On Restera Au Bout Du Monde/ Мы останемся на краю света

Придя в себя, бог обмана ощутил, что голова раскалывается на мелкие кусочки, что он ужасно замерз, и что мокрая одежда неприятно прилипла к телу. Он перевернулся на другой бок, и почувствовал, как его рука загребает песок, с усилием открыл глаза, по которым тотчас же резанул яркий солнечный свет. Локи застонал, зажмурившись повернул голову, и осторожно попытался открыть их снова. На сей раз, ему это удалось, и он увидел, что лежит наполовину в воде, а вдалеке виднеются деревья. В горле ужасно жгло, его мучила жажда, и трикстер стал понемногу припоминать события прошлого дня. После того, как взбешенный кракен разгромил корабль, превратив его в груду свободно плавающих бревен, и Локи оказался в воде в бессознательном состоянии, течение отнесло его к каким-то скалам. Несколько раз он еще приходил в себя, пытался звать Хрута, но тщетно. Хотя один раз, в густом тумане, ему показалось, что рядом промелькнула знакомая рыжая борода, но после этого он вновь отключился. Трикстер счел удивительным уже тот факт, что он находится на суше живым, и за время его дрейфования в открытом море, он не пошел на корм диким рыбам, да не замерз в ледяной воде. Несмотря на то, что он был без сознания, он прекрасно помнил то ощущение холода, которое окутывало его все время. Мысленно он в очередной раз отметил про себя, что Один ошибается, говоря, что асы — такие же, как люди, что они рождаются, умирают. Ни у одного человека не хватило бы выносливости продержаться в такой воде даже пару-тройку часов. - Будь ты проклят, Омергейр, - прохрипел он, пытаясь встать. Когда ему это, наконец, удалось, первым делом он отправился на поиски питьевой воды. К счастью, не так далеко нашелся небольшой ручеек, который впадал в окружавшее все море. Вкус пресной воды был отрезвляющим, и, понемногу, у Локи стало проясняться в голове. Становилось ясно, что он находится на необитаемом острове, не зная, в правильном ли он месте, потеряв своего компаньона, и не имея запасов ни воды, ни еды. Единственной его наводкой была огромная скала с крутыми изгибами в центре острова, и бог обмана очень надеялся, что это и есть та самая гора Киргьеваг, страх которой наполняет сердца местного населения всех ближайших местностей. Оставаться на одном месте было бессмысленно, и трикстер пришел к мысли, что, возможно, ручей приведет его к горе. Кроме того, он служил постоянным источником питьевой воды, что при отсутствии какой-либо емкости, чтобы ее набрать, было весьма удобно, и разумно было не отдаляться от него на большое расстояние, не зная, есть ли на острове другой такой. По пути Локи собирал плоды растений, которые казались ему съедобными. Сразу пробовать он их не решался, оставляя их до привала, чтобы рассмотреть подробнее. Сквозь густые кроны деревьев, солнечные лучи практически не пробивались, и бог обмана, наконец-то, отдыхал от жара палящего солнца. Немного ходьбы хорошо сказывалось на его общем самочувствии, заставляя тело работать, забывая обо всех негативных мыслях. Лес практически не менялся, и привал трикстер устроил под очередным деревом, устало на него облокотившись. Когда он стал перебирать найденную добычу, он понял, что умирает от голода. Но из всех плодов, меньше всего подозрений внушали казавшиеся самыми обычными орехи. Насколько их было ничтожно мало, Локи понял только тогда, когда закинул их в рот. Нахмурившись, он прикрыл глаза, и попытался уснуть. Но ему мешал доносившийся издалека продолжительный шорох, а затем, последовавший за ним человеческий вопль. Этот голос было трудно перепутать с кем-то иным, и бог обмана быстро вскочил на ноги и побежал на него, не отдавая себе особого отчета о том, что может его поджидать. Чем дальше он бежал вглубь лесной чащи, тем больше нарастал крик. Наконец, бог обмана приблизился к его источнику. От увиденного, он замер в изумлении: уже известный нам старый знакомый Хрут прижимался к дереву и изо всех сил колотил увесистой палкой лося, которого поведение дворфа злило еще больше. Животное стало медленно приближаться, заложив назад уши и опустив голову. Борода его стояла дыбом, а глаза сверкали. Вернее, сверкали белки глаз, тогда как сами глаза были как бы вывернуты из орбит, что придавало им весьма устрашающий вид. Зверь поднялся на дыбы и изо всех сил наскочил на карлика, попадая увесистыми копытами по голове и гневно трубя. Тот от боли подскочил на месте, врезавшись в дерево за ним, о котором он успел забыть, и осел на землю, подставляя себя под удары мощных ног. Локи мог бы наблюдать эту картину очень долго, подавляя в себе тихие смешки, но тянуть время дальше было бессмысленно. На траве, еще влажной от росы, удачно лежал довольно увесистый булыжник. Недолго думая, бог обмана