Меч и капор

Диана перехватила кольт, навела его на ствол сосны, пытаясь предугадать, в какую конкретно точку угодит пуля. Она уже достаточно натренировалась с незаряженным револьвером, и хотя ей совсем не хотелось привлекать лишнее внимание к поместью, а хоть раз выстрелить было необходимо. — Давай, все будет в порядке, — шепнула Лейси. Подол ее платья скользнул по ногам амазонки, а рука на краткий миг прикоснулась к запястью. Глубоко вдохнув, Диана прикрыла левый глаз, прицелилась, метя в центр желтоватого круга от спиленной ветки. Полувыдох — и в волне грохота из дула вырывался заряд. Отдача ощутимо ударила по руке, сероватая дымка пороха на пару мгновений заслала глаза, оцарапала горло. Когда она рассеялась, амазонка едва подавила вздох — точностью выстрел не отличался: опаленное отверстие красовалось на несколько сантиметров левее импровизированной мишени. За пущенную подобным образом стрелу Филиппа долго бы ее распекала, и была бы полностью в своем праве. — Ну, для первого раза хорошо. В настоящую цель вы бы все равно попали, — протянул Сэм, пожевывая травинку. Предыдущие несколько часов старый охотник терпеливо втолковывал Диане, как правильно обращаться с огнестрельным оружием. — Да только пустое это, медведя все равно не возьмет, а только разозлит. Я ему в бочину из винтовки попал, а потом едва ноги унес. — Вот поэтому я предпочитаю хороший лук и копье. — А по мне что-то, что другое — опасно до жути, — передернула плечами Лейси. — И не стоит тебе на охоту идти. Скоро прохладнее станет, пустим одну из лошадей на еду. Вороной вон уже еле встает, а так с него хоть какой-то прок будет. Диана нахмурилась, покачала головой: — Не спеши на нем крест ставить. Там с копытами беда, вот он и лежит, чтоб не больно было. А это вылечить можно. Лейси не ответила. Она уже успела понять, что для подруги лошади — не просто животные. До войны подобной позиции придерживались все добропорядочные южане, и одна лишь мысль о том, что конина — вполне себе мясо, становилась в один ряд с идеей сварить суп из кошки или пожарить отбивные из собаки. Тогда так могли поступить только краснокожие дикари или уж совсем опустившиеся белые. Но сейчас все изменилось, и какой смысл выхаживать мерина, если с холодами все равно придется уменьшить поголовье — ведь всех просто не прокормишь, да и самим что-то есть надо? Впрочем, что такое зима Диана тоже не понимала. На ее райском острове всегда было тепло и спокойно — и уж конечно, в таких условиях можно было бороться за жизнь каждого скакуна. Но не здесь, хотя рвение амазонки было выше всяких пределов. Уже третий день они вместе ходили в конюшню. Диана хлопотала над лошадьми, а Лейси любовалась ее отточенными, лишенными всякой суетливости, движениями. Неженская уверенность амазонки привлекала и успокаивала. Приятно было вновь видеть рядом человека, способного подставить плечо, взять на себя часть ответственности, защитить и уберечь от опасностей мира вокруг. — Ну вот, трещинка уже зарастать стала, — рассказывала Диана не то подруге, не то коню, копыто которого рассматривала, не то самой себе. — Так через пару недель и верхом ездить можно будет. — Ой, а у нас дамского седла нет. Мне отец запретил даже близко к лошадям подходить, после того, как я однажды упала и руку сломала. Следующие пять минут ушли на попытки убедить Диану в том, что езда боком — не шутка. Она никак не могла представить себе настолько странную и неудобную даже по описанию позу. И главное, зачем так изгаляться? По видимому, простота и естественность на этих землях подсознательно считались чем-то неприличным — иным тягу к созданию всевозможных сложностей амазонка объяснить не могла. — Давай я тебя научу ездить по-нормальному, — предложила наконец Диана. — Лишним точно не будет. — Нэнна от этого будет не в восторге. И отец, если ему слуги донесут. — Ты же сама мне говорила, что сейчас не то время для условностей и дрожи над репутацией. Не допусти Зевс, что-то случится, а ты даже сбежать не сможешь. — Ну, хорошо. Только отойдем от дома, чтобы на глаза лишний раз не попадаться. За частоколом сосен нашлось поле. Урожай уже был собран и заготовлен — из комьев красноватой земли лишь кое-где пробивались травинки. Это