LoveHateLove

<скажи мне, каково это, детка, а после разорви мое сердце в клочья>       Громкие шлепки кожа о кожу распространяются по всей комнате и отлично слышны за её пределами. Теплая ладонь проходится мазком по щеке, спускаясь ниже, очерчивая линию челюсти и спускается на хрупкую шею, очерчивая пальцем трахею. Переходит на выпирающие ключицы и окончательно опускается на талию, а её место заменяют припухшие губы: ведут влажную дорожку снизу вверх, оставляя невесомый поцелуй за ушком, от чего всё внутри сжимается в тугой узел, вырывая стон.       Цепляешься за усыпанную веснушками спину, как утопающий за спасательный круг. Лопатки упираются в стену, доставляя некий дискомфорт, который так тонко лавирует с невероятным наслаждением. Мужчина крепче ухватывает за бёдра и валится вместе на кровать. Приподнимается и сгибает твои ноги в коленях, разводя чуть шире. Рука вновь опускается на шею и на этот раз сжимает горло, практически полностью перекрывая доступ кислорода, а вторая опускается на низ живота, надавливая. Этот феерический тандем дополняется рваными глубокими толчками. Ты с хрипящим свистом кончаешь, закатывая глаза. Всё тело пускается в оргазменную дрожь, пока пульсирующий член ещё вбивается в тебя.       Голубоглазый кончает в презерватив и избавившись от него, сбрасывает куда-то под ноги. Он обхватывает твою щиколотку и целует прям в косточку, смотря в глаза с лисьим прищуром. Ведёт касания-бабочки до колена, спускается к внутренней стороне бедра, целует лобок и после ведёт линию влажным языком до подбородка; тяжёлое теплое дыхание дразнит истерзанные приоткрытые губы. Находится в миллиметре, но не касается, ждёт. Хочет, чтобы попросила. Почему бы не потешить чужое эго? — Арсений Сергеевич, — теплый шёпот касается чужих уст. — пожалуйста…       Попов хмыкает и лизнув нижнюю губу, припадает, увлекая в мягкий поцелуй. Сочетание грубого секса и нежных касаний будоражат всё сознание. Граф укладывается рядом, закидывая руки под голову, а ты тут же ложишься на его грудь. Ведёшь пальчиками по мерно вздымающейся груди. — Всё ещё не передумала? — спустя время подаёт голос брюнет. — Нет, — чётко отрезаешь ты. — Мне не понятна твоя логика, — хмыкает тот, вдыхая запах твоих волос. — В чём причина? — Я не для этого пахала хлеще папы Карло, чтобы сейчас стать зависимой от кого-то, — спокойно отвечаешь. — Да почему зависимой то сразу? — искренне негодует Арсений. — Потому что отношения именно это и подразумевают. Ты в любом случае становишься зависимым от человека. — У нас могут быть свободные отношения, — всё же не останавливается голубоглазый, а ты лишь тихо прыскаешь в кулак. — Это ничего не поменяет. Вы и сами это знаете, — цокает языком. — Мы с тобой трахаемся с периодичностью три-четыре раза в неделю на протяжении уже двух месяцев, а ты всё также противишься переходить на «ты». — Субординация, — лишь выдыхаешь. — Мы лежим голые после отвязного секса на моей кровати, о какой субординации идёт речь? — Если хотите, то можем перебраться на пол, — хмыкаешь, но твою шутку не оценивают. — Я просто хочу сохранить хотя бы толику расстояния между нами. Нельзя переходить черту окончательно. — Почему? — Потому что мы об этом не договаривались, — поднимаешься с постели и направляешься в ванную комнату, заканчивая этот бессмысленный диалог.       Мужчина с полным непониманием вглядывается в потолок, пытаясь понять смысл всего сказанного, но логической цепочки у него не выходит, лишь жалкие отмазки.       Брюнет тяжело вздыхает и поднимается с кровати, надевая какие-то спортивные штаны на голое тело, когда ты выходишь из душа с влажными волосами и полностью одетая. Он провожает тебя до порога и уже собирается прощаться, как ты резко разворачиваешься и притянув к себе, целуешь. Слегка напористо, но недолго. — Нравятся ли мне наши нынешние отношения? Да. Хочется ли мне чего-то большего? Возможно. Нужно ли мне это? Нет, — доверительно смотришь в голубые глаза, поглаживая щеку, мерно проговаривая. — Чувства туманят разум, а в нашем деле это равносильно краху. Не мне вам это объяснять, Арсений Сергеевич. Просто, давайте больше не будем возвращаться к этой теме, хорошо? Мой ответ не изменится. — Я понял тебя, Т/И, — добродушно улыбается оппонент и чмокает в краешек губ напоследок. Зеркалишь улыбку и покидаешь дом Графа.

