Чтобы понять, как решить проблему, ты должен думать как проблема, жить как проблема, ты сам должен стать проблемой.
Я уже почти привычным жестом провела рукой по закреплённому на шее устройству, без особой надежды на результат потянув на себя плотный ремешок, укреплённый пластиком. Нож… Был бы здесь нож, чтобы распороть чёртов ошейник… Ругательства вырвались сами собой от осознания того, что в ближайшее время избавиться от слежки не выйдет. Да, ублюдки из корпорации знали толк в злобной насмешке. Если Картер ограничился следящим устройством в виде браслета на руке, то здесь явно просматривалась аллюзия на «Код Веронику»… Чёрт, меня действительно беспокоит, где находится эта лаборатория! Могу ли я быть в Антарктиде? Какова вероятность, что из всех баз «Амбреллы» они выберут именно ту, что связана с каноном? Теоретически — крайне низкая, но вот что-то подсказывает… Будем надеяться, что это не так. Но, рассчитывать нужно на лучшее, а ожидать худшего. Так или иначе, задерживаться тут надолго я не собираюсь. Как только представится шанс — обязательно сбегу. Пора прекратить полагаться только на других. Если я хочу выжить — придётся искать дорогу назад. Любой ценой. Какая разница, что случится с этим миром после? От подобной мысли всё внутри неприятно сжалось. Смогу ли я в случае чего сделать правильный выбор? Если у меня будет возможность вернуться назад взамен того, что здесь случится что-то ужасное, приму ли я такой исход? Да, должна. Потому что я живая, а они нет. Но, принимая правду, едва ли смогу по-настоящему пожертвовать всем ради спасения. Я не могу воспринимать этот мир как кусок программного кода. Не после всего. Будь это всё ненастоящим, разве могло бы мне быть больно? Разве все эти вещи происходили бы? Поэтому придётся снова лгать. Без уверенности в том, что люди вроде сотрудников «Амбреллы» мне поверят. Происходящее, словно прогулка по минному полю. Они знают об Алиумах и о моём мире, а вот я о них… Это настолько глупо, что даже смешно. Владея будущим, я упускаю знания о настоящем. Нужно исправляться. Я потеряла три месяца, решив довериться Картеру. Возможно, его план бы и сработал в другой ситуации, но когда весь мир хочет заполучить знания из моей черепушки и переработанное на биоматериал тело… Промедление смерти подобно. А на тот свет я определенно не собираюсь. От количества нахлынувших мыслей вновь появилось неприятное чувство опасности. Я поднялась с места, беспокойно меряя шагами свою новую… Пожалуй, слово тюрьма лучше будет заменить комнатой? Стремясь показать свою «расположенность к сотрудничеству», трижды раз «ха!», мутный корпоративный работник Фрэнк Джером превзошёл все ожидания. Когда-то этот уровень комплекса использовали для тестирования особых мутантов. И похоже, к этой традиции решили вернуться. Но, к удивлению, мне досталась не какая-то наскоро переделанная под нужды человека «клетка», а вполне себе удобный двухкомнатный отсек в когда-то жилом блоке. Словно этого было мало, в моём распоряжении оказался типичный громоздкий телевизор, характерный для конца девяностых годов, пусть и более премиальной модели. Но куда больше удивило то, что он ловил сигнал и показывал вполне себе настоящие передачи, а не набор кассет, как в правительственном убежище под Вашингтоном. Конечно, существовала вероятность того, что «Амбрелла» озаботилась подбором особой «программы» для меня, но в это верилось с трудом, так как кому в здравом уме придёт в голову фильтровать около тридцати каналов, большая часть из которых типичный бред в стиле американских ток-шоу? Второй вопрос был в том, каким образом они вообще умудрились обеспечить ТВ сигнал? Основываясь на истории моего мира, с подобного рода связью с внешним миром на крайнем севере и юге всегда были проблемы. Но, в нашем случае речь шла о небольших посёлках, а здесь целая исследовательская база транснациональной корпорации. А учитывая, что «Амбрелла» активно и очень увлечённо копировала и улучшала технологии из альтернативного мира будущего, такими мелочами