Мёртвая пустошь.

      Адэрр Кантон (Баронство Дагр, предгорья, пост наблюдения «С» 63 день лета 3682 года от Великой Тьмы)       Жаркое марево разогретого воздуха искажает картинку в окулярах бинокля. Стою на специальной наблюдательной вышке и оглядываю окрестности. Над моей головой аккуратный навес, из маскировочной сети укрывающий от палящего солнца. Иначе я уже спёкся бы и даже то, что на мне кроме плавок ничего нет не спасло бы.       Верхняя платформа вышки довольно просторна. На ней вполне поместилась небольшая будка, в которой мы спим ночью, вокруг будки идёт широкий балкон под навесом, на котором собственно и устроен мой НП. Тут же небольшая кухня и место для обеда со столом и стульями. Ночью, наблюдение идёт через тепловизор. Есть тут такой прибор, изготовлением их занимаются маги артефакторы.       Чуть дальше, на вытащенных из будки лежанках разлеглись Алли и Наттия Сикли, девочки загорают на солнце. У стены, наклонив на неё стул, с книгой сидит Сатти. Вот такой у нас отряд наблюдателей. Вдали, на расстоянии пары километров маячит похожая вышка с будкой, и на ней Бар в компании Виллии и ещё парочки девчонок из города. Прикладываю к глазам бинокль и отчётливо вижу друга смотрящего на меня, поднимаю руку в приветствии, и Бар поднимает свою в ответ.       - Смотри не на Бара, а на предгорья, - тихо говорит Сатти.       - Чего я там не видел? – отвечаю я, но перевожу взгляд на темную полосу леса у отрогов. Пусть через перевалы твари ходят очень редко, они плохо переносят холод. Но, изменённым холод не помеха, за ними мы и следим. Чтобы работающие в полях люди не стали жертвами внезапного нападения.       Вдоль кромки Темнолесья, ходят патрули егерей, там, на болотах вышки не поставишь, да и сидеть на месте заживо поедаемыми полчищами кровососущих насекомых удовольствие ниже среднего.       Дежурства наши идут через пять суток на шестые, и никто нам скидок на возраст не делает, наоборот, мы будущие воины-маги и должны с отрочества привыкать нести тяготы службы. Пусть и в таком достаточно урезанном варианте.       Оглядев окрестности и закономерно ничего стоящего не увидев, посмотрел вниз. В кустах, скрываясь в тени от палящего солнца лежат наши кони. Мой чёрно-зелёный красавец с именем Обжора, причём обжора по-русски. На местном objaar – значит хулиган или дебошир. И четвероногая скотина полностью оправдывает свои имена. Он норовит сожрать всё, что не приколочено и постоянно затевает проказы, доводя до истерик слуг в замке. По-первости мне за него прилетело от отца, он меня даже высек за ненадлежащее воспитание своего коня. В тот день я не покормил его вовремя, просто забыв и увлёкшись чтением, а Обжора выбрался из стойла, залез на кухню замка через заднюю дверь и обожрался помоями. В результате, напугал кухарку и после несколько дней маялся поносом.       Я тогда уже имел несколько выговоров от отца за то, что не надлежаще слежу за своим конём. И в этот раз, отец решил воспитать меня по-армейски. Привёл на конюшню и лично отхлестал вожжами приговаривая: «Настоящий командир несёт ответственность за своих подчинённых, заботится и следит за ними. Твой конь, это твой подчинённый и воспитанник, а ты манкируешь своим долгом!»       Меня проняло и с тех пор, я за конём следил со всем прилежанием. Впрочем, как и сестра, на Алли экзекуция произвела даже большее впечатление, чем на меня. В первый раз наш отец применил к нам силу. До этого прилетало лишь от наставника. Аллия в компании с Наттией сподобились получить от него плетей за то, что в отместку за побудку, по дороге домой из Тарракса подсунули мне в спальник огненных мух. Это местный аналог муравьёв, только вот у этих мурашей есть жало и у меня, как выяснилось, на их яд аллергия. До сих пор с содроганием вспоминаю ощущения от укусов. Словно в меня воткнули раскалённую иглу, а затем ещё одну и ещё. Взвыв, я выскочил из спальника под смешки приятелей и тут на меня накатило. Дыхание перехватило, словно меня кто-то придушил, в глазах потемнело, и последнее что я запомнил тогда это приближающуюся траву.       Проснулся от скулежа. На моё лицо падали капли и слышался тихий голос сестры: - Дэрри, ты только не умирай, пожалуйста, братик... не умирай! – И в грудь утыкается голова.       В общем, наставник быстро понял проблему и вколол мне препарат, снимающий анафилактический шок. А сестру и Нату, когда они во всём покаялись – высек. И ни та, ни другая не издали при экзекуции ни звука. Молча приняв наказание, хотя страх за меня для Алли был куда более страшным наказанием. Она сама мне об этом сказала, потом, когда мы приехали домой.       Обжора рыкнул и слегка куснул коня Наты, который слишком навалился на Снежинку. Белоснежную кобылу Алли, которую мой жеребец считал своей и только своей. И надо сказать та отвечала ему взаимностью.       Вообще же наши кони они не совсем кони. На самом деле это копытные стайные хищники, способные жрать всё подряд словно медведи на Земле. И, как и медведи, любят лежалое с душком мясо. Не брезгуя при этом ягодами и фруктами, орехами и прочими плодами земли и леса. В дикой природе полностью истреблены ещё две тысячи лет назад, поскольку были крайне опасны из-за ума. Так что сейчас встречаются только в прирученном состоянии.       