One and Only

Меня зовут Илай Уилсон. Слова эхом отдавались в голове Курта, в то время как с лица Блейна разом исчезли все эмоции. Курт захотел забрать свои слова назад как только произнес их. Но потом на лице Блейна появилась такая широкая, прекрасная улыбка, что у Курта перехватило дыхание. Как будто выглянуло солнце, как будто птицы начали петь, будто радость одеялом окутала всего Курта. Это он заставил Блейна так улыбнуться. Блейн улыбнулся ему. Как бы Курт не хотел опровергнуть слова лжи, он просто не мог сказать ничего из того, что могло бы заставить эту улыбку погаснуть. Курт всегда был так осторожен с эмоциями. Старательно охранял свое сердце. Факт того, что всего лишь одна улыбка практически незнакомого человека смогла вызвать столько неразберихи в душе Курта, был неслыханным. Курт понятия не имел, что с этим делать, но он точно знал, что не готов забыть о времени, проведенном с Блейном. — Ты Илай Уилсон? , — выдохнул Блейн. Его щеки порозовели, а голос стал хрипловатым. Курт издал нервный смешок. — Каковы шансы? — в его желудке завязался узел, но он не имел понятия, как все исправить, не заставив Блейна поспешно уйти.  — Я… не могу в это поверить, — Блейн немного наклонился вперед, положив руки на стол. — Ты… Ты такой… — Я такой? — Курт облизнул губы. — Я разочарование? — Нет! — поспешил заверить его Блейн. — Нет. Я пытался сдержаться, чтобы не начать заваливать тебя своими чувствами из-за того, что ты так совершенен. Я имею в виду… Я еще не знаю тебя толком, но ты именно такой, каким я тебя всегда представлял. Ты… прекрасен. — Оу, — Курт почувствовал, что румянец заливает его щеки. — Спасибо. — Я не фильтрую речь, — Блейн усмехнулся. — Ты, должно быть, заметил. Но этому суждено было случиться. Не так ли? Нашей встречи? — Да, — Курт быстро кивнул. Он верил в это. Возможно, он и не Илай Уилсон, но он встретил Блейна много лет назад в Нью Йорке, а потом снова наткнулся на него совсем на другом континенте. Он чувствовал, что это было предначертано. — Я думал, ты уезжаешь в Шенонте? — Эм… нет… еще нет? — ответил Курт, роя самому себе могилу. — Я просто… Я не знаю, что сказать. Я искал тебя вечность. Сердце Курта сжалось, и он понятия не имел, что на это ответить. — Мне было десять, когда Доска Уиджи сказала твое имя, — разъяснил Блейн, а его выражение лица и голос смягчились. — Двенадцать, когда гадалка шепнула мне его. Я потерял надежду… — улыбка Блейна исчезла. — Подожди. Ты… Ну, знаешь. Тебе же нравятся мужчины, да? — Что? Да! — Курт рассмеялся. — Господи, да. Никто никогда не сомневался в этом раньше. Блейн протянул руку через стол и сжал ладонь Курта дрожащими пальцами. — Пожалуйста, не думай, что я сумасшедший, но я проделал весь этот путь только для того, чтобы встретиться с тобой. Не могли бы мы, не знаю, провести немного времени вместе? Просто посмотрим, что будет дальше. Это не слишком большая просьба для незнакомца? — Нет, — Курт сжал ладонь Блейна в ответ. — Не могу придумать лучшего занятия. — Хорошо. Хорошо, — в голосе Блейна прозвучало облегчение. — Думаю, раз уж мы здесь, то ужин — идеальное место для начала. Курт помог Блейну с меню, а потом сделал заказ, потому что Блейн не знал языка. — Я могу немного говорить на испанском и филиппинском! — с улыбкой сказал Блейн в свою защиту, но Курт был рад помочь. Блейн выглядел нервным, и это было восхитительно, но Курт хотел, чтобы он расслабился, поэтому начал беседу с простых вопросов:  — Ты упоминал брата? Блейн расслабился, когда заговорил о своем старшем