Mind Prison

Донельзя жесткая кровать. Лампа мерно покачивалась у потолка, отбрасывая на желтую, побитую временем ткань на стенах искореженные тени. Пол был исписан одними и теми же словами: ум, ярость, смерть. Ада растерянно огляделась. Встав с кровати, она тут же ухватилась за её изголовье: в глазах потемнело, и мир закружился вокруг нее. Когда зрение вернулось, девушка посмотрела на дверь с маленьким окошком. За толстым дымчатым стеклом виднелся чей-то угрожающе неподвижный силуэт. - Кто Вы? - спросила Ада, но ответом ей была тишина. Аделаида подошла ближе и толкнула дверь. К удивлению девушки она без труда распахнулась, позволяя ей выйти из камеры. Прошла секунда - Ада успела лишь моргнуть - как она погрузилась в темноту. Девушка почувствовала, как начинает задыхаться: паника схватила ее за горло. Длинные когти страха сжали ее сердце с такой силой, что Ада только и смогла, что сдавленно пискнуть. Вдруг в нескольких шагах от нее возникла новая стеклянная дверь, за которой был свет. Девушка немедля направилась к ней и попыталась открыть, но у двери не было ни ручки, ни другого открывающего механизма. Навалившись на нее, Ада попыталась выдавить или разбить стекло, но ей не хватало сил. Внезапно громкий стук с обратной стороны заставил ее отскочить от двери. За ней, улыбающийся кровавой улыбкой, стоял едва не убивший ее воин. Держа в руках огромный топор, он тихо посмеивался, глядя на Аду. - Я порежу тебя на куски. Тебя не примут даже в Хельхейме - такой уродиной ты придешь в подземный мир. Я порежу тебя на куски, красавица. Аделаида закричала. - Ада, проснись! - Гуда трясла ее за плечи. - Чего ты разоралась?! Проснись! - Нет, нет, нет, - Ада уже сидела в постели, не видя ничего: страх застилал глаза. - Он убьет меня. - Это был всего лишь сон, - тихо сказала Гуда, вновь тряхнув девушку за плечо. - Кошмар и только. Аделаида вытерла пот со лба и сцепила пальцы рук в замок, пытаясь унять дрожь. Гуда поднялась с колен и произнесла: - Как проснешься окончательно, приведи себя в порядок: сегодня похороны. Лагерта устроила Аслауг проводы достойные королевы. Горожане пели и танцевали. От ритуальных трав, которые жгли жрецы, во всем городе стоял густой, тяжелый запах, вызывающий эйфорию у одних и головную боль у других. Погребальную лодку украсили цветами и еловыми ветками. Вокруг тела бывшей правительницы разложили украшения, оружие и дичь, а в ноги положили голову коня - воистину щедрое жертвоприношение. Аслауг была готова оплатить свой проход в подземный мир. Лодку спустили на воду. Стоящая на пирсе жрица затянула протяжную песню, слова которой Ада едва разбирала. Да и не слишком-то хотелось. Девушка все еще пыталась сбросить с усталых плеч остатки кошмара. Погибших при нападении сожгли. Аде казалось, что умерших были сотни, хотя на деле их было не больше пары десятков человек. Семьи, понесшие потери, были щедро одарены: королева лично проследила, чтобы ни одна из вдов и сирот не осталась в стороне. Конечно, это не могло вернуть близких, но достойное существование тем, кто остался в живых, обеспечило. К тому же, погибшим в бою досталось место за столом Одина или в залах Фрейи - такая смерть была лучше смерти от старости или болезни. Аде подобные рассуждения были все еще непонятны. Смерть есть смерть. Она уродлива, какой бы героической не была. После схватки, в которой она оказалась на волосок от смерти, ее то и дело охватывала дрожь. Тренировки теперь казались детской игрой: ничто не могло сравниться с чувством настоящей опасности. С неподдельным страхом за свою жизнь. В воздухе раздался свист стрел, и погребальная лодка королевы занялась пламенем. Ада по привычке хотела расчесать длинные волосы пальцами, но едва запустив в них ладонь, вспомнила, что еще вчера лишилась их. Теперь они едва доставали ей до плеч. Девушка вздохнула. “Интересно, и в настоящем мне остригли волосы?” Город довольно скоро вернулся в прежний ритм: пересуды утихли, и Каттегат с раскрытыми объятиями принял знакомую королеву. Лагерта, устроившись в Длинном доме, начала понемногу выходить в город и беседовать с жителями. Многие встречали ее улыбкой, в том числе Гуда и Свенд. Ада же невольно относилась к королеве с настороженностью и старалась не попадаться ей на