Отмщение Света

       — Такой план мне нравится, — прокомментировал Тихондрий.        — Мы перекроем им все ходы, и они не смогут сбежать, — продолжал Мал’Ганис, внимательно рассматривая карту. — Ещё не вся армия высадилась, однако мы уже делаем успехи. Мой туман сыграл с флотом Лордерона злую шутку… эти слепые выскочки не заметили ни единого корабля, — его взгляд скользил по поверхности карты, то и дело цепляясь за отметины точек нападений, — медленно, но верно, нежить сокрушительной поступью пройдёт по городам и деревням. Большая часть армии людей не сумеет добраться до столицы, которая даже не успеет подготовиться к обороне. Она падёт… — словно смакуя это словосочетание, он впился пальцами в стол, — в течение нескольких недель. В это же время, мы отправим несколько отрядов к востоку и возведём защитную базу, — демон ткнул на границу между Тирисфальскими лесами и восточными землями. — Также нам надо отправить ещё несколько отрядов к югу, и тогда…        — Тогда у нас будет немного времени, чтобы взять столицу штурмом, — закончил мысль внезапно появившийся Анетерон, показав свои клыки в недобром оскале. — Им некуда бежать…        — Верно. Также мы можем использовать остатки Культа Проклятых. Будет выгодно распространить заражённое зерно на юге. Так мы отвлечём внимание союзников Лордерона — их южные владения, а также город магов, который тоже может значительно увеличить силы нашего врага и помешать нам. Таким образом, мы сможем превратить Южнобережье в наш плацдарм, с которого начнётся наступление на Даларан.        — Слишком рано, — вдруг бросил ещё один появившийся повелитель ужаса. — А как же королевство эльфов?        — Думаешь, я забыл о нашем друге-некроманте, Мефистрот? Ты, — он пренебрежительно щёлкнул пальцами одному из своих слуг в чёрных одеждах, — впусти его.       Культист кивнул и распахнул каменные двери, пропуская мимо себя облачённую в тёмно-золотистый плащ фигуру. Он подошёл к собравшимся вокруг стола натрезимам, скинув с себя капюшон.        — Эльф? — вскинув бровь спросил Мефистрот.        — Братья, знакомьтесь — это Дар’Кхан Дратир.        — Приветствую вас, господа, — эльф уважительно склонил голову, окинув трёх демонов холодным, но едва искрящим взглядом.        — Этот талантливый чародей отрёкся от своих собратьев, чтобы отчерпать могущества и великих знаний, а мы можем помочь ему. Не так ли, братья?        — И что же поведает нам этот чародей? — скептично спросил Анетерон, разглядывая эльфа с ног до головы неодобрительным взглядом.       Мал’Ганис кивнул необычному гостю, и Дар’Кхан сел за один из стульев, выдвинув его из-под стола.        — Кель’Талас — это непроходимая, волшебная крепость, но, как и любая другая крепость, он имеет свои изъяны, о которых знают лишь те немногие, кто располагает этой крепостью. Нужно уметь искать брешь в броне. Я — один из таких, — эльф загадочно улыбнулся уголками тонких губ. — Ваш… брат пришёл ко мне, и пообещал достаточно большую награду. Однако, он мне также сказал, что я должен буду помочь вам, заодно рассказав о тайнах моего королевства. Я готов поделиться тем, чем знаю.        — Ты обратился туда, куда надо, Дар’Кхан Дратир, — сладким голосом вымолвил Тихондрий. — Ты не пожалеешь о своём выборе, — натрезим повернулся к довольному Мал’Ганису, который вновь глядел на карту северных королевств, — но что же принц Лордерона?       Повелитель ужаса промедлил, после чего фыркнул и странно улыбнулся.        — Он пройдёт моё главное испытание.       По залам сумрачного монастыря растрескался жуткий, демонический смех.