они вполне себе могли не заморачиваться. Так что оставив всю техническую часть вопроса на обслуживающий персонал комплекса, я всерьёз занялась изучением доступной мне информации о внешнем мире. В первую очередь, пришлось вспомнить, что телевизор — это не интернет. И показывать конкретно нужные вещи никто не собирался. Большую часть новостных лент занимали старые и новые подробности о трагедии Раккун-Сити. Что ни говори, это событие потрясло этот мир, проведя в нём черту, которая в будущем станет толчком к множеству других событий, связанных с биотерроризмом во всех его проявлениях. Да, ничего существенного никто не сказал. Большая часть информации, прозвучавшей в новостях, вообще мало относилась к реальности, а оценить её правдивость я могла на собственном опыте. Да, они топили корпорацию и танцевали на её «костях», но это настолько походило на лживый фарс, что становилось почти тошно. Что ни говори, а люди редко меняются, даже в другом мире. Если из-за моего вмешательства замять проблему так же, как и в оригинальном каноне игры, не получилось, то на лицо были попытки каких-то неизвестных мне политических лиц выкрутить произошедшее в пользу себе. Если я не ошибаюсь, где-то в это время на арену Белого Дома должен вылезти президент Грэхем, продвигая идеи предотвращения дальнейших актов биотерроризма, а после сам превратиться в монстра с лёгкой руки Симмонса. Может, после побега стоит начать делать ставки? С моим послезнанием на этом можно поднять неплохие деньги. Но для начала нужно избавиться от цепкой хватки корпорации. Мои мысли прервал тихий треск динамиков под потолком и сухой голос Фрэнка, приказавший подготовиться к началу эксперимента. Я дёргано обернулась, по привычке пытаясь найти камеру, но здесь их не было. Или, по крайней мере, я их просто не видела. Что же, придётся ждать. И смотреть, что из моей лжи получится на этот раз.***
С характерным звуком щёлкнул электронный замок на двери, и Фрэнк поднял голову, устало взглянув на вошедшего. Высокий, крепко сложенный мужчина в форме оперативников USS вытянулся по струнке и громко отрапортовал, чётко проговаривая каждое слово: — Директор Джером, группа «Альфа» прибыла, согласно распоряжению… — Давайте без официоза, капитан. Своими словами обойдитесь! — нетерпеливо махнул рукой Фрэнк. Он хотел как можно быстрее приступить к тестированию образца, а не обмену стандартными фразами с новыми оперативниками. Капитан слегка смутился, поудобнее перехватив зажатый в руках шлем и противогаз, а после всё-таки исполнил просьбу директора филиала, не сводя с него внимательного взгляда: — Прибыли на базу пятнадцать минут назад. Поимка и конвоирование сбежавших образцов завершились удачно, но имеются потери среди личного состава. — Сколько? — тихо спросил Фрэнк, борясь с внутренним раздражением. Альфред прислал потрёпанный биооружием отряд, даже не удосужившись проверить их на признаки заражения. — Двое были убиты на месте, еще двое ранено. Медики проверяют их на предмет возможной трансформации, — капитан-оперативник повиновался вербальному жесту директора «Вольно!» и занял стул напротив, — остальные восемь бойцов готовы приступить к службе. Директор взглянул на большую настенную картину справа и вздохнул: — Есть задание для вас, капитан, — оперативник оставил шлем и противогаз на коленях, положив руки на стол и сцепив пальцы в замок, всем своим видом показывая сосредоточенность: — Конвой? Зачистка? Захват? — Фрэнк помедлил с ответом на вопрос, доставая из тумбочки стола пульт, и щелкнул им в сторону телевизора. — Ознакомься… это твоя новая цель. Следующие несколько минут прошли в тишине, разбавляемой звуками борьбы, криками и рычанием, доносившимися из динамиков телевизора. Хоть капитан и имел дело с существами посерьезнее, этот субъект представлял определенную угрозу — даже для такого матерого оперативника USS, как он. А ведь всего несколько месяцев назад пришлось выбрался из местного филиала Преисподней — карантинной зоны Раккун сити… Наконец, запись закончилась, и