брате Купере, которого он, казалось, несколько боготворил. Купер был актером и, насколько Курт мог судить, с непростым характером. Блейн рассказывал о нем и своих родителях с такой любовью, что Курт не мог сдержать улыбку. Он был готов слушать его вечно. Курт же рассказал Блейну о своем сводном брате Финне, мачехе Кэрол и о том, каким замечательным был его отец Берт. Курт рассказал правду обо всем… Всем, кроме его имени. — Я не вернусь домой, чтобы навестить их, как бы мне не хотелось. Я много путешествую по работе и, когда я наконец возвращаюсь в Нью Йорк, я ненавижу покидать его снова. — Подожди, подожди, — Блейн остановил его, выглядя взволнованным. — Я знал, что ты только что из Нью Йорка, но ты живешь там? Ты живешь в Нью Йорке? — Да. В Гринвич-Виллидж. — Я живу в Верхнем Вест-Сайде! Курт был не слишком удивлен, учитывая то, что он встретил его на хэллоуинской вечеринке в Нью Йорке много лет назад.  — Блейн… — Курт выдавил из себя улыбку, немного нервничая. — Ты, наверное, не помнишь меня… Но несколько лет назад вы устроили вечеринку по случаю Хэллоуина. Полагаю, вместе со своей соседкой? Я проник на вечеринку. Я уверен, что это был ты. Ты был одет как Берт из «Мэри Поппинс»? Это был ты, верно? — Курт забеспокоился. Что если он все понял неправильно и вспомнил не Блейна? Или что если Курт всё придумал в своей голове, а Блейн его не помнит? — Казанова, — выдохнул Блейн, широко распахивая глаза. — О боже мой. — Ты помнишь меня? — из-за волнения голос Курта стал выше, чем обычно. — Я помню, что ты выглядел потрясающе. Помню, что не мог поверить в то, что самый привлекательный парень на вечеринке заговорил со мной. Ты подбодрил меня после расставания. Да, я определенно помню тебя. Курт облегченно рассмеялся: — Я знал это, как только тебя увидел! — произнес Курт. — Я так хорошо провел тот вечер с тобой. Блейн улыбнулся, но в его глазах стояли слезы. Он быстро вытер их и взял стакан воды, чтобы сделать глоток и скрыть свои эмоции. — О, нет. Что не так? Что я сказал? — Ничего, — выдавил Блейн. — Я тоже замечательно провел время с тобой. Я помню, как злился на самого себя из-за того, что не попросил твой номер. Сердце Курта было готово разорваться. — Я тогда даже подумал, не Илай ли ты. Его сердце снова разбилось. — Оу. Блейн сиял. — Слава богу, есть второй шанс. — Ага. Да. Конечно. Ужин закончился, но Курт не был готов попрощаться. Он пристально смотрел на Блейна, пытаясь прочесть его мысли. Он мило улыбался Курту и ждал возле ресторана, засунув руки в карманы. Может, он тоже не хотел, чтобы вечер кончался. Они оба начали говорить разом, а потом оба остановились, засмеявшись. — Ты первый, — произнес Блейн с сияющими глазами, чуть покачиваясь на пятках. Он был таким милым, и Курт обязан был придумать, как продлить этот вечер, несмотря на то, что он имел возможность наслаждаться им из-за сказанной лжи. Курт отбросил эту отвратительную мысль. Из-за этого идеальный ужин принимал нежелательную сторону, и Курт не хотел сосредотачиваться на факте того, что он был здесь и разговаривал с Блейном только благодаря лжи. — Ты был раньше в Париже? — спросил Курт, неосознанно придвинувшись ближе к Блейну. — Один раз, когда еще учился в колледже. Я всегда хотел вернуться сюда. — Как бы ты отнесся к получению полной экскурсии от Ку… Илая Уилсона? — спросил Курт, запинаясь. На лице Блейна появилась лучезарная улыбка: — Я бы с радостью. Курт облегченно выдохнул. Может, если он проведет больше времени с Блейном, то сможет найти выход из этой запутанной