***
Следующее утро началось непривычно поздно - ощутимо ближе к полудню, чем к рассвету. Пробуждение выдалось из тех, после которых требовалось несколько минут, чтобы окончательно выбраться из-под обломков сна и отделить его от реальности. Но, как на зло, времени на это попросту не оказалось. - Вставай, дорогая, - торопила ее Этта. - Мы уже и так опаздываем. - Куда? - только и смогла выдавить из себя Диана, растирая ладонями слипающиеся веки. - На рождественскую мессу. - А зачем там я? - Потому что не пойти в церковь на Рождество - большой грех. Давай, умывайся, одевайся. Анна скоро придет и поможет. И спускайся поскорее! Дробь поручений вбила невидимые иглы вглубь висков, лишив амазонку даже призрачного шанса избавиться от зародыша головной боли. Механически исполнив все, что требовалось, она сошла по лестнице в прихожую - смутно надеясь, что завтрак и свежий воздух помогут ей почувствовать себя лучше. Шанса узнать, сработало бы это, не представилось - ни первого, ни второго просто не было. На еду не хватило времени, а на улице стоял густой, пронизывающе-влажный туман. Вдыхался он так тяжело, будто и на самом деле был молоком - холодным, застоявшимся, с плавающими на поверхности комочками сливок. В борьбе с ним Диана не сразу осознала странность стоящей тишины. Среди стука набоек по мостовой, эха чужих разговоров и ржания лошадей отчего-то не нашлось места легкой беседе. - Что-то не так? - спросила она наконец у Этты. Мисс Кенди лишь качнула головой и плотнее сжала губы. Но когда до церкви осталось всего ничего, неожиданно произнесла, по-прежнему глядя перед собой: - Ты должна была сразу рассказать о своих мотивах. Все имеют право знать, во имя чего идут на риск. Ответить Диана не успела. Тяжелые двери быстро открылись и закрылись. Оказавшись внутри, Этта опустилась на ближайшую дубовую скамью - и амазонке ничего не оставалось, кроме как сесть рядом. Слова все еще эхом звучали в голове и отдавались тугой горечью где-то в горле. Как ни крути, упрек был более чем справедливым. И почему раньше мысль о том, что она поступает неправильно, даже не приходила в голову? Обдумать этот вопрос помешало начало богослужения. Как только на небольшом возвышении в противоположном конце зала появился мужчина в жреческом облачении, витавший под сводами запах благовоний заметно усилился. Ароматное масло топило под собой и ладан, и хвою украшений, и отполированное дерево меблировки. Над его волнами смутно проступал контур незнакомого Диане ритуала, который имел мало общего с молитвами в поместье Лэнгфортов. Сейчас все было несравнимо сложнее - и она чувствовала, что никак не может попасть в ритм происходящего, то запоздало вставая, то делая неправильный жест не той рукой. А море запахов все теснее смыкалось над головой, утягивая вниз тяжестью мира. Когда ко всему прочему добавились еще и низкие, резонирующие от сводов звуки огромного музыкального инструмента, Диана поднялась на ноги и прокралась к выходу из зала - не оборачиваясь и даже не думая о том, заметила ли это мисс Кенди. Здесь и сейчас она была готова променять все существующие приличия на глоток воздуха и миг тишины вдали от гипнотизирующего напева. В небольшом саду, раскинувшемся за церковью, быстро нашлась свободная скамейка. Рухнув на нее, Диана откинулась назад, сквозь платье и накидку ощущая прохладу изогнутой спинки. Она закрыла глаза, вызывая в сознании образ храма Артемиды, одно за другим вспоминая слова и движения, сопровождавшие жертвоприношение. Рука сомкнулась в воздухе, почти ощущая тугие завитки на загривке новорожденного ягненка, когда зазвучавший совсем рядом голос разрушил мираж: - Внутри ужасно душно, не правда ли? Диана вздрогнула от неожиданности. Прямо напротив нее, чуть улыбаясь, стоял Черт. Слова сорвались с губ прежде, чем она успела обдумать их уместность: - Что вы здесь делаете? - Что же вас удивляет? - контрабандист огляделся по сторонам с видом самого искреннего недоумения. - Не думала, что вы набожны. - И правильно делали! - кивнул он, опускаясь рядом