глаза: она была непредсказуема и гораздо опаснее той же Аслауг, которой по большей части не было дела до своих подданных. После нападения Ада всерьез задумалась, как поскорее попасть домой. Что бы ни приходило ей в голову, казалось глупым или неосуществимым. Однако одна идея прочно засела у нее в голове: что если она отправится в Англию с сыновьями Рагнара? Отделится от армии и пойдет в Лондон. Может, ей удастся вернуться в будущее, находясь в родном городе? "Эта теория однозначно заслуживает внимания..." Когда в Каттегат вернулись Уббе и Сигурд, была потасовка. Были крики, да такие, что десятки зевак столпились у дверей. Уббе вылетел из длинного дома с окровавленным лицом, заставив обомлевших горожан в страхе расступиться, невредимый Сигурд, хмурясь, следовал за братом. Они вихрем пронеслись по площади в неизвестном направлении, не обращая ни на кого внимания. Скрывшись в одном из королевских охотничьих домов, находившемся на окраине города, юноши расселись по углам. Сигурд задумчиво уставился в пол, в то время как старший едва мог усидеть на месте. - Давай вернемся и убьем ее! - злобно произнес Уббе, осторожно потирая заплывший глаз. В другой его руке был наполненный вином кубок. - Делай, что хочешь, но меня в счет не бери, - уныло отозвался Сигурд. - О чем это ты? - с неким вызовом спросил старший, глядя на брата. - Она бы не сделала этого ради нас, - отмахнулся парень. - Чего? - Попытайся понять: мать нас не хотела! - с болезненной гримасой произнес блондин, отставляя свой кубок. - Она никогда нас не любила, она любила только Ивара! Ой, и Харбарда, конечно же! Его она любила еще как! Дуру из себя сделала, бегая за ним. Ты бы видел ее! Лицо Сигурда исказило презрение. - Ты забыл, я тоже это видел… - произнес Уббе, глядя в одну точку, погрузившись в воспоминания. Грубые черты странника, укутанного в плащ. Его увлекательные истории. Озеро и светлячки, что манили их с Хвитсерком все дальше на хрупкий лед. Сигги, что спасла их ценой своей жизни… - Думаешь, Харбард был богом? - прервал его размышления Сигурд. Старший пожал плечами. - Он просто воспользовался ситуацией. - Да это уже и не имеет значения… - Она все равно была нашей матерью! - упрямо сказал Уббе. - Для меня, в конце концов, она была чужой, - с болью ответил Сигурд, поглаживая узоры на кубке. - Как думаешь, она и вправду была ведьмой? - Мы никогда не узнаем. - Так или иначе, - крякнул Уббе, осушая свой кубок до дна. - Лагерта должна заплатить за убийство. - Позволь Ивару убить ее, если он захочет, - скептически поджал губы Сигурд. - Если он и отец еще живы. - Чего? - морщась, переспросил блондин. - Оба наших родителя могут быть мертвы, - развел руками старший. - Может, мы стали сиротами. Сигурд рассмеялся. - Чего смешного? - Наш отец не мертв, Уббе! Рагнар Лодброк не может умереть! *** Рагнар, проделав немалый путь с тяжелым сыном на спине, был неимоверно рад передохнуть, хотя покои его оставляли желать лучшего. Железные прутья клетки были слишком холодными, а с потолка темницы на темя то и дело капала вода. Свет, прорезающийся через маленькое окошко, слепил глаза, отчего мужчина постоянно щурился. Ко всему прочему, вспыльчивый Этельвулф был такой себе компанией. Эгберт однако не заставил себя долго ждать. Клетку перенесли в обеденную, где два, таких разных и в то же время похожих друг на друга, монарха провели многие часы. Они долго беседовали о неудачах и победах, о планах и, как ни странно, о богах. Об Ательстане и его сыне. Напоминания о добром друге и его смерти глубоко ранили Рагнара, и он еще долго молчал после разговора с английским королем. Лодброк желал отомстить Эгберту за все удачи и коварство соперника. Однако Рагнар знал, что у короля не хватит смелости и злости предать его смерти. “Овечка говорила о жестокой казни...