Миссия: Убить принца

      Я пережила один день, а за ним последовал второй практически такой же, только теперь я должна была еще посещать уроки. Каждый день у меня была каллиграфия, пение и танцы, но на этом не всё. Наставник Пак обманул меня, назвав только три занятия, а на самом деле их оказалось намного больше. К этому списку еще прилагалась поэзия и игра на музыкальном инструменте. Наблюдая за остальными, я видела, что они пришли сюда подготовленными, а я не знала вообще ничего. На меня искоса смотрели, словно я не девушка, а дьявол. Я была рада тому, что умею читать и писать, иначе меня бы уже давно изгнали отсюда.       Однажды на одном из занятий нам рассказывали, какие существуют виды танцев. Я начала засыпать, слушая эти нудные лекции, а потом услышала «…с кинжалами».       - Что? – подняв голову вверх, я вскрикнула, чем привлекла к себе внимание.       Женщина вопросительно посмотрела на меня.       - Вы сказали «с кинжалами»?       - Да, верно. Танец с кинжалами очень распространен.       И тут я поняла, что есть что-то, что мне по душе. Может быть, если я стану исполнительницей этого танца, то не умру здесь от скуки. После этого я всё-таки решила внимательно послушать, что рассказывали, вдруг будет еще что-то полезное, и так я узнала, что существуют такие танцы, как пучхэчхум, пукчхум, тхальчхум. Вникая в тему всё глубже и глубже, я поняла, что танец – это искусство, подвластное не каждому. Танец можно сравнить со стрельбой из лука, каждый может попытаться, но мастерства достигнут лишь немногие. Узнавая всё больше и больше, я поняла, что танцевать – не самое худшее. Среди всех танцев меня больше всего зацепил, конечно же, танец с кинжалами, но кроме этого танца, я была бы не против попробовать себя в танце с веерами. Подобно ветерку, кружась с веером, можно почувствовать лёгкость и непринужденность. Я заметила за собой, что становлюсь с каждым днем больше похожа на девушку, во мне начала просыпаться романтическая натура, и я начала присматриваться к мелочам. До этого я не верила, что в кёбане меня смогут изменить, но всё же эти лекции, которые теперь не казались нудными, уроки танцев и музыки были очень увлекательными. Из предложенных инструментов я выбрала каягым, мне показалось, что играть на нем будет несложно, но я ошибалась. Каягым не хотел мне поддаваться, из-за чего я злилась и хотела всё бросить, но спустя еще одну неделю на одну проблему стало меньше – мы с каягымом подружились.       - Слышала, ты хочешь исполнять танец с кинжалами? – однажды спросила наставница Юн.       Кажется, слухи по кёбану разносились со скоростью света, поэтому рассказав о своих желаниях лишь одной девушке, спустя несколько дней об этом знали уже все.       - Да, – я кивнула головой.       - Нам как раз нужны девушки для нового танца, – эти слова госпожи Юн меня обрадовали. Танец с кинжалами считали одним из сложнейших, поэтому не каждую девушки могли допустить до его исполнения. – Но насколько я помню ты не очень хороша в танцах.       - Нет! – я сразу же воскликнула, чтобы не упустить единственную возможность. Хотя на самом деле, я и вправду была в танцах не особо хороша. – Я много тренировалась, поэтому мои навыки улучшились.       - В танце никаких навыков не нужно. Танец нужно чувствовать, тогда любое движение будет тебе подвластно. – Госпожа Юн была строгой дамой. Она нередко ругала молодых девушек, но всё это делалось для того, чтобы воспитать их не легкодоступными девушками, а артистками. – Приходи ко мне завтра. Покажешь, чему научилась.       Мне хотелось визжать от радости. Не знаю, почему она дала мне этот шанс, будь то просто так или же она правда верит в меня, но теперь я не могу ее подвести. Этой ночью, когда все девушки заснули, я выбежала из комнаты и пошла во двор. Я не хотела разочаровать наставницу Юн, поэтому всю ночь напролет тренировала весенний танец – единственный, что разучила здесь за всё время пребывания. Каждый раз, когда я пыталась исполнить этот танец, я следила за руками и телом, но не чувствовала того, что делала. Но получив дельный совет, я попыталась станцевать совершенно по-другому: во-первых, я закрыла глаза, во-вторых, я отключила все мысли – тогда-то я и поняла, что значит прочувствовать танец.       Почему я выбрала танец с кинжалами? Я боялась, что за эти месяцы забуду, что такое держать оружие в руках. Это то, что мне никак нельзя было забывать, ведь иначе моя миссия была бы обречена на провал. Одно дело, если бы в нее была вовлечена только я, но в этот раз всё было по-другому, каждый второй убийца мог погибнуть из-за одного моего неверного шага. Я не могла понять одно: то ли мне действительно нравится всё, чему я обучаюсь в кёбане, то ли я так сильно стараюсь из-за миссии. Каждый раз перед сном я задавала себе вопрос: «Ра Он, тебе нравится это?», но мне было трудно ответить «да» или «нет».       - Эй, Ра Он, где ты скрывала свою женственность? – девушки частенько подшучивали надо мной, но я стала относиться к этому спокойнее.       - Наконец-то спрятала свои колючки, – смеялись девушки.       - Хва Ён, где ты научилась петь такие трогательные песни? – теперь, не имея при себе оружие, я могла атаковать только словами. – Может быть, ты была отвергнута мужчиной?       - Неужто это правда, Хва Ён? – раскрыв широко рот, спросила У Соль.       Иногда мне казалось, что эти девушки слишком наивны. Что им не скажи – во всё поверят. Но мои слова, должно быть, оказались правдой, хотя сама я лишь предположила. Что еще можно было подумать о девушке, которая только о любви и поет, и не просто о любви, а о неразделенной, а голос ее при этом звучал так печально, что все вокруг рыдали, слушая эту песню. После этого Хва Ён перестала дёргать меня и старалась держаться подальше, опасаясь, что я раскрою и другие ее тайны.       Кисэн с опытом, которые исполняли танец с кинжалами, приняли меня к себе. Несколько дней я усваивала новые движения, училась выполнять их плавно и с легкостью. В итоге, всё удалось. Из комнаты для вновь поступившись я перебралась к девушкам, которые уже не первый год находились здесь. Я знала, что мое время ограничено, поэтому не могла засиживаться здесь год или больше. Я чувствовала, что со дня на день наставник отправит кого-то за мной, но пока что никто не появлялся. Я успела соскучиться по всем из «И», мне даже не хватало холодного взгляда Джун Ёна. Интересно, как бы он посмотрел на меня сейчас? Возможно, ему бы понравился мой новый образ.

***

      Прошло два месяца. За это время я научилась красиво читать стихи и танцевать, играть на каягыме и поддерживать разные беседы. Меня несколько раз отправляли на празднества с другими кисэн-танцовщицами, но танец с кинжалами мне удалось исполнить лишь раз. Чему я так и не смогла научиться, так это петь. Как сказала наставница, у меня был хороший и сильный голос, но при пении я плохо передавала настроение самой песни. Я всё еще боялась, что моих навыков кисэн недостаточно, чтобы попасть во дворец. Я должна была быть хоть в чем-то настолько хороша, чтобы зацепить зрителей своим выступлением.       - Куда собираешься? – cпросила У Соль.       - Прогуляюсь по городу, – сегодня был день, когда нам было позволено выйти за пределы кёбана. Нет, нас не держали взаперти прежде, но обычно не было времени, чтобы куда-то пойти.       Сегодня был особенный день – никаких лекций, танцев и песен. Только мне некогда было отдыхать и, сказав всем, что я собираюсь в город, я пошла далеко за пределы города, чтобы, скрывшись от остальных, снова практиковать танец с кинжалами. Дорога, которую я выбрала, привела меня в лес. Лес выглядел опечаленным, потому что мало кто посещал его. Тишина, которая запугивала остальных, была мне по душе. Спрятав кинжалы среди множества тяжелых юбок, я принесла их с собой. К сожалению, не хватало только одного – музыки, поэтому мне пришлось прокручивать мелодию в своих мыслях. Я расслабилась, и, вздохнув, начала танцевать. Мелодия, звучащая в голове, направляла меня. Руки и ноги двигались сами, давно усвоив все необходимые движения. Я лишь следовала за ними, получая удовольствие. Легкий ветерок двигался в том же направлении, что и я, а его завывание подыгрывало мне, словно флейта, дополняющая звуки каягыма.       - Окружите его! – то ли в голове, то ли наяву послышался знакомый голос. Поглощенная мелодией и танцем, я словно парила над землей, но всё еще слышала этот голос.       - Он уходит, стреляйте! Нужно сбить его с ног!       Почему я слышу этот голос? Я должна открыть глаза и убедиться, что это всего лишь мое воображение. Но стоило мне открыть глаза – я вмиг стала мишенью на поле боя. Стрелы летели со всех сторон, но я не видела, кто их выпускал. Используя ловкие движения танца, я уклонилась от нескольких стрел, от других отмахнулась кинжалами. В один момент появился мужчина, он уже был ранен, одежда была пропитала грязью и кровью, но он не останавливался и, словно не заметив меня, сбил с ног. Я упала на землю, а он побежал дальше.       Стрелы всё еще летели. Теперь они пролетали надо мной, а я, пригнув голову прямо к земле, боялась поднимать ее вверх. Я слышала звук летящих стрел. Они пролетали быстро, но им никак не удавалось достигнуть мужчину. Он убежал достаточно далеко, но теперь послышались шаги других людей: тех, кто его преследовал. Несколько из них подошли ко мне сзади. Один, увидев меня, подбежал и принялся поднимать:       - Вы не ранены? – он обратился ко мне, глядя вдаль. Потом он отдал приказ напарнику последовать за мужчиной, а сам посмотрел на меня.       