Аркадия

— Что ты мне все время говоришь, Шиго? Ах, да, «Водитель выбирает музыку, пассажир помалкивает в тряпочку» [1], — сказал Дрю, с размахом завязывая тесемки своего фартука. — Я шеф-повар, и мы слушаем Эллу и Луи. [2] — Ну, это же старье, — проворчала Шиго, плюхаясь на один из кухонных стульев. — Это классика! Один из лучших вокальных джазовых альбомов — и, возможно, один из лучших дуэтов всех времен. — Неважно. Все казалось странным с тех пор, как они встретили Эбигейл в магазине, — особенно то, как Шиго превратилась из домохозяйки в отчаявшуюся за 2,6 секунды после того, как Драккен упомянул о дурацких цветах. Теперь они вернулись «домой», убрали продукты, но напряжение осталось. Когда Луи Армстронг пел о голубом одеяле, Шиго почти чувствовала ритм и покачивание одного шага вперед и двух шагов назад. Пытаться было трудно. — Вместо того чтобы сидеть и вздыхать, почему бы тебе не помочь? Обычно Шиго проводила на кухне очень мало времени и не заходила сюда, пока готовил Драккен. Ее присутствие нервировало — настолько, что перевешивало то, как приятно было находиться в ее компании. — И что делать? Ты шеф-повар, помни, я просто должна помалкивать в тряпочку. Драккен закатил глаза, и Шиго заскулила от того, что он слишком драматизировал. — Ты могла бы открыть бутылку «Гевюрцтраминера». [3] — Будь здоров. — Ха-ха. Очень смешно. Тем не менее, Шиго подошла к углу стойки, где они оставили вино. «Глобальное Правосудие» не смогло принести им винный шкаф из их логова в Монтане, несмотря на то, что украло почти все остальное. Вскоре после того как раздался звук выскользнувшей пробки, в поле зрения Дрю появился щедрый бокал белого вина. «Глобальное Правосудие» забыло о винной полке, но, к счастью, вспомнило о штопоре и четырех бокалах на длинных ножках. — Не так уж плохо для белого вина. Шиго не вернулась на свое место — точно так же, как в магазине, когда Драккен купил по бутылке белого и розового вина в дополнение к ее любимому красному (Шиго сказала, что белое вино было «недопустимо», примерно семь раз за пять минут). — Как я уже говорил, Шиго, это действительно будет хорошо сочетаться с соусом. — Я хотела спросить в первый раз — откуда ты это знаешь? Дрю покрутил вино в бокале, наблюдая за эффектом Марангони-Гиббса, прежде чем обнюхать бокал и сделать дегустационный глоток. [4] — В колледже я выбрал факультатив по виноградарству и энологии. [5] — Что? — В основном, урок по принципам биологии и садоводства, но с добавлением вина 101. — Срань господня. — Действительно, экзамены были жестокими. Вино было приманкой, но в первую очередь это был серьезный урок естествознания. Половина класса бросила учебу после первой недели, — пояснил Дрю. Он записался туда затем, чтобы встречаться с девушками и пить во имя домашнего задания, а выжил только потому, что был исключительно хорошим ученым. — Я бы полностью взяла этот курс, если бы это было возможно. — Честно говоря, похоже, вы в колледже много дегустировали неструктурированные вина. Шиго хихикнула, и некоторое напряжение, которое витало между ними, наконец ослабло. — Так что же ты все-таки готовишь? — ее зеленые глаза оторвались от Драккена, чтобы подсмотреть рецепт, который он открыл на своем ноутбуке. — Пенне Аррабиата? — Arrabbiata буквально означает «злой» по-итальянски — в этом соусе будет три разных вида перца. [6] — Звучит здорово, я умираю с голоду. — Это попадет на стол быстрее, если ты поможешь мне. Драккен отставил свое вино подальше от рабочего места, которое создал для себя, и принялся натачивать ножи, которые им дали. Это был не полный набор, но среди прочих были нож для очистки овощей и нож шеф-повара, а также две прочные разделочные доски и хонинговальная сталь. — Я открыла вино и буду мыть посуду, чего ты еще хочешь? — Ну, ты могла бы нарезать мелкими кубиками этот лук-шалот для меня. Дрю указал кончиком большого ножа на маленькую луковицу. Опять драматично вздохнув, Шиго перекинула свою длинную темную косу через плечо, но не возразила. Драккен передал ей нож для очистки овощей и разделочную доску, а затем вернулся к сборке всех ингредиентов для рецептов. [7] Однако теплота дружеского молчания и работы бок о бок длилась недолго. — Что, черт возьми, ты делаешь с этим несчастным луком-шалотом? Шиго перевела взгляд с месива и неровных кусков лука на доску на Драккена и обратно — на ее глазах блестели слезы. Запах был неприятным. — Я пытаюсь сыграть в кубики. — Ну, похоже, вместо этого ты его жевала. Ты когда-нибудь резала лук? Глаза Дрю тоже начали слезиться, и он ударил по вентилятору вытяжки, надеясь высосать сульфоксиды из кухни, до того как приготовление ужина превратится в слезы. [8] — Извините, но это не было частью руководства полицейской академии! — И ты не брала уроки домоводства? — Я не ходила в школу большую часть времени — удивительно, что я вообще окончила ее, пропустив так много занятий. Кроме