и шаря по карманам пальто в поисках портсигара. - Но помозолить глаза сливкам общества всегда приятно. А вам понравилась роль незваной гостьи? - О чем вы? - предпочла уточнить Диана, чуть отодвигаясь - на те несколько сантиметров, что отделяли ее от кованой боковины скамьи. - О вашем ночном визите к Шерману, разумеется. Это прозвучало так, будто было общеизвестным фактом. Резко обернувшись, амазонка в полном недоумении спросила: - Откуда вы… - Несложно было догадаться. Шерман был в ярости, - с самым благодушным выражением лица начал загибать пальцы Черт. - С самого утра устроил разборки. Разжаловал всех, кто был ночью на посту со словами о том, что из главного штаба сделали проходной двор. Но вот в чем вопрос - проберись туда мужчина, и ему попросту пустили бы пулю в лоб или еще куда… Без лишнего, так сказать, шума. Только вот ничего такого не было. И знаете, в эту мозаику так легко встали приобретенные у меня "Спенсер" и виски, что разгадка напросилась сама собой. - Это был просто разговор, - произнесла Диана в затянувшейся паузе. - Но, уверен, о винтовке, алкоголе и роли вашего приятеля вы Шерману не рассказали. А ему наверняка будет крайне интересно об этом узнать. Особенно о последнем. Только вот ни к чему хорошему это не приведет, - на последней фразе светский тон ощутимо тронул иней. - Вы намекаете, что готовы этому поспособствовать? - уточнила амазонка, изо всех сил стараясь сохранить спокойствие. Черт покачал головой: - Я прямо говорю вам о своих намерениях. И предлагаю сделку. Три вечера с вами в обмен на мое молчание. Не беспокойтесь, вашей чести ничего не будет угрожать, и, смею надеяться, время вы проведете с удовольствием. Глядя на его довольное донельзя лицо, Диана заметила: - Выбора, как я понимаю, у меня нет. - Обижаете! Выбор есть всегда. Вопрос лишь в том, чем за него придется платить. Просто для справочки - за участие в вашем милом и невинном плане любого солдата осудят на высшую меру. Что-то я сомневаюсь в том, что вам этого хотелось бы. - Я согласна на ваше предложение, - ответила амазонка, чувствуя, как от этих слов все в груди сжалось. - Вот и славно. Я пришлю вам записку с датой и временем. Не скучайте! Черт встал, похлопал Диану по плечу и неспешно направился в сторону выхода из сада, оставив ее наедине с невеселыми мыслями.***
Записка пришла в самый неподходящий момент. Служанка внесла перевязанный алой лентой конверт, когда все сидели за ужином - и сразу же передала его Диане, предупредив: - Там за вами уже приехали, мисс. Кучер сказал, что ему велено вас отвезти, и просил не больно задерживаться. Отставив в сторону тарелку с почти не тронутым рисом, амазонка несколькими резкими движениями развязала бант и развернула сложенный лист из плотной бумаги. Внутри, почерком, очень далеким от каллиграфического, было написано: Приглашаю вас на бал, который состоится у меня в особняке сегодня вечером. О наряде не беспокойтесь. Все, что от вас требуется - оставить оружие дома и сесть в коляску. Остальное я беру на себя. Подписи нигде не было - равно как и необходимости в ней. Сминая записку в руке, Диана встала из-за стола: - Мне нужно кое-куда наведаться, - произнесла она так, будто речь шла о деле на пять минут. - Я все объясню, когда вернусь. - Куда ты поедешь? - обеспокоенно спросила Этта. - К Черту, - выдохнула амазонка, обернувшись в дверях и исчезнув в коридоре прежде, чем кто-то успел осознать суть сказанного. Кучер оказался очень молчаливым темнокожим мужчиной средних лет. Он учтиво открыл и закрыл дверцу, монотонно поинтересовался, комфортно ли Диана устроилась, и, не дожидаясь ответа, пустил лошадей вперед резвой рысью. Глядя на проплывающие мимо фасады, амазонка пыталась запомнить дорогу. Одно она понимала точно - этот путь ведет не к таверне. Напротив, с каждой минутой дома становились все роскошнее, пока, наконец, коляска не остановилась у изящного двухэтажного особняка. Двое мальчиков проворно распахнули ворота, пропуская их дальше, к самому зданию. На пороге, к удивлению амазонки, никто ее