Когда я повернулась, то была поражена, увидев перед собой Джун Ёна, но он смотрел иначе, словно забыл меня. В чем же причина этого взгляда, который смотрит сквозь меня?       - Я в порядке.       - Ра Он? – вмиг лицо Джун Ёна изменилось. Его рука потянулась к моей щеке, а когда, убрав руку, на ней остался еле заметный белый след от пудры, то его взгляд наполнился удивлением: брови поднялись вверх, из-за чего на лбу появилась складка, а глаза округлились. – Что это?       - Это пудра, – сначала я не поняла, чему он так удивлен, но потом вспомнила, что такой меня прежде никто не видел.       - Ты красишься? – всё с тем же лицом продолжал он.       - Да, – так было положено. Все девушки, встав ранним утром, прежде всего умывались, а потом припудривали лицо, осветляя его еще больше, но, чтобы не выглядеть слишком бледно, щечки нужно было подрумянивать. Кроме того, на губы наносили сок ягод, чтобы придать им естественное сияние.       - Это правда ты Ра Он? – он всё еще сомневался, что я та самая Ра Он.       Немного обсудив всё происходящее, я узнала, что несмотря на то, что все, как и я, готовятся к этой грандиозной миссии, наставник поручает убийцам и другие дела. В нашей организации никогда не было такого, что кто-то сидел без дела. В мире полно безнаказанных людишек – всегда найдутся те, с кем нам придется разобраться. Больше всего мне хотелось узнать, почему никто не пытался до сих пор связаться со мной. Джун Ён молчал некоторое время, а потом ответил:       - Наставник не хотел отвлекать тебя. Он сказал, что встречи с нами не дадут тебе сосредоточиться на главной цели.       - Главной цели? – я была поражена. – Моя главная цель – это не превратиться в кисэн, а попасть во дворец и там уже выполнить то, что необходимо.       - По-другому никак. Только став кисэн, ты сможешь туда проникнуть. И если ты до сих пор не сбежала из кёбана, значит там не так плохо.       Мне хотелось ответить: «Да, мне даже там нравится», но встретив Джун Ёна, я вспомнила, что я не такая, как остальные девушки. Мне не нужно всё это: наряды, украшения…Глядя на него, выполняющего задание, бегущего за новой жертвой на встречу ветру, вся моя жизнь пронеслась перед глазами, и я вновь захотела вернуться в этот маленький рискованный мир, который давно стал частичкой меня. Взгляд Джун Ёна изменился, словно лёд, прежде покрывающий его, растаял от жгучих солнечных лучей. Я не хотела, чтобы кто-то еще увидел меня такой, поэтому поспешила обратно:       - Я пойду.       - Уже? – его слова звучали так, словно он с радостью провел со мной еще немного времени. – Скоро увидимся, Ра Он.       Мое имя впервые прозвучало из его уст. Казалось, что не я изменилась, а он. Его взгляд, слова – всё это выглядело и звучало иначе. Но у меня не было времени зацикливаться на этом, и я попыталась выбросить это из головы. Я направилась обратно в кёбан, а он так и остался смотреть, как я ухожу, даже не рискнув остановить меня. Встретив его сегодня, мне показалось, что я была неправа всё то время, что знала его. Может и вправду его ненависть – это лишь прикрытие тех переживаний, которые он испытывал ко мне. Мне так сильно захотелось, чтобы он выкрикнул хоть что-то вслед, я даже была готова повернуться и, может быть, что-то ответить. Я намеренно замедлила шаг и уже была готова обернуться от злости и сердито крикнуть: «Почему ты не останавливаешь меня?», но к чему бы это привело? Но я сдержалась – наши пути разошлись. Я вернулась обратно, а он, вероятнее всего, побежал на задание, не глядя под ноги.       Иногда я думаю о свободе. Могу ли я считать себя свободной? Говорят, свободен тот, кто сам распоряжается своей жизни. Тогда кому принадлежит моя жизнь? Мне, наставнику Паку или Небесам? Может ли она принадлежать мне, если я подчиняюсь приказам наставника? Но с другой стороны, выполняя его поручения, это нисколько не тяготит меня, и иногда я получаю истинное удовольствие от мести за других.       Иногда я смотрю высоко в небо, наблюдая за птицами, – они те, кто действительно свободен. Один взмах крыльями – и ты уже высоко в небе. Как бы и мне хотелось расправить крылья и взлететь ввысь, поближе к облакам и солнцу и подальше от этого жестокого мира. Или же я хотела бы стать яркой звездой на темном небо: звездой, которая будет освещать дорогу путника, спасая его от гибели в мрачном лесу.       Так кем же мне стать птицей или звездой? Сначала я стану кисэн, но в своем танце я буду парить, словно птица, а глаза мои будут сверкать, словно звезды, наполняя сердца людей ярким светом. Я стану и звездой, и птицей. И когда-нибудь я стану свободной.