ситуации. Может, они поладят так хорошо, что Блейну будет плевать, что он не Илай Уилсон. Может быть. Курт шел с ним по району моды, в то время как Блейн задавал вопросы и, казалось, искренне интересовался его ответами, работой и его широкими знаниями и любовью к моде. На пути им встретились две пожилые женщины, которые явно были туристами с их камерами наготове и американским акцентом. Курт поспешил к ним, заговорив на французском, и подарил тюльпаны, которые все еще нес. Обе женщины улыбнулись и зарделись, поблагодарив его, прежде чем пойти своей дорогой. — Это было мило, — произнес Блейн и коснулся своим плечом плеча Курта. — Теперь у них есть милая история о очаровательном незнакомом французе, подарившем им цветы, — счастливые глаза Блейна сияли так ярко, что сердце Курта растаяло. У него были больше неприятности. Курт показал Блейну весь район моды. Указывал на достопримечательности, на те магазины, которые он любил, и на те, которые считал переоцененными. Блейн смеялся, задавал вопросы и ловил каждое слово Курта. Вскоре разговор отошел от темы моды и Парижа, и они начали расспрашивать друг друга об их жизнях. Беседовать с Блейном было легко и естественно. Курт редко сближался с людьми так быстро, Но Блейн был умным, забавным и заставлял сердце Курта биться в два раза быстрее. Вскоре экскурсия подошла к концу, потому что Курт был так увлечен Блейном, что едва различал окружающую обстановку. Курт пытался решить, стоит ли ему взять Блейна за руку, когда тот остановился и огляделся по сторонам. — Подожди. Где это мы? Почему это выглядит так знакомо? — Рю-де-ля-Пэ*? — спросил Курт, оглядываясь и понимая, что они зашли дальше, чем планировалось. — Ты был здесь раньше?  — Нет, думаю, видел это место в фильме. Может… в мюзикле? — «Забавная мордашка»? — взволнованно предположил Курт. Он любил этот фильм только из-за моды и, конечно, Одри Хепбёрн была бонусом. — Да! Я люблю этот фильм! — Я люблю этот фильм! — Курт усмехнулся. — На этом месте была снята сцена с танцем под песню Bonjour Paris, — добавил Курт, радуясь энтузиазму Блейна. — Да! Вот почему я узнал это место, — он лучезарно улыбнулся, схватил Курта за обе руки и начал танцевать с ним, посмеиваясь и напевая строчки своим восхитительным теплым тенором. — «I'm strictly a tourist, but I couldn't care less. When they parlez-vous me then I gotta confess. That's for me. Bonjour, Paris!» Курт судорожно вздохнул от охватившего его восторга и согласился, позволив Блейну втянуть его в танец, и вальсировал с ним, пока тот продолжал напевать песню. Блейн подмигнул ему, покружил в танце и снова поймал его, прижав к груди и продолжая медленно раскачивать их в такт музыке, звучащей в голове Блейна. — Думаю, я могу полюбить Париж, — шепнул Блейн. Его лицо было так близко к лицу Курта, что тот мог почувствовать его теплое дыхание и приятный запах древесных ноток его одеколона. Курт перевел взгляд с золотистых глаз Блейна на его улыбку… Было бы так легко чуть наклониться вперед и… Курт покачал головой и вывернулся из объятий. Он не мог поцеловать Блейна. Не когда Блейн думал, что его поцелует Илай. Сердце Курта заныло. Чем дольше все это продолжалось, тем сложнее будет открыть правду. Но чем больше времени он проводил с Блейном, тем тот сильнее нравился ему… Он не хотел, чтобы это заканчивалось. Меньшее, что он мог сделать — это дать Блейну понять, как много этот вечер значит для него. — Это путешествие может стать моим любимым, Блейн. Блейн впился взглядом в губы Курта, а потом, должно