На груди завибрировал амулет связи. Это металлический кругляш с четырьмя кристаллами. Нажимая на каждый из них можно связаться с четырьмя абонентами. Два – это соседние вышки, один – командир всей системы наблюдения, это десятник отцовской дружины и последний абонент – это мой отец барон Дагр.       Нажимаю мерцающий камень, меня вызывает Бар.       - Да, Бар? – говорю я.       - Дэр, вижу на северо-востоке идущего вдоль опушки лхура, он очень крупный и, по-моему, идёт в вашу сторону, - говорит друг.       Смотрю в сторону указанную другом, но пока ничего не видно. Лишь кое-где видны шевелящиеся вершины мелких деревьев.       - Вижу, как деревья шатаются, - отвечаю я, - это точно лхур?!       - Да! Адэрр он очень, я повторяю ОЧЕНЬ крупный! – восклицает Бар.       - Посмотрим, - отвечаю я, - сообщи отцу и десятнику Нойру.       - Уже, - отвечает друг, - если что, будьте аккуратны.       - Мы на вышке, Бар... – улыбнувшись, говорю я.       - Это-то да, - слышу от друга, и связь прерывается.       - Что там? – подала голос Аллия.       - Лхур, - отвечаю я.       - Лхур?! – удивляется сестрёнка и, привстав на руках, смотрит на меня. Ната тоже подняла голову.       - Бар сказал, что сюда идёт лхур.       - Сюда? – удивляется Натти.       - Видимо идёт по следу крови, оставленному Обжорой, - говорю я, продолжая следить за опушкой.       Надо сказать, что мой конь большой любитель охотится на разнообразную живность. Но он её не жрёт, приносит мне, чтобы я её освежевал и убрал внутренности. Вот не любит он, пожирать добычу целиком с чешуёй и шерстью. Предпочитает чистое мясо и кости, а лучше вообще жаренное со специями. Но, я ему даю такое очень редко, поскольку оно вредное для коней. Вчера приятель притащил тушу горного барана, где уж он его пристукнул бог весть, но видимо по пути оставил кровавые капли и сейчас лхур топает именно по этому следу.       - Проклятье! – восклицают девочки хором. Их лица встревожены, что делает обеих необычайно красивыми. Ната потихоньку расцветает, превращаясь в миниатюрную, но очень красивую девушку, с ярко-зелёными глазами. Алли пока угловатый подросток, но в ней уже чувствуется та красота, которая будет сводить с ума парней и мужчин. Сатти смотрится рядом с ними серенькой мышкой, но я вижу, что это видимость, дублик - словно закрытый, ещё зелёный бутон прекраснейшей розы.       Все трое в костюмах «Евы», загорать они предпочитают именно так. И каюсь, подбил на это их я, ещё в прошлом году, сказав, что загар полезен для организма и замковый медик, магистр Отгарр Рем подтвердил мои слова. Так что, вся девичья часть нашего класса сейчас постоянно загорает. Как и мужская впрочем, только вот я делаю это в трусах в отличие от остальных. За что получил смешки и прозвище «скромняга».       - Алли, надевай броню и уводи коней, - командую я.       - Я?! – восклицает сестрёнка.       - Обжора пойдёт только за тобой, вернее за Снежинкой! – отвечаю я. – Живо! Пока лхур не подошёл...       - А вы? – пискнула сестра.       - Мы же на вышке... – удивляется Ната.       - Хорошо, - говорит Алли, и начинает одеваться. Бельё, кожаный костюм и под конец - достаточно просторную кольчугу. У нас всех такие, безразмерные, никто не станет изготавливать на подростков индивидуальную броню, поскольку без толку, пока её делают, мы из неё вырастем. Так что, шаримся в таких вот плотных кольчугах двойного плетения.       Мы все тоже надеваем свои костюмы, только кольчуги и шлемы остаются на местах. Толку от них, мы вниз не собираемся.       Слышу, как заскрипел ворот лебёдки, опуская Алли вниз. Сам же слежу за опушкой... Вот мелкие деревца закачались, и на опушку вышла... вышел мохнатый холм, из которого торчали колючки и бивни.       - Мать честная! – воскликнула Сатти. - Вот это тварь!       - Ната, давайте быстрей он уже на опушке! – крикнул я, волнуясь за коней и сестру. Смотрю вниз и вижу, как сестрёнка спрыгивает с верёвки и берёт в руки седло.       - В Пустошь седло! – ору я. - Езжай так!       Аллия бросает сбрую и подзывает Снежинку. Вскакивает на неё словно птица, и смотрит на меня.       - Уходи в поля и жди дружинников, - говорю я ей, указывая рукой на юго-запад.       - Удачи, - отвечает сестра и громко свистит, подзывая остальных лошадок.       Смотрю вниз и встречаюсь взглядом с Обжорой. – Иди за Алли, охраняй её и остальных, – командую коню. Он рыкнул, крутанулся вокруг себя, глянул на меня, снова рыкнул и ринулся за ускакавшей сестрой.       А тварь уже совсем близко - словно механизм, издавая утробное сопение, лхур приближается к вышке.       - Что-то мне страшно! – Шепчет Ната.       - Мне тоже... – отвечает ей Сатти. – Он такой огромный!       - Ничего, вышка крепкая и он сюда не залезет, - говорю я уверенным голосом, только вот уверенности у самого нет. Я таких гигантов никогда не видел и даже не знал, что они существуют. Но, уверенность терять нельзя, иначе может случиться паника, а это наш враг. В состоянии паники, девчонки могут наделать глупостей...       Вот тварь подошла к вышке, сейчас я мог рассмотреть её подробно. С виду это был кабан, только вот размер у него был просто колоссальный - в холке метра два, а то и больше; с высоты определить точнее не получалось. Тело плотное, покрытое редкой шерстью и двадцатисантиметровыми колючками, особенно их много было вдоль хребта. Морда вытянутая, заканчивающаяся массивным пятачком и частоколом кривых бивней. Они торчали, словно зубы у глубоководных рыб на Земле. Два довольно больших глаза тускло светились голубым светом.       Лхур обошел вышку кругом, понюхал лежащее на земле седло, глухо рыкнул и поднял голову, посмотрев прямо на нас.       - Мамочки! – пискнули девчонки и отпрянули от перил.       И тут у меня завибрировал амулет...       Вижу, что мерцает камень связи с отцом, нажимаю на камень и слышу:       - Адэрр, сынок, как у вас дела?       - Лхур под вышкой, пап и он здоровенный! – отвечаю я.       - Задержите его, мы идём к вышке «И», оттуда идёт стая полосатых гиен во главе с гхашшей*! Держитесь, как закончим с гиенами придём к вам, - говорит отец.       - Это не очень хорошая идея, - отвечаю я.       - Почему? – удивляется отец.       - Лхур больно здоровенный, - отвечаю я и тут вышка содрогнулась, девчонки взвизгнули, а лхур внизу взревел трубным грассирующим рёвом.       - Попробуем что-нибудь придумать, - глухо сказал отец, и я по голосу услышал его тревогу. – Держитесь там, сын.       - Хорошо, - отвечаю я, и амулет связи гаснет.       Вышка снова вздрагивает и откуда-то из конструкции раздаётся скрип. Я снова выглядываю вниз, вижу тварь, которая навалилась на одну из опор.       - Адэрр?! А если он вышку повалит?! – шепчет мне подошедшая Сатти.       - Нам капец, - отвечаю я.       - Может, попробуешь его отогнать? – Вторит ей Ната.       - Чем?       - Ну, из лука постреляешь...       - Ната, это его только разозлит! – отвечает ей Сатти.       И тут вышка снова содрогнулась, и вместо скрипа послышался треск.       - Он её сейчас уронит! – крикнула Ната. – А тут десять метров высоты! Мы в лепёшку расшибёмся, а после он нас сожрёт!       - Не ори, Ната, - ответила ей Сатти и с надеждой посмотрела на меня, - что скажешь, Дэрри?       - Арэрр! – проскулила перепуганная Ната. - Спаси нас!       Я же лихорадочно искал решение, взгляд то и дело падал на висящий на крючках лук и колчан со стрелами. Но, стрелять по этой горе мяса из лука всё равно, что пытаться завалить слона из спортивной пневматической винтовки.       Но взгляд всё равно цеплялся за лук, а особенно за колчан.       «А что если попробовать зарядить стрелу?» - мелькнула мысль в голове. – «Пусть собственных сил у меня немного, но на пару-то хороших таких стрел должно хватить».       Как только мысль оформилась, я подскочил к стене, выдернул из колчана пару стрел и, достав из кармана гелевую ручку, стал писать на древках руны. Формируя заклятия «взрыва силы» которому меня недавно обучил мэссир Тонван. Девчонки с надеждой и любопытством следили за моими действиями. Когда дописал, снял с крючков лук, вытащил из сумки свёрнутую тетиву и, надев на крюк петлю, используя колено изготовил оружие к бою.       Огляделся и заметил висящую сумку с длинным ремнём, отцепил его и застегнул на поясе. Так что образовалась довольно просторная петля.       - Держите меня! – скомандовал Нате и Сатти. Перелез через перила, встал на край платформы девчонки при этом держали ремень, чтобы я не упал вниз.       Лхур увидел меня и взревел снова бортанув вышку, так что она заскрипела уже вся.       Тянусь к своей силе и свернувшийся клубком тёплый шар внутри радостно отозвался. По памяти читаю руны на стрелах вливая в них силу, надолго таких артефактов не хватает, но мне надолго и не надо. Открываю глаза и вижу, как светятся стрелы. Одну в зубы, вторую в лук.       Держу оружие, выбирая, куда там стрелять? Боюсь, что куда попало этого делать не стоит, это может не остановить, а только разозлить тварь. Лхур поднял голову, посмотрел прямо на меня, своими жуткими светящимися глазами, открыл пасть, и меня осенило, вот оно! Заклятие ускорения - и время почти застыло, оттягиваю тетиву почти касаясь уха, в это время пасть твари распахнулась во всю ширь и до меня долетает низкий гул рёва. Расстояние копеечное и я отпускаю тетиву, искрой сверкает стрела, и попадает прямо в глотку.       Лхур выгнулся, его брюхо раздулось и с оглушительным хлопком лопнуло, разбрызгав внутренности по округе. Сама тварь опрокинулась на спину и застыла, вытянув подрагивающие конечности.       - У-у-у-х-х-х-х! – прошептала Сатти, а Ната посмотревшая вниз позеленела и, бросив пояс, отбежала на другую сторону, где её вырвало.       Вытягиваю силу из оставшейся стрелы, разряжая её, и перелезаю обратно на настил. На подрагивающих от нервного отката ногах иду к будке, где плюхаюсь на топчан.       - Ну что, девчонки, кажись отбились?! – спрашиваю я глядя на Сатти.       