Перевод и сноски
«Каа-сан» — 母さん, «мама»/«мать». Так Сакуя всегда обращался к Мисако.—2—
9 января 2019 г. в 09:01
Несинхронно разливавшиеся по ослабленному телу Аканэ волны дрожи подвергали девушку изощрённой пытке, пока разбитое вдребезги сознание из последних сил боролось за власть с подступавшей губительной темнотой. Затянутые в капроновые нити тонкие, жемчужные ноги потряхивало, и неуверенно исполнявшие опорную функцию колени грозили подкоситься и уронить владелицу на землю в любой момент. Избиваемая изнутри жестокими плетьми нагрянувшей в её идеально выстроенный мир реальности, она содрогалась снаружи. Заворожённо, словно безобидное животное — перед агрессивной, гипнотизировавшей жертву змеёй, девушка стояла в нескольких метрах от мучителя. Тот с восторгом наслаждался процессом и одним только беспощадным взором запрещал ей рухнуть вниз и спастись в обморочном состоянии.
Расширенными от ужаса и блестевшими из-за подступавших слёз глазами Цунэмори всматривалась в тёмные, цвета горькой карамели, золотистые очи. Они же в ответ, насмехаясь над ней, неторопливо вынимали её душу и со вкусом скручивали ту в немыслимый, жестокий и болезненный узел. Превращали то, что от неё осталось, в жалкий стеклянный песок, сыпавшийся сквозь пальцы мужчины и растворявшийся в воздухе, будто нечто неважное и не достойное жизни. Нависший над Инспектором грозовой тенью Энфорсер неторопливо, со всем присущим ему достоинством, сделал шаг, перенося центр тяжести вперёд. Вновь вздрогнувшая Аканэ невольно отступила назад, в неверии отрицательно качая головой, но он отмахнулся от сией молчаливой просьбы, будто не заметив ничего. Каблуки начищенных до блеска туфель Тоганэ с равномерными приглушёнными щелчками отмеряли его приближение к молодой женщине, будто бы похолодевшей от страха, и, когда до неё осталась пара метров, остановились. Заигрывая с тёмными упругими локонами мужчины, лёгкий прохладный ветерок в то же время точно со злорадным коварством до костей пронизывал одетую в привычный офисный костюм Цунэмори, медленно развивая расстёгнутый пиджак и настойчиво теребя шёлковую блузку.
На его губах блуждала самодовольная ухмылка победителя — её были приоткрыты, словно ей не хватало дыхания. В его глазах плескалось едва сдерживаемое силой воли море эмоций, среди которых превалировало предвкушение скорого вознаграждения за всё, что он делал до сих пор, и смакование подробностей происходящего. В её — читались нараставшая паника и абсолютное, поглотившее сущность девушки сполна непонимание, как вообще возможно свершившееся предательство. Его стиснутые в кулаки руки покоились в карманах — её потряхивались и едва удерживали внезапно потяжелевший Доминатор, словно бы он злобно вибрировал и ходил ходуном под давлением обуреваемых Аканэ чувств. Принятая им нарочито расслабленная поза свидетельствовала о его властном контроле над телом и решительном настрое завершить начатое так давно и теперь пришедшее к кульминации дело всей его жизни. Её плечи были вжаты, спина под грузом постепенного осознания горькой правды несколько сгорбилась. Всю её фигуру охватил беспрестанный трепет, и она изредка вздрагивала будто от холода, но на самом деле от нежелания принимать данность.
Приютившая двоих крыша опустошённого временем здания в полупустом разрушенном районе, где проходило их совместное задание, из последних сил под натиском быстро накатывавшего вечера рисовала на себе длинные тени пары. Мощная мужская падала на маленькую женскую и точно пожирала её. На секунду бросив равнодушный взгляд на творившуюся магию света с его вечной соперницей, Тоганэ неспешно перевёл хищнический взор. С жаждой новых ощущений он впился им в смотревшую ему в душу и впервые ничего там не видевшую Цунэмори. Она погрязла в раздиравших её на части переживаниях, мешавших ей поверить в то, что она услышала и увидела.
— Это ложь… — сорвавшимся на шёпот голосом проговорила по слогам Инспектор и попросила дополнительного утверждения с его стороны: — Нэ?.. — на её устах проявилась слабая, слетевшая в то же мгновение улыбка, поощрённая бившейся в агонии надеждой. Надеждой, кричавшей в приступе боли, что всё, в чём чистосердечно призналась часами ранее Щимоцуки Мика, — не может быть истиной, что это кому-то нужное для неясных целей враньё. Поэтому она с большим нажимом повторила, называя любимое имя и неожиданно ощущая горечь на языке: — Сакуя… нэ?.. — она вытерла подступавшие слёзы рукавом пиджака и снова улыбнулась, на этот раз не позволяя губам изменить форму и гораздо более уверенно произнося: — Это ведь ложь, да?
С пренебрежением взирая на поверженную, как ему казалось, жертву, Тоганэ опустил голову — тёмные локоны упали на лицо красивой волной, а зрительный контакт нарушился — и, простояв так пару секунд, неожиданно для встрепенувшейся Аканэ начал мелко вздрагивать. А затем, будучи не в состоянии сдерживаться, расхохотался, в изящном жесте схватившись пальцами за лоб. Его жестокий, нагнетавший атмосферу страха смех разнёсся по микрорайону, подхватываемый ветром и рождённым пустотой эхом. Сжавшаяся в комочек девушка шокировано наблюдала за ним, не замечая, как с её лица стёрлась кривая улыбка и как по щеке неспешно скользнула одиночная слеза.
— Каа-сан… — сквозь весёлые рыдания выдавил из себя мужчина, обращаясь к невидимой и более не существовавшей собеседнице: — Каа-сан… Я даже не предполагал, что это будет… — он вновь посмотрел на любовницу, демонстрируя ей неприятно исказившую его лик широкую ухмылку и доминантно пригвождая её к месту одним лишь взглядом, — …так забавно, — Сакуя злорадно усмехнулся, возвращая руку на место и позволяя Инспектору узреть его истинное выражение: та потеряла счёт дыханию и замерла подобно изваянию, им же слепленному.
— Невозможно… — пролепетала Цунэмори, но голос сорвался на хрип, и её мучитель ничего не услышал.
— Что такое?.. — с особенным удовольствием переспросил Энфорсер, смакуя витавшие в воздухе эмоции духовно раненной начальницы, и, склонив голову немного на бок, задал насмешливый вопрос: — Разве у тебя могут быть причины для сомнений?