Альбом правды

      С тех пор многое изменилось. Я стала старше, мудрее. В тот день я всё же сбежала, приютившись на южной стороне страны, как и хотела. Пусть, мне и было сложно выбраться из того захолустья как Гальнейская колония, но я смогла. Многое произошло и многое изменило меня настолько, насколько могло. Только моя жажда мести осталась.       Когда меня выпустили из участка с горящей меткой, я сразу же была доставлена в пансион. Мои вещи тут же упаковали и выставили на улицу. Я несколько недель ночевала в сарае, куда в ту злосчастную ночь я так и не добралась. Ребята не смогли смотреть мне в глаза, узнав, что случилось. Я считала их друзьями, но увидев их презрение, поняла, что ошибалась. Хотя я и не питала надежды, что они смогут меня понять, общаться с преступником это как стать самому преступником. И я сама это чётко понимала. Мне было обидно. Они больше не приходили в этот сарай, а я была только рада. Не хотелось, чтобы меня кто-нибудь видел такой, какая я сейчас, полностью разбитой и немытой.       На улице понемногу уже накрапывал дождь, потому что осень входила в своё право. Везде уже лежали опавшие листья, и то тут, то там можно было наткнуться на лужу грязи. С тех пор как в колонию прибыли эти чёртовы патрульные составы, на улицах людей стало меньше. Продажные женщины прятались в своих притонах. Мужчины, что подолгу запивали, теперь сидели только дома, а детишки, что раньше резво бегали по улицам, теперь были заперты в своих комнатах. Днём, всё же, можно было увидеть проходящие парочки людей, но они быстро уходили, как только видели охранников. Что этим мужчинам в форме тут было нужно — не понятно. Просто в один из дней они объявились для охраны какого-то человека (по крайней мере, так говорили), и в ближайшее время уезжать не собирались. А раньше тут хоть и была преступная столица, я чувствовала себя как дома. Нет, тут, естественно, тоже была своя охранная оборона, но они сильно не трудились, поэтому я и бегала по ночам с друзьями.       В сарае было холодно, как никогда. Я за несколько недель смирилась со своим положением. Боль в метке уже забылась, и я строила планы на будущее. Но самое для меня интересное было то, что я немного научилась пользоваться магией. Раньше я лишь использовала силу мыслей, как тогда в участке, чтобы отвлечь дежурных, а сейчас уже могла создавать огонь. Я делала себе небольшой костерок, чтобы согреваться по ночам. Не знаю как это получалось, но я просто представляла, как из моих рук выходит свет, и он появлялся. Нет, он меня не жёг, он просто нежно ласкал кожу, срываясь небольшими искрами с пальцев. Со своим магическим развитием я всё меньше боялась и больше действовала.       В один из осенних дней, когда падал первый снег, я обмотавшись тряпками и забрав все свои вещи, отправилась на корабль. Я собиралась затеряться где-нибудь в трюме и спокойно доплыть до нужного мне места. И мне это удалось. Я спряталась на нижней палубе, зарывшись в мешки между бочек с порохом. За своё путешествие я множественно раз замечала людей, что проходили мимо, но чтобы меня не заметили я про себя тихо читала «я невидима», и мне это помогало. На меня часто смотрели матросы, но не видели совсем.       Мне повезло, что рядом с бочками пороха стояли бочки с едой. Около месяца я подъедала понемногу сушёную рыбу и мясо. Воды катастрофически не хватало, но с этим я тоже разобралась, украв пару раз флягу с водой. Выпивая воду, я открывала крышку и клала её на деревянный пол так, чтобы казалось, что вода утекла в море. Ни один из моряков ни разу так и не догадался о моём присутствии, и я была этому несомненно рада.       