — Ничего серьезного, — скривилась девушка. — То, что они хотели со мной переспать, еще ничего не значит. — Хм, что ж, тоже верно. Ты умнее, чем кажешься. — Ты еще этого не понял? — закатила глаза Ада. — То говоришь, что я могу заменить провидца, то сомневаешься в моем уме. Определись уже. Мужчина вновь осушил кубок до дна. — Хочешь напиться? — хохотнула девушка. — Почему нет? Не самый плохой исход дня. Ада кивнула и последовала его примеру. Закашлявшись, девушка вытерла мокрые от медовухи губы и улыбнулась. Он улыбнулся ей в ответ. По ее просьбе Рагнар рассказывал ей легенды, которые знал, пока у них не закончилось питье. Аделаида почувствовала, что уже изрядно пьяна. — Ну вот, можно и умирать — я пила с Рагнаром Лодброком! И ведь никто мне не поверит, если я об этом расскажу… — Как я умру? — спросил мужчина. — Чего? — нахмурилась Ада. — Как я умру? — он привстал, оказываясь напротив нее, глядя ей в глаза, не отрываясь. — Я не хочу говорить об этом. — Почему? — А что я должна тебе рассказать? — разозленно воскликнула Ада. — Стоит ли мне в подробностях рассказать, как тебя будут истязать, бить, резать, жечь… Ее глаза наполнились слезами, и она ударила Рагнара по плечу. — Твое чертово любопытство сгубило тебя, — навзрыд выкрикнула девушка. — Любопытство и амбиции, Лодброк. — Почему ты плачешь? — тихо спросил мужчина, беря ее за руку. Она вырвала ладонь. — Почему? Почему?! Да потому что я не хочу вспоминать то, как ты умрешь, я не хочу вообще думать о том, что ты умрешь. — Почему? — Да потому что я… Ада не смогла подобрать слова и лишь вновь ударила его. Он перехватил ее запястье. Девушка попыталась вырваться, но мужчина потянул ее на себя, обнимая. Она билась в его объятиях, пока не затихла. — Ты идиот, Рагнар Лодброк. — Кажется, я это уже слышал от кого-то… — с улыбкой произнес он. Она отстранилась от него на мгновение, после чего поцеловала. Он прижал ее к себе и потянул за собой на пол. Аделаида с остервенелой настойчивостью прижималась к его губам, бесконтрольно касаясь его тела, в ответ на что его дыхание участилось. Когда она попыталась забраться к нему под рубашку, он остановил ее. — Не надо. Аделаида удивленно посмотрела на мужчину. Он отрицательно мотнул головой, улыбаясь. — Я лучше знаю, — убедительно произнес он, гладя ее по волосам. Она хотела возразить, но он приложил пальцы к ее губам, призывая молчать. — Иди сюда. Он заботливо обнял ее, и она, уткнувшись ему в грудь, всхлипнула. — Я всегда буду помнить тебя, Рагнар. — А я тебя, овечка. Спи, тебе нужно выспаться. Он обнимал ее, пока она не уснула. Затем, одевшись, он укрыл ее и направился в город. В тронном зале он нашел своего младшего сына, сидящего на месте королевы. Взяв с чаши свиное ребрышко, мужчина с наслаждением обглодал его и улыбнулся. — Итак, ты вернулся… — начал Ивар. Рагнар хмыкнул и вопросительно приподнял брови, указав на свой трон. Ивар жестом пригласил его занять место. Кряхтя и разминая шею, Лодброк сел, поворачиваясь к сыну. Ивар вздохнул. — Знаешь, мать никогда не позволяла никому сидеть на твоем троне с тех пор, как ты ушел. Она всегда надеялась, что когда-нибудь ты вернешься. Почему ты не разговариваешь с ней? После недолгой паузы Рагнар произнес, кивнув: — Я поговорю. Мужчина наблюдал за юношей, который явно желал сказать намного больше, чем мог. — Знаешь, я ждал пока все уйдут спать и потом, словно краб в полуночном свете, приползал сюда и