того, моя учительница по трудам [9] была абсолютной сукой: однажды она сняла баллы с задания, потому что под изображением лопаточки я написала «шпатель» вместо «лопатки для блинов». — Это… — Смешно! Я знаю! Драккен схватил еще один лук-шалот и встал позади Шиго максимально близко. — Нарезать кубиками лук-шалот легко, когда научишься, — объявил он, задирая подбородок над ее головой, чтобы было видно, что он делает. — Возьми нож, дай мне посмотреть, что ты знаешь. Дрю не мог ясно видеть выражение ее лица, но ему и не нужно было знать, что Шиго закатила глаза. Ее тело было напряжено, когда он находился совсем близко. — Мы так не поступаем. — Рассмеши меня, — прошептал он ей в шею. Внезапно напряжение стало совсем другим. Драккен не рассчитывал на такой уровень близости, двигаясь позади Шиго, но теперь не мог заставить себя отступить. Она медленно подняла нож. — А теперь сними верхний слой. Находясь так близко, Дрю мог чувствовать запах ее духов сильнее, чем чертов лук. В это время Шиго положила лук-шалот на разделочную доску, а ее недоминирующая рука легла поверх нее, а затем подняла нож. — Остановись, — будь проклята парфюмерная дымка! — Ты, правда, не держишь свою руку так, не так ли? Ты пытаешься отрезать один из кончиков пальцев? Есть более простые способы избавиться от отпечатков, чем их физическое удаление. — На что ты сейчас ворчишь? Шиго была раздражена, но не отстранилась. Драккен же осторожно положил руку поверх ее руки на лук-шалот, а после взял ее другую руку и нож в свою. — Твои кончики пальцев полностью открыты вот так, видишь? — Дрю постучал по кончикам их пальцев боковой стороной лезвия. — Одна ошибка — и ты больше никогда не сможешь писать. Теперь, если ты воспользуешься когтистой хваткой, — он вложил маленькую руку Шиго в свою большую, так что их ногти касались лука-шалота, закрепляя его на доске, а костяшки пальцев были выдвинуты вперед. — Кончики ваших пальцев защищены. Драккен прижал нож и плавно отрубил верхушку лука, положив ладони сверху, направляя их. С плоской поверхностью, служащей устойчивым дном, он переворачивал лук-шалот, разрезая его пополам. — Наличие плоской поверхности для резки облегчает все, и ты можешь снять кожу сразу, — одним движением кисти руки он снял бумажно-бежевую кожицу и тонкий первый слой лука-шалота. Шиго следовало обратить внимание на демонстрацию лука-шалота со стороны Драккена, если она не собиралась надрать ему задницу за снисходительное «позвольте мне помочь Вам размахивать бейсбольной битой», — тогда она должна, по крайней мере, научиться чему-то новому. Но ее разум не мог сосредоточиться на том, чтобы сделать надрезы сначала параллельно разделочной доске, затем перпендикулярно, оставив корневой конец нетронутым, прежде чем создать крошечные кубики. Вместо этого Шиго отвлекалась на Драккена — на его руки и на то, как ловко он обращался с клинком. Большинство людей не сочли бы хорошим то, что его навыки владения ножом возбуждали, но тогда большинство людей не были бывшими профессиональными суперзлодеями. Драккен был компетентен, уверен в себе и обладал хорошей мелкой моторикой — применение таких качеств было бесконечным. От Дрю исходил потрясающий запах: пары лука выветривались в вытяжку, — и это была та близость, которую Шиго могла ясно уловить. Драккен был большим, теплым и пах как дом. — Вот, видишь? Он равномерно нарезан кубиками, и твои пальцы в безопасности… Сера на мгновение полностью расслабилась в объятиях Драккена. Если бы только все попытки могли быть такими — вино, джаз (это был хороший альбом, он был прав — черт бы его побрал) и близость. Дрю прервал свою лекцию, почувствовав, как Шиго прислонилась к его груди. Его рука обхватила ее талию, и сам Дрю уткнулся носом в ее макушку. Обниматься было приятно. Шиго было отказано в космосе там, на Земле, они были слишком заняты, а еще было слишком неловко обниматься (его лозы категорически не считались объятиями), но… — Твои волосы пахнут намного лучше, чем лук. — Я рада, что ты не умер. Несоответствие в комментариях заставило обоих напрячься, а затем неловко усмехнуться, и Дрю отступил от Шиго, оставив вместо себя холодную пустоту. — Спасибо, что пришла спасти меня. Долгое время они молчали, стоя на расстоянии вытянутой руки друг от друга. Птицы это делают, пчелки это делают, Даже образованные блохи это делают, Давай сделаем это, давай влюбимся… * — Так, — в конце концов нарушил молчание Дрю. — Теперь, когда все сделано, я могу начать готовить. Ужин будет примерно через полчаса. У Драккена зазвонил мобильный телефон, не позволив получить ответ. На экране высветилось имя Бетти Директор. — Не могла бы ты ответить, Шиго? Дрю кивнул в сторону мобильного, выливая в блендер банку цельных очищенных помидоров вместе с соком. — Я? Это твой телефон! — возразила она. Но Драккен нажал кнопку на блендере. — ЧТО? ПРОСТИ! Я ТЕБЯ НЕ СЛЫШУ! Шиго одной рукой