поднял его, приблизился со спины к буйствующему лосю, и ударил его по голове. Одного удара тому было недостаточно, и он свирепо развернулся к новому обидчику, но трикстер был быстрее, и нанес следующий удар, проломив животному череп. Бросая на землю ставший уже ненужным камень, Локи обратился к Хруту: - Ты даже с обычным лосем справиться не способен. Что вообще надо было сделать, чтобы разозлить его?! - Это территория Омергейра. Здесь даже лоси не совсем обычные, - насупился дворф. - Ладно, по крайней мере, у нас теперь есть еда на несколько суток, - голод уже начинал затуманивать рассудок бога обмана. Он стал разводить костер, а карлик бросился разделывать тушу поверженного животного. Все это происходило в тишине, был слышен только треск веток в костре и звук движения карманного ножа по шкуре лося. Только после того, как они до отвала наелись, Хрут решился заговорить: - Как ты выбрался? Локи задумчиво осмотрел собеседника, и, после нескольких секунд молчания, сказал: - Если честно, сам смутно представляю. Я все это время был в бессознательном состоянии. Стало быть, остальные боги меня все еще берегут, несмотря на то, что до сих пор злятся, - он выдавил из себя подобие улыбки. - А ты? - Мне попались остатки спасательной шлюпки. Каким-то образом, мне удалось продержаться на плаву и добраться до берега. - Сколько нам еще добираться до Омергейра? - при вопросе Локи дворф вздрогнул. - Если я не ошибаюсь, то проход должен находиться в этой самой горе, что в центре острова, - по его выражению лица было ясно, что этот разговор не приносит ему ни капли удовольствия. Мысли, что он добровольно идет к змеиному царю, нагоняли на карлика страх и тоску. - Значит, нам пора отправляться дальше, - бог обмана решительно вскочил на ноги и принялся тушить костер. Он решил, что уже достаточно восстановил свои силы, и сможет выдержать предстоящую схватку. Без энтузиазма дворф взвалил себе на спину остатки мяса и поплелся за Локи, который, полный решимости, уже отправился вперед прокладывать путь к царству Омергейра. Мысли, что Аслауг может быть где-то совсем близко, не давали трикстеру покоя. Возможно, еще несколько препятствий, и он будет с ней. Он спасет ее, защитит. По коже пробежал мороз, когда перед глазами вновь встала сцена на крыше, та самая, которая не давала ему спокойно спать по ночам. «Она хотела, чтобы ты ее удержал, а ты не сумел» - произнес в его голове мерзкий внутренний голос, столь часто там теперь появляющийся. - Заткнись, - процедил Локи еле слышно сквозь зубы. Он старался не думать о том, что во всем случившемся виноват лишь он один. Тем временем, спутники приближались к горе все ближе, и в один момент, трикстер, погрузившись в свои мысли, чуть было не уперся, в буквальном смысле, в нее головой, однако Хрут вовремя его отдернул. Бог обмана стал ощупывать каждый камень, каждую веточку, чтобы не пропустить проход, который может быть замаскирован. Они медленно обходили гору по кругу, но, пока что, не было и единого намека на возможную пещеру или даже тайный ход. Когда стемнело, Локи устало опустился на землю, приказав дворфу развести костер. Не все было так просто, как ему хотелось. Карлик уже уснул, когда трикстер в очередной раз стал ощупывать поверхность горы. Но его воодушевление и пыл скоро сменились обреченностью и отчаянием. Часы, ушедшие на поиски, были просто зря потеряны. Со злобным рыком, Локи ударил кулаком по скале, а затем еще один раз, и еще, пока из костяшек пальцев не стала сочиться кровь. Его, бога обмана, останавливает какая-то гора, в которой он не в состоянии найти проход. Он облокотился спиной о прохладный камень, и разочарованно уставился на ясное звездное небо. *** Омергейр с улыбкой смотрел в небольшое окно-бойницу в дальней башне своего замка, скрытой от любопытных глаз всех остальных проживающих в нем. Все складывалось как нельзя лучше, следуя каждому пункту его изощренного плана. Чем усиленней вглядывался он вдаль, тем быстрее цвет его глаз менялся с желтого на изумрудный. Змеиный царь думал. Наконец, придя к какому-то известному только ему решению он оторвал взгляд от окна и подошел к столу, на котором стояла чаша с туманной жидкостью, и окунул в нее голову. Он видел Локи, который с досадой разбивал руки о камень, вымещая свою злость, признавая превосходство его соперника. Улыбка царя расплылась еще шире от этой картины. Еще немного, и он окончательно сломает этого безрассудного упрямца. Но сегодня Омергейр был настроен великодушно. Он вытащил голову из волшебного омута, не без удовлетворения заметив, что все выходит даже намного проще, чем он себе представлял. - Ты хочешь пройти через Киргьеваг, Бог обмана? Я тебе это устрою... - прошептал царь, почти не открывая губ, после чего прошипел что-то, ясное