Через месяц, когда в моём родном краю во всю шли метели и снежные бури, тут на юге было тепло. Корабль пришвартовали в порту и я дождавшись нужного момента, сиганула оттуда и была удивлена, как в Санта-Рикко тепло. Тут росли пальмы и круглый год виноград. Именно здесь я попробовала впервые настоящее южанское вино из чёрного винограда, такое терпкое и насыщенное. Моя жизнь налаживалась.       Я пристроилась в одной таверне с названием «Жареная цыпа», под видом официантки. Добрый хозяин, увидев меня, тут же согласился взять на работу. Возможно из жалости, потому что кроме неё из меня вытрясти было нечего. Мне предоставили небольшую каморку, чтобы я могла жить тут первое время, пока не накоплю на своё собственное место. Одной лежанки и небольшой полки для одежды мне вполне хватило, чтобы обжиться.       По-немногу, по-немногу, и я копила деньги, откладывая их в банку, притаившуюся под кроватью. Работая в этом заведении, я радовалась жизни. Хозяева относились ко мне хорошо. За те года, пока я живу у них, они ни разу плохого слова не сказали, принимая меня такую какая есть. Они не спрашивали, откуда я приехала, и кто мои родители. Им было это неважно. Я же, в свою очередь, делала всё, чтобы не плошать и не доставлять им неудобств. Работала я каждый день, но мне конечно давали выходные, и я с радостью проводила их в городе.       Санто-Рикко, где теперь я жила, стал моим настоящим домом. Тут всегда было тепло и комфортно. Зимы тут никогда не было, я уже даже забыла, что значит греть окоченевшие пальцы у огня, и прятаться от морозов в зданиях. Люди здесь были как и доброжелательные, так и настоящие преступники. Часто можно было услышать от приходящих в паб, как в очередной раз ограбили кого-нибудь аристократа, но этим всё и заканчивалось. Об убийствах слышно практически не было. Ну, может быть, только пару раз, но это было лишь мгновенье. Сильно тут этому внимания не придавали, а меня это и радовало.       На главной площади этого южного городка среди рынка, стоял настоящий фонтан. Дева Мария, из глаз которой лились слёзы, стекая в круглый бассейн. Я часто останавливалась там, чтобы просто посидеть под прохладными каплями воды, развивающимися по ветру, и понаблюдать за людьми, что как муравьи бегали по рынку, скупая нужные товары.       Про порт, через который я когда-то попала сюда, можно сказать, что он был прекрасен. Большие могучие корабли со свисающими парусами, что струились на ветру. Вечно бегающие по матчам и по площади матросы и торговцы, что прибыли из разных стран. Тут кипела та жизнь, которой часто не хватало в моей старой колонии. Даже маленькие домики по всему городу, построенные для людей, были настолько уютными, что хотелось жить там. Один из таких домиков себе успела присмотреть и я. Вот теперь и копила столько, сколько нужно.

***

— Альмарен, ты славно поработала сегодня. Иди отдохни. Сейчас Василья сменит тебя.       Мне улыбнулась жена хозяина заведения — милая старушка Норна. Она всегда помогала на кухне, даже сейчас на ней был надет фартук, а в руках удобно умещалась тарелка. По внешним данным она была такой же южанкой, как и все: тёмные волосы, загорелая кожа и чёрные глаза. Она всегда радовала глаз своей улыбкой и верностью, недаром её выбрал хозяин заведения. Старичок Зауль тоже был довольно милым человеком, но с большим кулаком. Держал он паб, как мог, и мы все помогали ему в этом, стараясь не нарушать правила. — Спасибо, Норна Лозалья, — поблагодарила я женщину вместе со званием, и отвязывая фартук, скорее побежала наверх, чтобы переодеть рабочее платье на выходное.       