С ветрами...

Нэтвир не спал всю ночь, но это была лучшая бессонная ночь в его жизни. Он радовался как ребенок, а корабли сжигались даже быстрее обычного, с флотом Кьярваля он разделался за три часа. Сложнее всего было найти песню, ту самую, девятую, которую он так и не успел спеть. Возвращение на Олух заняло больше времени, чем он ожидал, и в полдень Нэтвир уже был на месте. Ингрин была дома - он проверил, неприятным сюрпризом стал Хофферсон, долго ошивавшийся под окном, а потом и вовсе почти залезший внутрь. Ингрин невеста не Змеевика, что он забыл тут? Стоило Астору отойти на пару метров от дома Хэддок, как черный силуэт затащил его в тень. Блондин почувствовал руку на горле, и узнал эту хватку. - Нэтвир, отпусти, ради всего святого. - Астор не видел лица, все было скрыто капюшоном и маской, и был уверен, что к стенке пример его именно этот помешанный воздыхатель Хэддок. - С чего бы? - в голосе послышалась насмешка и Астор неловко прочистил горло. Дышать было трудно. - Я не приставал к Ингрин, не делал предложение руки и сердца, не оскорблял, не целовался и не хотел заполучить её симпатию. Доволен? - прохрипел блондин, коротко отчитавшись о том, что он не делал и делать никогда не собирался. Обычно после этого Фурия его отпускал, но в этот раз хватка стала ещё сильнее. - А не хотел ли ты уговорить ее встречаться с тобой, а, ящерица?! - Хофферсон отрицательно мотнул головой и мысленно чертыхнулся, потому что пропустил этот пункт. - Ты совсем страх потерял? Учти, Ингрин занята. - Фурия грубо встряхнул его, наверно считая, что от этого блондин лучше запомнит сказанное, - Я не прощаю ошибок. Помни об этом. Свободен. - голубоглазый был почти пинком выпихнут из тёмного угла, а Нэтвир скрылся так же неожиданно, как и появился. Астор несколько минут стоял, протирая шею, и смотрел в тот темный закуток, где совсем недавно говорил с Фурией. Что ж, по крайней мере Ингрин, судя по всему, действительно выходит замуж за Нэтвира сегодня. Хофферсон был этому рад почти так же сильно, как сами молодожены, потому что после этого Ночная Фурия наконец отстанет от него навсегда. Нэтвир стоял у закрытых дверей в большой зал и ждал, когда настанет подходящий момент. Солнце садилось за горизонт, а Ингрин стояла такая красивая, в белом платье, опустив голову, и пусть видно было совсем мало, но Нэтвир любовался. Кьярваль отделился от толпы и начал идти вперед, медленно и размеренно, все ближе и ближе. Нэтвир же думал о том, как лучше открыть двери: вынести с одного залпа или просто открыть небольшим зарядом? Остановился на втором, потому что это же его с Ингрин свадьба, а скоро похолодает, и он не хотел, чтобы она мерзла. Нэтвир поправил меч, висевший на спине под плащом, протер нос ботинок рукавом и стянул маску, оставив капюшон. Двери распахнулись резко и громко. В зале стояла звенящая тишина. Кьярваль застыл в паре метров от алтаря, смотря на Фурию и пытаясь скрыть свой ужас, а Стоик подобрался и опустил одну руку на молот, висевший на поясе. Валка бросила взволнованный взгляд на дочь, но Ингрин казалось даже была рада тому, что ее свадьбу посетил Отверженный. Девушка стояла и улыбалась, почти светясь от счастья. И единственно, что звучало в ее голове, это “Он пришел. Он пришел…” Нэтвир окинул людей надменно-брезгливым взглядом и вперил взгляд в Кьярваля. - Серый пепел, черный уголь. Население... на убыль. Раз, два, три, четыре, пять - вам врагов не сосчитать. Начинайте убегать. Пять, четыре, три, один - вы не пейте много вин, мерзких сборище скотин. - Нэтвир сделал паузу и переместил взгляд на Стоика. - Ветер на море умолк, я пришел забрать ваш долг. После этих слов вождь напрягся сильнее, но руку с оружия убрал. Отверженный явился с мирными намерениями и если кому-то и угрожал, то только Кьярвалю. Значило ли это, что тот замышлял что-то недоброе? Вождь зацепился за слова сказанные Фурией. Вина. Кьярваль преподнес много хорошего вина в качестве свадебного подарка. Могло ли оно быть отравлено? Он