быть, осознал это. Он покраснел и отошел, смущенно потирая затылок. Курт хотел бы узнать, от каких мыслей щеки Блейна так покраснели. Хотя, забудьте. У Курта свело желудок. Если бы он знал, о чем Блейн думал, то, наверное, сделал бы что-нибудь глупое. — Что дальше в экскурсии? — Мы должны прогуляться вдоль Сены, конечно. — Конечно. Некоторое время они шли в уютной тишине. Солнце село, но когда они шли вдоль реки, Город Огней еще не спал. Ночь была прекрасной, и много людей воспользовались этим. Парочки проходили мимо них, идя рука об руку; тут был художник, который пытался запечатлеть свет, отражающийся от поверхности воды, а торговка розами остановилась, чтобы показать свой товар. Блейн выбрал темно-красную розу с распустившимся бутоном. — Спросишь ее, сколько это стоит? Курт улыбнулся и выступил в качестве переводчика для этой покупки. Блейн сказал ей обрезать стебель покороче и поблагодарил на своем ломаном французском. Как только торговка продолжила путь, Курт улыбнулся Блейну: — Думаю, она завысила цену. — Это стоит того, — ответил Блейн, закрепляя цветок на лацкане Курта. — Теперь у нас обоих есть по цветку. Курт мечтательно вздохнул — он провел с Блейном всего несколько часов, но уже знал, что этот вечер останется в его памяти навеки. Они прошли мимо струнного квартета уличных музыкантов, играющих инструментальную версию Some Enchanted Evening, а Блейн протянул ладонь, чтобы взять Курта за руку. О боже, эта ночь не могла стать еще более идиллической. — Что такого в родственных душах? — спросил Курт, надеясь найти лазейку, которая значила бы, что тот факт, что он не был Илаем Уилсоном, не имел значения. Чего бы он не отдал, чтобы сейчас это было его настоящее имя. — Я хочу сказать, что понимаю. Понял. Мысль о том, что кто-то твоя вторая половинка. Она романтична. Но ведь ты сказал, что впервые услышал имя своей родственной души, когда тебе было десять? Это немного тяжеловато для ребенка. Блейн рассмеялся и сжал руку Курта. — Я не знаю. Была учительница, которая рассказала о родственных душах, и я просто… влюбился в эту идею, полагаю. В детстве я был немного одинок. Не то чтобы у меня не было друзей, — он пожал плечами. — Я не знал никого, похожего на меня. — Имеешь в виду, что ты не знал других маленьких мальчиков, которые влюблялись в маленьких мальчиков? Блейн издал смешок: — Да, именно это я и хотел сказать. Мысль о том, что где-то в мире моя родственная душа ищет меня, всё объясняла. Объясняла мое одиночество, но также обещала, что я буду ощущать его не всегда. Это обнадеживало, и эта надежда помогла пережить мне трудные времена. — Вау, — Курт прочистил горло, застигнутый врасплох тем, как сильно эти слова задели его за живое. — Это действительно прекрасно, Блейн. — Я сомневался много лет, — признался Блейн и мило улыбнулся Курту. — Но, думаю, мне не нужно было. Курт кивнул и закусил губу. — Я тоже был очень одиноким в детстве. У меня вообще не было друзей до самой старшей школы, пока я не вступил в хоровой кружок. И да, я понимаю, что ты имел в виду — даже тогда не было никого, кто мог бы отнестись к моей собственной марке одиночества. Я мог бы воспользоваться мыслью о родственных душах, — Курт усмехнулся и опустил взгляд на их сцепленные руки. — Хотя, наверное, я был слишком прагматичен, чтобы позволить этой мысли утешать меня. В то время я даже представить себе не мог, что смогу держать за руку на публике кого-то, кто мне нравится. Это казалось слишком неправдоподобным. Блейн остановился и повернулся лицом к