Эгберт не будет марать об меня руки.” Значит, оставался один выход. Он потерял счет времени, пока томился в клетке. Когда король наконец-то созрел обсудить с ним будущее, Рагнар был готов лгать, не отводя глаз. Готов был поразить давнего соперника его же оружием. И Эгберт купился на его ложь. Он решился отдать его Эйле в обмен на собственную неприкосновенность. Выпросив возможность поговорить с сыном и заручившись словом короля отправить Ивара назад в Каттегат, Рагнар стал ожидать своего часа в темной сырой комнате. В ней пахло плесенью, но хотя бы не было видно крыс. Глядя в плошку с водой на собственное отражение, он пытался отвлечься от навязчивых мыслей о смерти. Ему было не страшно умирать, однако он впервые почувствовал страх ошибиться. Что если боги все же есть? Что если Вальгалла существует, но ворота ее будут для него закрыты? Ведь однажды он уже видел это во сне... Мужчине на секунду показалось, что он слышит бой барабанов и монотонные распевки жрецов. Кожу будто опалило жаром костров. Нос защекотал тяжелый запах густой крови...Рагнар с шумом вдохнул, желая еще больше погрузиться в туманные ощущения, но иллюзия тут же растаяла в воздухе. “Мне не помешала бы твоя компания, Ада”. Рагнар скривился от собственной минутной слабости. Ему донельзя захотелось вернуться в свою хижину, устроиться подле очага с ведьмой, которая умела его развлечь, возможно даже заняться с ней любовью... - Старый ты дурак, Лодброк, - усмехнулся мужчина. Он ударил по воде, отчего его отражение пошло рябью, и насторожился, услышав за дверью частые шаги. Стража внесла резной стул, а следом приволокла Ивара. Усадив Бескостного, воины удалились из камеры. Парень исподлобья поглядел на отца, стараясь скрыть страх и показаться уверенным. - У меня хорошие новости, - начал Рагнар. - Король Эгберт приказал снарядить корабль. Ты отправляешься домой. - Я не уплыву без тебя, - отмахнулся Ивар, непонимающе хмурясь. Ему казалось очевидным собственное желание остаться. Что за чушь мелет отец? Рагнар улыбнулся. - Они не отпустят меня, - тихо ответил мужчина. - Я должен умереть. Он был спокоен и уверен в своих словах, хотя его губы дрогнули на последних словах. Ивар усмехнулся и скрестил руки на груди, выражая неодобрение. - Тогда я тоже умру. Я подумываю о том, чтобы быть сожженным заживо. - Не будь идиотом, - устало и раздраженно отозвался Рагнар. - Я не хочу, чтобы ты умирал. Гораздо важнее сделать так, чтобы ты остался жив. Ивар уже не скрывал боли, которую причинял ему отец своими словами. С жалостью он смотрел на мужчину, который, закованный в цепи, с трудом поднялся и проковылял к сыну. Парень покачал головой, не желая верить в происходящее. - Люди не считают тебя за угрозу. Но я знаю, что они ошибаются. Из всех сыновей, именно тебя я хотел взять с собой, и именно ты - самый важный человек для будущего нашего народа. Он не отрываясь глядел сыну в глаза. - Я почти поверил тебе, - зло прошипел Ивар. Рагнар зло толкнул его, вдавливая сына в спинку стула. На этот раз он был предельно серьезен. - Заткнись и слушай, идиот, - сквозь зубы проговорил Лодброк. - Ты талантлив, и ярость - одно из твоих преимуществ. То, что здесь - это дар, - он ткнул пальцем в висок юноши. - Ты мыслишь не как все. Ты непредсказуем, и это хорошо послужит тебе. Используй свою ярость с умом, и я обещаю тебе, сын, что весь мир будет знать и бояться Ивара Бескостного. Губы Ивара задрожали. - Я бы хотел...Я бы очень хотел не быть таким злым все время. - Тогда бы ты был никем, - сказал Рагнар, проводя по рукам сына, разглаживая его рубаху. - Я мог бы быть счастлив, - несмело ответил юноша, слабо улыбаясь. - Счастье - это ничто. - Я всего лишь шутил, идиот, - Ивар шутливо ударил отца по голове. Рагнар хохотнул и прижался лбом ко лбу сына. Постояв так несколько мгновений, Лодброк опомнился. У них оставалось мало времени. - Эгберт передаст меня королю Эйле, который казнит меня... - Если этот Эйла убьет тебя, то мы с братьями отомстим ему, ты знаешь это! - Да, - Рагнар ухмыльнулся. - Вы непременно должны отомстить, но не только Эйле, а еще и Эгберту. Ивар внимательно посмотрел на мужчину и кивнул. Юноша вдруг понял всю простоту изначального плана отца. - Все будут всегда тебя недооценивать, - тихо произнес Рагнар. - Ты должен заставить их заплатить за это. Мужчина снял свой священный браслет с руки и отдал его сыну. Тот с силой сжал ладони отца, с трудом сдерживая слезы. - Я заставлю, отец. Рагнар тепло улыбнулся. - И это храни: подарки от чистого сердца всегда приносят удачу, - он поддел амулет, висевший на шее у Ивара. Это было немногое, что парню удалось сохранить из снаряжения. Лодброк услышал шум доспехов и торопливые шаги. Он