***

— И долго ты собираешься это продолжать? — родной голос разносится из динамиков ноутбука, а после появляется и любимая мордашка. Расплываешься в улыбке. — Ты каждый наш разговор будешь так начинать? — лёгкий смех окутывает помещение. — Это не ответ на вопрос, — всё с той же строгостью. — Какой ты грозный, — хмуришься и опустив на секунду взгляд, вздыхаешь. — Ты же сам понимаешь, что с таким делом нельзя торопиться. Хоть одна малейшая ошибка и весь план не просто рухнет, так мы ещё и себя подставим – добровольно сдадимся в руки правительства. — Я понимаю все риски, Т/И, — добродушно хмыкает тот. — Просто я торчу здесь уже четвёртый месяц, пока этот… касается тебя.. и не только. — Медвежонок, — вновь не можешь сдержать яркой улыбки от насупившегося лица на экране. — Ещё пара недель, обещаю. Нужно лишь надавить на одного человечка, — отводишь задумчивый взгляд куда-то в сторону. — Парни уже пытались, но этот упрямец не сдаёт позиции. — И когда ты собираешься к нему наведаться? — догадывается Илья и ты переводишь взгляд на него. — В четверг. Каграманов устраивает покер вечеринку в своём казино, там то и встретимся с этим идиотом. — Ты так и не сказала кто это. — Гудков, — Макар удивлённо вскидывает брови. — Даже не Варнава? — С Катей сработала женская солидарность, – плюс она тоже не в восторге от Попова. Он портит всю рыночную базу. Играется с огнём, не понимая, что подорвётся в скором времени, если продолжит в том же духе. Ещё и нас загребёт всех. — Не всем же быть такими прагматиками, как ты, — хмыкает голубоглазый. — Здесь хватит лишь капли логики. — Ну, если говорить честно, то Попов и логика находятся в противоположных сторонах ринга, — хмыкает светловолосый и ты лишь согласно киваешь. — Хватит уже об этом, — отмахиваешься рукой. — Лучше расскажи как поживаешь там? — Да что рассказывать? Дом, море, песок, солнце. Всё по стандарту, но без тебя здесь и делать нечего. Первый день было прикольно, а потом словно пытка. — Ты слишком романтичный для этого мира, в курсе? — Это от нехватки чьей-то неугомонной задницы рядом. — Небось уже все ладони стёр? — лукаво улыбаешься. — Угу, все руки в мозолях от таких ярких фантазий в голове, — прыскаешь от смеха. — У меня есть предложение, — спустя минуту добавляешь ты. — И какое же? — Как насчёт вирта? — О как, — светлые брови вновь ползут наверх. — Что-то новенькое. — У нас ещё остались неоткрытые коробочки, — заговорщицки играешь бровями. — Но ты сейчас идёшь на встречу, — напоминает Илья то ли себе, то ли тебе. — Предлагаю созвониться вечером. — В таком случае, до скорого. — Увидимся, — хмыкает тот и отключается.

***

      Паша уже около часа тебе рассказывает подробный план по проведенным операциям. До этого отчитались ещё и Нурлан с Андреем. Голова кругом уже идёт от всех этих цифр и действий. Всё в одну кашу смешалось, но ты записываешь необходимые данные в свой блокнот и поэтому не сильно паришься по этому поводу.       Кто-то стучит в дубовую дверь и все присутствующие тут же к ней поворачиваются. — Можно? — высовывается голова Эда. — Да, проходи. Как раз хотела тебя звать. — Мне выйти? — интересуется друг. — Нет, ты мне тоже нужен, — качаешь головой и переводишь взгляд на подчинённого. — Узнал? — Да, только что связался с Егором. — И как там обстоят дела? — подаёт голос Воля. — Всё идёт по плану. Наши уже внедрились, ждём только сигнала. — А Шастун? — Он что-то явно подозревает, но не понимает что происходит. — Следите за ним, — наказываешь Скруджи. — Если он скажет что-то Попову, тот сразу догадается и весь наш план пойдёт по кочкам, мягко говоря. — Лёша не спускает с него глаз, — кивает голубоглазый. — С тобой то всё хорошо? — голос становиться более мягче. — Конечно, Босс, — хмыкает начальник СБ. — Меня не так легко смести. — Больше чтобы на рожон не лез, понял? Иначе я тебя сама потом пристрелю. — Понял-принял, — кивает тот. — Могу идти? — Конечно, — киваешь и отвлекаешься на пришедшее сообщение. Попов 16:13 Занята сегодня? Как насчёт ужина?