сидел на твоем троне, — сказал Ивар. Рагнар беззлобно усмехнулся, растроганный словами сына. — И я просто был в раздумьях… — О чем? — О том, как ты оставил меня, — парень порывисто обернулся к отцу. — И мое сердце наполнялось гневом. Я пытался, — Ивар зафыркал от смеха. — Заставить свои глупые ноги работать, чтобы пойти и найти тебя. Чтобы сказать, как сильно я, — он остановился, будто пытаясь подобрать слово. — Нуждался в тебе. Как сильно я ненавидел тебя. Его лицо выражало неприкрытую обиду. Рагнар вздохнул. — Что ж, думаю, я объясню свои действия на нашем пути в Англию, — с полуулыбкой произнес Лодброк. — «На нашем пути в Англию»? — насмешливо и недоверчиво повторил Ивар. — Это то, что я сказал. — Какой толк от калеки в таком походе? — Ой, тогда не присоединяйся… — нарочито раздраженно произнес Рагнар. — Не говори мне, что делать! — повысил голос Ивар. — Тогда присоединяйся, — резонно ответил Лодброк. — Нет! — отрывисто сказал мальчик. — Нет, пока ты не попросишь меня также, как моих братьев. Рагнар перегнулся через резную ручку кресла, глядя сыну в глаза и улыбаясь. — Ивар… — Конечно же я пойду с тобой в рейд. Рагнар победно сжал кулак, обрадованный ответом сына. *** Ада стояла в толпе, окутанная в черные одеяния. Люди вокруг нее, словно загипнотизированные, глядели вверх и произносили одну и ту же молитву снова и снова. Она проследила за их взглядами и увидела клетку, подвязанную у верхушки дерева. В ней сидел окровавленный, избитый человек. В ней сидел Рагнар. Солдаты раскрыли находящуюся под пленником яму, которую стали заполнять змеями. Ада с ужасом попыталась закричать, но поняла, что из ее горла не доносится ни звука. Она попыталась побежать и помешать им, но не могла сделать и шага. Рагнар с молчаливым спокойствием взирал на кричащих людей, жаждущих его крови. Среди них были женщины и дети. Внезапно он выкрикнул: — Я рад, что Один уже готовится к пиру. Совсем скоро я буду пить эль из изогнутых рогов. Этот герой, что на пути в Вальхаллу, не станет сокрушаться о своей смерти. Я не войду в Залы Одина в страхе. Ему было тяжело говорить и двигаться, но он не замолкал. — Там я буду ждать своих сыновей. И когда они придут, я буду купаться в историях об их славных деяниях. Асы приветствуют меня. Я умираю, не признав вину! И приветствую валькирий, что проводят меня домой! — Избавь меня, Боже, от моих врагов! — прокричал король Эйла с искаженным от гнева лицом. Железное дно клетки распахнулось, и Рагнар рухнул вниз. Ада закричала. — Тише, тише, — мужчина старался удержать ее, мечущуюся на полу. Она резко села и уставилась на него с паническим страхом. — Ты жив! — Конечно, я жив. — Я видела твою смерть… — Ты ведь и так знала, как я умру, — ласково улыбнулся мужчина, хоть и ненароком вздрогнул от ее слов. Он утешал ее, пока она не успокоилась и затихла. — Рагнар… Как я могу помешать этому? Что я могу сделать? — Тому, что произойдет, ты помешать не в силах. Не бойся, девочка, я был на пороге смерти много раз, и она меня не страшит. — Как ты можешь быть так спокоен? — Если бы ты была мной, ты бы знала как. Спи, до рассвета еще далеко. — Останься со мной. Мужчина уселся рядом, позволив ей устроить голову на своих коленях. Он усмехнулся. — И зачем ты свалилась на мою голову, овечка? — Это и для меня останется загадкой. — Обещай мне одно. — Что? — Что вернешься домой в целости и сохранности. Ты слишком чиста и наивна для этого мира.