Sketchbook

Это стало уже привычным. И серые стены допросной, и везде понатыканные камеры. И давящая атмосфера, будто кричащая: «Ты виновен! Виновен!!!» И даже хмурые лица полицейских, изо всех сил пытающиеся выжать участливую улыбку. - Мисс Росси, когда в последний раз вы видели своего брата? Девушка, сидящая напротив хмурого детектива, лишь печально и устало вздыхает. В тысячный раз повторяет уже намозоливший язык ответ: - Где-то год назад. Или около того. Мужчина с жетоном на поясе хмурит брови, из-за чего между ними образуется складка, рот против всякого приказа выдает раздражение. И это тоже стало привычным. - Вы хотите сказать, что все это время не слышали о нем? - Только по новостям,- «и еще от матушки». - И за это время он ни разу не пытался с вами связаться? Карие глаза, выглядящие мелковато на фоне других черт лица, смотрят неожиданно сурово: - Повторяю: мы с братом далеко не так близки, как вы думаете. Почему бы вам не допросить мою мать? Детектив внезапно напрягается, болезненно поводит плечами. Ясно. Допрашивали – и получили за все хорошее. Уж ее маменька без сцен с воплями и метанием стульев «проклятым полицаям» не далась. Она прекрасно это знает. - И все же, мисс Росси, не могли бы вы предположить: куда бы пошел Винсент, если бы обрел свободу? Это очень важно, поймите. Вздох. - Понимаю. Но и вы меня поймите, детектив. Я честно не знаю. Не знала даже до того, как с ним случилось… то, что случилось. Пауза. - Вы ведь в курсе того, что он устроил в прошлый свой визит в город, мисс? - Да. И это ужасно, – действительно ужасно, а не только из-за холодных «глаз» всевидящих камер. - Но если бы вам удалось что-то узнать, вы бы рассказали мне? Ммм? Виктория? - Конечно,- все также устало.- Только вот из допроса в допрос мне нечего вам сказать. Детектив слегка кивает: - Позвоните мне, если вам станет что-то известно. - Конечно. У меня есть ваш телефон. - И еще… Виктория,- служитель закона слегка сутулится, сбрасывая маску официоза.- Мне правда жаль, что приходится вас вызывать и заставлять сидеть здесь. Поймите… - Я понимаю, детектив,- выдохнуть. Теперь встать и поправить на плече ремешок потрепанной сумки,- это ваша работа, и от нее никуда не деться. Мне правда жаль, что я не могу вам ничем помочь. И, если честно… мне бы не хотелось вспоминать обо всем случившимся с братом. Правда. Детектив кивает своей головой, одновременно соглашаясь и давая добро на ее уход из допросной. До следующего раза. Воздух возле лэндмаркского департамента полиции такой же серый и давящий, будто само здание. Хотя, может, это просто ее восприятие после тех обязательных часовых разговоров о ее брате, ради которых ей приходится еще два убивать на дорогу. Что поделать. Поток людей спешит по своим делам, утягивая ее за собой. Во всем этом великолепии разноцветных платьев, ярко выкрашенных волос и до блеска официозных костюмов никому и в голову не приходит замечать полноватую девушку с крупноватыми чертами лица и волнистыми каштановыми волосами, собранными в аккуратный пучок. Даже одежда – серо-коричневая, неприметная. Никакого макияжа или высоких каблуков, которые хоть как-то могли возвысить ее над остальными, ничего. Такие, как она, быстро становятся массовкой в серой толпе. Ничего – она этому даже рада. В последнее время Виктории Росси очень нравилось, когда ее не замечали. Может, причина крылась в тех постоянных походов в полицию. Может, в ее матушке. А может – и простой моральной усталости. Виктория привыкла, что ей ни минуты не дают покоя. Уж повезло в такой семье родиться. Мама много и ненормированно работала, из-за чего на ее плечи взвалилось все хозяйство. А старший брат – Винсент – был «слишком мужчиной», чтобы помогать. Его работа защищать семью, а не махать тряпкой! Что ж, она не жаловалась, это