Вы 16:14 Не знаю во сколько освобожусь. Но, думаю, что до 8 точно. Я подъеду, Арсений Сергеевич.

Попов 16:15 В таком случае, с нетерпением жду.       Вздыхаешь и откладываешь телефон. Ехать никуда не хочется, кроме как домой. Придётся снова отменить видеозвонок с Ильёй и вместо приятной беседы снова делать вид великой влюбленности. Где-то плачет по тебе театр… — Не надоело ещё? — вырывает Паша. Ты уже и забыла, что не одна в кабинете. — Если бы ты только знал насколько… — грустно хмыкаешь и откидываешься на спинку кресла, прикрывая лицо ладонями. — Меня уже всё это раздражает. А когда с Поповым всё пройдёт – масштаб увеличится в два раза, нужно будет налаживать связи и брать новые участки под контроль. Работы дофига, кратко говоря. — Уже пожалела, что влезла в это дерьмо? — понимающе улыбается кареглазый. — Я в нём увязла сразу же, как только начала создавать это всё. Меня спасает лишь то, что многие даже не знаю кто я такая, а слепо верят в какого-то старенького, закалённого жизнью, старикашку. — Уходить то собираешься? — Куда я уйду, Паш? — усмехаешься. — Здесь ещё столько всего строить нужно… Да и.. — вздыхаешь, пожимая плечами. — как жить? Каждый день боясь, что он может стать последним? Из нашего дела сухими не выходят. — Но ты же хочешь семью, — напоминает тот. — И Илья тоже. — Он уже смирился. Да и я тоже, честно говоря. — А если передать кому-нибудь? — Например? Все более стойкие уже давно залегли на дно, а отдавать всё какому-то недоумку – считай, спустить всё в унитаз. — Значит, остаёшься? — Остаюсь. — Я с тобой. — Я знаю, и очень сильно благодарна за это тебе.

***

      В доме Попова всё проходит как по заученному сценарию. Ужин остаётся нетронутым – лишь пригубили немного вина. Добрались до кровати и все чувства отошли на задний план. Меньше разговоров – больше стонов и вскриков.       Однако сегодня обошлись без душераздирающих разговоров. Но ошибку всё же совершила – разрешила себе остаться. Голова настолько сильно пухла, что добраться до дома так, чтобы никто не смог проследить – казалось чем-то поистине невероятным. Голова на мягком облачке, теплая рука на талии и горячее тело прижимается к спине. Не успеваешь и опомниться, как проваливаешься в сон.

***

      Лёгкий ветерок колышет шторы, что плотно скрывали комнату от солнечного света, что так настойчиво пытался просочиться сквозь щели. Полумрак и прохлада располагали к себе. Приоткрываешь один глаз и оглядываешься. Осознание, что находишься не в своей комнате, а в доме одного заносчивого индюка – бьёт по голове моментально. Главное сейчас не паниковать и вести себя как обычно. Поэтому поднимаешься с постели и не найдя своей одежды, кутаешься в покрывало, направляясь к двери.       На середине лестницы чувствуешь притягательный запах еды и чьи-то мерные голоса, что-то обсуждающие.       Спокойно проходишь на кухню и стараешься игнорировать взгляд зелёных глаз на себе. Разговоры, естественно, тут же прекращаются, – понять можно.       Плотнее закутываешься и найдя кружку, подставляешь ту к носику кофемашины, закладываешь капсулу и жмёшь на кнопку. — Не думала, что вы так рано встаёте, Арсений Сергеевич, — облокачиваешься о столешницу, полностью игнорируя изучающий взгляд на себе. — Как говорится, кто рано встаёт – тому Бог даёт, — бурчит на свой лад тот. — Мы же уже это обговаривали – можно просто Т/И. — Я уже ничего не понимаю, — жалостливо тянет Шастун. А ты упорно пытаешься продумать план действий так, чтобы ник то ничего не заподозрил и вся операция не канула в лету. Что же ты наделала, Т/И?