место понравилось Диане — площадка ровная и достаточно большая, с хорошо видимыми границами. И мешать никто не будет. Рыжая кобыла рыла копытом землю, порой наклоняла голову, ища, чем бы подкрепиться. Из всех лошадей на плантации эта пребывала в наилучшей форме — после того, как амазонка как следует ее отчистила, она даже выглядеть стала довольно неплохо. Да, вес даже на вид низковат, зубов меньше половины, но зато на ноги и спину можно смотреть почти без содрогания. В долгий путь на такой лошади, конечно, не отправишься, но час-другой спокойной езды она точно выдержит. — Диана, а ее разве не нужно было оседлать? — спросила Лейси, когда амазонка сняла недоуздок и повесила его на колышек забора. — Тебе в первую очередь нужно поймать баланс, а это проще всего сделать при минимуме амуниции. Чем природнее — тем лучше. Последнее правило отлично действовало на Темискире, но с треском провалилось здесь. Там, где Качи отзывалась от малейшей смены положения в седле, а любая лошадь из дворцовых конюшен — от легкого прижатия ноги, рыжая кобыла, которую Диана прозвала Пиро, продолжала стоять на месте, не понимая, что от нее вообще чего-то хотят. Не помогла ни словесная команда, ни обвязанная вокруг шеи веревка, ни тычок голой пяткой по боку. От последнего лошадь сделала несколько шагов вперед, но тут же остановилась, разглядев внизу аппетитную розетку подорожника. Немногим лучше она себя вела и после прогулки до конюшни и обратно. С трензелем во рту и седлом на спине Пиро уже слушалась, но переходить на рысь упрямо не хотела. Диана не скрывала своего удивления от происходящего. Она всегда ладила с лошадьми, и проблем никак не ожидала. Ситуацию исправила Лейси — обломив с ближайшего куста сухую ветку и избавив ее от остатков листьев, она передала этот импровизированный хлыст амазонке, пояснив, что им нужно бить лошадь по плечу, если та не слушается. Еще предложила принести отцовские сапоги со шпорами, но от них амазонка решительно отказалась. Скрепя сердце, Диана начала работать жестче — и только после этого кобыла стала выполнять все ее команды. После нескольких кругов спокойной рыси настал черед Лейси. Подогнав стремена по руке подруги, амазонка помогла ей вскарабкаться в седло. — Господи, неприлично-то как, — хихикнула южанка, пытаясь отдернуть поднявшийся почти до колена подол, из-под которого выглядывала кружевная отделка панталонов. — А она меня не понесет? — Не думаю. Ты же видела, она не очень-то настроена скакать. Но если что — натягивай повод, хватайся рукой за луку седла и откидывайся назад. Сперва Диана подкорректировала посадку подруги — легкими прикосновениями она подсказывала, как должна лежать нога, под каким углом следует опустить пятку и насколько согнуть руку. Что делать со спиной, она не знала — из-за плотного панциря корсета изменить положение поясницы возможным не представлялось, и это имело все шансы стать серьезной проблемой. На первом занятии Пиро двигалась только шагом, а Лейси пыталась привыкнуть к новым ощущениям. Перспектива крепко вжимать колени в седло не очень-то ее радовала — давало о себе знать воспитание. Езда по-мужски считалась не только неприличной, но и опасной для женского здоровья. Впрочем, глядя на Диану и веря рассказам о Темискире, южанка начала сомневаться в последнем постулате, и даже не стала уточнять у подруги, точно ли это безопасно. В конце концов, некоторые из ее учительниц в пансионе всерьез считали, что от кофе и шоколада во время беременности у белой девушки может появиться черный ребенок. Верить в это было бы попросту смешно — живя неподалеку от животных, Лейси успела подметить для себя некоторые закономерности появления поросят и цыплят того или иного окраса. И она была более чем уверена, что все куры и свиньи питаются одинаково. На фоне этого рассказы о жутких последствиях езды по-мужски тоже перешли в разряд консервативных предубеждений. А сидеть, перекинув ногу через холку лошади, оказалось действительно удобнее, чем ютиться на жердочке дамского седла. И упасть так куда сложнее. На первых порах Диане было непросто учить Лейси тому, что было для любой амазонки так же естественно, как ходить или дышать. Но со временем дело пошло на лад. В конце