же в порядке вещей. Правда, немного задевало постоянное сравнение: у ее брата оказался удивительный талант постоянно говорить в рифму, что возвышало его в материнских глазах. «Посмотри, какой талантливый наш Винни! Ах, девочка моя, как жаль, что ты родилась такой неспособной ко всем вещам!» Это даже смешно, какой идеальный тандем организовывали маменька и сынок. Между ними витала такая любовь и обожание, что порой Виктории казалось, что ей в этом взаимопонимании просто не уготовано места. Доходило даже до абсурда. Это когда скрылось, что их «мужчина семьи», который кроме рифм также полюбил и штанги с реслингом, теперь занимается выбиванием денег и рэкетом. Что Винни стал пусть и мелким, но преступником. Она помнит, как возмутилась, испугалась, начала высказывать… и как мать ее отдернула: - Виктория, сейчас же прекрати! Винни просто пытается нас обеспечивать! - Шантажируя неповинных людей?! - Прекрати истерику! Раз Винсент так поступает – значит, они те еще жулики! И вообще, это город нам и так немало задолжал! Твой брат поступает правильно! Вот так – правильно и всё. Матушка Росси просто не допускала мысли, что ее обожаемый сынок может ошибаться. Несмотря ни на что. Тогда Виктория поняла, что спорить уже бесполезно. Вот так вот и началась ее жизнь, с постоянным оглядываем за спину. Ну и ничего, такова была реальность. Были в ней и плюсы: она полюбила свое собственное пространство и одиночество. Где никто не рассказывал, как он вмазывал в стену очередного «клиента» или бил тяжеленной сумкой по башке за неосторожную фразу про «гребанного рифмоплета». Особенно ценно это стало после того, как ее мама вспомнила про недоданное внимание дочери. «Викки, детка, ты уже подросла. Пора уже выдавать тебя замуж. Конечно, такого идеального, как твой брат, не найти, но не волнуйся – мама что-нибудь придумает». Это был выстрел стартового пистолета для ее мучений. С этого момента она ходила на знакомства-свидания-сватовства круглыми сутками. Кандидаты на ее руку и сердце были абсолютно разными: блондины и брюнеты, шатены и рыжие, высокие и низкие, крупные и тощие, в самом расцвете сил и старики, грубые и воспитанные, учителя и даже сопливые школьники («Мама!!! – Что мама?!! Приглядывайся, он же еще вырастет!!!»). Этому не было конца. И с каждым отказом, ее мама лишь звучно фыркала и зарекалась, что уж невестку она точно будет выбирать на свой вкус, ибо «они у них с Винни идеально совпадают». А Виктории в ответ досталась любовь в невзрачной одежде и искренняя паника от повышенного внимания. И страстное желание, чтобы ей просто дали жить спокойно. Когда же случился тот роковой день для семьи Росси, то Викки уже жила отдельно. Она помнила лишь звонок истерящей маменьки, которая громко и со всхлипами пересказала все метаморфозы с Винсентом, сетовала на его «несправедливый арест» и ругала какую-то «костлявую». Но Викторию больше волновала судьба брата, нежели недовольство мамы а-ля чей-то гипотетической свекрови. Свой сестринский долг она все же выполнила. Добилась встречи с ним, пусть даже и на особых условиях в тюрьме троекратно усиленного режима Тэлон (от одной только мысли, что Винни там, на спине пробегала дрожь ужаса). Да и когда она пришла – мурашки все равно все равно устроили бешеный кросс по коже. Смотреть на Винсента было тяжело. Он стал больше, карикатурнее, да и что там – пугающе. Если Виктория и раньше побаивалась брата, то уж теперь… Но что странно, Винни, который теперь прозывался Масса, от этого никак не страдал. Как будто ему и вовсе было наплевать на случившиеся метаморфозы! Он лишь выдавал ей хореем про какую-то девушку, и про Пэйна, и что надо выйти из тюрьмы и переиграть партию. А когда она попробовала воззвать к его разуму, сказать, что так нельзя… очередная рифмовка, что