...и моя тень

Агент Джонс сидел на стуле рядом с кроватью. Пахло ландышами. Точнее - моющим средством с ароматом ландышей. Ничего не болело - и это было хорошо. Том не чувствовал своего тела - и это было плохо. Это означало, что ему вкололи лошадиную дозу анестетиков. Голова слегка кружилась. Больничная палата была отвратительно чистой и белоснежной. И она жутко ему надоела. Том помнил, как просто все было в прошлый раз: асгардская колдунья прошептала пару слов - и готово. Память стерта, тело в порядке. Ему очень хотелось, чтобы на этот раз все было так же, но, видимо, у Спецотдела были на него другие планы. Уже неделю он лежал в этой чертовой больнице, в этой чертовой кровати. И уже неделю агент Джонс, несмотря на перевязанную руку и хромоту, исправно ежедневно посещал его, задавая свои дурацкие вопросы. Том покосился на него, невольно отмечая, что в его манере сидения есть что-то от Локи. Неестественно прямая спина. Напряженность. А вот той королевской расслабленности нет. А может, и вовсе ничего нет. Том просто пытался найти Локи. В чужих взглядах, лицах, фигурах он невольно пытался увидеть знакомые нотки. - Подумайте, Том, - в который раз повторил агент. - Да не знаю я, - в который раз ответил Том, переводя уставший взгляд на опостылевший белый потолок. Агент Джонс почему-то считал, что Том поможет им найти бога. Зачем, в который раз хотелось спросить. Зачем вам его искать? Он пропал, исчез, скорее всего, давным-давно ушел в какой-нибудь другой мир. "Бог покинул здание" А вы все боитесь. И при этом упорно ищете. У вас слишком много лишних людей? Том помнил людей. Помнил, как его поднимали с земли, как укладывали на носилки. Помнил разорванные обугленные тела, помнил стеклянные глаза. Помнил и Джонса. Того несли на соседних носилках (очень живучий гад). Помнил взгляд, брошенный на него Джонсом. Если б он не знал, что Джонс - бесчувственная машина, то решил бы, что заметил во взгляде укор. Если б он мог тогда встать, он встал бы, подошел и медленно, с чувством откручивал бы ему голову. Потому что Джонс не просто сделал его предателем. Джонс начал самую настоящую войну. И, вполне вероятно, нанес и без того еле живой (но живой же! живой!) светлой части сущности Локи ту самую последнюю, смертельную рану. Зачем ему понадобилось пытаться убивать бога? Да, бога опасного, никто не спорит, безусловно, опасного. Бога не самого доброго и нормального, только что вынырнувшего из бесконечной темноты. Том не строил радужных теорий о том, что Локи пришел сюда за помощью и утешением, но он точно помнил, что сдвиги в лучшую сторону были. Он видел это своими глазами. Он мог... мог что? Помочь Локи? Излечить после многих веков одиночества и боли? А мог ли? Он снова вспомнил груды тел. Они знали, на что шли, попытался оправдать бога, но тут же сам себе возразил: не знали. Как там говорила Наташа по сценарию? К такому их не готовили? Но ведь они напали первыми! Бог защищался от тех, кто попытался его убить. Как мог, как умел. Оправдать его было можно, оправдать Джонса - куда сложнее. Тем более сейчас, когда, увидев, чем все закончилось в прошлый раз, глава Спецотдела с еще большим упорством принялся за новые поиски Локи. И если бы дело было в желании отомстить. Если бы! Тогда Том... нет, он не понял бы его, но принял бы его точку зрения к сведению. Но дело было не в этом - Джонс был привычно холоден и безразличен к количеству человеческих потерь, когда речь заходила о спасении мира. А охотясь на Локи, Джонс, как он считал, делал именно это - спасал мир. Вообще, как оказалось, в реальности мир спасается совсем не так, как в кино. И в то же время намного более по-киношному, чем ожидалось. Когда пару дней назад Джонс что-то кому-то бросил в телефонную трубку о Железном человеке, Тома разобрал нездоровый смех. "Давай посчитаем, - хотелось сказать ему. - Полубог, почти Фьюри и Железный человек, и мой Локи умудрился разозлить их всех..." "Мой Локи", Том? "Мой"? Он до боли закусил губу. Снова возникло ощущение нереальности всего происходящего. Так не могло быть. Действительность трещала по швам, мир переворачивался. "Подождите, - хотелось закричать Тому. - подождите со своим косплеем! Мы же еще съемки не закончили". Но он не мог кричать - только нервно смеяться. И тогда, с сомнением взглянув на него, Джонс снизошел до объяснений. - Дело в мистере Ли, - с каким-то подобием улыбки в уголке губ. - В Стене Ли? - уточнил Том. Джонс кивнул. Из нескольких коротких фраз по этому поводу, которые Джонс, казалось, выдавил из себя, Том понял, что Стен, создавая образы комиксовых супергероев, занимался отнюдь не креативом, а намеренной утечкой информации. Да, старина