Мне приснился страшный сон...

Андерсон проснулся, вздрогнув всем телом. Он сел на траве, тяжело проведя рукой по лицу. - Что случилось, падре? – спросил рядом робкий голос. Юмико. Где-то в отдалении курила Хайнкель – чувствовалось по запаху. Андерсон не отвечал. Такой длинный, такой яркий, такой жуткий сон. Упаси Господь! Майор... Шрёдингер... Интегра, уткнувшаяся ему в грудь. Спарринги с Серас. Спина к спине с Алукардом. Запах клубничного сиропа в больнице. Кандалы на Хайнкель в подвалах Ватикана. Распятый Ренальдо. Рыжая зеленоглазая Елена. Падающий самолет. Тернии. Андерсон поднял голову и увидел, как в отдалении разговаривает с кем-то Максвелл. Максвелл кинул недовольный и как всегда немного надменный взгляд в его сторону, и падре вздрогнул, вспомнив истошный крик «Андерсон, сделай что-нибудь!»… - Все нормально? – сказала сверху Вульф – с четкой и понятной артикуляцией. - Мне приснился страшный сон, - сказал падре. – Все в порядке. Он встал. Его ждал Лондон. До начала нового крестового похода оставалось несколько часов. Он не даст свершиться тому, что было в наваждении. Господи, спаси! Теперь все будет по-другому. По-другому…