куда ей, Викки, понять его цели и свершения… …Окончательно она поняла, что этой семьей что-то не так, когда ее брат сбежал из тюрьмы, а матушка начала грезить о возмутительных вещах. - Захватить власть?! В Лэндмарк Сити?! Ты – мэр города?!! Ма…Мама!!! - Да, Виктория, да! Так и оно и было бы – если б этот мужлан со шрамированной рожей надо мной не надругался! Вот ведь мерзавец!!! – и будет! Подожди, Викки, еще немного – и будем мы править! Винни всё обеспечит, вот только из подземелий вернется! - Мама, ты медсестра! Какая власть?! - Вот как раз за все эти унижения наша семья и возмё-ёт свое! Ух, я еще наведу порядок в этом городе!!! Ее воззваний они как всегда не слышали. И мама, и брат полностью ушли с головой в эту сумасбродную идею, и передумывать не собирались. Она знала: эти два «неразлучника» наверняка попробуют. Да и не единожды. ..И тогда Виктория поняла, что этого она уже точно не перенесет. - Прости, маменька. Но я не желаю в этом участвовать! Никаким образом! Я – пас!!! Конечно, семья на нее обиделась (как она посмела не разделять их мечты о вселэндмарском господстве?!), но сама Виктория надеялась, что с этим криминал и сумасшествие от имени Росси в ее жизни закончились. Ошиблась. Вскоре к ней начала постоянно наведываться полиция. Сперва просто побеседовать о брате, ее мыслях на его счет. Потом – все это приобрело вид регулярных допросов. И что она его со времен того давнего посещения в Тэлоне видела вообще лишь по новостям, конечно же, не учитывалось. Но через некоторое время можно было бы привыкнуть даже к этому. Да только ныне громкое имя ее брата привлекло к ней внимание и не только в полицейском департаменте. Люди буквально начали опасаться Викторию, как будто это она лично, а не Винсент расхаживал бетонным монстром. Ее не брали на работу. Начальники боялись связываться с гипотетической угрозой появления знаменитого преступника вслед за сестрой. А на ее заверения отвечали только лишь: - Но ведь здесь указано, что ваша мать работает в Медицинском Центре. И что Винни Масса Росси также устроил там погром и пожар… Нам жаль, мисс Росси, но наши работодатели не хотят подвергать угрозе дело и коллектив. Иногда, правда, ее щадили и выдавали тихое: «мы вам перезвоним». Хотя итог всегда был один. А даже когда ей удавалось найти работу, то уже и просто коллеги начинали обходить ее за километр и шептаться за спиной. В век Интернета информация про ее семью даже на новом месте расходилась с космической скоростью. Соседские старушки же и вовсе требовали отдать ее в тюрьму – ведь она «такая как ее громила-брат, да-да-да!!!!». Этот прессинг никогда не прекращался. День за днем, час за часом, минута за минутой… «Мисс Росси, как давно вы видели своего брата?» «Да, Виктория, спасибо. Мы вам перезвоним». «Твой брат спалил половину города! И ты ему помогала, да-да-да!» «Ты и вправду родственница Винни Масса Росси? Что? Однофамилец? Ха! Врешь, в базе указано, что да! Какого ты вообще здесь делаешь?» Виктория окончательно перестала общаться с людьми, более того – теперь она их боялась. Темные неприметные вещи, словно доспехи, должны были стать защитой от осуждающих взглядов, вызванных ее братом. Главное – толпа. В толпе никто не смотрит. В толпе она в безопасности. Хоть где-то. Наверно, если бы раньше, года этак три назад Викки сказали, что она начнет радоваться, что никто ее не видит – она бы растерялась и возмутилась. Но теперь… Поток людей нес ее дальше, в центр, к ближайшей остановке метро. Виктория медленно семенила, устало оглядываясь: не смотрит ли кто на нее? За последний год это уже превратилось в параноидальную привычку. Но нет, никому до нее не было дела. Она могла передохнуть. Хоть на несколько минут, но все забыли, что такая Виктория Росси. И это было однозначно прекрасно.