директор спросил: — Вопросы, предположения? Капитан выждал несколько секунд, анализируя увиденное и формулируя вопрос, который первым делом просился на язык, стоило увидеть поведение твари: — Это существо… оно не осознавало себя на последних минутах записи… или пыталось взять свою мутацию под осознанный контроль? Фрэнк улыбнулся, радуясь наблюдательности капитана: — Это субъект имеет прямое отношение к проекту «Алиум», подробности разглашать не имею права. Оно… скорее она убила двоих ученых во время эксперимента, прежде чем остановилась, и нам удалось её обезвредить. Сейчас она содержится на этой базе, что и приводит тебя к твоему следующему заданию. Ты должен будешь осуществлять охрану субъекта и, возможно, охрану комплекса от него, если она вновь впадет в состояние «берсеркера». — Проект «Алиум», — задумчиво проговорил оперативник, — я слышал о нём, во время своего обучения на острове Рокфорт. — Вполне возможно. Но уж извини меня, Ханк — директор впервые с начала беседы обратился к капитану по имени, — никому другому я это доверить не могу. Альфред Эшфорд был высокого мнения о тебе… и я доверяю его выбору. — Так точно, — оперативник коротко козырнул, понимая, что беседа окончена, и покинул кабинет. Фрэнк молча проводил его взглядом. Прибывший отряд, новообразованная «Альфа» получит должный инструктаж, и можно будет начинать первый тест. Но пока что… Мужчина выключил телевизор и потянулся к своему компьютеру, выводя тот из спящего режима. Досье на каждого прибывшего бойца почти не вызывало интереса, кроме единственного — информации о самом капитане Ханке. Альфред Эшфорд определённо знал куда больше, чем говорил. Но с его стороны было крайне рискованно устроить встречу новому «Алиуму» и одному из немногих удачных результатов давно замороженного проекта.***
Дверь открылась с характерным звуком электронных механизмов, и в комнату неторопливой походкой вошли двое сотрудников корпорации, с головы до ног облаченные в форму. Рассмотреть их лица я не могла из-за явно тяжёлых закрытых шлемов и масок, на манер противогазов. Да и не знаю, чем бы это мне помогло. — Прошу проследовать за нами, — без каких-либо эмоций, но всё-же довольно торопливо проговорил один из бойцов, словно поторапливая меня. Руки, в которых был внушительных размеров автомат, как бы невзначай дернулись в сторону выхода, мягко намекая на то, что пора покинуть «апартаменты». — Куда? — повинуясь команде, я всё же не удержалась от спонтанного и, признаться, довольно глупого вопроса. Ответа, как и ожидалось, не последовало, а прежде чем мы вышли за дверь, тот солдат, что прежде заговорил со мной, кивнул своему напарнику, разрешая тому заковать руки в уже знакомые наручники. Не знаю, заметили ли они мой хмурый взгляд или нет. По крайней мере, это ничем не помогло. — Мы отведём вас в экспериментальную зону. Дальнейшие инструкции вы получите на месте, — на той же ноте и немного запоздало ответили мне, прибавив ходу и подтолкнув вперёд. Я медленно вдохнула, ускоряя шаг и стараясь не ляпнуть что-нибудь такое, за что бы получила по голове. Конечно, вряд ли бы оперативники «Амбреллы», явно не похожие на охранников комплекса, виденных ранее, сделали нечто подобное на мои подколы… Но мне кажется, что я достаточно испытываю свою удачу. Всё дальше и дальше мы шли по незнакомым для меня коридорам. Я старалась вглядываться в каждый угол, запоминая их на всякий случай, но потом поняла, что в этом нет практического смысла. Стальные стены были до ужаса похожи друг на друга, отличаясь лишь мелкими деталями в виде количества ламп на потолке, каких-либо надписей или… поручней? Зачем тут поручни? Задумавшись, едва не врезалась в спину идущего впереди конвоира, благо вовремя заметила, что тот остановился, набирая номер на светящейся сенсорной панели. И тут же вздрогнула, когда другой охранник, по какой-то ведомой ему одному причине вдруг опустил здоровенную ладонь на моё плечо, сжимая его. Пришлось сопротивляться предательской дрожи в коленках. — Мне больно, — тут же