Дождь в глазах

Наруто снится прошлая жизнь, где у нее ещё было другое имя и черный цвет волос. Наруто проскальзывает по воспоминаниям, перепрыгивая с одного на другое. Наруто смотрит на себя со стороны и не верит, что это было с ней. Наруто не помнит, как это. Как быть счастливым. Наруто не счастлива. А там была. Наруто снится дорога и холод. Она волочит голые почти ноги по асфальту, а под каблуками хрустит запотевший лёд. Наруто обхватывает себя неловко руками, греея тонкие голые плечи, хлипкое платье шуршит на ветру и липнет к мокрой от снега спине. У Наруто изо рта выходит пар до поры до времени — с каждым шагом на встречу метели она холодеет изнутри. Когда Наруто просыпается, она долго блюёт. Сакура плачет над покалеченым телом Саске, повторяя давящее на виски — «у него жар, ему ху-же». Сакура всё ещё не в себе, и поэтому всхлипывает при взгляде на сгорбившуюся спину напарницы. Досу приходит, примерно когда Наруто выблевывает половину внутренностей и грозится выплюнуть нахрен свой желудок. Саске пробуждает печать, и потом они спускаются к речке, по которой доходят до башни за несколько часов, наложив на себя хенге зверья. До конца экзамена целый день остаётся и так случается, что вся седьмая команда валится с ног без чувств, утомленая и физически, и морально. Второй этап проходят всего четыре команды, не считая седьмую. Наруто с сожелением встречает только десятых, которые выглядят совсем не лучше их самих. Наруто отказывается от участия в третьем этапе, и пока Саске перехватывает руку Сакуры, наказывая молчать, сдает его сама. В тот момент она не думает о горящем ненавистью шарингане, который прожигает ей спину. В тот момент она совершенно безрадостно вспоминает. Рядом с ней в шеренге стоит холодный и колючий Гаара. Грядет война.

***

Наруто немного устала и совсем не хочет вставать утром с кровати. Она игнорирует и благодарный ранее взгляд Сакуры и злые, колючие упрёки Саске. Не всегда дитя понимает, что так поступают не назло ему, а ради. Наруто подсаживается к Гааре на крыше спустя пару дней и дрожит вся, как осиновый лист на ветру. Озябшие плечи покрываются мурашками и не ясно, от холода или от страха. Гаара и головы к ней не поворачивает. Бросает бесцветное: — Что тебе надо? И Наруто пытается попасть зубом на зуб, чтобы скрыть дрожь не в голосе — в душе. — Меня тоже называют монстром. Ее голос тих и нерешителен. Но только слова срываются с губ, как Наруто остывает и оседает, словно заварка в чае. Наруто сидит на крыше в полночь с ребенком, который точно такой же, как и она. Но он пока ещё не умирает. Кровоточит. И если Наруто хочет хоть попытаться, то должна пустить кровь себе. Гаара щурится и смотрит на нее все также равнодушно. — Меня так называют оправдано, — почти с упрёком парирует он, но Наруто качает головой недовольно и отрицательно. — Нет же, нет. Они — дураки. Они решили, что монстры внутри нас — это мы. Они обвинили во всем нас, потому что так легче. Потому что признать истину — это они обрекли детей и дали им непосильную ношу, — они не могут. Они — дураки. Гаара не понимает. Гаара слушает, но слышать не хочет. Песок внутри сыпется и требует ее крови. Демон внутри скаблится и не хочет терять свою марионетку. Наруто не позволяет ему выбраться, хлопая ладонью поверх кулака Гаары. — Шукаку не монстр, а мелкий дурак, самый слабый и жалкий из девяти. Внутри меня его брат, Курама, и они оба просто злятся на всех. Их пленили, Гаара, их лишили жизни и заперли в наших телах. В голове Гаары взрываются салюты и лопаются сосуды от рева зверя, который в бешенстве рвется наружу. Гаара хватается за голову и кричит, сгибаясь на крыше под полной луной. Наруто сносит с крыши песок, и она теряет сознание от удара головой, сваливаясь тряпичной куклой в переулок. Ее спасти не успевают — монстр хватает когтистой лапой ее тело и мчится из деревни, беснуя и круша все на своем пути. Наруто просыпается на рассвете, лёжа на холодной разворошеной земле. К тому времени Гаара успевает все разрушить. Песок везде. В волосах, в одежде, во рту. Наруто шаркает по нему сандалиями, он попадает в глаза и в нос, он скрипит на зубах, он засоряет лёгкие. Наруто приходит в деревню и песок перестает хрустеть. Он тянется и перекатывается между пальцами, подсохший, грязный и зловонный. В деревне песок не золотистый. Он красный. И это ее вина.

***

Гаару никто не спасает, не переубеждает, не вытаскивает из скорлупы. Наруто уверена, что через пару лет Гаары уже не будет. Она его не спасет. Наруто рушит планы Песку и Орочимару, преимущество срабатывает их проклятием, никто не успевает даже подготовиться. Когда Звук и Суна поспевают, Коноха уже на треть разрушена, но готова к бою. Наруто ошибается всего ничего. Гаара умирает гораздо раньше, нанизанный на клинок Хокаге. Никто ничего просто не успевает. Третий не умирает, Орочимару в бессилии забирает Саске вот так — не давая никому проститься. Когда Наруто встречает Джираю, она снова чувствует себя пятилеткой — преданной и гонимой всеми. Теперь только с разницей в том, что это — оправданно. Наруто готовиться не к чему. Наруто просто устала. Наруто идёт ко дну. Наруто гаснет. Наруто больше нет. Итачи приходит за ней через полгода, когда рядом никого нет и быть не может. Наруто лишают лиса, и, о чудо, она почему-то не умирает. Просыпаясь, она думает, что это несправедливо. Что все должно было кончится. Руки Обито оказываются такими тёплыми и надёжными. Он говорит, что может помочь. Наруто уже, в сущности, никто не поможет. Наруто не лицемерит, просто опускает руки и даже не пытается хвататься за лже-надежду. Наруто убаюкивает себя мыслями о вечном покое, ожидая кончины. Наруто больше не страшно. Наруто просто ждёт. И дожидается.