разблокировала экран. Она улыбалась — это был хороший знак. — Привет… Да, он сейчас готовит ужин… Шиго побрела в гостиную с телефоном и вином — Драккен мог уловить обрывки половины разговора, но только на мгновение. Он слышал, как ее тон изменился с расслабленного и дразнящего на резкий и раздраженный. Теплый, будто луковый, пузырь прошлого был основательно лопнут. Вернувшись на кухню, Шиго начала готовить соус — сначала бросила лук-шалот и чеснок в горячее масло, а затем добавила измельченные пепперончини, томатную пасту, нарезанные анчоусы, соль и перец. — Чего хотело «Глобальное Правосудие»? — Узнать, раскрыли ли мы уже это дело. — Прошло три дня! Это же не уголовка. — Это то, что я ей и сказала! Шиго со злостью отхлебнула вина. Дрю знал ее достаточно долго, чтобы понять: это было не все, что ее завело. — Что еще она сказала? Половина чайной ложки красного перца последовала в темно-красную пасту за четвертью чайной ложки паприки. — Напомнило нам, что, если нам понадобятся дополнительные тесты на что-либо, мы можем воспользоваться лабораторией ФБР в Сан-Франциско. — Попробуй это. Дрю уже лизнул немного соуса. Анчоусы и лук-шалот добавили несколько хороших нот умами и насыщенности, но все равно что-то было не то. Драккен протянул покрытую соусом лопатку Шиго, и она попробовала его, положив руку на запястье мужчины, чтобы крепко держать его, — в конце концов, она была одета в белое. Дрю наблюдал, как ее розовый язык выскользнул, а затем отступил за ее полные губы. — Еще паприки, я думаю, — посмотрела на Драккена Шиго, когда он засунул лопаточку себе в рот, подтверждая ее оценку. — У нее также были некоторые сомнения по поводу того, как ты готовишь ужин. Так вот оно что. Драккен добавил еще щепотку паприки и выругал Бетти Директор на всех языках, которые знал. Он чувствовал, как ритм и колебания меняются от одного шага вперед к двум шагам назад. — Она просто завидует, — предположил Дрю, вываливая крупно нарезанное томатное пюре в кастрюлю с соусом, а затем тертый сыр Пекорино Романо. Мужчина довел плиту до кипения и начал наполнять кастрюлю макаронами. — Ужин будет готов примерно через пятнадцать минут.

***

В отличие от пиццы, пенне аррабиата не предназначалась для того, чтобы ее ели сидя на кухонной стойке, поэтому Шиго устроилась за столиком на двоих, на котором в центре стояла бутылка вина. В ее голове все еще звучал голос Бетти Директор. — Привет. — Шиго, почему ты отвечаешь на телефон Драккена? — Он готовит. — Ах, как восхитительно по-домашнему. Я очень надеюсь, что за последние три дня вам удалось сделать кое-какую работу в дополнение к игре в дом. — Итак, где именно мы находимся во всем этом деле? К ужину подали второй бокал вина. Дрю сбросил фартук и теперь выглядел расслабленным, хотя Шиго так себя не ощущала. Эллу и Луи сменил Телониус Монк. Шиго никогда бы не призналась в этом, чтобы это не вскружило голову Драккену, но это был второй хороший музыкальный выбор, который он сделал за тот вечер. Джаз на самом деле не был ее коньком, но она не могла представить, чтобы фоном играла «Газолина». — Ну, мы установили, что это место находится в Степфорде, нигде не было видно никаких признаков собственности пропавших людей, что означает, что либо инопланетяне, телепортируя людей, похищают все, либо серийный убийца забирает много трофеев, потому что все дома продаются чистыми и пустыми. Драккен крутит свой бокал с вином — Шиго знает, что это его привычка — вертеть им, когда он над чем-то думает, но так он выглядит намного более утонченным, чем когда жует ручку. Они прожили вместе более пяти лет и много раз ели вместе, но никогда еще не ели вот так — и все же это казалось правильным, даже естественным. Как восхитительно по-домашнему. — Люди не решаются говорить об Арки, но быстро цитируют главы из декларации. Ты говоришь, что Джек Хофф был ветеринаром, но Стэн Бек утверждает, что он часто ездит по работе. Также ты нашла ожерелье кадуцея в ливневой канализации, которое может принадлежать Хоффу… — Мы предполагаем, что у нас есть еще один пропавший без вести. Шиго еще не говорила об этом Бетти Директор, но было совершенно очевидно, что Джек не просто уехал из города. — И у нас украли двух фламинго со двора средь бела дня через пятнадцать минут после того, как их поставили. Драккен, похоже, все еще был недоволен этим. — Возможно, нам следует продолжить нашу игру в нарушение правил. Фламинго легко украсть, когда мы поворачиваемся к ним спиной. — Что ты предлагаешь? — Мы должны сделать то, что нельзя просто пройти и убрать: например, покрасить почтовый ящик в салатовый цвет или что-то в этом роде. — Лимонно-зеленый? — Или что-то в этом роде. Люди одержимы этими глупыми правилами, и мы должны посмотреть, что выйдет из этого, если мы действительно нарушим одно из них. — Блестящая идея, Шиго… Но, в самом деле, лимонно-зеленый? — Я сказала «или что-то в этом роде».