соврала я, глядя в холодные линзы маски раздраженным взглядом. Натиск ослабился, но лишь слегка. Интересно, далеко ли я убегу с наручниками и их поводком на шее? Огромная дверь, схожая с той, что была в бункере под Раккун-Сити, открылась с до боли знакомым шипением. Даже навеяло воспоминание, вместе с немного странной ностальгией, когда всё было слегка проще. От зомби можно убежать, ликеров пристрелить… Оказалось, с ожившим кошмаром сражаться куда легче, чем с привычными глазу людьми. Впрочем, погружаться в пучины флешбеков мне не дали, абсолютно бестактно подталкивая вперёд. И ни пнуть, ни обматерить… Зал оказался просторным. По правде говоря, после узких коридоров комплекса, вызывающих приступы клаустрофобии и воспоминаний о ныне взорванном «N.E.S.T.», увидеть настолько огромное помещение было в какой-то степени даже приятно. Наверное, когда-то здесь был полигон для испытания БОР, о чём свидетельствовали толстые металлические стены, неаккуратно облицованные некогда белой краской. Несмотря на это, всё выглядело практически новым, словно было отстроено, или скорее, реконструировано совершенно недавно. Если принюхаться, можно было уловить тонкий запах краски и каких-то веществ для дезинфекции. Справа — стена. Слева — тоже стена, но если поднять глаза выше, сразу примечаешь стекло, откуда за тобою следят пристальные старческие глаза. Даже отсюда, с расстояния нескольких метров, я чувствовала этот продирающий до костей взгляд. Холодный, заинтересованный, словно смотрят не на человека, а так, на мелкую и интересную зверюшку… Но куда больше раздражало другое. На бетонном полу гордо красовался огромный красно-белый логотип корпорации. Кто бы сомневался. — И что дальше? — крикнула я вверх, не сильно надеясь на ответ, но точно зная, что услышат. Всего лишь пыталась придать себе уверенности. Охранники за спиной нервно перехватили оружие. — Проверим ваши силы в более… Безопасных условиях, — ответили совершенно сухо, в удивлении я даже приподняла голову, — приступайте. — К че… — на вопрос мне ответили резким толчком в спину, а после прижали к стене, удерживая за голову и не давая повернуться, чтобы понять происходящее. Почти сразу же я почувствовала слабый укол в шею и холодную жидкость в венах. А затем меня отпустили. Почти инстинктивно зажала место укола ладонью и хотела было развернуться, но стоило сделать лишнее движение головой, как пространство вокруг слегка размылось, а затем поплыло. Уже знакомое неприятное ощущение дико колотящегося в груди сердца и жара, растекающегося по венам, а так же нарастающая головная боль, постепенно превращающаяся в почти сводящее с ума чувство силы и дикого адреналина, наполнившего организм до предела. Страх сменился чувством голода, и я сжала руки в кулаки, пытаясь хоть как-то привести себя в нормальное состояние. Разум словно срывало с тормозов. Совершенно не хотелось думать, решать какие-то проблемы, продолжать играть роль хорошего союзника. Я же не идиотка, хватит вести себя, как зверьё… Мне не победить, они просто не дадут этого сделать… Взгляд наконец сфокусировался, и я заметила всё тех же солдат, что даже не вскинули своё оружие, всего лишь наблюдая за мной. От осознания такого безрассудного отношения, почти сразу же пришла злость, а на грани слуха я уловила щелчок, после которого наручники спали, освобождая руки. «Эти идиоты дали мне шанс сбежать, я могу…» Куда, чёрт тебя дери?! Первая мысль определенно не была здравой, но тело сработало быстрее, прежде чем я смогла оценить риски. Почти безумная улыбка превратилась в оскал, в то время как я отчаянно пыталась взять под контроль озверевшую тушку. Это было так странно. Между мной и бойцами корпорации было всего-то жалких несколько метров, но я могла преодолеть это расстояние за доли секунд с новоявленной скоростью и реакцией. А затем поочерёдно сомкнуть руки на их шеях, переломав хребты, не дав шанса использовать оружие. Мир размылся в тусклый поток красок, и почти сразу же я упала. — Разве так себя ведут союзники? — донесся