не встретил. Постояв пару минут, оглядываясь по сторонам, она подошла к двери и осторожно потянула ее на себя. Та легко поддалась, открывая взгляду просторный холл с уходящей наверх широкой лестницей, которая, поднявшись ступеней на десять по прямой, дальше расходилась в обе стороны. - Следуйте за мной, мисс, - неожиданно послышалось откуда-то слева, и Диана различила в боковом коридоре фигуру девушки в закрытом черном платье. Она привела амазонку не то в гостиную, не то в будуар, где уже ждала еще одна служанка - на удивление, светлокожая. - Раздевайтесь, мисс, - произнесла она, окинув амазонку пристальным взглядом. - У нас уже все готово. Противиться Диана не стала - покорно разрешила расшнуровать платье и уложила его на кресло, оставшись в исподнем. Но и ему, как оказалось, не было места в наряде для бала. Сперва амазонка пыталась помочь, но в один момент осознала бессмысленность этого и просто застыла с разведенными в стороны руками, словно мраморная статуя. Проворные служанки слой за слоем набрасывали на нее тончайшее батистовое белье: чулки, сорочку, нижнюю юбку длиной чуть ниже колена. Все сияло белизной новых вещей и пахло свежестью. Затем пришла пора корсета, который, к удивлению амазонки, сдавливал лишь немногим сильнее панциря хорошо подобранной брони. Закончив шнуровку, его спрятали под еще одной невесомой рубашкой. - Теперь кринолин. Прошу, мисс, присядьте. Диана опустилась на ковер, не отводя взгляда от сложной конструкции из обручей. Девушки ловко закрепили ее на талии, покрыли пятью накрахмаленными до хруста юбками и только после этого извлекли из шкафа само платье. Оно тоже оказалось белым – но никак не невинным. Шелковый атлас с узором из едва заметных завитков перерезали полосы темно-красного бархата. Такого же цвета была отделка на подоле, низко вырезанном лифе и коротких рукавах. То здесь, то там вспыхивали мелкие бусины вышивки – и их чуть влажный алый блеск отчего-то воскресил в памяти амазонки вид орошенного кровью алтаря. К платью прилагались украшения с крупными рубинами, расписной веер с ручкой из резной слоновой кости, шелковые туфли на крошечном каблучке и совершенно неудобная прическа, которая, казалось, была обречена распасться после первого же поворота головы. Но, к удивлению Дианы, шпильки стоически выдержали всю ночь – которую иначе как бурной язык назвать не поворачивался. - Я решил воскресить для вас традиционный южный бал, - с улыбкой объяснил Черт, подходя к закрытым дверям. - Боюсь, я не умею танцевать, - призналась амазонка. – Разве что вальс. - Это проще, чем может показаться. Я буду вести, а вы поглядывайте на соседок и повторяйте за ними. Двери распахнулись, пропустив их в огромный, ярко освещенный зал. В воздухе стоял тяжелый, сладкий аромат духов, пудры и вина. Шелестели яркие платья дам, то и дело слышались оживленные, полные радостного предвкушения голоса. Обводя толпу взглядом, амазонка с удивлением отмечала, что не узнает никого из собравшихся. Конечно, Саванна - немаленький город, но уж с кем-то она должна была пересекаться хоть в том же госпитале. Но взгляд по-прежнему не находил ни единого знакомого лица. Торжественно объявили о начале бала, и незнакомое Диане слово «полонез» мгновенно расшевелило гостей. Все присутствующие выстроились в две линии, и после этого ожил оркестр. Вопреки опасениям, сложно было лишь первые пару фигур. Ловкое, натренированное тело амазонки давно привыкло повторять увиденные движения – это, в сущности, лежало в основе обучения боевым искусствам. И она перенимала движения танца точно так же, как когда-то воспроизводила показанные наставницами финты. Немного мешала лишь пышная, тяжелая юбка - и необходимость действовать в паре с человеком, от которого хотелось бы держаться подальше. После полонеза пошли вальсы – красивые и намного более сложные, чем те, что слетали с клавиш пианино в гостинной Этты. В них Диана незаметно для себя расслабилась. Впрочем, в последнем немалую роль сыграл бокал неразбавленного водой вина. Оно оказалось непривычно