***

В конце концов, Драккен выбрал для почтового ящика прекрасный оттенок сине-зеленого — главным образом потому, что Шиго не было рядом, чтобы остановить его. Она отправилась в офис Хоффа под предлогом того, что хочет завести щенка, чтобы узнать что-то об их соседе и его местонахождении. Сначала Драккен возился с садом — отчасти потому, что его действительно беспокоило, как идут дела с его посадками (почва была странной, влажной, но не очень хорошей, как испорченная банка сальсы), а еще из-за того, что он не желал повторения фламинго. Дрю хотел, чтобы их почтовый ящик обнаружили, но не раньше, чем он закончит. Потому он точно не мог пойти красить его в утренний час, когда все преуспевающие мужья из пригорода садятся в свои немецкие машины и едут на работу. Драккен закончил мульчировать цветочные клумбы и полил каждую — и лишь потом начал красить почтовый ящик в цвет морской волны. Затем он вошел внутрь и стал ждать. Чего Дрю действительно хотелось — так это принять душ. Он не беспокоился о нем до того, как вспотел, но теперь ему приходилось сидеть и ждать с щетиной на лице и потной соленой кожей — и это вызывало зуд. Но пойти в ванную было невозможно — по крайней мере, до тех пор, пока Шиго не вернется домой и он не сможет заниматься наблюдением за почтовым ящиком. К слову, после покраски Драккен для пущей убедительности сдвинул его криво. Спустя пять минут своего дежурства он все еще был сосредоточен на деле. Спустя еще десять он стал активно отмежевываться. И тело все еще чесалось. Еще через двадцать минут Дрю понял, что может видеть почтовый ящик с кухни, так что пока ему все еще скучно и от него слегка воняет, он может заварить себе чай, скрашивая ожидание. Пить чай — это, пожалуй, единственное, что он может делать не отвлекаясь, и поэтому он пил. Много. Три кружки. Полдень прошел без Шиго. Драккен был так накачан кофеином, что его трясло, и ему нещадно сильно хотелось в туалет. И он не сдержался. Наблюдение за почтовым ящиком может возобновиться после того, как он помочится и примет душ. Ему потребовалось бы десять минут, чтобы все испортить. Только что приняв душ и чисто выбрившись, Драккен как раз натягивал через голову толстовку, когда зазвонил его телефон. Был только один человек, для которого он установил специальный рингтон, и от этого у него свело живот. — Привет, мама. — Дрюби! — начала с диким энтузиазмом женщина. — Мы так давно не разговаривали. Ты больше не звонишь… Неужели то, что ты стал героем, настолько вскружило тебе голову, что ты забыл родную мать? Это был вторник, который Дрю вспоминал со стоном: он всегда звонил матери по воскресеньям, а это дело «Глобального Правосудия» отвлекало его от всего. Эстель Петри Липски не всегда была такой. Конечно, она гордилась сыном и поддерживала его, но удушение было чем-то новым — и нежеланным. Кроме того, казалось, что со временем все становится только хуже, начиная с потери супруга. Отец Дрю был активным, хотя и рассеянным и неуклюжим человеком. Это помогло разделить ее инстинкты защиты, когда у нее был муж, который скорее забрался бы на крышу, чтобы починить антенну или устранить протечку сам, чем позвонил бы профессионалу. Низкий голос отца на фоне телефонных звонков напоминал Эстель «оставить мальчика в покое и дать ему повеселиться» на протяжении всего колледжа. Потом он заболел, и каждая унция ее заботливой натуры ушла на то, чтобы сделать его здоровым. Но отец Дрю умер в День дурака в 1986 году, и с тех пор его мать изменилась. — Извини, ма, я совсем забыл, какой сегодня день. «Глобальное Правосудие»… Попросило меня поделиться опытом по одному вопросу и временно переехать в Калифорнию, я все еще распаковываю вещи. Пусть не вся правда, но и не ложь. Этого было достаточно, чтобы жалобы матери превратились в восторг по поводу того, насколько умен ее сын и как хорошо, что «Глобальное Правосудие» признает его ценность; что она была знаменитостью в салоне красоты, ведь ее сын был героем — он спас мир! Мэри Бет сделала перманент бесплатно в знак благодарности, и даже Джудит Розенберг — даже Джудит — казалась впечатленной. Оба ее мальчика были юристами — учились в Гарварде — и она перестала хвастаться этим, впечатленная Дрюби. Конечно, Джудит также спросила, почему у Дрю синяя кожа, — осуждающая старая ведьма! И они говорили о том, как у ее старшего сына только что родилась дочь, а ее младший мальчик помолвлен. — Ты когда-нибудь собираешься жениться, Дрюби? Драккен, только что набросивший одеяло поверх подогнанной простыни, глубоко вздохнул, подавляя желание закричать