Укравший мою судьбу

Дарэл. Эту ночь я почти не спал. Нещадно ныла сломанная рука, и даже специальные мази местного лекаря и тугая повязка, зафиксировавшая срастающуюся конечность в правильном положении, толком не помогали. Таким образом, спать на животе и правом боку я не мог из-за руки, а лежать на спине не представлялось возможным из-за глубоких порезов. Что он там накарябал, я мог прочесть в зеркале и долго бессильно ругался, представив себе, что это украшение на всю жизнь. Утром в зеркале отразилось помятое, осунувшееся лицо с темными кругами под глазами и толикой отчаяния, проступавшего даже сквозь привычную маску высокомерия. - Доигрался, - хрипло сообщил я самому себе. Впрочем, трепка была вполне заслуженной, но от этого не менее болезненной и обидной. А ведь Рокот пообещал, что это еще не конец. В самом деле, не станет же он меня убивать? Скорее всего, нет, но вот в методах причинения боли стесняться точно не станет. Ходить тоже было неприятно Он со всей дури заехал мне по самому дорогому. Достоинство, несмотря на принятые меры, немного опухло и причиняло серьезные неудобства. Так плохо я, пожалуй, еще никогда себя не чувствовал. - Я ведь пальцем не тронул твоего щенка! – с обидой сообщил я в пустоту комнаты. – Только и взял один раз, да и то аккуратно. Мальчишка даже не пискнул. Да, дорого мне обходится послушание. Вот почему – основные идеи исходят от старейшин, а расплачиваюсь за это я?! И тут страшное понимание само пришло мне в голову – да они же меня просто использовали. Я – просто марионетка, переходный механизм, буфер между молотом и наковальней. А что бывает с таким вот посредником? Правильно, он и собирает все шишки с обеих сторон. А я-то – наивно решил, что мои способности оценили по достоинству, заметили, избрали для высокой миссии, от которой зависят судьбы двух народов! Да я никто! И даже если Рокот в порыве гнева убьет меня, то Старейшинам наверняка и это будет выгодно. Просто выторгуют очередные преференции в обмен на мою жизнь – только и всего. От понимания своей истиной роли в этой истории стало гадко. Вот только что-то изменить сейчас, сразу и радикально вряд ли возможно. Я уже увяз во всем этом, словно муха в пролитом на столе варенье. Но это не значит, что я не попробую отомстить. Кому? Но уж явно не Рокоту. Нет, мстить нужно тем, из-за кого я оказался в столь плачевной ситуации – Старейшинам. Да, это не просто. Хотя бы потому, что они могут легко сломать мои барьеры и прочесть меня. Но и у меня был козырь в рукаве – я научился прятать мысли без барьеров. Это была долгая и нудная работа, но результаты превзошли самые смелые ожидания – спрятать тайное стало вполне реальным. Потому почти все время до обеда я посвятил этому жизненно необходимому занятию. Коронация по традиции происходила на закате, ее время точно подгадывалось таким образом, что водворение короны Князя на голову коронуемого происходило с угасанием последнего луча заходящего солнца. Традиция эта была связана с одним мистическим свойством тонкого, украшенного мелкими и невзрачными в дневное время прозрачными камнями, обруча – как только он попадал на голову истинного владыки, все эти стекляшки начинали довольно ярко светиться. Тогда у всех присутствующих на церемонии создавалось впечатление, что на смену угасшему светилу пришло новое. Очень символично и красиво, если задуматься. Мне лично еще ни разу не доводилось присутствовать на Коронации и наблюдать это явление своими глазами. Так – видел записи на информационных кристаллах. Но это, конечно, не то. Если боги будут милостивы ко мне, то когда-то так будут коронованы мои дети. Но вот уверенности в этом не было. Во время соития я сделал все, что следовало, чтобы зачатие произошло, но встречное сопротивление было неожиданно сильным. И это – несмотря на то, что я полностью контролировал все физические проявления мальчишки. Вышло или нет – большой вопрос. А точно убедиться в этом можно не раньше, чем через лунный месяц. Но тут еще вопрос – не попробует ли мальчишка запрыгнуть за это время в постель к Рокоту? Ведь тогда будет совсем неясно, чей родится ребенок. Плохо, все плохо. И бывают же в жизни такие периоды. Выходит, что я мог рисковать понапрасну? Обидно… На обед я тоже не пошел, приказал принести себе в комнату. Двери уже починили и даже укрепили по моему настоянию, но я все равно с опаской поглядывал на них. Слишком свежи были в памяти страшные воспоминания, как твердые дубовые панели просто ломаются в щепу от нереальной силы. А ведь, пожалуй, пора. Я не стал приглашать прислугу. Не хочется, чтобы о моем плачевном состоянии стали болтать на каждом углу. Кое-как, помучившись, оделся