из динамиков знакомый голос, пока я пыталась сорвать с себя проклятый ошейник, который, оказывается, неплохо бил током, — мы ввели вам стимулятор. В гораздо меньших дозах, чем ранее, чтобы вы, не дай боже, не мутировали в нечто определенно нам не нужное. Однако… Даже с такой малой концентрацией ваш организм повел себя странно. Столько агрессии… Как бы я не старалась сорвать с себя бьющее током устройство, выходило только хуже. Казалось, заряд лишь становился сильнее, а сама я оттягивала ошейник так сильно, что едва не душила себя. Перед глазами замелькали пятна, изображение опять пошло кругами. — Прошу, не пытайтесь снять его или порвать, — голос Фрэнка звучал разочарованно, раздраженно, — это не кусок дешевого железа, как в правительственной лаборатории. И выдерживало оно существ посильнее вас. Пытка током прекратилась, заставляя меня обессиленно распластаться на полу, переводя дыхание. Шея зудела невыносимо, и я была уверена, что на ней остались порезы и электрические ожоги. Плакать не хотелось. Как и продолжать рвать уродов на куски. Либо из-за стимулятора, либо назло им самим. — Отлично. Теперь попрошу вас выполнять строго мои команды, — заинтересованный голос из динамиков раздражал всё сильнее и сильнее, вызывая кипящую злость внутри, — как только придёте в себя… Пожалуй, начнём с самого простого. Я замерла в ожидании, но Фрэнк не спешил оговаривать свою задумку. С болезненным стоном перевернулась на живот, опираясь руками об пол и решаясь встать. Кинула секундный взгляд на руки, замечая деталь: в попытках снять ошейник, я разодрала ногти и пальцы до крови. И теперь они медленно затягиваются. — Ч-что я должна сделать?! — собравшись с мыслями и проглотив вечные пожелания сдохнуть всем амбрелловцам в страшных мучениях, спросила я. Из динамиков долго не доносилось ни одного звука. — Пробежитесь по залу. «Э?» Пробежаться? Всего-то? Меня: «опасное существо», «чудовище» и «пришельца», в конце-то концов, просят пробежаться по залу, перед этим вколов неизвестную хрень? — Пробежаться…? — медленно повторила я, про себя, а затем, не удержавшись, вскрикнула, — только и всего?! Это определенно был не самый здравый вопрос, который я должна была задать в жизни, особенно в подобной ситуации, где следует быть тише воды, но, каюсь, я не смогла сдержаться. — Мы можем выпустить пару зараженных Т-вирусом собак, — холодно и устало проговорил Джером, — или же выстрелить по вам из крупнокалиберного оружия, оценив вашу способность к регенерации. Правда, в процессе вы можете погибнуть… Так что думаю, вы бы предпочли немного другое времяпровождение. Нет, ну что за бляди? Я заставила себя собраться и, чувствуя максимально возможную неловкость, потащилась вперёд. Если моя внезапная пробежка и выходила за чьи-то человеческие пределы, то разве что какого-то инвалида. — Похоже, вам всё же не хватает мотивации, — с наигранной грустью заметил ставший ненавистным голос Фрэнка, и меня вновь прошило резким электрическим ударом, от которого свело всё тело, и я запнулась, полетев лицом вперёд, чудом успев выставить руки. — И вот так поступают с союзниками?! — повторяя недавно сказанные самим мужчиной слова, поднимаюсь обратно на ноги. Желания бежать становилось меньше с каждой секундой. Как и желания бросаться на всех вокруг. Понимание своей беспомощности душило чувство неестественной силы и вседозволенности вернее любых убеждений. — Вы правы, — отозвался Фрэнк, — нам следует быть немного посговорчивее. После теста я поделюсь с вами кое-какой информацией, касаемо проекта. Но придётся постараться. Как насчёт прибавить мотивации? Ничего хорошего это заявление не сулило. Я пугливо оглянулась, пытаясь понять, откуда придёт внезапный сюрприз, и слишком поздно заметила вскинувших оружие охранников. Ну нет… Они же не будут…? В просторном закрытом помещении грянул первый, оглушающий выстрел.***