в подушку Шиго. Он ненавидел этот вопрос, а его матери удавалось задавать его во время каждого телефонного звонка с 1987 года. И что еще хуже — этот вопрос был более сложным — он застилал постель, которую теперь делил с единственной женщиной, на которой хотел жениться. Потому что это была его жизнь. — Ты не становишься моложе, ты знаешь, — продолжала Эстель. — Я не становлюсь моложе, и я хотела все еще иметь возможность понянчить своих внуков. Внуки… Если бы она просто упомянула о приеме у врача или о каком-то случайном человеке, Драккен должен был знать, что умрет, что это будет телефонный звонок с мамой. Шиго однажды в начале их рабочих отношений буквально сделала ему карточку бинго. Ей нравилось поддразнивать Дрю по поводу его матери и жаловаться, когда она навещала его. Но все же Шиго никогда не избегала проводить с ней время. Она сидела там и позволяла Эстель суетиться вокруг себя — даже вежливо, хотя и уклончиво, отвечала на ее бесконечные вопросы личного характера. Шиго даже позволила его матери дважды обнять ее! Черт возьми, она как-то назвала его матери свое настоящее имя, хотя настаивала, что предпочитает «Шиго». Мать Драккена была единственным человеком, который называл ее Серафиной, насколько он мог судить (не считая ее братьев). Боже милостивый, если бы его мать узнала о деталях этого задания… — Люси! Я дома! Как по команде. — Дрюби… Это Серафина? — Доктор Ди! Джек Хофф совершенно точно пропал… Шиго оборвала себя, когда Драккен вышел в коридор, и увидела телефон. — Да, она работает со мной над этим проектом в Калифорнии. — Это твоя мама? Дай мне поздороваться. Шиго обеими руками схватила телефон. Да, она всегда дразнила Дрю из-за его любимой матери, но при этом никогда не отказывалась от возможности ее поприветствовать. — Ма, Шиго хочет поздороваться. Драккен передал мобильный и направился обратно в гостиную, посмотрев на часы и поморщившись. Пятнадцать минут. Конечно, никто не мог заметить изменения и перекрасить ящик обратно за четверть часа, а затем исчезнуть. Они должны были бы все еще заниматься этим… «Черт!» Дрю не мог в это поверить — почтовый ящик вернулся к своему первоначальному цвету. Кто-то заметил перемену и покрыл весь ящик равномерно и достаточно густо новой краской, чтобы сквозь ее слои не просвечивало ни единого следа синего. Как?! — Док… Твоя мама. — О, Дрюби, я думаю, мне следует позволить тебе вернуться к работе. Серафина сказала мне, что ты пытаешься раскрыть дело о пропавших без вести — как интересно! Прямо как в тех телешоу! Она такая милая девушка, твоя Серафина… Убедись, что ты хорошо с ней обращаешься и заботишься о себе. Ты получаешь достаточно еды и восемь часов сна, верно? — Конечно, мама, я забочусь о себе уже много лет. Так, что за это время он посинел и слился с растениями. — Да, и ты просто кожа да кости. — Ма-а-а-м… — Я серьезно, Дрюби: береги себя и Серафину тоже. Драккен тяжело вздохнул. — Обязательно, мама. Люблю тебя. Но чтобы наконец отключиться, потребовалось еще пять минут. БИНГО. Шиго вышла из кухни с двумя бутербродами с пастромой и солеными огурцами в одной руке и с пачкой чипсов в другой. — Так как поживает твоя мама? — Ты говорила с ней, так что должна знать. Что выяснилось в офисе Хоффа? Дрю с Шиго устроились у стойки бара. — Тех собак, которые похожи на Эвоков, называют брюссельскими грифонами, а Джек Хофф работает ветеринаром для мелких животных в центре города. [10] Кроме него, там есть еще один ветеринар, три медсестры и администратор. Хофф практически не путешествует — максимум два раза в год: один раз на ежегодную конференцию и один раз в отпуск. Ежегодная конференция всегда в сентябре, и он уже взял отпуск на Рождество и Новый год — по-видимому, отправляется в Белиз. Во всяком случае, на этой неделе Хоффа никто не видел — он пропустил два рабочих дня, не сказав никому ни слова, что абсолютно на него не похоже. Секретарша в приемной была в полном восторге от всего этого, и сегодня она подаст заявление о пропаже человека. Закончив рассказ, Шиго откусила большой кусок и задумчиво прожевала. — Итак, Стэн солгал. — Да, и не только о том, что Джек уехал по делам. Помогая нам переехать, он сказал мне, что он ветеринар, и предложил помощь в поиске домашнего животного, если нам будет интересно. Когда мы с Хелен вышли на прогулку с их маленькой крысиной шваброй, Маффин, она сказала, что они взяли ее в прошлом году. Сколько ставишь на то, что Джек помог им? — Итак, Стэн знает, чем занимается Хофф и что это не связано с командировками, и все равно солгал нам. Он также