прижался к уху сына и, поцеловав его в волосы, прошептал: - Будь безжалостным. Когда дверь за Иваром и стражей захлопнулась, Рагнар ощутил жуткий холод, будто бы смерть уже ждала его за дверью. Его вздох в давящей тишине прозвучал донельзя громко. Усевшись на холодный пол, он закрыл глаза и затянул песню, желая хоть как-то отвлечься от собственных мыслей. Ивара усадили в телегу, и юноша поглядел на принца Альфреда, который несмело приблизился к нему. Мальчик протянул ему пешку, как память о совместном времени, проведенном за шахматной доской. Ивар принял подарок, слабо кивая принцу, но не находя в себе сил улыбнуться. Телега, переваливаясь с бока на бок, покатилась по дороге. Колесо споткнулось о ветку, с треском переломив ее, и Ивар понял, что в тот момент что-то сломалось и в нем. Окинув взглядом двор и жителей замка, сына короля и его жену, парень знал, что еще вернется. Он вернется и обрушит на них такой гнев, какого они еще не видели. Он отомстит всему миру за то, что он отнял у него отца. *** Иногда казалось, что смены власти и не произошло: город настолько быстро вернулся к обыденной жизни, что Ада даже ненароком подумала, что ей все померещилось. Лагерта вернула себе союзников, держа самых близких у себя под боком - Астрид и Торви. Они ежедневно гуляли по городу, собирая для королевы новости и слухи. Только лишь утихли страсти, как не преминуло показаться из-за угла новое волнение: в Каттегат прибыл иноземный корабль. Полгорода сбежалось посмотреть на прибывших. Лагерта приказала воинам защищать доки, едва завидев английский флаг. Но к счастью, англичане пришли с миром. Более того, на судне оказался ценный груз - Ивар Бескостный. Бледно-серый принц в бреду шептал себе что-то под нос, пока Уббе и Сигурд несли его, поддерживая под руки. Горожане не отрывали взгляд от младшего сына Лодброка. Аделаида же внимательно смотрела на Лагерту, которая взволнованно переглядывалась со своими соратницами. Все догадывались, что принц, вернувшийся в одиночку на чужом корабле - дурное знамя. "Ты даже представить себе не можешь, какие вести он принес", - подумала Ада про себя. Лишь поспав пару часов и поев, Ивар пришел в себя. Братья тут же усадили его за стол, пытливо глядя на парня, ожидая, что он разговорится сам. Когда молчание Ивара стало невыносимым, Сигурд спросил: - Где наш отец? Ивар утер влажные от медовухи губы и вздохнул. - Где Рагнар? - настойчиво переспросил Уббе. - Король Эгберт передал его королю Эйле, зная, что Эйла… - Ивар запнулся на мгновение. - Убьет его. - Зачем ему отдавать Рагнара Эйле? - непонимающе переспросил старший. - Неважно, - пожал плечами Бескостный. - Наш отец наверняка уже мертв. И мы должны будем отомстить за него. Ивар пристально посмотрел Уббе в глаза, отчего тот невольно поежился. Было во взгляде младшего брата пугающая решительность и отчаянность. Новость о смерти отца шокировала братьев. Она казалась нереальной, призрачной - им нужно было увидеть его тело, чтобы поверить в то, что Рагнар мертв. Он был легендой, его нельзя убить! Герои не умирают... - Это единственное, что важно сейчас, - прошептал Ивар, вырывая Уббе из тяжелых мыслей. Старший посмотрел на Сигурда, стоящего позади Бескостного, и отрывисто кивнул. Если уж говорить о бедах, то обо всех сразу. Блондин подошел и сел на стол, заглядывая в лицо младшему. Тот слегка отстранился. - У нас есть новости. Долгая пауза заставила Ивара заскрипеть зубами. - Уббе? Но старший молчал. - Мать мертва, - отрывисто и безжалостно произнес Сигурд. Ивар не раз представлял себе этот момент. Ему всегда казалось, что боги отметят смерть его матери знамением: взыграется буря, луна затмит солнце...