с трудом заставил себя отложить эту проблему на потом, до свадебного банкета еще есть время, а вопрос с Отверженным нужно было решать здесь и сейчас. - И что же хочешь получить? Животных? Злато-серебро? - Стоик знал, что настанет день, когда Фурия явится и потребует плату за то, что оберегал их остров. И если бы можно было бы к чему-то придраться, то плату можно было бы не отдавать, но дракон делал свою работу слишком хорошо. И хотя договор вождь с Отверженным не заключал, платить было нужно, потому что милость дракона могла смениться на гнев и тогда с Олухом случилось тоже самое, что и со всеми его врагами. И Драго в том числе. Стоик это понимал. - Нет, вождь, возьму лишь только то, что сердце берегло твое. - Нэтвир старался говорить максимально пафосно, медленно, безумно медленно двигаясь вперед. Ингрин на этих словах закатила глаза. Чего у Нэтвира было не отнять, так это его любовь покрасоваться. - И что же хочешь ты забрать? - вождь бросил взгляд на жену. Нет, не стал бы Отверженный требовать отдать ему Валку! Это глупо! - Что мне должно принадлежать. Тебе, мой вождь, не угадать. - Фурия едва заметно улыбнулся, и Ингрин поняла, что то самое веселье уже началось. - Скажи мечту свою, тогда, отплачу за всё сполна. - что на Олухе должно было принадлежать Отверженному Стоик понятия не имел. Ну разве что тот обронил где-нибудь своё оружие или побрякушку какую. - Ни к чему мне звонкая монета, ни к чему мне ваши табуны. Я хочу владеть сияньем света средь почти мертвецкой тишины. Я хочу владеть светилом с неба, я хочу владеть лесной рекой. И прошу отдать мне это, за весь год, что был у вас покой... - Кьярваль застыл посреди прохода и боялся шелохнуться, а Стоик Обширный обомлел, и не знал, чем нужно заплатить за охрану острова. - Не владею солнцем, не владею небом, не привязан сердцем я к лесам. Все что посчитаешь нужным, все что скажешь, я отдам. - Нэтвир покачал головой. - Не просил я солнце, лес и небо. Я просил отдать мне лишь моё. - Ингрин залилась румянцем, потому что на секунду взгляд Фурии остановился на ней и она поняла, что именно просит Нэтвир. О, это был не просто взгляд! Она не помнила, чтобы он хоть раз смотрел так на нее, но сейчас это было и не важно, потому что сердце внутри нее забилось быстрее, а по спине побежали мурашки. Хэддок едва стояла на ватных ногах, не скрывая своей чуть глуповатой влюбленной улыбки. Да и как можно не любить Нэтвира? Тем временем разговор между ее отцом и Нэтвиром продолжался. - Я прошу простить слова мне эти, но на Олухе принадлежит мне всё. - Стоик хотел, чтобы дракон брал что хочет и уходил, в конце концов у его дочери свадьба. - Это так, и то, что заберу, у тебя из дома, вождь возьму. - Валка в голове перебирала все ценное, что было в доме, и вряд ли дракон хотел получить топор её прадеда, облезлый ковер, доставшийся с приданным самой Валки и новую сковороду. - В моем доме нет того, что бы долг сполна отдать могло. - уже спокойной сообщил вождь. Может его дом перепутали с чьим-то чужим. - Я не буду утварь брать, а прошу мне в жены дочь отдать. - капюшон медленно соскользнул с головы. Вождь пораженной замер. Это был Нэтвир, тот самый дракон, что уже много раз просил руки его дочери, единственный дракон, кому Стоик был готов доверить Ингрин, и единственный, кто имел право быть рядом с ней. - Раз люба сердцу твоему, то брак я ваш благословлю. Но прежде чем это случится, с Кьярвалем должен ты сразиться. - Что жениха напрасно бить? Дрожит ваш трус, белее снега. Мне он не ровня, знает небо. - он замолчал буквально на секунду, прежде чем снова заговорить. С лица его не сходила победная улыбка. - И песню Ингрин я спою, чтоб знала, как её люблю. - Позволено ль мне тоже петь? - спросила Ингрин у отца. - Ты можешь только лишь смотреть. - сурово ответил Стоик. И Нэтвир запел. Ингрин с щемящей радостью смотрела, как он подходит ближе, медленно и плавно, не отрывая взгляда от нее. Она почти не слышала слов песни, только видела его