заботится о доме Хоффа, что могло бы показаться странным, если только он не причастен к исчезновению! — Драккен для выразительности помахал соленым огурцом. — Хорошо, значит, это сделал Стэн… Но почему? Каковы его мотивы? Причастен ли он к другим исчезновениям? Если так — опять же, почему? — Если Стэн был ответственен за все исчезновения, то за последние шесть лет он убил по меньшей мере восемь человек. — Это похоже на Джона Кристи. Он не кажется тебе серийным убийцей? [11] — У него есть жена, ребенок и хорошая работа. — И что? Не все серийные убийцы — волки-одиночки. У некоторых более организованных серийных убийц были друзья и семья, и они казались такими же, как и все остальные. — Почему ты это знаешь? — И это явный случай организованного убийцы. Но как насчет мотивов? Похоже, у него не было психотического срыва, поэтому я сомневаюсь, что это фантастические убийства, когда бог или дьявол заставили его это сделать. Это может быть желание проявить силу, контроль, но без тел мы не можем по-настоящему быть в чем-то уверенными. Точно так же, если это были преступления из-за похоти — нет реального способа что-либо утверждать. Могут иметь значение и другие гедонистические мотивы — азарт убийства или интеллектуальное упражнение в попытке совершить идеальное преступление. Тогда есть еще один аспект: Хелен Бек работает в страховой компании — может быть, они получают выгоду? — Нет, — сглотнул Дрю. — По результатам проверки ФБР, у всех исчезнувших были разные бенефициары. Кроме того, откуда ты знаешь эту историю с серийным убийцей? — Черт! Что ж, полагаю, все, у кого один и тот же бенефициар по страховке, были бы слишком большой зацепкой, чтобы даже ФБР не могло ее упустить, — продолжая жевать, задумчиво проговорила Шиго. — Стэн может быть убийцей, ориентированным на миссию вылечить социальную болезнь безвкусного декора газона. — Опять же, ПОЧЕМУ ты это знаешь?! — В свое время я смотрела много сериалов об убийствах, доктор Ди. Очень много сериалов об убийствах [12]. — Это неутешительная информация, Шиго. — По прошествии пяти лет я еще не убила тебя, с тобой все должно быть в порядке, —пожала плечами Шиго. — Хотя… Весь гараж и прачечная были испачканы. Как я понимаю, ты теперь наполовину растение, но как ты думаешь, ты мог бы попытаться оставить сад снаружи? — О чем ты говоришь? — По всему гаражу и прачечной было очень много грязи — ты, должно быть, был покрыт ею. Это выглядело так, как будто кто-то положил наркотик в мешок с землей. — Шиго, я сегодня даже не поднимал лопату. Все, что я сделал, — это поливал растения и красил почтовый ящик. Шиго повернулась, чтобы посмотреть через плечо на почтовый ящик, а затем снова повернулась к нему, скептически приподняв бровь. — Правда! — заверил ее Драккен. — А потом, пока я принимал душ, кто-то покрасил его обратно. — Ты мыл голову? Почему так долго? В защитном жесте Дрю провел рукой по волосам, теперь почти сухим. — Я наблюдал за почтовым ящиком более двух часов и отвернулся максимум на пятнадцать минут — и именно тогда его кто-то перекрасил. — Что, черт возьми, не так с этим местом?

***

— Ты видела фильмы, которые нам подкинуло «Глобальное Правосудие»? — спросил Дрю из медиацентра. — «Секретные материалы», «Трансформеры», «Чужой», «Знаки», «День, когда Земля остановилась», «Вторжение похитителей тел», «Близкие контакты третьей степени», «Люди в черном», «Человек со звезды», «Инопланетянин», «Нечто»… После тупикового дня, проведенного за чтением опять же предоставленных материалов дела и некоторыми легкими изобретениями, наконец-то пришло время для ужина. — Бетти Директор действительно думает, что она забавная, не так ли? Шиго застонала, выглядывая из холодильника. С тех пор как они с Дрю начали делить логово, то вошли в определенный ритм: пицца раз в неделю, остальные шесть дней готовили по очереди — второй при этом мыл посуду. Однако часто получалось так, что, в дни очереди Драккена что-то оставалось на завтра, и это означало, что большая часть дел Шиго в качестве шеф-повара включала разогрев. — Черт возьми, со вчерашнего вечера осталось не так много, как я думала. Она уставилась в кастрюли: внутри было немного пасты и горошка — возможно, для одного человека, если он не был очень голоден. — В самом деле? Могу поклясться… Ну, у нас есть макароны, а я что-нибудь приготовлю, — Драккен оттолкнул Шиго от холодильника, затем целую минуту стоя у открытой двери и смотря внутрь. — Верно, черничный бальзамический сыр на гриле. [13] — Как, черт возьми, ты это делаешь? — Тише, Шиго, это будет потрясающе.

