Как без тебя?

      Маленький лучик света пробивался через небольшое окно и светил прямо в глаза темноволосой женщине, разбудив ее.       Глэдис проснулась в объятиях высокого коренастого мужчины. Она провела с ним весь вечер и всю ночь. Наступало утро.       Увидев, что женщина проснулась, Толбой погладил ее по спине. – Ты уже проснулась? – тихо говорил он, будто бы боялся нарушить их собственную тишину. – Даааа, – зевая, ответила Глэдис, и крепче прижалась к его груди.       Толбой улыбнулся. Он долгие годы мечтал вот так, просто, быть с ней рядом, представлял, как это будет, но не думал, что это на самом деле когда-то случится. Он столько лет ее не видел, и уже не надеялся увидеть, но она приехала в Ривердейл и все воспоминания со старшей школы разом нахлынули на него. – Толбой? – позвала Глэдис. – Да? – ответил он. – Что со сделкой?       Мужчина напрягся. – Глэдис... – непонимающе полушепотом промолвил Толбой, – Это все было ради сделки?       Змей резко приподнялся на кровати и готов был уже встать с нее, как Глэдис положила ему свою руку на грудь и остановила. – Нет! – воскликнула она, – Нет, конечно! Как ты мог такое подумать? – Прости... – извинился Дылда, снова опустившись на постель, – Что со сделкой?.. Думаю, мне удастся уговорить змеев развозить наркоту, но... ты прекрасно понимаешь, это не безопасно и.... – Не беспокойся, я буду им платить. – перебила его Глэдис, поняв, к чему он клонит. – Отлично. Тогда никаких проблем не будет.       Побыв с мужчиной ещё полтора часа, Глэдис ушла домой, пообещав вечером встретиться.       Глэдис шла по ещё безлюдной улице, но иногда встречались прохожие. Она не знала, что скажет семье. Где она была всю ночь?       Придя домой, Глэдис застала только Джеллибин. – Где ты была? – с порога спросила дочь. – Соблазнила одного знакомого змея, – рассмеялась женщина, – Мне удалось уломать его на сделку. Змеи в деле. – Не совсем то, что я ожидала, – девочка ухмыльнулась, – Но тоже действенно.       Глэдис и Джеллибин посмеялись, радуясь победе, а потом Джонс старшая направилась на кухню, оставив Джелли в комнате.       Глэдис была уверенна, что ничего не чувствует к Толбою, ей пришлось использовать крайний метод, чтобы он согласился на сделку, и он подействовал безотказно. Но почему тогда её так мучает совесть?

*      *      *

      Прошло две с половиной недели, как Элис устроилась на новом месте в одном из небольших городков Америки. Она даже успела устроиться редактором местной газеты, купила телефон, и наконец смогла позвонить Бетти и объяснить, что произошло. – А что случилось на Ферме? – спросила дочь после длинного рассказа матери. – Почему ты решила оттуда уйти? – Элизабет... – тихо произнесла женщина. Ей было стыдно признавать, что дочь оказалась права, но выбора не было, – Ты была права... Прости меня. Они следили почти за каждым моим шагом и твоим... за Полли.. они перевели деньги с твоего счета на свой. Я не знаю, как им это удалось... они так убедительно говорили... – Господи... – только и произнесла шокированная девушка, – Ты сказала Полли? – Нет... я думаю, она сама все поняла. – ответила Элис, чувствуя на себе вину, – Она уехала ещё до того, как я переехала на Ферму. – Но.. куда? – не понимала Бетти.       Девушка стала прокручивать варианты, куда могла уехать Полли, но сразу отбрасывала их. Полли могла уехать куда угодно. – Я не знаю... не знаю... – шептала женщина, а перед глазами пчелиным роем проносились воспоминания из детства Полли. [Флешбэк] – Мамочка, а ты меня любишь? – улыбаясь, лепетала маленькая Полли, лежа в кроватке под одеялом. – Конечно люблю, Полли, очень люблю! – нежно говорила Элис, гладя дочь по голове. – Очень-очень? – Полли сверкнула своими большими ясными глазками. – Очень-очень-очень-очень! – хитро улыбнулась мать и принялась щекотать дочь.       Полли залилась звонким смехом, который разносился по всему дому. В комнату зашёл Хэл Купер. – Полли! Разве ты не знаешь, что тебе уже давно пора спать? – мужчина говорил грубо, – Элис, идём.       Он развернулся и, не пожелав спокойной ночи, вышел из комнаты.       Полли и Элис притихли, но женщина даже не подумала выйти из комнаты, как сказал Хэл. – Мама... – нарушив тишину, в пол голоса девочка позвала мать, – Почему папа меня не любит?       Элис вздрогнула. – Доченька, папа любить тебя... – возразила женщина, – Просто он очень устаёт.       Полли кивнула, и Элис, поцеловав дочь в лоб и, укрыв одеялом, пожелала ей сладких снов, вышла из комнаты. [Флешбэк] – Элис, она больна! – кричал Хэл Купер, пытаясь донести информацию до жены. – Нет! Она не больна! – рыдала женщина. – Больна! – мужчина доказывал свое. – Мы должны отправить ее к Сестрам Милосердия хотя бы на время. Они помогут ей. – Я не отдам ее! Она моя дочь!       В итоге Элис ничего не оставалось, как сдаться, и маленькую Полли отдали Сестрам Милосердия.       Вскоре ее оттуда забрали, но Полли была уже не та. Да и Элис тоже.       Родилась Бетти, и все стало по-другому. По-другому в плохом смысле. Элис изменилась за год отсутствия Полли, Хэл сильно повлиял на нее. Она стала слишком строга к Полли, когда она вернулась, а потом и к Бетти. В их семье стало меньше веселья и Элис снова начала придерживаться принципа "идеальной семьи", о котором забыла после рождения Полли. Их семья была примером для других, но в ней не было счастья, и тем более, любви...       Элис снова почувствовала укол вины, ведь с самого детства Полли не чувствовала любви со стороны матери, что там говорить об отце... Бетти была более счастливой, Хэл с самого рождения питал к ней какие-то родительские чувства, в отличие от Полли. А теперь ее дочь непонятно где. "Какая я мать, когда мои дети непонятно где, а я здесь?"