только владеющему змеиным языком. Посчитав свое дело выполненным, Омергейр, не скрывая своего настроения, вышел из комнатушки в башне, тщательно заперев за собой дверь, и наложив на нее заклятие, и отправился в центральную часть замка. *** Я дожидалась Омергейра у огромной мраморной лестницы, украшенной дорогими коврами, у главного входа дворца. Не находя себе занятия, я слонялась от одних перил к другим, стараясь не считать каждую секунду. Легкое бежевое платье подметало пол с едва слышным шелестом. Вот, наконец, появился он. Никуда не торопясь, он направлялся ко мне, на его вечно хмуром лице сейчас играла самодовольная улыбка. Это означало, что прогулка нас ждет довольно приятная, раз царь находится в хорошем расположении духа. - Моя любовь, - он взял меня за руку и коснулся ее тыльной стороны, - ты готова идти? - Уже давно, - я зарделась от его прикосновения. Омергейр взял меня под локоть и повел к выходу в сад. От картины, которая предстала перед моими глазами, едва мы туда вошли, у меня перехватило дыхание. По всем тропинкам были расставлены изящные светильники в виде цветов, некоторые были установлены прямо на земле. В них полыхали разноцветные огоньки, которые и составляли единственное освещение, кроме редких звезд. Я, как ребенок, крутила головой, и смотрела по сторонам, завороженная этим зрелищем, стараясь запечатлеть в свой памяти каждое мгновение этого чуда. Мы продвигались по дорожкам, утопающим в траве, в самую глубь парка, пока не вышли к небольшой крытой беседке, увитой цветами, которую я раньше никогда не замечала. В ней был накрыт стол, слуга только дожидался нас, чтобы начать подачу блюд. Омергейр отодвинул кресло и помог мне сесть, после чего приказал слуге начинать. За все время, что я находилась здесь, он ни разу не устраивал такой романтический вечер, и я была приятно удивлена и смущена. В полной тишине мы начали, есть, изредка я поглядывала на моего загадочного жениха, но его лицо не выражало никаких эмоций, лишь изредка на его бледных губах играла легкая усмешка, он витал в каких-то своих мыслях. В конце концов, я не выдержала и спросила: - К чему это все? Он поднял голову и уставился на меня, словно что-то обдумывал, после чего поднялся и взял меня за руку: - Тебе интересно, зачем я устроил это? – я, молча, кивнула в ответ, - Ты так прекрасна, в особенности сегодня, - он отпустил мою руку и отошел к перилам беседки. Я поспешно встала и приблизилась к нему. - Я не совсем понимаю... - Особо и не нужно ничего понимать, - Омергейр приобнял меня за плечи. - Норны предсказали наш брак, ты знаешь, что это значит? Я отвела глаза, и стала водить пальцем по теплому металлу светильника: - Нашу предназначенность друг другу? - Именно. И теперь пришло время это закрепить союзом. Не в силах поверить только что услышанному, я удивленно уставилась на него: - Ты хочешь сказать, что... - Наше бракосочетание состоится послезавтра на закате. Стараясь сдержать слезы, подкатывавшие к горлу, я бросилась к нему на шею, в порыве радости задев локтем стоявший на перилах светильник. - Не могу поверить, что это правда, - я потянулась к его губам за столь вожделенным поцелуем, но тут же прервалась. Меня охватывало странное чувство, стало очень жарко. И только через мгновение до меня дошло: я горю, причем в буквальном смысле. Мой громкий визг, казалось, было слышно во всех окрестностях. Пламя, тем временем, быстро поднималось по спине, переходя на мои распущенные волосы. Немного помедлив, царь подскочил к столу и схватил стоявший на нем кувшин, и окатил меня водой из него. Через время меня рыдающую увела Анга. Было ужасно больно, страшно было вообразить, на что я сейчас похожа. Она нанесла мне на все тело заживляющие мази, омыла мои несчастные волосы каким-то странным зельем. После чего, меня уложили в постель. К тому моменту, в комнату уже пришел Омергейр, и дежурил у моей кровати, пока я не забылась тяжелым беспокойным сном. *** Локи по прежнему стоял, облокотившись спиной на каменистую стену скалы. Пути дальше не было, и путь обратно тоже был отрезан. Он думал о том, сколько еще он продержится на этом острове до того, как сойдет с ума. Громкий, давящий на барабанные перепонки шум прервал его размышления. Он стал удивленно оглядываться, чтобы найти, откуда он исходит, и его глаза расширились от удивления: буквально в паре метров от места, где он стоял, массивный булыжник отъехал в сторону, являя черный зияющий проход. - Просыпайся, плут, - бог обмана стал быстро расталкивать все еще мирно спящего Хрута.- Поднимайся, я сказал, - грубо тряхнул он карлика, когда тот, наконец, открыл глаза. - Хватай несколько факелов и пошли. Быстро! Подгоняя сонного дворфа, Локи зажег от костра несколько деревяшек, и нетерпеливо сделал шаг внутрь пещеры.