Но вокруг была лишь тишина. Ничего не изменилось в мире: он остался таким же холодным и болезненным. Единственная женщина, которая беспрекословно любила его, мертва. Бескостный вновь посмотрел на старшего брата, невольно ожидая, что тот рассмеется над глупой и жестокой шуткой. Ивар ждал опровержения этого страшного факта. - Это правда, - наконец сказал Уббе после паузы, показавшейся Ивару бесконечной. - Лагерта убила ее и теперь является королевой Каттегата. У Ивара даже не было слез. Он беспомощно глядел на братьев, ища поддержки, но им нечего было сказать ему. Посидев еще пару минут, они вышли из дома, оставив Бескостного наедине со своим горем. Они знали, что он перенесет эту новость тяжелее всех них и не хотели быть свидетелями его боли. Парень взял со стола деревянную пешку и крепко сжал ее в руке. Так крепко, пока отколовшийся кусок дерева не впился в кожу, заставляя ладонь кровоточить. Кровь и боль привели его в чувство. "Будь безжалостным”, - прозвучал в голове голос отца. - Несомненно, - прошипел Ивар. - Несомненно. *** Так вот, он говорит ей — сестра, мне некуда, некуда возвращаться, кроме войны Спасибо, слушай, мне правда с тобою сегодня было тепло А под огнем не помнишь вкуса вина, но не знаешь вкуса вины... И он уходит обратно в ночь, тяжело подволакивая крыло "Война", Мельница Ада переоделась в ночную рубашку и с опаской посмотрела на кровать. Она боялась, что ее снова настигнут кошмары, но не спать совсем девушка тоже не могла. “Пусть хоть эта ночь будет без сновидений”, - подумала Ада прежде чем закрыть глаза. Вокруг нее вновь была темнота, но она уже не пугала так, как раньше. Аделаида обернулась вокруг себя и вдруг заметила неподалеку знакомую фигуру. Сгорбленный мужчина стоял в нескольких шагах от нее. - Рагнар…? - несмело позвала Ада. Он обернулся. Это и впрямь был Лодброк. Он выглядел измученным, но все же улыбнулся ей. - Ведьма. Ты изменилась, - произнес Рагнар, указывая на ее короткие волосы. - Я знал, что ты придешь проводить меня в последний путь. - О чем ты говоришь? - нахмурившись, спросила девушка. - Я скоро умру, - простодушно ответил Рагнар, так, как умел только он: без многозначительных взглядов, гримас и паники. Просто констатация факта. - Нет, - закусив губу, шепнула Ада. - Нет, нет, нет! - Не впадай в истерию, лучше обними меня. Девушка неуверенно расставила руки, после чего он сам быстро приблизился к ней и сомкнул тяжелые ладони на ее талии. Ада судорожно вздохнула и, открыв глаза, сощурилась от света: она смотрела на мир глазами Лодброка. Все ее тело тут же прошило острой, режущей болью. Она упала лицом в твердую, холодную землю. Шея ее была стянута веревками, с помощью которых два воина с легкостью опрокинули ее на спину. Девушка вцепилась в них, не позволяя себя задушить, и попыталась съежится, чтобы скрыться от ударов железных сапог и древок копьев. Воины не жалели сил: агрессивно выкрикивая ругательства, они колотили ее по всему телу, отчего Ада едва не захлебнулась собственной кровью. Она раскрыла рот, чтобы закричать, как в голове раздался тихий, успокаивающий голос: - Не бойся, овечка, это мое испытание. Ты останешься невредима. - Но боль...Как же больно… - Боль - это ничто. Она пройдет. Куда страшнее терпеть боль, от которой уже никогда не сможешь избавиться. Которая у тебя в голове. - Поднять его! - возопил Эйла. Когда пленника поставили на колени, король приблизился к лицу Рагнара, и Ада почувствовала слабый, но донельзя мерзкий запах пота и крови, исходивший от короля. - Проси об искуплении! Рагнар захрипел. Эйла раздраженно заскрипел зубами и с силой ударил Лодброка по голове. Ада почувствовала вместе с ним, как в глазах резко потемнело, а в ушах раздался тихий звон. Она попыталась высвободиться из тела Рагнара, но у нее не получалось. В голове трещало, постепенно слух возвращался, но какофония звуков была невыносима. Внутри болело все и от этой боли было никуда не деться. Рагнара прижали к дереву, заставляя держаться на ногах. Эйла вновь приблизился к нему и произнес: - Проси об искуплении! - Да ответь же ты ему, черт тебя дери, Лодброк! - завопила Ада, но в ответ услышала лишь тихий смех. - Моя овечка, я не для того проделал весь этот путь, чтобы так просто сдаться. Когда Эйла взял раскаленную кочергу, Аделаида заплакала. Ей было страшно, больно, ей хотелось убежать, ей хотелось вырвать себя и Рагнара из цепких лап чудовища, возомнившего себя богом. Покрутив красным от жара железом у Лодброка перед лицом, Эйла прислонил кочергу к животу пленника. Та вмиг прожгла одежду, вгрызаясь в кожу разъедающей болью. Ада закричала. Она кричала, что есть сил, захлебываясь слезами: ей никогда не доводилось испытывать подобного. - Давай, овечка, кричи за меня: я не могу произнести и звука. - Проси об искуплении! - вскричал Эйла, но уже через несколько