сам. Труднее всего было застегивать пуговицы. Чтобы сделать это одной рукой понадобилась куча времени, изворотливость и недюжинное терпение, но я все же справился. Конечно, выглядел я не идеально, но этого и не требовалось. Идеально должен смотреться будущий Князь, ведь именно на него будут сегодня устремлены взгляды всех присутствующих. Пора. Дверь я открывал так осторожно, словно ожидал увидеть за ней разъяренного скального бура. Конечно, в коридоре никого не было. Уняв сердцебиение и восстановив сбившееся дыхание, отправился к выходу из резиденции. Там меня уже должен ожидать открытый экипаж. По традиции коронация проводилась в самом крупном из трех храмов острова – Храме всех богов. Идти до него пешком я бы сегодня не рискнул. Наверняка желающих посмотреть на столь редкое событие будет немало. И действительно – по тротуарам неспешно двигались целые толпы многоликих, одетых ярко и торжественно. Многие шли с детьми, и общее настроение было удивительно праздничным. У всех, кроме меня. Потому что праздник закончится, а неприятности останутся. Громаду Храма видно было издалека. Вся внутренняя часть здания была уже под завязку наполнена народом, и только небольшая часть пола перед алтарями Богов оставалась свободной. Собственно, здесь и было мое место, как и немногих представителей высшей знати, которую, в отличие от простых граждан, отбирали для участия в церемонии со всем тщанием. Никто не хотел непредвиденных осложнений. Я прошел через боковой вход и скромно занял место у колонны, на которую можно будет при необходимости опереться в течение пусть и недлинной, но довольно утомительной процедуры. Это было особенно важно для меня, потому что чувствовал я себя не лучшим образом. До начала оставалось совсем немного времени, и очень скоро и эта часть храма была заполнена, пусть и не так густо и тесно, как места у входа. Зазвучали торжественные фанфары, и в зал из другого бокового выхода торжественно и неторопливо прошествовали Старейшины, представляющие на сегодняшний день главную власть в Княжестве. Как же я их ненавидел! Но пришлось срочно прятать взгляд, чтобы никто из них ненароком не почувствовал и не вычислил меня. Снова фанфары – и на сцене появляются новые действующие лица – Повелитель оборотней с сыном и двумя сопровождающими. Они становятся слева от Старейшин. Новые вопли труб, которые почему-то принято считать красивыми – и в Храме – виновник торжества. Диклэйд держится с достоинством, шествует неторопливо. Сегодня он одет с иголочки – в темно-синий, вышитый золотом камзол, в строгие брюки, на груди – символ правящей династии. Он удивительно хорош, словно только что сошел с картинки сказки о настоящем принце. Подумай только, и это – тот самый мальчишка, который плакал и просил меня остановиться? Просто не верится. Я посмотрел на Рокота и невольно охнул, наткнувшись на многообещающий, тяжелый взгляд. Стало неуютно и тоскливо, словно я находился на кладбище, а не на вполне приятной церемонии. Понятно – он намерен продолжить. Как и обещал – в этот же вечер. Пользуясь редкой возможностью, обращаюсь с жаркой молитвой к одному из богов, которого с детства считал своим покровителем. Прошу только об одном – остаться в живых и не покалеченным. Но, кажется, настала самая интересная и зрелищная часть церемонии. В зале уже довольно темно, только горят немногочисленные свечи у икон. Старейшины торжественно подносят к Диклэйду корону и, взяв вместе, справа и слева, опускают ее на голову будущему Князю. Идут мгновения, но… ничего не происходит. В зале начинаются чуть слышные шепотки, которые становятся все громче и громче, пока чей-то возмущенный молодой голос очень громко не произносит: - А князь-то – не тот! Как же пророчество? Старейшины выглядят донельзя удивленными, да и сам юный оборотень с непониманием оглядывается, словно ищет поддержки. И, конечно же, находит. К нему, отделившись от небольшой группы гостей, направляется Рокот. Что-то недовольно шипит Ворон, но его попросту игнорируют. - Давай-ка, Дик, снимем эту железку. Не ровен час – голова разболится. Рокот вопреки всем правилам протягивает к коронобручу руку и восторженный слаженный вздох вырывается из тысяч глоток – корона начинает светиться – сперва неярко, но с каждой минутой свет ее все нарастает, и вот в руках у Рокота Лютого уже словно горит маленькое солнце. - Князь! Князь! Истинный! – рокочет толпа, а у Старейшин вытягиваются лица. Я тоже в недоумении – как же так? Я же собственными глазами видел полный текст пророчества. Там четко было прописано – князем должен быть именно Младший Наследник Повелителя. Тот же вопрос отражается в глазах Старейшин, а