Дублик лучезарно мне улыбается, а потом просто виснет на шее, через миг рядом с ней висит Ната. Пара секунд и обе ревут в два ручья, заливая мой кожаный нагрудник слезами. * - Гхашша – изменённая Пустошью полосатая гиена. Рост в холке до полутора метров. Быстрая, умная и крайне опасная тварь, как правило, действующая в составе прайда гиен.       Латри Тин Кантон (Предместья замка Дагр, вышка «С» вечер)       Тирса гнала свой отряд со всей возможной скоростью, от мужа пришёл однозначный приказ выдвинуться и уничтожить крупного лхура в районе вышки. Уже в полях они встретили дочь, и Аллия поведала им, что лхур не просто крупный - он огромный и девочка боится за судьбу брата и подруг.       Быстро проведя ревизию оружия и зарядив нескольким лучникам стрелы, тирса двинула отряд к вышке. Отправив дочь в арьергард дабы уберечь от возможной опасности. Но, материнское сердце изнывало от страха за сына, пусть и причины быть не должно. Вышка высокая и прочная, никакому зверю её не повалить и не достать на высоте детей.       Тропа вьётся между деревьев и кустов, обходит каменные осыпи, и заросли ползучей колючки в которой так любят прятаться копру**. Краем взгляда она заметила одного, провожающего отряд испуганным взглядом больших чёрных глаз. Но отвлекаться на охоту, не было никакого желания и времени.       Уже видна вышка и стоявшая на ней детская фигурка с биноклем. Латри остановила отряд и осмотрела вышку в свой бинокль. Разглядела стоявшую с биноклем Наттию и девочка помахала ей рукой, подав сигнал, что всё в порядке и вокруг безопасно.       - Всё в порядке, двигаемся, - скомандовала стражникам.       - Моя госпожа, там где-то лхур... – подал голос десятник.       - Он, скорее всего, ушёл, - ответила она, - дети дают сигнал, что всё в порядке.       - Будем надеяться, что ушёл, - сказал воин, но тирса почувствовала его тревогу. Столкнуться с лхуром в зарослях крайне неприятное событие.       Рысью преодолели последние метры и в нос буквально ударила вонь. Вонь свежепролитой крови и внутренностей. Отряд выехал на расчищенную площадку под вышкой и, все поражённо застыли. Лишь кони прядали ушами и взрыкивали.       А полюбоваться было на что. Почти вся поляна была забрызгана ошмётками внутренностей и кровью. Около вышки, мохнатым холмом с торчащими в небо жердями ног лежал исполинский лхур, чья брюшина была разорвана взрывом. Прямо перед ними, на большом пне высилась отрубленная голова чудовища с выпученными глазами и вывалившимся языком. Рядом с нею стояла секира из арсенала вышки.       Латри подняла голову и позвала: - Ната, Адэрр, Сатти? Кто наверху?       - Тут только я, госпожа баронесса, - ответила сверху Наттия.       - А где Адэрр и Сатти? – чувствуя укол страха, спросила женщина.       - Так вон они у ручья от крови отмываются! – крикнула девочка и указала в сторону ближайшего ручейка.       - От крови? – удивилась тирса, и её поддержал слитный гул встревоженных воинов. – Кто-то ранен?!       - Да не-е-е... – протянула девочка, - они пока голову лхуру рубили, все перемазались в его крови. Хорошо Адэрр догадался раздеться перед этим, а то всю одежду бы уделали.       И тут из кустиков вышли нагие сын и племянница. Латри на полном серьёзе считала детей графа Таулона своими племянниками, и дети отвечали ей на это взаимностью.       Сын увидел её и воинов, покраснел и метнулся к одежде, быстро натянув трусы и штаны.       - Адэрр, скромняга ты наш! Кто лхура-то завалить умудрился?! Неужели кто-то из егерей к вам на помощь пришёл? – крикнула молоденькая стражница глядя на сына с лукавой улыбкой.       - Так нет! – ответила ей Сатти, проходя к своей одежде и начав неспешно одеваться, - это наш Дэрри постарался.       - Что?! – Воскликнули все хором. – Адэрр?!       - Но как? – изумлённо протянула Латри, распахнув глаза смотря на такого же удивлённого десятника.       - А он стрелу зарядил заклятием и прямо в глотку лхуру и попал! – крикнула Наттия сверху.       - Адэрр?.. – протянула тирса.       Мальчишка пожал плечами, покраснел и ответил: - Мам, он чуть вышку не уронил. Вот и пришлось выкручиваться, а вам на вышку лучше пока не влезать, она скрипит и качается. Этот гад, - и парень пнул тушу зверя, - её почти уронил. Пара укосин точно сломана я посмотрел, так, мельком.       - Вот это да! – прошептал десятник.       - Жить захочешь – не так извернёшься, - тихо сказал сын и тут, грохнула вся компания. Даже сама женщина смеялась, чувствуя, как уходит и растворяется в радости тревога в груди.       - Ну, парень! Вот это достойный сын своего отца! – кричит десятник и спрыгивает с коня, но первой на шее у сына повисла Аллия.       Когда восторги чуть утихли, воины осмотрели вышку и приняли решение снять с неё наблюдение. Сооружению требовался ремонт, а то она качалась и подозрительно скрипела. С помощью амулета связи, взятого у сына, связалась с мужем и доложила ему о произошедшем, чем вызвала полный изумления возглас. Затем, используя магию законсервировала тушу твари для изучения, а раскиданные по округе внутренности и кровь вычистила заклинанием из арсенала магии смерти. Превратив ошмётки в прах, дабы при разложении не создали заражения местности.       