***
Охота с братьями ведьмаками всегда была одним из небольшого числа развлечений на зимовке в Каэр Морхене: зачистить округу от расплодившихся за теплый период монстров, подстрелить дичь на обед, да и просто размять засидевшиеся мышцы. Однако в этот раз все было не так. В этот раз в замке ждали чародейки, и в кои-то веки это касалось и самого Эскеля. И это ощущение, что кто-то его ждет, не давало покоя. Оно грело сердце и торопило вернуться, а звери и монстры, на которых предстояло охотиться, воспринимались досадными помехами на пути. Геральт, судя по всему, был с ним вполне солидарен, а Ламберт на трезвую голову оказался совсем несносен. — Что, рожу тебе попыталась поправить наше новое светило? — сидя у костра, завел разговор вредный ведьмак. — Протрезвел и заметил? — лениво отозвался Эскель, поправляя дрова. — Что ж совсем-то не свела? Все силы на Меригольд потратила, а тебе хуй? — продолжил тот. — Ламберт, завидуй молча! — одернул его Геральт, потягиваясь. — Да не переживай, Волк, краше тебя не станет, — поморщился Ламберт. — А мне вот интересно, насколько этой чудо-чародейки все-таки хватит! Ей-то, воспитанной в мире святых, где все друг с другом только раскла-аниваются, жутко от такого страхоебища как, а силенок не хватило! Эскель вспомнил, как Брин призналась, что рада, что мазь подействовало слабо, и лишь усмехнулся. — Ни хера ты, Ламберт, в женщинах не разбираешься! Потому и разосрался с Кейрой, — ответил он ему. — А уж ты-то пару раз кувыркнулся и опыта набрался! — поддел Ламберт. — А ты откуда знаешь про мир ее? — поинтересовался Геральт, растянувшись на лежаке. — Так Весемир мне ж, холера, все мозги прополоскал, что она не такая, она из мира, где морды бьют раз в год по праздникам и это пиздец как плохо и прочая ахинея, — проигнорировав замечание про Кейру, Ламберт ответил лишь Геральту. — Это правда, — подтвердил Эскель, подкидывая дров. — И лишь благодаря этому твоя задница все еще цела. Будь на ее месте Йен, мы бы тебя уже от стен Каэр Морхена отскребали, — заметил Геральт, усмехаясь. — Ну, значит и рож там нет таких! — Ну нет, и что? К чему ты клонишь, мозгоклюй? — напрямик спросил Эскель. — А ты, ебанько, все думаешь, что она перед тобой от чистого сердца ноги раздвигает?! — Я думаю, что это не твое собачье дело! Иди тузика подраконь и успокойся. — Делишься секретами как не думать о том, что ты кусок наивного дерьма? — Так, всё! Спать! — сел на своем месте уже почти задремавший Геральт и сурово глянул сначала на одного своего друга, потом на другого. Эскель сплюнул на землю и улегся на свой лежак. Ламберт, хмыкнув, последовал его примеру. Несмотря на явный бред, настроение Эскелю слова Ламберта попортили, а вернуться захотелось еще сильнее. И чтобы лишний раз убедиться, что тот не прав, и чтобы отделаться от общества противного ведьмака. Прискакав же на всех парах в замок, Эскель непроизвольно замешкался на пороге, вновь засомневавшись, ждут ли его или он снова сам себе нафантазировал. Вскочившая с кресла и ринувшаяся ему навстречу Брин разом развеяла все глупые сомнения. Ей было все равно, что он с охоты и весь грязный, и что тут Ламберт как всегда влез со своими комментариями, она была рада его видеть, она ждала, она скучала. Одного ее взгляда было достаточно, чтобы снова почувствовать себя безгранично счастливым. Правда, мысль о том, что привез он ей в подарок языки утопцев, несколько омрачила его радость. Все-таки надо было ягод нарвать каких-нибудь или грибов на худой конец, а он языки… А дальше дни потянулись за днями. Брин проводила тренировочные поединки с Йен, работала над замком и что-то усиленно изучала по книгам. Большую часть дня Эскель занимался своими делами, но зато все ночи они проводили вместе. Иногда просто спали, но чаще все было намного лучше. А вот тот феерический вечер с тортом внес неожиданное