Рокот, словно ничуть не удивлен, спокойно и громко спрашивает: - И, что делать будем, любезные? Так при всех унизить правящую пару – надо уметь. Обычно обращение «любезный» уместно к слуге, если ты не помнишь его имени. Что-то шипит старший, темнеет лицом Ворон. А Рокот иронично выгнув бровь смотрит на них, но так и не дождавшись ответа просто опускает корону себе на голову. - Где там присяга? Текст он читает с расстановкой и четко, не оставляя сомнений – перед нами – истинный Князь. Корона продолжает сиять, и от этого его лицо тоже, кажется, озаряется неземным светом. Красивое и фееричное зрелище, от которого у меня становятся ватные колени, потому что я понимаю – пропал. Он – Рокот Лютый, обещавший жестоко отомстить мне за своего юного любовника – теперь мой Князь, и я обязан выполнить любой его приказ. Даже если он убьет меня, теперь никто не скажет ему ни слова – он в своем праве. - Но это еще не все, - останавливает он одним жестом и негромкой фразой ликование охочей до зрелищ толпы. – Властью, данной мне по праву, я расторгаю брак между девицей Найтой и Младшим наследником Повелителя оборотней Диклэйдом. Есть ли у вас обоих возражения? – обращается он к удивленно приоткрывшей рот девушке и радостному Дику. - Нет! – первым выкрикивает мальчишка. - Ой, конечно, нет! – поддерживает его оправившаяся от внезапной новости Найта. - Могу я просить вас, Князь? – внезапно выходит вперед Старший Наследник – Даниэль. - Слушаю. - Я хочу просить разрешения сочетаться законным браком с госпожой Найтой, если она не возражает. Он смотрит только на девушку, которая совсем покраснела от смущения, но все же радостно и гордо отвечает: - Я не возражаю! - Не вижу препятствий для брака и хочу объявить прилюдно, что уже более седьмицы этот добрый оборотень является моим приемным сыном по крови. Это заявление заставляет толпу загудеть, подобно осиному гнезду. Я пытаюсь понять, как же теперь следует применять текст пророчества? Но ничего, совершенно ничего не складывается, и я уже чувствую себя совсем запутавшимся. А сюрпризы этого дня еще не заканчиваются. Рокот поднимает Руку, заставляя всех снова умолкнуть и громко, так, что слышно даже на улице, объявляет: - Сам я, осознавая ответственность перед народом, немедленно сочетаюсь законным браком с Младшим сыном Повелителя оборотней, находящемся тут же. Диклэйд, согласен ли ты стать моей парой? – очень серьезно спрашивает он в наступившей тишине. - Да! Да! Да! – громко и радостно кричит в ответ юноша, заставляя теперь уже Князя тепло улыбнуться подобной горячности. Он оборачивается к застывшим, словно изваяния Старейшинам и приказывает: - Проведите церемонию двойного бракосочетания немедленно! - Так не положено! Вы превращаете Коронацию в балаган! – задыхаясь от нескрываемой ненависти хрипло каркает Ворон. - Ты смеешь спорить с Князем? – холодно уточняет Рокот, а я отвлекаюсь, потому что кто-то неожиданно дергает меня за рукав здоровой руки. Оглядываюсь и замираю от удивления – передо мной Старший из двоих мерзавцев, втравивших меня в свои грязные игры. - Немедленно отыщи Пророка! – зло шепчет он мне в ухо. Вот он – мой железный шанс на серьезную месть. - Облезешь, старая крыса! – зло цежу я, смело глядя в старческие блеклые глазки, напоминающие мутное стекло. - Вот, как ты заговорил, тварь, пожалеешь! – злобно шипит он, но удаляется, не решившись в толпе на активные действия. Кажется, только что я заработал смертельного врага, но почему-то совсем не страшно. Гораздо страшнее – ожидать мести Князя. А этот старик уже не имеет надо мной прежней власти, и я с удовольствием провожаю взглядом его согнутую от времени фигуру. Он подходит к Ворону и что-то шепчет ему. Черноволосый Старейшина складывает пальцы левой руки в очень знакомом – смертельно опасном жесте. Рефлекторно я подаюсь вперед – кому предназначено последнее смертное заклятие? Если Рокоту, то пустая трата времени – он магически имунен, в чем я уже имел возможность убедиться лично. Но… резко вытянутая рука направлена на молодого и светящегося радостью Дика. Мальчишка видит черный страшный сгусток, летящий ему в лицо, но уже не успевает отреагировать должным образом. Я вижу, как бросает натренированное тело в страшном, на пределе возможностей, прыжке Рокот, как бросается вперед старший брат мальчишки – и не успевают. И тогда, неожиданно для самого себя, я встаю на пути у смертельного шара. Все, что я успеваю, поставить самый сильный свой блок, а потом чувствую страшную боль в груди и вижу стремительно приближающийся мозаичный пол. Ничего, не важно, что уже будет дальше со мной. Главное, если у Дика и будет ребенок, я дал ему шанс родиться…