Пока возились и собирались, пришла весточка от Сита. Они уничтожили гиен и гхашшу и двигались в их сторону, муж хотел лично полюбоваться на трофей сына.       А вечером был пир в замке. Где все его обитатели чествовали Адэрра за по-настоящему героический поступок. Голову лхура забрал мэссир Тонван, он её забальзамирует, как и тушу и скорее всего, отправит в столицу графства, а то и герцогства. Чтобы жители могли полюбоваться на страшилище.       Уже поздно ночью сидя на кровати почувствовала, как муж прижался сзади и нежно куснул за ухо.       - Знаешь, если бы Адэрр не решился, я боюсь это даже представить, но мы могли опоздать, Сит! – прошептала она.       - Но он решился... – прошептал любимый.       - Он наш сын! – тихо сказала Лани. - Он настоящий Кантон.       - Лхур почти сломал вышку, ему совсем немного не хватило на это времени... – шептала тирса.       - Но, не хватило же! Перестань, наши дети становятся взрослыми, и мир испытывает их на прочность, как когда-то испытывал нас, - шепнул муж.       - Я очень за них испугалась, - сказала она и, обернувшись, обняла и прижалась к Ситу.       - Мы не спрячем их от мира, - тихо сказала прижавшаяся рядом Лания.       - И это разрывает мне сердце, - всхлипнула тирса, пытаясь сдержать слёзы, которые предательски рвались наружу.       - Не бойся, любовь моя, наши дети сильные они справятся с любой бедой, - сказал её мужчина. – Надо же, в двенадцать лет завалил ТАКУЮ ТВАРЬ!       - Тебе стоит гордиться, муж мой, - сказала ему Лания, - и нам с тобою, любимая моя.       - Я горжусь, горжусь. Но очень боюсь за него тоже, - прошептала Латри и затихла в тёплых руках мужа. Он же, начал ласково гладить её, а после успокоил самым приятным способом. Так что спала она совершенно спокойно и страхи остались за гранью, не тревожа сон. ** - Копру – что-то навроде кролика только размером с собаку. Имеет хороший, мягкий мех и вкусное мясо.       Адэрр Кантон (Замок Дагр 89 день лета 3682 года от Великой тьмы, утро).       Опять я проснулся раньше всех, подмышкой сопит Алли, прижимая к себе своего medvedya. Ведь уже довольно взрослая, а медведь всё равно с нею в кровати. Напротив, сопит в две дырки Бар, близнецы на своей кровати напоминают многоногое и многорукое чудище с запутавшимися конечностями. Как они так спят – знают только боги и они сами, но спят же...       У дальней стены поставлена ещё одна койка, на ней раскинув в стороны руки и ноги, сопит княжич Дайгор. Когда новости об убитом мной гиганте лхуре дошли до столицы. То наследник престола устроил Великому князю форменную истерику. Об этом мне по секрету поведал один из охранников. Княжич орал и ревел, топал ногами и скандалил и таки уговорил отца отпустить его к нам в гости. Так что, он здесь уже вторую неделю и уже трижды дежурил на вышках. Только вот в его трофеях пока одна единственная скуппа***, ну не ходят твари стаями и изменённые нечасто радуют нас визитами. Вернее, почти каждое дежурство где-нибудь да завалят изменённую Пустошью зверюгу или тварь Пустоши. Но, чаще везёт егерям, а нас, а особенно наследника престола на болота не отпустят никогда. Это слишком опасно и по Темнолесью ходят только патрули егерей, даже стражников туда стараются не гонять.       Выбираюсь из-под ног сестрёнки и, натянув тунику, выхожу на стену делать разминку, а после медитировать. Над рекой рваными лохмотьями белого висит туман, где-то у затона громко квакают лягушки, и слышится плеск рыбы.       У парапета, оперевшись локтями на него стоит Дакуурр и внимательно слушает.       Подхожу к нему и тихо спрашиваю: - Что там, десятник?       - Звуки странные от болот идут, как бы не бахар? – ответил он.       - Не должен бы, в Княжеских ведомостях писали, что нынче уже было два бахара. Один на юге в графстве Лотарн, а второй через гнилой провал у тирсов на Харруме. А сам же знаешь, что больше двух бахаров за лето не бывает. Да и егеря докладывали отцу, что Пустошь опустела, и за пределами трясин тварей нет, - отвечаю я, вглядываясь в белёсую мглу.       - Так оно... – тянет воин, - но звуки всё равно странные.       - Сейчас солнце встанет и разгонит туман, сразу и увидим, что там такое, - говорю я и начинаю разминку.       Сквозь закрытые веки чувствуются солнечные лучи, пробивающееся сквозь туман светило окутало меня теплом. Сила вокруг создает ощущение будто я в тёплой воде, которая медленно покачивая, несёт меня в пространстве и времени. Эх-х-х хорошо-о-о-о!       Выныриваю из медитации от чьих-то шагов. Открываю глаза и вижу босые ноги с длинной царапиной у щиколотки на правой.       - С добрым утром, Дайгор, - говорю я.       - Привет, - отвечает княжич, - как дела?       - Нормально. Сейчас туман развеется, и посмотрим на болота. Дакуурр говорит, что там что-то шумело, - отвечаю я.       - Изменённые, твари?! – азартно прошептал княжич.       - Тихо парни, туман редеет, - говорит десятник.       Встаём рядом с ним у парапета, вглядываясь в кромку леса, которая уже виднеется в разрывах белёсой хмари.       - Что это? – шепчет воин и, достав бинокль, вглядывается в опушку.       - Ну-ка глянь... – и протягивает бинокль мне.       Беру его, подстраиваю и деревья словно прыгают мне навстречу открывая переплетённые ползучими лианами кусты и ветки опушки Темнолесья. Между листьями чудится какое-то движение, я вглядываюсь и тут из кустов выпрыгивает словно кусок тьмы. А за ним ещё один и ещё, а потом этих тёмных становится настолько много, что они превращаются в бурлящий поток тьмы.       - Твари! – кричит Дакуурр. – Тревога!!!       Я отдаю ему бинокль и срываю с крюка у стены рог. Мундштук к губам, рядом со мной десятник с таким же и...       - Ду... Ду... Ду... Ду-у-у-у!!! – поплыл над рекою и замком тревожный звук. – Ду... Ду... Ду... Ду-у-у-у!       Утро взрывается топотом множества ног. С башни донжона нам вторит ещё один рог, крики, лязг доспехов.       - Парни! – кричит воин. - Живо экипироваться и на башню! Бего-о-о-о-м!       Рог на крючок и со всех ног в спальню. Там уже легкая паника и одевающиеся в бронь друзья и сестра. Скидываем с Дагором туники и быстро надеваем кожаную броню и кольчуги. На пояс меч, за спину колчан со стрелами и чехол с луком и, на выход.       У стены стоит мама-кошка в полной экипировке, за спиной у неё длинный посох с сияющим зелёным камнем в навершии.       - Дети, - говорит она строгим голосом, - на крышу донжона, быстро!       - Мам, это бахар?! – спрашиваю я.       - Нет. Но стая пришла очень большая, пока они за рекой и наша задача, чтобы твари там и остались. Адэрр, заряжай стрелы своим товарищам. Сейчас к вам на помощь придут одноклассники и самые тренированные лучники из молодёжи. Стреляйте по тварям, бейте их без жалости, - почти крикнула она, - Вперёд!       И мы, молча, бросились к лестнице на крышу. Там почему-то никого не было. Видимо, это наш участок обороны...       - А ты всё ныл, Дай, скучно... скучно... тварей нет... вот они твари! – говорит княжичу Бар, доставая и натягивая лук. Я уже пишу на древках стрел руны, девочки мне помогают, ничего сложного в этом нет. Затем, используя силу источника заряжаю все наши колчаны.       Ставим стрелы в специальные стойки, чтобы удобнее было брать. Как раз подошли все, кто должен и нас тут почти два десятка. Встаём на краю у парапета, а за рекой, темное, волнующееся шипящее... Это словно озеро, чьи берега теряются за холмами. По нему ходят волны и на нас, через реку идёт тяжёлый запах мертвечины.       - Кто командует? – спрашивает громким голосом Дай.       - У нас Дэрри лучший стрелок из лука, - отвечает ему Аллия.       - Командуй, шевалье, - Говорит княжич и смотрит на меня.       Я натягиваю крагу, прикрывающую ладонь от ударов тетивы. Беру первую стрелу и вкладываю её в лук.       - Возвышение три, - говорю я и вижу, как все кто стоит рядом поднимают луки. – Два пальца влево, по тварям, беглым – огонь!       Искрами взвиваются стрелы вверх, ветер чуть сносит их, но всё равно они падают точно в клубящуюся массу тварей. Вспышки и хлопки, летящие во все стороны клочья чёрного мяса и земли. И пошла работа... *** - Скуппа - мелкая изменённая Пустошью тварь. В одиночку почти не опасна, но в одиночку не ходит. Обычно сопровождает более крупных изменённых, часто прибиваясь к лхурам или стаям полосатых гиен под командой гхашши.       Два часа спустя.       Багровый от усталости туман в глазах. Ноют плечи и руки, болит от перенапряжения голова, и путаются мысли. Со стены внизу лязг железа, шипение и крики сражающихся.       - Как ты? – спрашивает меня Дайгор.       - Устал... – тихо отвечаю я. – Стрелы поднесли?       - Две сотни, только что, - отвечает он.       - Пару минут подожди, я отдохну и заряжу их, - говорю я, прикрыв глаза.       - Ерунда, мы пока так постреляем, поможем дружинникам на стенах, - отвечает он, и встаёт.       - Они кончаются! – Кричит Дайгор, глядя за реку, натягивает лук и стреляет куда-то вниз. – Бей тварей! Во славу княжества, во славу живых!       «Позёр» - проползает в мыслях, - «Но, он принц ему положено...»       Небо заискрилось, и куда-то за стену ударила ветвистая молния. ТР-Р-Р-А-А-Х-Х-Х! Прогрохотал гром, и снова искры и снова высверк молнии и тяжкий, буквально вминающий в пол башни раскат.       - М-м-м-м-м... – простонала рядом Алли.       Открываю глаза и смотрю на сестру. Её лицо перекошено болью, но она несмотря ни на что разминает мышцы рук, сведённые от усталости.       - Держись, - говорю я, чувствуя, что меня немного отпустило, - давай сюда стрелы...       Передо мной появляется корзина со снарядами, на которых уже аккуратным почерком написаны руны. В одну за другой вливаю в них силу, скороговоркой проговаривая текст, десяток, другой, третий. Прикрыв глаза чтобы не отвлекаться на происходящее вокруг.       Все корзины готовы, лук в руку, стрела на палец, металлическая прищепка для тетивы в другую руку.       - Возвышение два, на два пальца влево – пли! – Кричу я, отпуская тетиву. «Дзан-н-н-г!» Пропела она, искрой мелькнула стрела, и тварь на том берегу разметало на клочья чёрного, вонючего мяса. Разбросав их на таких же...       И снова стрела, оттянуть тетиву – отпустить, проследив за снарядом. И снова, и снова, и снова...       Вечер.       Сижу у стенки парапета, сил просто нет никаких. На коленях голова Алли и сестра спит мертвецким сном. Рядом Бар, смотрит в небо остекленевшим от усталости взглядом. Лишь княжич стоит, навалившись на парапет, и следит за тем как воины на том берегу, добивают раненых тварей.       - У меня лук треснул, - тихо говорит друг, - теперь новый делать придётся...       - Кто-то, не будем показывать кто, мне ещё завидовал. И как тебе сегодняшний день, ты хоть посчитал, сколько тварей ты убил? – говорю я.       - Сбился на второй сотне... – шепчет Бар, - хотя если бы не твои стрелы, было бы куда меньше.       - Что про потери слышно? – спрашиваю я, посмотрев на Дайгора.       - Говорят раненых много, но убитых вроде нет, - отвечает княжич.       - Вот видишь, как тут иногда бывает, а ты сестру сюда хотел привезти... – говорю ему я.       - Ей бы этот опыт пригодился, так что, на будущий год жди обоих в гости, - отвечает княжич.       - И отец вас отпустит?! – удивляется Бар, погладив по волосам спящую у него на коленях Сатти, Вилли просто привалилась к его плечу и молча, сидит, глядя остекленевшим взглядом на закат.       - Я точно приеду, возьму личную дружину и сюда! – отвечает Дай, и плюхается на пол, так же как и мы привалившись к стене.       - Можешь мне поверить, такого может и не случиться, скорее всего не случится, - говорю я. – Я вообще подобное вижу в первый раз...       - Ну, да, не каждый год подобное происходит, я читал отчёты баронов пограничья. Хорошо хоть это не бахар...       - Если бы это был бахар, нас бы уже смели, и пришлось бы уходить в убежище под замком. И отсиживаться там, - отвечаю я.       - Это, которое нашли вы? – спросил он.       - И там тоже, мы нашли вход из него к нам под замок. Вход был тщательно замаскирован и открыть его, можно было только с той стороны. Ещё и люк пришлось освобождать от сварки, - отвечаю я.       - Кто интересно заварил-то его? – спросил княжич.       - Тот, кто потом превратился в тварь. Он сам заклинил ворота и заварил все люки, чтобы когда обратится не выйти наружу. Ещё и мозги себе из пистолета вынес, только вот это не помогло... – сказал Бар.       - Откуда знаете? – спросил Дайгор.       - Он оставил мемуары и боевой журнал. Он же был комендантом военной базы, которая была на этом месте. Когда пала Тьма, спасал гражданских, там, за перевалом в Пустоши. Только вот, она не была тогда ещё Пустошью. В одном из вылетов они попали в засаду и весь его отряд перебили, а его самого искусали. Он добрался сюда и заперся в убежище, понимая, во что в итоге превратится, - ответила Саттия.       - А потом, Тварь три тысячи лет сидела в подземелье... Кошмар! – подвёл итог Дай.       Глухие шаги по лестнице, скрип люка и к нам выбирается мой отец. Оглядывает усталым, но каким-то радостным взглядом и ласково улыбается.       - Какие же вы все молодцы, ребятишки! Просто – МОЛОДЦЫ! – говорит он и садится у стенки рядом с нами.       - Что с егерями, пап? – спрашиваю я.       - С пятью отрядами связь есть, один не отвечает, но надежда не потеряна они могли попасть в аномалию, потерять амулет, мало ли что случилось... – отвечает отец и треплет мне слипшиеся от пота волосы. Потом берёт в ладони ладошку Алли, на пальцах которой кровавые мозоли от тетивы. Нежно гладит, стараясь не задеть ранки.       - А если они погибли? – спросил княжич.       - Если погибли, всё равно выйдут сюда. Обращённых - тянет туда, где они жили раньше, пока были живыми, - отвечает отец.       - И что будет? – спросил Бармирр.       - Упокоим и похороним, как и подобает поступать с павшими товарищами, - говорит отец, но в его словах горечь и тоска. Видимо не раз ему приходилось делать так в прошлом.       - А как уберут трупы тварей? – Спросил Дайгор. – Их же так много!       - Настоятели храма приготовят много святой воды, от неё твари рассыпаются в пыль. Потом трупы обрызгают из садовых распылителей. Да, можешь посмотреть, сейчас этим на том и этом берегу занимаются горожане, - отвечает княжичу Виллия.       - Да? – удивляется он. - Ну-ка поглядим.       И со стоном встаёт, снова навалившись на парапет.       Адэрр Кантон (Замок Дагр, 10 день осени 3682 года от Великой тьмы, утро).       Стою на площади замка и поправляю подпругу на седле своего Обжоры. Конь повернув голову теребит губами мои волосы, это он так попрошайничает, ещё жеребёнком этот вредина подметил, что мне нравится когда он так делает и я периодически награждаю его за это кусочком мяса или солёным сухариком, а изредка вяленой рыбкой, за которую мой коник вообще готов продать душу. Вот любит животное сушёную рыбу, остальные кони к ней относятся нейтрально, а этот чёрно-зелёный злодей, учуяв лакомство, устраивает натуральный спектакль, дабы его угостили, пару раз я его обломал, поскольку рыбу и сам люблю сильно, так обиды было... Обжора ушёл от меня, повесив голову и волоча по земле хвост, словно у него жизнь закончилась и вот она смерть стоит на пороге. Зрелище было комичное до невозможности, стражники увидев такое в первый раз хохотали до упаду и слёз.       