Впервые за долгое время мне по-настоящему, без каких-либо надуманных страданий и проблем, хотелось просто по-человечески взять и умереть. — Знали бы вы, как часто я слышал подобные слова. Я что, сказала это вслух? После ужаснейшего «теста» в моей жизни, прошло несколько часов, но этого времени решительно не хватило, чтобы восстановиться. На правой руке, чуть пониже плеча, красовалась широкая повязка, закрывающая так и не затянувшееся огнестрельное ранение, которое, спасибо хоть на этом, пришлось по касательной, не задев ничего важного. Регенерация просто не справилась с количеством повреждений. На тренировке из меня выжали всё, что можно было и ещё немного из того, что нельзя. На фоне произошедшего пробежка за уезжающим поездом начала казаться лёгкой прогулкой. Вот уж точно… «И живые позавидуют мёртвым» — Пришло время дать несколько обещанных ответов, — тем не менее почти жизнерадостно продолжал Фрэнк. В этот раз мы были не в допросной, а каком-то кабинете, и с меня даже сняли наручники. Видимо, сразу по двум причинам. Я просто не в состоянии атаковать, да и ошейник работает более чем надёжно. Чёрт, но как же хорошо, что в моей камере был чёртов душ, а эти ублюдки притащили сменную одежду. — Почему это происходит со мной? — я взяла себя в руки, задавая первый важный вопрос, — мутации… Это неправильно. Неестественно. Можно было бы сказать, что попросту невозможно, но не после увиденного. — В этом и заключается основная цель проекта, — амбрелловец наконец-то выразил хоть каплю интереса, отвечая. Он мог бы этого не делать, но только факт того, что мне рассказывают подробности эксперимента, говорит о том, что они не видят угрозы. Корпорация — не добрая сказка. Ничего не делают просто так. — Мы провели исследования ещё в начале семидесятых годов. В то время появление и доказательство существования других миров… — в глазах собеседника отразилась странная эмоция, которую я затруднялась описать, — это могло бы стать прорывом или крахом для всего, обойдись лишь недавно созданная корпорация с этими данными недостаточно аккуратно. — Вы нашли причину? — я почувствовала, как внутри всё холодеет. Способны ли эти психи и правда похищать людей? Картер утверждал, что нет, но теперь я уже ни в чём не могу быть уверенна. — Нет. Конечно, нет, — Фрэнк зло усмехнулся, — или ты думала о том, что остался шанс вернуться обратно? Меня словно холодной водой окатили. Ну конечно… Зачем бы мне говорили всё это. Только чтобы вызвать надежду, заставить спрашивать и проколоться на какой-то незначительной информации. Он не скажет правду. По крайней мере, не всю. — Но меня не интересует вопрос других миров. Только то, что мы можем получить от этого, — тон мужчины вновь стал спокойным и размеренным, — а как показала практика, потенциал Алиумов поистине безграничен. Если пустить его в правильное русло. — И всё же, я не понимаю, как возможны те вещи, что происходят со мной. Такого попросту не должно быть. — Возможно, — кивнул Фрэнк, — в тот момент, когда вы оказались здесь, законы вашего мира больше не работают. Это так же глупо, как нырнуть под воду и удивляться, почему у вас не выходит дышать. Что? Я заставила себя притормозить и подумать над сказанными словами. Может ли случится так, что я изменилась? Ну конечно! Не произойди этого, я не смогла бы творить и десятую часть того, что уже делала. Вот только причина… Причина этого. — Виновато воздействие вируса? — я вцепилась в единственный возможный вариант, как утопающий в соломинку, больше всего мечтая услышать, что процесс обратим. Потому что ни одно незапланированное изменение не может пойти на пользу. — Вы ведь знаете, как работает «Прародитель» и всё, что от него пошло? — задал вопрос Фрэнк, но тут же поправился, — хотя, откуда. Данные вирусы характерны тем, что вызывают неконтролируемое деление клеток, в результате чего и происходят столь стремительные мутации. Приятная особенность в том, что своим действием они уничтожают злокачественные мутации, ведущие к образованию раковых клеток, исключая возможность подобной смерти носителя. Но взамен влияют на мозг. — Отключают и разрушают ткани, оставляя только области ответственные за примитивные