глаза, переполненные любовью. - Через моря, через леса, Летел я чтоб найти тебя Искал я долго, много лет, Чтобы услышать твой ответ. Скажи теперь же мне сама, Ты выйдешь замуж за меня? Любовь отдам тебе свою, К ногам твоим весь мир сложу, Луну к тебе с небес спущу… - это быто так похоже на Нэтвира, что даже любовный дурман очень быстро сполз с глаз невесты и она, нарушив указание отца, шагнула вперед: - Не нужно этих обещаний Не нужно боле громких слов, И если дам своё согласье, Что ты взамен отдать готов? - Весьма я беден, знаешь ты, Но если ты захочешь, Исполню все твои мечты, О чем бы не попросишь. - Прошу любить меня всегда, Прошу ценить мои слова, Хранить мне верность и тогда, С тобой я буду до конца. - Я обещаю и клянусь, От слов своих не отступлюсь. Отныне вместе навсегда. Лишь я и ты, лишь ты и я… Отец Ингрин неодобрительно покачал головой на самодеятельность девушки, а Валка восторженно смотрела на Стоика, словно говоря своими глазами: “ Ты видел? Видел как наша девочка пела? Разве это не чудесно?”. Вождь наконец улыбнулся и сжал руку жены, выражая согласие. Но ни их дочь, ни ее жених не видели этого. Нэтвир стоял напротив Ингрин, ниже ровно на одну ступень, и поднявшись, взял ее ладони в свои. Готти начертила несколько символов на песке и Плевака заговорил: - Жизнь наша скоротечна и лишь любовь придает ей смысл. Сегодня мы собрались здесь, чтобы засвидетельствовать брак между двумя любящими сердцами и соединить их судьбы. - Плевака неловко прочистил горло, стараясь не обращать внимание на то, как защипало в глазах. - Согласен ли ты, Нэтвир, известный также как Ночная Фурия и Отверженный, взять в жены Ингрин Хэддок, любить ее, заботится, уважать и хранить верность до конца ваших дней? - Это, и даже больше. - Согласна ли ты, Ингрин Хэддок, стать женой Нэтвира, быть с ним в горе и радости, в богатстве и бедности, быть верной и преданной, хранить семейный очаг и любить своего мужа несмотря ни на что? - Пока бьется сердце, и после этого. - Властью данной мне, объявляю вас мужем и женой! - Нэтвир притянул Ингрин за талию, чуть наклонился и прошептал в самые губы, прежде чем поцеловать: - Надеюсь в этот раз ты не будешь плеваться. - девушка выпучила глаза и возмущенно замычала в поцелуй, однако возмущение ее было похоронено громогласными аплодисментами и возгласами людей, и это смущало куда больше, чем слова брюнета. Она опустила взгляд вниз, не желая смотреть на эту самодовольную морду, но тут же резко задрала голову и вцепилась в рукав мужа. - Нэтвир! Нэтвир, что это? - по их левым рукам, от запястья к локтю, светясь мягким золотым светом медленно появлялся узор. - Это еще одно подтверждение того, что мы истинная пара. - и столько гордости было в голосе парня, что она, не менее гордая этим фактом, коротко клюнула его в щеку. - И по-твоему это поцелуй? Вот настоящий поцелуй! - он снова приобнял ее, не давая упасть, потому как ноги у Ингрин тут же подкосились. Спустя пять минут они уже сидели за банкетным столом и к ней наконец вернулась способность думать. Она смотрела на Нэтвира, потом на еду, потом снова на него и наконец спросила: - Это что же получается, ты теперь тоже Хэддок? - озадаченно вымолвила она, на что зеленоглазый чуть насмешливо фыркнул. - Нет, у меня ведь есть фамилия. - впервые за столько лет она поняла, что даже и не подозревала об этом. И потому, неприлично громко и не менее удивленно она воскликнула: - У тебя есть фамилия?! - Нэтвир перевел несчастный взгляд на родителей невесты, которые выглядели в тот момент такими же обреченными. Ладно, ладно. Он потом с этим разберется. Но почему каждый раз, когда дело касалось Ингрин, в его голове неизбежно всплывал вопрос "Да что со мной не так?". Мысленно чертыхнулся, молясь, чтобы такого больше никогда не повторилось. Да они просто настоящая истинная пара! Невеста узнает фамилию жениха только на свадьбе, спустя шесть лет знакомства! - Моя фамилия теперь и твоя фамилия, спешу тебя поздравить, Ингрин Киёльв.