крепким, сладким и дурманящим. Оно утопило под своими волнами все мысли и тревоги - оставив место только музыке и легким, обрывочным разговорам. А бал все набирал обороты - и казалось, что танцам никогда не будет конца. Когда все замерло, Диана на миг ощутила укол грусти от возвращения в реальность. - Позвольте проводить вас к столу, дорогая, - с подчеркнутой учтивостью произнес Черт, беря ее под локоть. - Танцы должны были распалить аппетит. - И они это сделали, - согласилась амазонка. Просто присесть после почти трех часов на ногах было истинным удовольствием. А уж опуститься на мягкий стул возле уставленого блюдами стола - так и вовсе. И этого ощущения не могли испортить ни странная компания, ни гудящие от неудобных туфель ноги. И конечно, некому было подсказать Диане, что девице есть в подобной обстановке не полагается - равно как не полагается и танцевать больше одного танца подряд с тем же кавалером, как не полагается носить крупные украшения и обшивать платье алым. Но большинство из гостей знало о правилах бала немногим больше ее. Некому было поджимать губы и укоризненно качать головой. У Черта собралась специфическая публика. Главным критерием отбора было не происхождение и воспитание, а деньги и положение в обществе. И конечно, ни один из приглашенных не посмел бы поучать пусть неофициальную, но все же хозяйку. Здесь, на вечере, который был подобен южному балу ровно в той же мере, что забальзамированный труп похож на живого человека, все подчинялись не условностям этикета, но простому, первобытному правилу силы. После ужина танцы продолжились - но людей несколько поубавилось. Кто-то остался за столами, кто-то ушел играть в карты или курить. Нашелся один смельчак, который попытался было пригласить Диану на танец. Черт пресек это быстро и решительно. - Сегодня вы моя и только моя, - шепнул он, прежде чем увлечь партнершу в котильон. - И только попробуйте сказать, что вам это не нравится. Амазонка предпочла промолчать - и вскоре слова унеслись прочь в вихре звучащей музыки. Последний танец, казалось, длился целую вечность - и был не в пример сложнее предыдущих. Но все же закончился и он. Гости, поапплодировав оркестру, разбрелись кто куда, предоставив достаточно приватности для не вполне светского разговора. - Как вам сегодняшний вечер? - спросил Черт, подавая Диане бокал шампанского. - Это было весело, - признала она, чувствуя, как пузырьки золотистого напитка щекочут небо. - Оставайтесь со мной, и это станет вашей жизнью. Никогда не понимал, почему во имя химерической чести люди отказываются от того, что приносит им радость. - Я обещала вам три встречи, - напомнила амазонка. - Не больше. - Посмотрим, что вы скажете в следующий раз. Во всяком случае, благодарю за прекрасную компанию и не смею вас больше задерживать. Черт проводил ее до коляски - а когда Диана по пути вспомнила, что стоило бы сменить наряд, лишь усмехнулся и послал за служанками. Те принесли коробку со старым платьем и роскошную, отороченую белым мехом накидку из алого бархата. Набросив ее на плечи амазонке, контрабандист с улыбкой заключил, что теперь она точно не замерзнет. Это действительно решило одну из проблем. Только вот куда сильнее Диану беспокоил не вечерний холод, а тот факт, что поднятый верх коляски никак не защищал от взглядов поздних прохожих. Шестое чувство подсказывало ей, что на пользу репутации это точно не пойдет, и никак не поспособствует желанию привлекать к себе поменьше внимания. Сказать, что Этта была в ужасе - значило не сказать ничего, и это чувство явно усиливалось по мере того, как она узнавала все новые подробности. - Это не бал, - выпалила наконец она, - а просто вульгарное сборище. - А мне понравилось, - неожиданно для самой себя призналась Диана. Мисс Кенди лишь поджала губы. И даже на следующее утро мнение амазонки не слишком изменилось. Пусть не вполне по своей воле, пусть довольно странным образом - но прошлой ночью она забыла обо всем. Это дорогого стоило. Судьба уже обмакивала перо в чернило, чтобы выписать счет.