Возможно я забыла отметить, что у женщин есть свои звания в зависимости от происхождения и работы. Если вспомнить, то меня в своё время называли Лоялья — что значило молодая, нижнее сословие. И мне было обидно до глубины души, когда я слышала это себе вслед. Лоэлья — молодая незамужняя девушка, среднего сословия. Лозалья — это женщина замужем, среднего сословия, а вот Лона — это девушки и женщины высшего сословия. Если у них была приставка от фамилии, то эти девушки либо были графини, либо баронессы, может быть, даже и принцессы. У мужчин таких приставок к именам нет, им даётся только имя отца. Если у хозяина паба отца звали Мирон, то все его зовут уважительно — Зауль Мирон. Вот так совсем несколько отличий в званиях может ломать жизни многих. В этих краях я, естественно, представляла себя как Альмарен Лоэлья. Всего одна буква, но очень значима для всех, особенно для меня.       Я прогуливалась по набережной, довольно жмурясь от солнца. Сейчас весной оно пекло особенно сильно. Сняв туфли, я присела на ступеньках, ведущих к воде. Опустив горячие ступни в прохладную воду, стала наблюдать за кораблями, что плавали немного вдали. Сейчас было приятно вспоминать то время, когда я оборванкой пряталась на корабле, я каждый тот день могла чувствовать волны, которые качали судно. Я бы и сейчас не прочь отправиться куда-либо, лишь бы снова очутиться в море. — Эй, видишь, видишь? — Да вижу я, сам подойти не можешь? — Ну так… — Давай только быстрее, начальник уже и так весь изводится.       Я обернулась на звук и увидела двух мужчин в тёмной одежде, очень не похожую на местную. Один из них, у которого были короткие кудрявые волосы, направлялся прямо ко мне. Я было хотела уже встать и убежать отсюда, как почувствовала волну спокойствия. Будто мне кто-то сказал «спокойнее», и я внимательнее присмотрелась к двоим незнакомцам.       Тот, что стоял и ждал своего напарника, был рыжеволосый и конопатый, как солнце. Даже глаза были желтоватыми, как у кота. А вот тот, что шёл ко мне выглядел не так ярко. Только светлые глаза выделялись на загорелой коже. Важно было то, что от них исходили лучи переливающиеся радугой. Такие же я уже видела у заколдованных вещиц. Возможно эти двое имеют магию, или что-то на них издаёт такие лучи.       Шатен подошёл ближе и улыбнувшись спросил: «Можно присесть?», — я кивнула на автомате, чувствуя, что так и надо. Он сел рядом, пару раз молча оглянулся назад к своему знакомому, что стоял и ждал у подножия ступеней. — Меня зовут Кассиди, а тебя? — вдруг всё же осмелился спросить мужчина, по виду которому можно было дать двадцать два, может, двадцать три года. — Альмарен, — кратко ответила я и покосилась на разноцветные лучи исходящие от собеседника. — Альмарен, можно спросить у тебя кое-что, только пообещай отвечать честно и не убегать, — серьёзно сказал Кассиди, посмотрев мне прямо в глаза. Я кивнула ожидая, что скажет этот парень, — ты ведь не из этих краёв? — я просто кивнула, не хотя отвечать откуда именно, — Я вижу, что ты владеешь магией, но пока на довольно низком уровне, ты знаешь об этом? — Да, я знаю, что владею магией, но не знала, что у магии есть уровни, — ответила я, вытащив ноги из воды и надевая туфли обратно. — Я тоже маг, как и мой друг. Мы работаем в магическом штабе, и нам дали наводку на тебя — приказали привести, — честно сказал парень. — Для чего? — спросила я взволнованно, чувствуя напряжение где-то внутри себя. — Наш штаб собирает одарённых магов для работы, — сказал Кассиди, — нам нужно, чтобы ты сотрудничала с нами. Ну и ещё потому что ты девушка, а это редкость в магии, — он встал и подал мне руку, — пойдем.       Я на секунду задумалась, нужно ли идти куда-то, а вдруг меня обманывают? Я снова обернулась на рыжего мага, что хмуро следил за мной. Увидев, что я сомневаюсь, он крикнул сверху. — Давай скорее думай, иначе силой потащим, — гаркнул он и отвернулся.       Я не став вкладывать ладонь в предложенную руку, сама встала и сказала: «Я согласна, пойдемте. Только обещайте, что по пути расскажете о своём этом «штабе». Мне улыбнулись и кивнули, и я снова почувствовала волну одобрения. Неужели это тоже магическое влияние? Стоит тоже такому научиться.