Ли работал на Спецотдел в качестве своеобразного представителя по связям с общественностью, демонстрируя во всей красе своих коллег, а также изредка заглядывающих на Землю сверхъестественных существ с помощью комиксов. Это была официальная политика ЦРУ, ориентированная на укрепление духа американцев, а также на случай столкновения масс с Железным человеком, например. У того уже будет сформирован положительный имидж в этих самых массах, и в критической ситуации народ не будет разбегаться, завидев его на улице, а наоборот, станет сотрудничать. - Вы же видели ту консервную банку? - неуверенно уточнил Том. - В комиксах и в кино технологии зашли немного вперед, - пожал плечами Джонс. - Вы хоть в красный цвет ее покрасьте, - предложил Том, переваривая информацию, и спросил, пока Джонс был разговорчивым (насколько он вообще мог быть таким). - А Халк...? Агент отрицательно качнул головой. У вас даже Халка нет! Что вы собираетесь с ним делать? Том старался думать о Локи именно как о "нем" - неком теоретически существующем безымянном парне из другого мира. Не вспоминать ни о чем, не жалеть, не давать чувству вины разрастись и сожрать изнутри. Том был сильным, Том почти всегда умел контролировать свои чувства. И сейчас прекрасно понимал, что для начала надо встать на ноги, а потом думать, зачем это, собственно, делать. В конце концов, у тебя еще съемки, напоминал он себе. Какая глупая затея эти съемки... И конечно же, это будет больно. Ох, как это будет больно. Смотреть на себя в зеркале и видеть его отражение. Впускать во взгляд его холод, улыбаться его странной отчаянной улыбкой, чувствовать его, быть им. Том закрыл глаза. Пару сцен, Томас. Осталось пару сцен. Ты выдержишь. Ты сильный. - Том, - агент Джонс вырвал его из собственных мыслей, из водоворота отчаяния и боли, в который тот, несмотря на все данные себе обещания, начал погружаться. - Я не знаю, - устало сказал он. - Я не знаю, что он собирался делать дальше, не знаю, куда собирался идти, не знаю, о чем думал. Он пришел ко мне и посмотрел фильм... Ну, четыре фильма... И все. - А потом? - в который раз спросил агент. - А потом я уснул, - в который раз устало повторил Том, - а потом вы позвонили. Это все. И снова холодное: - Чего он хотел? Том тяжело вздохнул, закрыл глаза. Проговорил: - Я не знаю. Он и правда не знал. Он не успел спросить. Он видел что-то в глазах, но не успел рассмотреть. Он ничего не успел. Если бы вы дали мне хоть немного больше времени... Но нет! Вам приспичило в срочном порядке спасать мир, которому даже не успели начать угрожать. Наносить упреждающий удар. - Подумайте... - Прекратите, - неожиданно (даже для себя) зло перебил Том, приподнимаясь на локтях. - Прекратите спрашивать меня о нем! Прекратите пытаться его найти! Вы что же, совсем не видите - он не воевать пришел! Если бы он пришел воевать, тут бы уже камня на камне не осталось! Вы зажали его в угол! Что ему было делать?! Джонс холодно прищурился. - Вы оправдываете его? Том откинулся на подушку, тихо проговорил: - Я устал. Мы можем продолжить бессмысленно задавать мне одни и те же вопросы немного позже? Джонс секунду смотрел на него, потом встал и вышел. Чего же ты все-таки хотел? Зачем снова появился в моей жизни? Если поначалу я тебе был нужен для того, чтобы выбраться из темницы, то зачем понадобился после того, как ты выбрался? Ты что-то хотел сказать мне? О чем-то спросить? Сейчас я бы все отдал за минуту разговора с тобой. Локи, мысленно позвал Том, Локи, если ты слышишь, прости меня! Я не хотел, я не знал! Эти мысленные молитвы уже вошли в привычку. Уже стали ритуалом. Бессмысленным, судя по всему ритуалом, - на них по-прежнему никто не отвечал. Когда Том очнулся в очередной раз, рядом стоял Тор. Том дернулся, вжавшись в подушки. Все-таки громовержец выглядел пугающе. Кроме внушительных объемов (которые особенно были видны в четырех стенах), в его внешности было что-то звериное, первобытное. Даже сейчас, когда смотрел с каким-то понимающим сочувствием (а может, наоборот, именно сейчас - из-за диссонанса между внешностью и взглядом), Тому хотелось скатиться на пол, молча заползти под кровать и просто сидеть там, пока громовержец не уйдет. - Больно? - коротко спросил. Том покачал головой, подумал: не смотри так сочувствующе на меня, не надо меня поддерживать. Захотелось напомнить: я - не он! Никогда не был и не смогу быть им. Я - имитатор. Оболочка, не наполненная смыслом. Тень. И теперь, когда он погрузился во мрак, когда вы погрузили его во мрак, он лишился тени. Что происходит с тенями, когда они становятся ненужными? - Мы найдем его, - зачем-то пообещал Тор. Том невесело рассмеялся в ответ.