***

— Итак, кино? В одной руке Драккен держал изысканный сыр на гриле, аккуратно растекающийся по тарелке, а банка пива Hoppy Pilsner была в другой. Мужчина указал на небольшую стопку DVD-дисков, которые прилагались к мебели. — Да, конечно, — пожала плечами Шиго. — Что ты предлагаешь? Но только не «Человек со звезды», это ужасно. — Может быть, «Инопланетянин»? «Близкие контакты третьей степени»? — Я не видела «Близкие Контакты». — Скажи на милость: ты видела «Человека со звезды», но не смотрела «Близкие контакты третьей степени»? — Во-первых, я буду смотреть все что угодно с участием Карен Аллен. Кроме того, Джон Карпентер потрясающий. — «Близкие контакты третьей степени» — это классика! Твоего кинематографического образования катастрофически не хватает, Шиго. — Хотя он о-о-о-чень старый. [14] — Он всего на год старше тебя. Эти слова заставили ее на мгновение замолчать, держа в руке собственный ужин. Но только на мгновение. — Да, так что я не видела, как это вышло в кинотеатрах. Сколько тебе было лет во время его премьеры? Шиго ухмыльнулась и устроилась на диване, оставив Драккена возиться с DVD. Он застонал, но ничего не ответил.

***

Они поужинали в относительной тишине, позволяя сомнительному французскому Бобу Балабану наполнять воздух между ними. [15] Май в Северной Калифорнии был прекрасным, хоть и в начале и середине месяца днем шли небольшие дожди. С другой стороны, по ночам здесь пусть и не было слишком холодно, все же температура значительно опускалась. Но, по-видимому, недостаточно сильно, чтобы включать автоматическое отопление. Потому сейчас рядом с Драккеном Шиго дрожала, что было совсем неудивительно. Дрю заметил краем глаза, что на ее ногах не было обуви, а руки были абсолютно голые. На Шиго были надеты лишь майка и шорты, но тогда она сидела на солнышке, а теперь… — Ух, разве у нас не было пледа? Драккен помнил, как распаковывал его. Серый плед из хлопка и кашемира жил на спинке дивана в Монтане с тех пор, как они украли его из универмага. Для эксперимента Дрю потребовались медные трубы, но в магазине товаров для дома возле парковки они также приобрели новую посуду и постельные принадлежности. Захватить мир так и не удалось, но зато удалось жить в комфорте. — Ты же не украл его для своего офиса, не так ли? — Сера, ты не могла бы просто посмотреть фильм? — Прости, Дрю, но мне холодно. Вздох вырвался из такой глубины души Драккена, что он почувствовал его в самой нижней части легких. И все же положил руку на спинку. — Иди сюда. Суть объятий на диване бок о бок заключалась в том, чтобы решить: что делать с рукой Шиго, зажатой между ними. Сдвинув ее за спину, Шиго прерывала кровообращение в руке, а иначе ее локоть впивался в живот Дрю. Не помогало и то, что Шиго не могла сидеть прямо, а тяжело опиралась на Драккена, поджав под себя обе ноги. — Почему ты такой теплый? — После того как растения стали моей частью, у меня теперь больше массы тела на поверхности, поэтому я не чувствую холода и мое тело не испытывает необходимости сохранять тепло. Плюс у меня одежда с рукавом. — О, заткнись со своей наукой и логикой, — огрызнулась Шиго, еще крепче прижимаясь к нему. К концу фильма они прошли через три разных варианта объятий. Сначала Шиго наклонилась к Драккену. Затем она прислонилась к нему спиной и, наконец, для большего удобства оба растянулись на диване. Его кожа была гладкой и мягкой, и, несмотря на то, что Шиго утверждала, что ей было холодно, она ощущала тепло. Смотреть фильм было невозможно. Драккен был теплым и твердым под ее щекой, он играл с ее волосами, его пальцы пробегали по ее локонам, накручивая их, отчего Шиго чувствовала, как нежно тянет ее кожу головы. Неудивительно, что кошкам нравилось это. Ей и самой захотелось замурлыкать. На то, чтобы этого не сделать этого, потребовалось все ее внимание. Вот так. Вот кем они могли бы быть. Это было классно. Кино, ужин, человеческий контакт без насилия. Он был таким теплым. Так удобно. Драккен никогда не мог усидеть на месте. Ерзал, возился, рисовал, изобретал. Он не любил попкорн в кинотеатре, но это давало ему возможность чем-то занять руки. Он не осознавал, пока не стало слишком поздно, что начал играть с волосами Шиго — такими же гладкими и мягкими, как ее кожа, пахнущими цитрусом и лавандой. Это успокаивало бы, если бы не ожидание, что она убьет его. Но Шиго так и не сделала этого. Она просто осталась лежать у него на груди, пока его руки обнимали ее вместо одеяла и пока Ричард Дрейфус взбирался на Башню Дьявола. Было просто тепло и уютно. Драккен охотно потерял бы всю чувствительность в руке навсегда, если бы они смогли сохранить это. Я люблю тебя.