*      *      *

      Поздней ночью в тишине раздался громкий звонок телефона. Сонная Элис Купер приподнялась на кровати и, недовольно бурча себе что-то под нос, ответила: – Алло... – Элис?.. – тихо ответил голос в телефоне.       Сон как рукой сняло. Внутри женщины все сжалось. Ей хотелось кричать, кидать все подряд, плакать и одновременно прыгать от радости. И все потому что она услышала его голос. Но собрав все свои силы, Элис холодным, немного дрожащим голосом сказала: – Джонс! – голос срывался и был не свойственно хриплым, но она продолжала: – Зачем ты мне звонишь и откуда у тебя мой номер? Разве я не ясно сказала тебе исчезнуть из моей жизни?       На слове "исчезнуть" женщина запнулась, голос сильно выдавал ее. На той стороне провода была тишина, нагнетающая, она давила на Элис, заставляла сдаться, но женщина оказалась сильнее, чем кажется.       Наконец ЭфПи нарушил тишину, и так же тихо, как и вначале, сказал: – Элис... – голос мужчины был хриплым, слабым, но он старался этого не показывать, пытался говорить как можно спокойнее. – Твой номер мне дала Бетти... "Бетти значит? Почему-то я не удивлена."       Элис определенно злилась на дочь, но понимала, что она не виновата. "Элизабет не знает... – облегченно подумала женщина, – А.. если знает?"       Страх окутал женщину. Она больше всего на свете не хотела, чтобы дочь знала о ее "отношениях". – Позволь мне объяснить. Пожалуйста.       Джонс умолял, просил выслушать, но Элис не хотела... Не хотела услышать то, чего будет достаточно для нее и она сдастся. Она не хотела сдаваться, не хотела, но одновременно желала этого больше всего. Сдаться, и наконец быть с ним. Сдаться, и любить. Сдаться, и быть любимой... Навсегда. – Мне не нужны твои объяснения! – холодно отрезала женщина, внутренний голос которой сопротивлялся, рвал на части и кричал, что нужно сдаться, что просто нужно остановиться, позволить ему все сказать, хотя бы дать возможность, шанс... – Элис, пожалуйста! – настаивал мужчина, и услышав в ответ тишину, продолжил: – Да! Да, я приехал на машине Глэдис, но это ничего не значит! Я же не мог приехать на байке? Нет! Нет, потому что я ехал к тебе. Машины у меня, как ты знаешь, нет. Что я должен был делать? – ЭфПи говорил громко, его голос тоже срывался, он нервничал. – Эл... я не люблю Глэдис, ты же знаешь.       На последних словах голос мужчины стал тише и смягчился. За этим последовала небольшая пауза.       Элис молчала, не зная, что говорить, и знала, что он скажет дальше. Она одновременно хотела и не хотела слышать это, но сказать ничего не могла. – Я люблю тебя, Элис. И вряд ли когда-то перестану.       Женщина хрипло выдохнула и уже хотела сказать что-то, но вдруг поняла: если она издаст хоть звук, то уже не сможет противиться внутреннему голосу. Ком в горле не позволял ей говорить. – Элис? – позвал мужчина и снова услышал в ответ тишину.       Купер сжала руки в кулак, борясь с желанием просто расплакаться. "Я не должна показать слабость. Я должна быть сильной. Элис, соберись." – Я знаю. – безразлично сказала она, но ей далеко не было все равно. – Элис, я завтра приеду. Мы должны увидеться. – сказал Джонс. – Нет! – воскликнула женщина. – Никогда. Ты слышишь? Никогда не приезжай сюда. И больше не звони мне. – Ты правда этого хочешь? – спросил ЭфПи, – Ты действительно хочешь, чтобы я навсегда исчез из твоей жизни?       Слова застряли у нее в горле. Она хотела сказать "Нет", но понимала, что этого делать нельзя. – Да... – тяжело ответила женщина и поняла, как беспомощно и ложно звучит ее ответ. – Я не верю... – мужчина отказывался верить в то, что слышит, не хотел, чтобы это было правдой. – Я не верю, что это правда. Скажи мне это в глаза. Завтра. "Нет, нет, нет, нет! Надо что-то с этим сделать, пока не поздно." – Джонс, не смей сюда приезжать! – с наигранной ненавистью прошипела Элис, – Я не хочу тебя видеть и слышать! Я хочу, чтобы ты исчез из моей жизни.       Ложь. Чистой воды ложь. От своих же слов Элис стало противно и больно... – Хорошо... – тихо ответил мужчина, – Прости.. что побеспокоил. Больше тебе не придется терпеть меня.       Раздались короткие гудки. Джонс сбросил вызов.       Как по команде, сразу после звука гудков, из глаз Элис с огромной силой хлынули слезы и она беспомощно рухнула на кровать.       Этой ночью разбилось не одно сердце. Их было два.