Рука в карман и вот она, небольшая рыбка. Коник почуяв кусочек счастья, начинает скулить словно маленький щенок, мало того перебирать копытами и смотреть на меня щенячьим взором.       - На, на, попрошайка, держи своё лакомство, - говорю я и подаю рыбку.       Мягкие губы на ладони и рыбка исчезает в пасти. После чего, Обжора зажмуривается и, постанывая, начинает её жевать. Словно какой-нибудь пионер в конце перестройки, перехвативший у приятеля бубль-гум или хипстер в ресторане над фуа-гра.       - Ты его совсем избаловал, - говорит мне сестра, запрыгивая на Снежинку. – Смотри, он обленится и тебе придётся постоянно таскать с собой рыбу.       - Не, у нас с Обжорой договор, я его иногда балую, а он меня слушается, - отвечаю я, хлопаю довольно урчащего и чавкающего коня по шее, и запрыгиваю в седло.       Оглядываюсь и вижу, что все уже в седле. Княжич и Бар уже о чём-то болтают, скорее всего, об интересных местах на пути в Суварр. Пришло время моему лучшему другу и его сёстрам отправляться домой. И так, каждое лето они у нас, я поначалу удивлялся, почему граф отпускает к нам своих детей, но потом мне всё растолковал отец. Лето самое «жаркое» время в делах графства и Ганнарру Таулону постоянно приходится перемещаться по графству, впрочем, как и его жене. Контролировать проводимые работы, инспектировать крепости и гарнизоны, решать постоянно возникающие проблемы. В это время он и дома-то появляется хорошо если раз в декаду, а то и реже. Такая же история и с графиней Натайей, та тоже дома не сидит. А оставлять шебутных отпрысков на попечении обучителей нецелесообразно. Так как мой друг очень ценит и учитывает воинские заслуги, и любой, кто не соответствует его критериям о достоинстве, моментально нарывается на вопрос: «А ты собственно кто такой?»       С моим отцом таких вопросов не возникало никогда, его авторитет почти не уступает графскому. Вот и сидят у нас летом Бар и сестрички, тут за ними весьма качественный присмотр.       Княжич Дайгор сияет словно полированный золотой. У него в багаже забальзамированная голова гхашши, которую он и подстрелил, вернее - добил, когда её выгнали на нас загонщики. Как раз мы дежурили вместе с ним на вышке «Д» у речки Каменки.       Да и битва со стаей тварей, тоже не оставила его равнодушным.       А шестой отряд егерей, так и не вернулся. Лишь одного из них, превратившегося в тварь упокоили егеря на болоте. Что стало с остальными выяснить так и не удалось.       По павшим воинам в храме отслужили панихиду, проводив души павших в путь к чертогам Богов.       Я сам молился за них, искренне молился, и пусть в прошлой жизни не верил ни в бога, ни в чёрта, здесь всё не так. Здесь присутствие высших сил иногда буквально чувствуется физически. Не раз, во время службы в храме я чувствовал чей-то внимательный взгляд. И это точно не один из прихожан, настолько странными были ощущения.       Мало того, на одной из стен храма была фреска, на которой был изображён странный зверь. Его длинный мех был белого цвета, а глаза горели багровым огнём.       - Это Хайрал – Хранитель врат Вечности! – сказал мне, когда я спросил о нем у отца-настоятеля. - Правая рука и помощник Богини-матери. Именно он провожает души умерших к вратам, и именно он судит их за поступки, решая, впустить ли в Царство любви и света или низвергнуть в вечный холод и мрак...       А я отчётливо помню, кто стал причиной моей смерти на Земле и кто привёл меня сюда. Это был именно Хайрал – Хранитель.       - О чём ты всё время думаешь? – толкнув меня в плечо, спросила Алли. – Не успеешь оглянуться, а он опять смотрит в пустоту...       - Да так... – отвечаю я, улыбнувшись сестрёнке. – Мысли всякие в голову лезут, грустные.       - Мне тоже грустно, - говорит она, понурившись и глубоко вздохнув, - опять лето кончилось и ребята уезжают.       - Не кисни, мы к ним на месяц зимой уедем.       - Это да! Хотя, вот бы в столицу съездить?..       - Ха! Туда по зиме только месяц добираться, не, не отпустят нас...       - Это-то понятно, но почему бы не помечтать? – шепнула сестрёнка.       - Будем хорошо учиться, обязательно поступим в столичную Академию. Вот и насмотришься, на всё что там есть, пять лет там жить будешь, - говорю я.       - Для этого, - сказала Алли став серьёзной, - ты должен правильно провести ритуал!       - Всё что в моих силах будет и даже больше! – отвечаю я.       - Я тебе верю... – говорит сестрёнка, - поехали, стража уже в воротах. Проводим наших гостей до границ баронства.       - Проводим, и надеюсь, Дайгор сдержит слово и уговорит отца отпустить сюда Тай будущим летом, - говорю я, ударив пятками по бокам Обжоры.       Сестрёнка рассмеялась, глядя на меня искрящимся взглядом: - Тили-Тили-Тесто...