инстинкты? Голод и желание передать заразу дальше, — закончила я. Ничего невероятного в этой информации не было, обычные наблюдения и выводы, связанные с чудовищами Раккун-Сити. Просто казаться полной идиоткой совершенно не хотелось. — Все верно. «Прародитель» оставляет хоть какой-то шанс на сохранение рассудка носителя, но взамен не даёт таких впечатляющих результатов как «Т» и «G» штаммы. — Но при чём тут Алиумы? Существует значительное отли… — Ну конечно! — меня резко перебили, — основной фактор лежит в том, что ваши клетки не способны делиться настолько быстро. Если объяснить это просто, не уходя в отличия их строения, получается примерно так — при внешнем вмешательстве, большая часть новых клеток оказывается неспособной к жизни. Раковой. — Что? — я почувствовала нарастающий страх. Получается, каждый раз, используя какую-то из новоприобретённых способностей, я приближаю себя к смерти? — я… — Гарантированно погибли бы в скором времени, не доберись до вас «Т», а после и «G»-монстр, — Фрэнк не позволил мне надумать лишнего, возвращая к действительности, — попытка использовать спрей, который работает примерно по той же схеме, только куда более безопасно, запустила процесс деления клеток, пусть и замедленный, по сравнению с нашим. Иными словами, вы собственными руками подписали себе смертный приговор. — Но? — вопрос получился каким-то испуганно-растерянным, и я постаралась взять голос под контроль. — Заражение спасло вам жизнь. Вирус никогда не даст погибнуть своему носителю, реанимируя его даже при самых серьёзных повреждениях. Думаю, вы сполна насладились этой особенностью в Раккун-Сити. — Я всё равно не понимаю… — Вы «убили» себя, попытавшись использовать спрей. Результат можно было бы наблюдать в течении пары дней. Но «Т» и «G» вирусы заразили нового носителя, который был к тому моменту почти мёртв. Им понадобилось пустить большую часть своей энергии на борьбу с раковыми клетками, не запуская процесс собственной мутации. К тому моменту ваш иммунитет приспособился к тому, чтобы давить последующие попытки начать разрушение ненужных участков мозга. — Бред какой… — не задумываясь, я перешла на русский, обхватывая голову руками, — не может такого быть… Просто не может. — Следуя из этого всего, основная задача корпорации — добиться такого же результата, идеального баланса между структурой клетки и иммунитетом, а после достигнуть поставленной цели. — И в чём же проблема? — я почувствовала зарождающийся гнев где-то глубоко внутри. Всё оказалось так просто и так сложно одновременно. Они на полном серьёзе хотели использовать пришельцев из других миров. Сумасшедшие… Просто психи. — Алиумы не люди, — Фрэнк теперь выглядел зло, — генетически несовместимые мутанты. Отдельный биологический вид. Почти любая попытка искусственного ввода белых кровяных телец убьёт испытуемого. Я почувствовала, что едва сдерживаю злую улыбку. Хотелось одновременно и рассмеяться в лицо собеседнику, и радоваться тому, что справедливость всё же существует. — Тем не менее, в семидесятых годах существовало как минимум два проекта, нацеленных на решение этой проблемы. Первый — попытка повлиять на испытуемых детей, повысив их иммунитет и попытавшись изменить структуру клеток. Насколько я знаю, этот эксперимент с треском провалился ещё в начале и был засекречен. А второй — попытка искусственно вырастить клонов. Здесь мы столкнулись со старой проблемой. Цветы из Африки оказывались пустыми, вырастая вне своей естественной среды обитания. Так вышло и с испытуемыми. По крайней мере, благодаря этому мы разработали технологию клонирования, и стало возможно воссоздать наследников Вероники Эшфорд. Я молчала, воспринимая всю свалившуюся на меня информацию. Я хотела услышать правду? Ну так и получи её! Слушай и понимай, что это ни черта не имеющий отношения к игре мир. — К слову, единственный выживший испытуемый из второго проекта находится на территории комплекса. В какой-то мере его можно считать успешным образцом. Но, конечно же, не стоившим своих денег.