мгновений отступил. Это не могло быть правдой: никакие пытки не действовали на упрямо хранящего молчание викинга. Король со страхом воззрился на врага. Зафиксировав голову Рагнара, Эйла вытащил охотничий нож и медленно вырезал глубокий крест на лбу у Лодброка. Ада почувствовала, как горячая кровь заливает глаза, но у нее уже не осталось сил кричать. Она лишь всхлипывала, застрявшая в теле человека, которого пытали во имя милосердного бога. Когда Эйла закончил изощряться, Рагнар захрипел, пытаясь что-то сказать. Король приказал снять с шеи пленного веревки и приблизился к нему, ожидая, пока Лодброк откашляется. - Как поросята захрюкают, когда узнают, как страдал их старый боров, - с усмешкой произнес Рагнар. Эйла, ожидавший другого, разочарованно посмотрел на викинга, и с силой ударил ножом прямо под ребрами. Следом один из воинов ударил Рагнара, отчего тот повалился на землю. - Если бы я знала, что ты чувствовал, я бы убила тебя раньше без мучений, - прошипела Ада, на что Рагнар только тихо засмеялся. Поднявшись на ноги, он прошел к своей клетке и забрался в нее, выражая смирение и нежелание сопротивляться. Его наконец-то оставили в покое. Король с победным видом, хоть и немного разочарованный непокорностью пленника, удалился в замок, обещав воинам прибыть на рассвете. Казнь должна была состояться с восходом солнца. - Мне нужно отдохнуть, овечка. Они вновь оказались в пустом пространстве вне времени. На теле Рагнара не было ран, но поза его была болезненной. - Что это было? Почему я видела мир твоими глазами? - Это ты мне объясни. Ты из нас двоих ведьма. - Это ведь сон, верно? Но как так выходит, что ты видишь тот же сон? Да и для тебя это вообще явь. - Явь ли? Как думаешь, мы могли бы оказаться в хижине? Ада пожала плечами, с жалостью глядя на мужчину. Она зажмурилась и попыталась представить себе очаг, у которого они провели не одну ночь. Почувствовав жар, Аделаида открыла глаза. Они были в той самой лачуге, где она впервые наткнулась на Лодброка. - Не эту хижину я имел ввиду, но и эта сойдет, - усмехнулся мужчина. - Ты умело управляешься со своими снами. Она подошла к нему и обняла. Погладив мужчину по голове, Ада слегка отстранилась, глядя ему в глаза. - Я всё чувствовала. Я была тобой! Как только ты это вытерпел? - Бывало и хуже, - хмыкнул мужчина. - Твои сыновья отомстят за тебя. Я отомщу... - Ты и меча в руках не удержишь. Последуешь по моим стопам, где бы ни жила смерть. Не играй с огнем. - Но я... Рагнар поцеловал ее. Его поцелуй был настолько реальным, что Аделаида вздрогнула: а сон ли это? Может, они по-прежнему находятся в его хижине? Может, и не было вовсе возвращения в Каттегат и Англии? Он провел рукой по ее волосам и оторвался от губ. - Скоро утро, - произнес Рагнар. - Совсем скоро я буду за гранью, что бы это ни значило. Аделаида шумно сглотнула и вздохнула, кивая. - Будь моя воля, я бы осталась с тобой в этом сне. - Как же твое будущее? - Может, его и нет вовсе… - Не говори глупостей. Тебе нужно вернуться домой. И не вздумай рисковать собой, особенно ради мести за старика. Мои сыновья справятся без тебя. - Ты будешь мертв и уже не сможешь мне возразить, - сказала Ада с горькой насмешкой. - Поцелуй меня снова. - Этот поцелуй будет последним, овечка. Девушка несмело коснулась его плеча. Мужчина же крепко обнял ее, целуя со страстью, девушке доселе незнакомой. Она старалась запомнить приятные прикосновения его грубых рук на своем теле. Его губы долго не отрывались от ее, и когда наконец поцелуй прекратился, Аделаида нашла себя стоящей в толпе людей, которые будто в трансе распевали монотонные молитвы. Она растерянно посмотрела вверх, на клетку, в которой сидел окровавленный, истерзанный, но несломленный северный король. Воины потянули за веревки, раскрывая под пленником глубокую яму. Несколько мужчин вынесли большие корзины и на потеху народу стали демонстрировать змей, приготовленных для казни. Зеваки, пришедшие поглазеть на неведомое зрелище, и воины улюлюкали, глумясь над пленником и пророча ему мучительную смерть. "Все в точности так, как я помню...", - подумала Ада, обхватывая себя руками. Никто не обращал на нее внимания. А видели ли они ее вообще? Змей скинули в яму, и воздух наполнился шипением гадов и