Курту, поднимая их руки вверх, чтобы оставить нежный поцелуй на его костяшках. От этого чуткого жеста по спине Курта побежали мурашки. — Мне жаль, что ты был одинок, — прошептал он, встречаясь с Куртом взглядом. — Но теперь мы нашли друг друга, и чем бы это не было… Или чем бы не оказалось… Дружбой или… чем-то еще. Я так рад, что встретил тебя. — Взаимно, — кивнул Курт, но его горло сдавило, и он не мог не сморгнуть слезы. Что он наделал? Блейн был замечательным. Он был обаятелен, добр и так мил. Курт действительно встретил того, кто заставил его захотеть забыть про осторожность и просто влюбиться — и все же он всё испортил, украв имя, которое ему не принадлежало! Курт чувствовал себя так, будто он тонет в зыбучих песках, из которых нет выхода. Его разум был переполнен эмоциями и противоречиями. Он знал, что должен сделать. Он должен сказать правду. Но он также знал, что если рассказать Блейну правду сейчас, то это раздавит его. Курт взглянул в прекрасные, доверчивые глаза Блейна, и его сердце разбилось. Он не мог продолжать лгать этому замечательному мужчине. Блейн понятия не имел, какая борьба бушевала сейчас внутри Курта. Он смотрел на него с таким же волнением и наклонился вперед, придвинувшись, чтобы взять Курта за талию одной рукой и притянуть ближе. Другой рукой он нежно коснулся щеки Курта, поглаживая большим пальцем его челюсть. О боже, как хорошо это ощущалось. Блейн посмотрел в глаза Курта и перевел взгляд к губам. Курт задержал дыхание, когда Блейн наклонился, приближаясь губами к его губам. Курт почувствовал мягкое прикосновение губ Блейна на своих собственных, и от этого у него по всему телу пробежались мурашки. Он позволил длиться поцелую только мгновение, а потом опомнился и быстро сделал шаг назад, вырвавшись из рук Блейна. Блейн стоял с закрытыми глазами, прежде чем открыл их и удивленно моргнул. — Я не могу, — прошептал Курт хрипло. Блейн в замешательстве уставился на него, а потом все его лицо стало пунцового оттенка. — О боже. Боже. Мне так жаль. Я не знаю… Я думал, что ты чувствовал то же самое, — он начал шагать, наматывая круги и касаясь рукой своих кудрей. — И я… должен был. Мы только что встретились, и ты, наверное, думаешь, что я слишком тороплюсь. — Нет! Нет, — Курт подошел к Блейну и схватил его за плечи, чтобы тот остановился и посмотрел на него. — Блейн, я хочу тебя поцеловать. Поверь мне, я очень хочу тебя поцеловать. — Ты женат? — спросил Блейн в ужасе. — Нет! Господи, нет, — Курт сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться. — Ладно, пожалуйста, выслушай меня. Я… я увидел тебя сегодня днем и узнал в тебе парня с вечеринки. Я знаю, что прошло много лет, но я всегда сожалел, что не воспользовался моментом в ту ночь и… И это был мой второй шанс. — Что? — Блейн внимательно посмотрел на него, и Курт почувствовал себя плохо. Он должен был это сделать. Он просто должен был рассказать. — Ты начал говорить о родственных душах, — продолжил Курт. — И Илае Уилсоне, и я подумал, что снова упускаю свой шанс с тобой, — Курт прервался, взглянув в глаза Блейна и умоляя его понять. — Каждое слово, которое я сказал тебе сегодня, настоящее, правдивое и честное, кроме… — Нет, — Блейн покачал головой, и понимание отразилось в его глазах. — Пожалуйста, нет. — Блейн, я не… — Не говори этого. — Меня зовут не Илай Уилсон. Блейн сильно зажмурил глаза и потянулся рукой ко лбу: — Нет. — Мне жаль. Мне так жаль. Я не знаю, что со мной не так. Не знаю, почему я сделал это. Кроме того, что я просто хотел провести