разнообразие в их быт. И дело было не столько в слишком сладком десерте, на который они угробили несколько часов и уйму сил, сколько в планах на следующий день. Йеннифер и Трисс покидали замок и возвращались обратно чуть ли не каждый день, но Брин обычно с собой не звали, а тут… Эскель и сам точно не мог сказать, что его насторожило. Предложение Трисс прогуляться выглядело совершенно невинным. В конце концов, не сидеть же Брин, в самом деле, всю жизнь в Каэр Морхене? Однако все утро следующего дня мужчина провел в неприятном ожидании возвращения девушки. Успокаивал себя только тем, что сам заставил Брин ждать целых два дня, а ему нужно было продержаться всего лишь до полудня. Моя посуду после обеда, он не сразу услышал, что чародейки вернулись, а разобрав недовольные интонации Йен, поторопился в главный зал. Однако Брин успел увидеть лишь на мгновенье и не одну, да услышать последнюю сказанную ею фразу, прежде чем дверь, ведущая в башню, закрылась за парой. — Да хоть сто минуток! Я вся твоя! — сказала Брин, чем на миг заставила Эскеля оторопеть. Ему даже в первый момент подумалось, что у него галлюцинации. Откуда в Каэр Морхене мужчина? Но фраза, сказанная незнакомцу, все еще звучала в голове. Ведьмак тряхнул головой, совершенно не понимая, что происходит, и поспешил в башню, чтобы убедиться, что мужчина в плаще ему не померещился! Однако на лестнице уже никого не было, как и в комнате, в которую он влетел следом. В лаборатории, которую он проверил следующей, тоже никого не оказалось, как и в большом зале, и на кухне и в других помещениях. В полном смятении ведьмак вернулся на первый этаж, где Геральт все еще что-то обсуждал с Йеннифер и Трисс. — А где Брин? — спросил он, не вслушиваясь в разговор и не дожидаясь в нем паузы. — Только что же ушли, — озадаченно ответила Трисс. — Уже сбежала от тебя? — насмешливо спросила Йен, явно недовольная тем, что ее перебили. — Ничего удивительного. На свете столько мужчин, зачем ограничивать себя одним? — Йен! — недовольно напомнил о себе Геральт. Эскель, впрочем, их дальнейший диалог уже не слышал, зашагав прочь из зала и из замка. «Зачем я только вообще подошел спросить? Ясно же было изначально, что ничего хорошего мне не ответят, — ругал он сам себя. — Эта Йен… Стерва натуральная! Крутит Геральтом как хочет и глядя ему в глаза говорит, что одного ей недостаточно. С-сука! — злился Эскель и злостью на чародейку пытался заглушить другие мысли, упорно лезущие в голову. — Йен верить нельзя, Брин просила пропускать ее слова мимо ушей», — напомнил он сам себе. Но как можно было это сделать, когда он собственными глазами видел ее с мужчиной и слышал, что та ему сказала? Эскель сам не заметил, как спустился в нижний двор и вышел за ворота. Шел вперед куда глаза глядят и все пытался придумать хоть какое-нибудь объяснение тому, что видел и слышал. В голову же лезли совершенно противоположные мысли. Что стоило идеальной чародейке, у которой весь мир на блюдечке, найти влиятельного и состоятельного мужчину? Раз плюнуть! Что может ей помешать это сделать? «Зачем ограничивать себя одним?» — звонкой пощечиной пронеслись слова Йен в голове у ведьмака. Эскель рыкнул и остановился на краю яра. Ниже бурным потоком текла Гвенллех. Эскель сам не знал, как сюда добрался. Предательств в его жизни было много, так что сердце они уже не трогали. Он лишь жестко мстил, если считал нужным, и ехал дальше. А вот с ревностью он столкнулся впервые, и ему это выжигающее душу чувство не пришлось по вкусу. Так что ведьмак повторял себе лишь одно: «Она просила не слушать Йен!» Он и сам пообещал себе больше поспешных выводов не делать. Сколько уже раз он понимал ее неверно? Нужно спросить её. Нужно поговорить с ней. Должно быть объяснение! Только сам он, как ни крутил эту ситуацию, не мог найти ни одного…Часть 76
27 января 2020 г. в 10:00