свистом людей, желающих поскорее увидеть смерть легендарного конунга, вводившего в страх английские королевства на протяжении стольких лет. Аделаида стала жевать язык, пытаясь хоть немного успокоиться. Вдруг она заметила невысокого человека в черной монашеской робе. - Эгберт… - тихо произнесла Ада. Но от созерцания короля ее отвлекло прибытие другого монарха, ответственного за казнь. Эйла взошел на помост с резным креслом, обеспечивающим ему прекрасный обзор, и народ затих. - Меня наполняет радость от мысли, что Один готовится к пиру, - вдруг закричал Рагнар. Его голос был твердым и звонким, что никак не вязалось с его искалеченным видом. - Совсем скоро я испью эля из витиеватых рогов. Герой, спешащий в Вальгаллу, не станет стенать о смерти! Я не войду в залы Одина со страхом. Лодброк с трудом приподнялся и оглядел замершую в страхе толпу. - Там я буду ждать прибытия моих сыновей! - продолжил Лодброк, вставая на ноги. - И когда они придут, я буду греться в лучах их побед! Эзир привествует меня. Я умираю, не прося прощения. И я приветствую валькирий, которые заберут меня домой! Ада знала, что если бы Рагнар мог, он бы плюнул в лицо нортумбрийского короля, вызывая у самонадеянного Эйлы крайнюю степень ярости. Хоть Ада и пересматривала прощальную речь Рагнара не раз, ее все равно вогнали в дрожь выражение его лица и ни разу не дрогнувший голос. Видеть это вблизи оказалось куда сложнее. Еще сложнее было от того, что он стал другом. - Избавь меня, Господи, от врагов моих! - возопил король. Клетка распахнулась, и Ада, не сдержавшись, отрывисто вскрикнула. Рагнар повалился в яму, и пугающая тишина повисла над поляной. Несмело люди стали приближаться к рову, желая поглядеть на смерть Лодброка. Он лежал, распластанный на холодной земле. Змеи, воспринявшие едва шевелящегося мужчину, как опасность, поспешили вонзить клыки в податливую плоть, впрыскивая яд. Совсем скоро Рагнара стали терзать редкие судороги, но он все еще не издавал ни звука. Аделаида смотрела на него, зажав рот ладонью, чтобы не разрыдаться в голос. Напротив нее из толпы выступил Эйла, с высокомерной улыбкой глядя на умирающего врага. - Я сотру ее с твоего лица... *** Утро не принесло ничего хорошего. Аделаида проснулась с невероятной тяжестью в груди. Она знала, что Рагнар мертв. Девушка все еще помнила вкус крови во рту и жар раскаленного железа, молитвы англичан и взгляд Лодброка, прежде чем он издал свой последний вздох. Еще она помнила его поцелуй, и от этого было только горше. Она почувствовала, что ей не хватает воздуха. Наскоро причесав волосы пальцами и ополоснув лицо холодной водой, девушка выскользнула из дома, пока ее никто не заметил. Она пошла через лес на гору, откуда был виден весь Каттегат. Выйдя из леса, она услышала крик и замерла. Очередное нападение? Крик был полон отчаяния и ярости. После недолгой паузы рев боли повторился. Ада как можно бесшумнее поднялась на пригорок и огляделась. На большом камне неподалеку от нее сидел некто в полностью скрывающем его плаще. Он вновь закричал, но захлебнулся криком и закашлялся. Ада хотела было уйти, но споткнулась и повалилась на землю. Из-под ее сапог посыпались камни, заставляя неизвестного обернуться. Им оказался Ивар. - Что ты тут делаешь? - зло крикнул он, пряча от Ады лицо и вытирая слезы. - Гуляю. - Гуляй в другом месте! - Уже ухожу. Просто хотела убедиться, что это не очередное нападение. После сна Аделаида не находила в себе сил быть эмоциональной. Ее безразличие задело Ивара. - Твой амулет не помог, - громко произнес Бескостный, все еще не глядя на девушку. - Тебя ведь он спас, не так ли? - И что? - фыркнул юноша. - Так мне уйти, или ты все-таки хочешь поговорить? - раздраженно спросила Ада, на что парень лишь подернул плечом. Она быстро подошла к нему и села на траву подле камня, на котором восседал юноша. Ветер сдул капюшон с его головы. Ивар провел по своим изрядно отросшим волосам и наконец воззрился на Аделаиду. Девушка же сложила ладони вместе и уставилась на свои пальцы. - Что значит "и что"? У тебя есть твоя жизнь, чтобы отомстить за своих родителей, - произнесла Аделаида. - Что случилось с моей матерью? - спросил Бескостный. - Ты ведь была в городе, когда она... - он тяжело сглотнул и после