Лаура

      В назначенное время Снейп появился у ворот Малфой-мэнора.       Он очень не любил здесь бывать. Вся эта роскошь действовала ему на нервы. И что скрывать — вызывала глухую ноющую зависть.       Самое противное, что роскошь была не вычурной, не показной, а настоящей — она проявлялась в деталях. Редкие и прихотливые растения в оранжереях, которыми так восхищалась миссис Малфой, столовые приборы тонкой гоблинской работы, коллекция лучших напитков в личном баре мистера Малфоя и древних фолиантов в семейной библиотеке. Всё то, чем не обязательно хвастаться в разговоре с гостями, но что ни в коем случае не укроется от внимательного взгляда настоящего знатока.       Снейп мог сколько угодно тешить себя иллюзиями, что когда-нибудь разбогатеет и заведёт себе поместье. Но это не отменяло того, что у него никогда не будет детства с фонтанами и павлинами, как у Малфоя-младшего. Не будет домовых эльфов, готовых исполнить любое твоё пожелание, одежды из дорогих тканей, изысканных блюд на столе. Ему никогда не почувствовать, что значит расти как принц, а не просто носить такую фамилию. Его собственные воспоминания о детстве всегда будут связаны с грязью и нищетой, орущей матерью и пьяным отцом. И это не компенсировать даже самой усердной учёбой.       Добби распахнул для него дверь, бормоча слова приветствия, подхватил верхнюю одежду и проводил его в Большой зал.       Тысячи свеч освещали огромную комнату со столами для фуршета, музыкантов в углу, готовых начать играть по первому приказанию хозяина, огромную наряженную ель, под которой высились ряды с подарками. На их фоне скромная коробка Снейпа выглядела совсем убого, но он всё равно положил её сверху.       Гостей было множество. Все в переливающихся платьях или строгих сюртуках. Снейп отметил очередное своё несоответствие и пообещал себе с первой крупной зарплаты купить хороший костюм.       Кто-то помахал ему из толпы, и Снейп кивнул в ответ. Жена какого-нибудь Мальсибера или Эйвери. Он совершенно их не различал.       Зазвенел колокольчик, и все подняли головы. На балконе появились Люциус с Нарциссой. Снейп мог бы составить длинный перечень всех недостатков их характеров, хоть вместе, хоть по отдельности, но парой они были великолепной.       Люциус поднял кубок, провозглашая речь. Когда он закончил, раздались аплодисменты, а затем по его знаку музыканты принялись играть. На столах появились закуски, и гости стали сбиваться в группы, обмениваясь шуточками и сплетнями. Снейп знал около половины присутствующих, но видеть не хотелось ровным счётом никого из них.       Почти ничего не съев, Снейп поднялся по боковой лестнице на второй этаж. В кабинет Люциуса.       Дверь, как он и думал, была незаперта. Он прошёл вглубь комнаты, и мысль о том, что его ждали, приятно растеклась внутри, словно большой глоток хорошего огневиски.       Это было не формальное гостеприимство, с которым хорошо воспитанная семья встречает любого визитёра. Здесь его любимое кресло развернули к камину, чтобы он мог протянуть ноги к огню и согреться. Для него приготовили плед, но уже не тот колючий, который был в прошлый раз, а более мягкий и лёгкий. На низком столике лежал «Вестник зельевара» — вдруг Люциус задержится.       В этом тролльем мире было хоть одно место, где его кто-то ждал.       Снейп не отказался бы от чашки какао, а лучше — глинтвейна, но вспомнил о традиции: гостям наливали напитки исключительно в присутствии хозяина, причём гость сам выбирал себе чашку, бокал или кубок. Снейп усмехнулся. Забавно, что этикет чистокровных родов постоянно подразумевал, что кто-то может кого-то отравить, но при этом носить с собой безоар, а тем более класть его в напиток, считалось грубостью. Снейп подумал, что будь у него сестра или жена, он обязал бы её носить кольцо со съёмным безоаром. Просто так, на всякий случай.       У тебя есть дочь.       «Она мне никто, — мысленно возразил он сам себе. — Она со мной временно, пока я не решу, что с ней делать дальше».       Внутренний голос молчал.       «Я не оставлю её у себя».       Внутренний голос молчал.       «Я даже не знаю, как её зовут».       Тогда придумай ей новое имя.       Снейп мотнул головой. Ему очень, очень не нравились эти мысли.       — Рад тебя видеть, Северус.       Снейп встал, подавая Люциусу руку. Они пожали друг другу запястья. Ещё одна дань древней традиции — проверить, не прячет ли собеседник палочку в рукаве. Старомодная глупость, как считал Снейп. Все и так знают, что носить палочку на бедре гораздо удобнее.       — Прекрасная речь, Люциус, — с иронией заметил Снейп, когда они оба опустились в кресла, а в кубки полилось вино. — Особенно строчка про здравие и скорое воскрешение Лорда* нашего.       — Северус, ты же понимаешь, у меня жена, сын, — промурлыкал Люциус. — Мне очень не хочется делать ставку на лошадь, которая по дороге сломает ногу. Особенно в таком долгосрочном забеге.       Он выждал пару секунд, затем продолжил:       — Рождество, светлый праздник, — это лучшее время завести новых друзей. Почему бы тебе не принести досточтимому директору весточку о любимом ученике? Думаю, Дамблдор оценит такой подарок.       Снейп, секунду назад сделав большой глоток вина, чуть не поперхнулся. Спрашивать, почему бы Люциусу не пойти самому, смысла не было. Тем более что одну из причин он уже озвучил.       — Как ты себе это представляешь?       — Ты расскажешь ему правду. Про возвращение Тёмного Лорда и его пристанище. В общих чертах, разумеется. Точнее ты, увы, не знаешь.       — А ты? — с усмешкой уточнил Снейп.       — У меня есть определённого рода предположения, — уклончиво ответил Люциус. — И не только у меня. Но для Дамблдора этого будет пока достаточно. К тому же, самому Тёмному Лорду ты вряд ли этим навредишь. Ну, а даже если и навредишь…       Люциус многозначительно улыбнулся.       — И ты полагаешь, что после этого Дамблдор побежит, роняя очки, делиться со мной своими планами?       — Разумеется, нет. Поэтому через какое-то время ты пойдёшь к нему снова.       Снейп удивлялся этой неприкрытой наглости. Неплохо устроился, паршивец. Если Снейпу удастся соскочить с волдемортовского крючка, он поможет всей семье Малфоев. Если же подставится, то не потащит Люциуса за собой. А если захочет потащить — ему ничего не доказать даже при всём желании.       — Готов поспорить, что Дамблдор доберётся до Албании быстрее, чем Тёмный Лорд успеет набраться сил. Ты точно ничем не рискуешь.       Снейп молча пил вино. Двоякость последней фразы ужалила его больнее мантикоры.       «Мне есть чем рисковать, что бы ты там себе ни думал».       Он ненавидел этого светловолосого ублюдка за то, что тот так спокойно посылал его в пекло. За то, что всё равно чувствовал к нему привязанность, пусть тот сейчас так легко был готов им пожертвовать.       А гораздо больше ненавидел себя. Потому что знал, что и сам во всё это ввяжется. Оставаться в стороне и ждать, пока всё рассосётся, и высматривать Аваду из-за каждого угла было бы просто невыносимо. Уж лучше пекло.       — Кстати, Северус, в перспективе совершенно не обязательно сообщать Тёмному Лорду прямо таки всё, что тебе станет известно. Кое-что вполне может остаться между нами, как ты думаешь?       Голос Люциуса обволакивал, как долгожданный сон после пары суток бодрствования. Как же хотелось просто довериться ему…       Снейп повёл головой, сбрасывая наваждение. Нельзя. Слишком рано. Люциус пока не проявил себя по-настоящему, лишь обходился одними намёками. Каковы шансы, что он его просто проверяет? Что ему известно на самом деле? На чьей он стороне? Что задумал?       Раздался осторожный стук, дверь кабинета мягко отворилась, и в кабинет вошла Нарцисса с Драко на руках. Её домашнее платье спокойного тёмно-синего цвета тихо шуршало при ходьбе.       Сейчас она показалась Снейпу совсем не такой, как когда-то во время свадебной церемонии или на торжестве всего пару часов назад. Из идеальной причёски выбилась прядь, на губах играла мягкая ласковая улыбка. Она просто сияла.       Как сильно меняет девушку материнство! Если даже высокомерная Нарцисса сейчас была так прекрасна, какой же тогда была его светлая Лили?..       Сердце Снейпа снова болезненно сжалось.       — Драко хочет пожелать спокойной ночи, — нежно произнесла Нарцисса, нарушая ход его мыслей.       Драко, одетый в белый детский фрак, тянул палец в рот. Светло-серые, почти голубые глаза безмятежно смотрели куда-то в сторону.       Он ещё совсем ребёнок, а уже с самого рождения должен соответствовать фамилии Малфой. Что потом — Слизерин? Помолвка с представительницей другого чистокровного рода? Тёмная метка? Убийства маглорождённых?       Изнанка магической аристократии, тролль её раздави. Плата за павлинов и фонтаны.       Снейп не пожелал бы участи Малфоя-младшего никому, что уже говорить о крестнике. Но у Драко хотя бы были родители, которые сделают всё, чтобы его защитить.       У дочки Лили, кроме него самого, больше не было никого.