***

[1] Дин Сэму, Сверхъестественное 1×1 — Правила дома, Сэмми. [2] Дуэтный альбом 1956 года Эллы Фитцджеральд и Луи Армстронга, который вдохновил их на два других сотрудничества. Один из джазовых альбомов, который стоит послушать перед смертью. [3] Гевюрцтраминер — это разновидность пряно-сухого белого вина, в основном выращиваемого в регионе Эльзас (Германии) и Франции, но есть и несколько калифорнийских производителей. Поскольку они находятся в Калифорнии, автор предполагает, что Драккен выбрал бы «местные» вина, таким образом покупая только калифорнийские. [4] Эффект Марангони-Гиббса — это когда немного вина испаряется со стенок бокала; научное название явления, более известного как «винные ножки» или «винные слезы» (те маленькие капли, которые стекают по бокалу после того, как вы делаете глоток или вращаете вино. Причины их возникновения и форма связаны с химической структурой вина и уровнем содержания алкоголя). Они могут показать вам вязкость вина (что может рассказать вам о содержании алкоголя), завихрение также помогает почувствовать запах вина и декантировать его, что облегчает восприятие сложности ароматов. [5] Виноградарство = выращивание винограда, энология = производство вина. Это реальные занятия, предлагаемые в различных университетах, таких как Калифорнийский университет в Дэвисе или Университет Миннесоты. Вы также можете посещать занятия по сочетанию вина и продуктов питания в кулинарных школах или на факультетах. [6] Автор неравнодушен к иллюстрированному рецепту пенне аррабиата — и он обнаружил, что его довольно легко приготовить. Также это отлично сочетается с гарниром из гороха. Автор также приложил ссылку на рецепт :)) https://www.cooksillustrated.com/recipes/8645-penne-arrabbiata-for-two?incode=MCSCD00L0&ref=new_search_experience_1 [7] Здесь автор использовал выражение «Mise en place» — это французский кулинарный термин, означающий «положить на место» или «все на свои места», в основном это процесс сборки всех ингредиентов для рецепта перед тем, как вы начнете готовить. Хотела сохранить авторские вставки на французском, но тут не совсем вышло. Поэтому мы здесь. [8] Лук заставляет нас плакать, потому что он выделяет сульфоксиды, которые раздражают наши глаза. Если вы хотите не плакать при нарезке лука, автор предлагает либо заморозить лук (холодный лук не так быстро выделяет сульфоксиды), либо нарезать его под кухонной вытяжкой, которая будет всасывать воздух. А лучше использовать и то, и другое. [9] FCS teacher — FCS расшифровывается как Family & Consumer Sciences, что означает «семья и потребительские науки». Преподаватели FCS имеют следующие направления: развитие человека, воспитание и развитие ребенка, шитье, текстиль и мода, еда, питание и гостеприимство, дизайн интерьера, потребительское образование. По факту, это педагоги по домоводству, предоставляющие учащимся навыки, которые они могут использовать во взрослой жизни. На наш лад это похоже на учителя по трудам. [10] Брюссельский гриффон действительно очень похож на Эвоков. [11] Джон Кристи убил восьмерых человек за десять лет в Ноттинг-Хилле, Лондон, в период с 1943 по 1953 годы (задушил, а в некоторых случаях изнасиловал своих жертв). Смерть одной из этих жертв была ложно приписана отцу жертвы, и мужчина был повешен за это (Кристи был свидетелем на суде). Есть два эпизода в сериале «Карта убийств» (сезон 2, эпизоды 4 и 5), в которых рассказывается о Кристи. [12] Все эти материалы о серийных убийцах взяты из Википедии (для правильной терминологии) и авторского ненасытного аппетита к загадочным убийствам и криминальным шоу. Например, учитель автора в 4 классе позвонил его маме, потому что автор продолжал приносить Агату Кристи для бесплатного чтения книг, и, очевидно, это была не «подходящая по возрасту» литература. [13] Автор снова прикрепляет ссылку на рецепт, на этот раз на черничный бальзамический сыр, приготовленный на гриле: http://amandakbythebay.blogspot.com/2013/09/balsamic-blueberry-grilled-cheese.html, потому что «иногда люди могут быть ужасными, а сыр на гриле — никогда». Также автор рекомендует попробовать с козьим сыром. [14] «Близкие контакты третьей степени» вышли в 1977 году. Шиго родилась в 1978 году, Драккен в 1963, то есть ему было около 14 лет, когда вышел фильм. [15] Когда его спросили, говорит ли он по-французски, Боб Балабан ответил по-французски, что он мало говорит (он учился этому в средней школе), он предполагал, что кто-нибудь, слушающий его, услышит, что он не очень хорош в этом, но никто этого не сделал. Он много тренировался как на занятиях, так и в разговорах с актером-режиссером Франсуа Трюффо.