недолгой паузы продолжил: - Когда она умерла. - Твоя мать просила безопасного прохода. Несмотря на это, Лагерта убила ее. Ивар сжал ладони в кулаки и заскрипел зубами. - Она знала, что твоя мать не оставит нападение без внимания. И что вместе с вами она сможет отвоевать Каттегат обратно. К тому же, Лагерта была слишком обижена на твою мать за то, что она отобрала у нее мужа и королевство. Ивар зло фыркнул. - Мой отец выбрал ее, она не забирала его силой! - Я знаю, Ивар, - сочувствующе произнесла Аделаида, глядя парню в глаза. - Я знаю. - И моя мать не заслужила такой смерти! Ада кивнула. Ивар закусил губу, сморщившись от злости. - На чьей ты стороне? - вдруг спросил юноша. - На нейтральной. - А если бы я заставил тебя выбирать, хм? - добавил раздраженный ее ответом Ивар. - Заставляй - не заставляй, я все равно не смогу тебе ответить. Да и какое это имеет значение? Как будто от этого что-то изменится... - Изменится. Для меня. Ада посмотрела на него, удивленно приподняв бровь. - И для моих братьев, конечно же. - Ну да, ну да, - Ада задумчиво хмыкнула и отвела взгляд. Вперившись взглядом в противоположный берег скалистого фьорда, девушка произнесла: - Я бы выбрала твоего отца. Хоть он и не любил править. Юноша подозрительно сощурил глаза. - Ты знала моего отца? - Знала. Кто ж его не знал? - Я имею ввиду лично. Аделаида неопределенно пожала плечами, но заметив, что парень не сводит с нее глаз, ответила кивком. - Почему ты не сказала мне раньше? - Ты не спрашивал. Ивар хмыкнул. - Я спрашиваю теперь. - Кто сказал, что я хочу отвечать? Бескостный раздраженно закатил глаза, но не сказал ничего в ответ. - Он наверняка уже мертв, - тихо сказал Бескостный. - Змеи убили его, - вздохнула Ада. - Что? - удивленно спросил Ивар. - Ничего. - Что ты знаешь о нашем с отцом походе в Англию? - подозрительно сощурился Ивар, кусая внутреннюю сторону щеки. - Что-то знаю. - Значит, ты вельва... - Не надо мне давать никаких титулов и имен, пожалуйста, - отмахнулась Аделаида. - Я была уверена, что вы выживете и доберетесь до Уэссэкса, знала, что ты вернешься. Знала, что твой отец не захочет отправляться с тобой. Да и не сможет. - Откуда... - Довольно вопросов о твоем отце на сегодня, не думаешь? - Ты ведь сама упомянула его! - голос Ивара сорвался, и он закашлялся. Аделаида вновь пожала плечами. - У меня голова набекрень, мысли путаются, - фыркнула девушка. Ее удивила собственная откровенность, но контролировать слова и чувства не было сил. - Что случилось с твоими волосами? - после недолгого молчания спросил юноша. - Потеряла в бою. Он недоверчиво усмехнулся. - В бою? - Воин Лагерты хотел отрубить мне голову, но я решила, что остаться без волос - меньшее из зол. - С тобой не поспоришь, - повел бровью Ивар. - Мне пора, пожалуй. Думаю, нам обоим надо побыть наедине с собой, - произнесла Ада, поднимаясь и отряхивая платье. - Амулет ты все же храни. - Отец называл его безделушкой. - Ну, значит вреда он точно не принесет. Да и ты ведь все же выжил в походе... *** Ивар сидел в кузне, стуча по раскаленному, податливому мечу. Монотонная работа помогала ему выместить хотя бы малую толику гнева, сжирающего его изнутри. Он раз за разом продумывал какими способами убьет Лагерту и каким пыткам подвергнет английских королей. Ничто другое не занимало его сознание. Вдруг он услышал, как кто-то зовет его по имени. Оглядевшись вокруг себя, Ивар вздрогнул, заметив высокого одноглазого мужчину, который неотрывно смотрел на юношу. - Твой отец мертв. Убит змеями. Ивар отвел взгляд, но незнакомец, приблизившись к нему, заставил вновь обратить на себя внимание, хватая парня за подбородок. - Ледяной, в холодной, железной земле лежит Рагнар. Странник исчез также внезапно, как и появился. Ивар дрожащей рукой взял молот и ударил по мечу. Быстрее и быстрее он стал колотить по остывшему железу. Наружу вырвался крик боли и ярости, от которого вздрогнули все, находящиеся рядом с кузней. Герои не умирают. Они навсегда остаются в легендах. Но герои - это еще и чьи-то отцы и матери, братья и сестры, жены и мужья. В одночасье ставший сиротой Ивар не сдерживал тихих всхлипываний. Когда он наконец успокоился, сквозь потрескавшиеся, плотно сжатые губы вырвалось: - Клянусь богами, я отомщу, отец.