с тобой время. Я знаю, что это неправильно. — Нет, — Блейн снова открыл глаза и слегка покачнулся, оглядываясь по сторонам до тех пор, пока не увидел ближайшую скамейку. Он подошел туда и рухнул на нее. Курт поспешил к нему, но не присел, полагая, что Блейн сейчас вряд ли будет рад его близости. — Блейн? Блейн упирался взглядом в землю, обхватив голову руками. — Я знал, что всё было слишком хорошо, чтобы оказаться правдой, — прошептал он. Курт чувствовал себя ужасно. Как он мог поступить так с кем-то таким милым и искренним? — Блейн, мне так жаль. Блейн посмотрел на него, и в его глазах вспыхнул гнев. — Кто ты? — Меня зовут Курт Хаммел. Я живу в Гринвиче. Работаю в модной индустрии. У меня есть сводный брат и мачеха, а мой папа чудесный. Все, что я говорил, — правда. — Только вот все началось со лжи. Я открыл тебе всю душу, а ты… воспользовался возможностью! — Мне жаль, — прошептал Курт, чувствуя, что его желудок сжался. — Что я могу… — Извинения ничего не исправят… — медленно произнес Блейн, поднимаясь со скамейки. — Знаешь, что ты можешь сделать? Просто оставь меня одного, черт возьми. Курт кивнул. В его горле застрял комок, а живот скрутило. Это было не то, чего он хотел, но сейчас он не имел никакого права беспокоиться о своих желаниях. Блейн прошел мимо него. — Куда ты? — Возвращаюсь в свой отель! — Тебе нужна помощь? Ты знаешь, как туда добраться? — Возьму такси. Я разберусь, — отрезал Блейн, сжимая руки в кулаки. Курт снова кивнул. Ему больше нечего было сказать. Он смотрел вслед уходящему Блейну, а потом опустился на скамейку. — Черт, — выругался Курт себе под нос. Ему еще никогда не было так стыдно за самого себя. Он никогда не встречал никого, похожего на Блейна. Он почувствовал с ним связь, завязавшуюся в одно мгновение, а теперь он все испортил, и это никак было не исправить. Хуже всего было то, что он причинил боль доброму и милому человеку и даже не мог все уладить. Он посмотрел в сторону, в которую ушел Блейн, и больше его не увидел. Вот и всё. Это был конец. Вот вам и второй шанс.

***

Блейну повезло. Он смог добраться до Площади Согласия, ближайшей крупной площади в городе, и там он, наконец, поймал такси. Он заговорил на своем ограниченном французском с водителем и повторил название отеля. Весь путь, который они прошли с Кутом, на такси занял всего лишь пять минут, но все же он был благодарен, потому что не смог бы найти дорогу сам. Блейн не обращал внимания на такие мелочи, как, например, где он проходил или куда направлялся. Не тогда, когда рядом был самый прекрасный мужчина, которого он когда-либо встречал. Его голубые глаза, розовые щеки и красивая улыбка — всё это вырисовывалось в образе родственной души, когда Блейн о ней думал. Не говоря уже об остром уме и пылкой натуре. Он был… идеальным. Блейн заплатил водителю наверняка завышенную цену и вышел, зашагав к отелю. Он хотел поговорить с Купером, интересно, получил ли он уже свой телефон? Или с Тиной. Блейн вытащил свой телефон из кармана. Он застонал — конечно, мобильник уже сдох. Наверное, места, где можно было купить зарядник, уже закрылись. Блейн остановился у стойки регистрации отеля, благодаря консьержа за то, что он говорил по-английски. — Здравствуйте. Мне нужно позвонить, но я не могу воспользоваться розетками. — Ах, да. Вам нужен зарядник. Блейн кивнул, а мысли о вечере нахлынули на него, заставив съежиться.  — Где я могу его достать? — Прямо сейчас? Нигде. Плечи Блейна опустились. Ну конечно. — Хотя… Дайте мне секунду, — мужчина на несколько минут скрылся в подсобке, а потом вернулся с зарядником в руках. — Он находится в Бюро Находок уже несколько недель. Вы могли бы воспользоваться им вечером, а утром вернуть? Блейн облегченно выдохнул и поблагодарил консьержа на английском (и как смог по-французски). Мужчина объяснил, как найти магазин, где он мог бы купить зарядник завтра утром, и пожелал ему спокойной ночи. Блейн переоделся в пижаму, поставил телефон заряжаться и залез под одеяло. Он уставился на потолок в своей маленькой комнате, погруженной в темноту, и задумался о том, как много успело произойти за последние 24 часа. Он превратился из здравомыслящего человека, помолвленного с надежным мужчиной и празднующего эту помолвку с семьей и друзьями, в безумца, который запрыгивал в самолеты в поисках незнакомцев и бросался на мужчину, которого даже не знал. Мужчину, который даже не был Илаем Уилсоном! Он чувствовал себя глупцом. Он поверил словам какого-то незнакомца. Не потребовал доказательств. Он не спросил, откуда тот знал Купера или что-нибудь еще, что могло бы опознать в нем Илая Уилсона. Он просто поверил, что какой-то мужчина, которого он встретил на улице, не солжет ему. И слишком сильно влюбился. Блейн застонал и перевернулся на бок, прижимая руки к груди. Он знал, почему был таким доверчивым. Почему не задал Курту каких-нибудь вопросов, которые помогли бы выявить пробелы в его истории. Блейн хотел, чтобы это оказалось правдой. Не только потому, что хотел встретить Илая, а потому что желал, чтобы Курт оказался Илаем. Как только он врезался в него и взглянул вниз, увидя прекрасного Курта с его широко раскрытыми глазами и сидящего в окружение разбросанных тюльпанов, сердце Блейна похитили. Их руки соприкоснулись, и у Блейна перехватило дыхание. Было что-то такое в глазах Курта, в его голосе, в улыбке — его сердце умоляло о том, чтобы Курт оказался Илаем еще до того, как Блейн стал объяснять свою ситуацию. Поэтому, когда он представился этим именем, Блейн принял это за чистую монету. В конце концов, именно этого он и хотел. Блейн снова простонал — честно говоря, он больше злился на себя, чем на Курта. Курт Хаммел. Это было хорошее имя. Просто неправильное. Блейн взглянул на свой телефон, потянулся к нему, нажимая на кнопку питания, и наблюдал за тем, как он включается. Свечение от телефона озарило бутон желтого тюльпана, который Блейн снял со свитера и оставил на тумбочке. Он вылез из кровати, схватил цветок и подошел к мусорной корзине, выбросив его. Он вернулся в постель и натянул одеяло до самой шеи. Прошла минута, и Блейн разочарованно вздохнул, снова отбрасывая одеяло и поднимаясь. Он подошел к мусорной корзине и осторожно достал оттуда тюльпан, держа его в руках, а потом вытащил книгу из своего рюкзака и очень аккуратно зажал его между страницами. Затем он положил книгу обратно в рюкзак для сохранности. Блейн сжимал телефон в руках, снова лежа в кровати. Любые звонки в Штаты будут дорогими, но ему все равно нужно было сделать один. Было так много людей, с которыми он бы хотел поговорить в данный момент и был один человек, которому он понятия не имел, что сказать, но этот человек заслуживал звонка больше остальных. От волнения в груди Блейна появился дискомфорт, когда он нажал кнопку быстрого набора, ожидая услышать знакомый голос на другом конце провода. — Привет, детка? Где ты был? Я пытался позвонить тебе сегодня. — Извини. Я был… далеко, — Блейн выдохнул и потер лоб, чувствуя себя немного растерянным. — Джеремайя. Мне нужно тебе кое-что рассказать.