четвертого занятия Лейси в радостном порыве бросилась Диане на шею и расцеловала в обе щеки — у нее впервые получилось правильно сопровождать движения лошади на рыси. — Это просто потрясающе! — восклицала она. — Так быстро, но вместе с тем так удобно… — Уверена, от галопа ты будешь в еще большем восторге, — улыбнулась в ответ Диана, неосознанно прикасаясь пальцами к своей порозовевшей щеке. Искренний восторг подруги не мог ее не радовать — к тому же, параллельно с занятиями она убедила Лейси на пару часов надевать под платье брюки и до предела ослаблять корсет. Это были пусть и небольшие, но все равно победы. За последние несколько дней девушки сблизились еще сильнее. Поместье было изолированно от внешнего мира густой стеной леса, и одиночество мостом соединило берега культурной пропасти. Чем больше времени Диана проводила рядом с Лейси, тем сильнее проникалась к той глубокой и теплой привязанностью. К Касе она тоже испытывала нечто подобное — но с совершенно другими полутонами: без желания защищать и оберегать, без необходимости постоянно быть рядом, чтобы не чувствовать смутную тревогу. Диана не знала, как правильно назвать оба этих чувства. Раньше она с радостью отвечала на флирт амазонки, и в мыслях видела ее в роли своей постоянной партнерши. Все твердили, что лучшие отношения зарождаются именно так — спокойно, неспешно, из долгой дружбы и готовности обеих работать над собой. «Не стоит ждать слепого выстрела Амура, — нередко повторяла ей мама. — Если хочешь быть счастливой — укажи ему, в кого целиться. Рано или поздно он попадет». С Лейси все было не так. Быстро, стремительно, в чем-то даже странно. Такая спонтанность шла в разрез с устоями Темискиры, но, судя по всему, нормально воспринималась в этом мире. В конце концов, они с первого дня делили ложе… И тот вечер, распаленная радостью и лаской подруги, Диана решилась на поцелуй. Вернее, поняла это уже задним числом. Она заканчивала чистить копыта Пиро после тренировки. Лошадь, как и всегда, протестовала, и во время борьбы за поднятие правой задней ноги Диана выронила крюк. Тот отлетел довольно далеко, и амазонке пришлось сделать передышку. Они с Лейси одновременно наткнулись пальцами на ручку закатившегося в траву инструмента. Встали, смеясь и все так же держа его вместе. Близость сделала все за них. Поцелуй в губы был легким и коротким, но опьянил сильнее вина. Отстранившись, Диана со страхом ждала реакции подруги. На языке уже крутились извинения за несдержанность, хотя она и не могла сказать, кому на самом деле принадлежала инициатива. — А это приятнее, чем описывают в книгах, — наконец прошептала зардевшаяся Лейси. — Только давай оставим это между нами. Как секрет. — Хорошо, — без раздумий ответила амазонка. — Ты точно не против? Лейси покачала головой: — Я всегда мечтала о такой… нежной дружбе. Формулировка скользнула мимо ушей Дианы. Ее внимание уже перехватила бегущая со стороны дома Рози. — Мисс, к нам гости! — выпалила девочка, пытаясь отдышаться. После этого было уже не до выяснения нюансов. Добежать до порога, достать меч, броситься к воротам — все на предельной скорости, на едином дыхании. Времени на мысли о том, что на этот раз все складывается не совсем так, как раньше, не оставалось. Всадников было двое — на пегом и на рыжем коне. К удивлению Дианы, оба мужчины остановились у ворот. Владелец пегого уже успел спешиться — а его приятель, заметив выскочившую на дорогу амазонку, предпочел дать коню шпоры и унестись в лес. Первому же бежать было некуда, и вскоре он оказался на земле с приставленным к горлу острием меча. Два крика прозвучали с интервалом в несколько секунд: — Эй, ты что творишь? Я хозяин этой плантации! — Диана, стой! Он мой брат. Лейси изо всех ног спешила к ним по подъездной аллее. Амазонка не шелохнулась до тех пор, пока девушка не оказалась достаточно близко, чтобы иметь возможность как следует разглядеть юношу. После вторичного подтверждения она убрала меч и протянула ему руку. Тот проигнорировал ее и сам поднялся на ноги. — Я очень надеюсь, дорогая сестрица, что ты мне сейчас же объяснишь, что за чертовщина тут происходит, — бросил он, окидывая обеих девушек одинаково раздраженным взглядом темных глаз.