***

      Лунный свет падал сквозь приоткрытое окно, тускло освещая комнату. Кулак сжал промокшую от влаги простыню. Зубы больно стиснулись, глаза мучительно зажмурились. Взгляд был искривлён в многострадальном выражении. Из груди вырывались протяжные стоны. Тело выгибалось и вздрагивало в непрекращающихся конвульсиях.       Ваше высочество, вы пришли спасти нас?..       Милорд… вы же наш принц!       Будьте вы прокляты!       Прошу вас, ваше высочество, пощадите хотя бы детей…       Нет, не трогайте её! Оставьте нас в покое!        — Нет… НЕТ!       Окно распахнулось от порыва холодного ветра, и Артас мучительно взревел, резко выгнувшись. Его в холодном поту лицо было закрыто едва сжатыми ладонями. Артас тяжело задышал, после чего с трудом раскрыл глаза и взглянул на окно, впустившее прохладу в душное помещение. Скинув с себя одеяло, он встал и подошёл к подоконнику, облокотившись на него и жадно вдохнув глоток свежего воздуха.       Внезапно раздался скрип деревянной двери позади, из-за чего принц резко обернулся.        — Артас, ты здесь?       Знакомый голос заставил его помотать головой и прищуриться от света, исходящего из коридора.        — Лорд Антонидас? Вы на часы смотрели? — проворчал принц, разглядывая силуэт волшебника.        — Прости, что так поздно, но к тебе особый гость…       В комнату вошёл ещё один человек, менее статный, но более внушительный, закованный в доспехи. Артасу не нужно было слышать его голоса, чтобы узнать старого товарища.        — Гавинрад?        — Есть разговор.       Долго ждать не пришлось. Паладин сидел за небольшим столом, стуча по дереву своими пальцами, одетыми в латную рукавицу. Скромно одетый принц спустился по лестнице и встал перед столом.        — Сядь, — тотчас бросил паладин, и Артас неохотно сел напротив него. Антонидас вежливо покинул помещение и оставил их наедине. Рыцарь искоса посмотрел на изгнанного паладина и тихо вздохнул. — Как дела, Артас?        — Считай меня кем угодно, Гавинрад, но не идиотом, — чёрство сплюнул принц. — Ни ты, ни кто-то другой из твоего ордена не наведается ко мне просто так. Особенно после того, что вы со мной сделали.        — Ты получил по заслугам, — также чёрство ответил ему паладин, — но ты прав, я здесь по другой причине, — Гавинрад помрачнел и сложил руки на столе, взглянув на Артаса. — Утер хочет, чтобы ты как можно скорее вернулся в Столицу.       Артас застыло посмотрел на Гавинрада, хлопая ресницами.        — Повтори?        — Нежить вернулась, нужны все, кто может помочь. Ты нужен Лордерону, Артас… ты нужен ордену.       Принц промедлил какое-то время. Мысли смешались, хотя, учитывая произошедшее, он даже ждал этого.        — Как это произошло?        — Никто не знает… с моря доходят вести о странном тумане, из-за которого нельзя разглядеть, что происходит вдали. Похоже, их корабли смогли проплыть мимо нашего флота.       Хмыкнув, Артас тихо усмехнулся, вызвав негодование со стороны паладина.        — Не прошло и месяца, — принц встал, отвернувшись и посмотрев куда-то в сторону. — Пожелай Утеру удачи от моего имени.        — Артас, ты сейчас серьёзно? — возмущённо спросил его паладин, вскинув бровь. — Тебя могут принять обратно в орден, даже не взирая на твои грехи!        — Грехи? — он сжал свои кулаки, после чего презренно посмотрел на Гавинрада. — А кто сказал, что я захочу вернуться?        — Твои люди гибнут! Неужели ты пожертвуешь своим королевством из-за своей дурацкой обиды?       Хмыкнув, Артас проглотил удушающие слова и разжал ладони. В голове всё перемешалось. Чувства продавливали друг друга, приводя принца к неприятному выводу, что этот паладин прав. Как бы ни было больно, как бы ни было обидно, Артас может отречься от отца и от Утера, но от своего королевства…       Ни за что.       Гавинрад достал из-под стола чехол в форме молота и поставил его на стол, встав со стула и направившись к выходу. Остановившись у двери, он обернулся напоследок и посмотрел на Менетила.        — Твои люди нуждаются в тебе. Не подведи их.       Когда паладин покинул зал, в него тут же вошёл старый чародей и одарил Артаса любопытным взглядом. Принц молча подошёл к столу и дотронулся до кожаного чехла.        — Что-то произошло, Артас?        — Мне нужно вернуться в Столицу, — кратко отчеканил ему в ответ принц, сдёрнув застёжку.        — Рад, что ты это осознал, — улыбаясь сказал Антонидас, однако его взгляд быстро обрёл заметную тревогу, — однако… как ни странно, сейчас ты нужен здесь.       Вскрыв чехол, принц дотронулся до гладкой, так знакомой ему рукояти. Он поднял молот и провёл пальцами по его тяжёлому концу. Артас уже давно породнился с этим оружием, с самого начала своего пути, окрестившись громким титулом — рыцарем Серебряной Длани.       Оружие истинного паладина.       Только паладин ли он? Он уже давно сошёл с того пути, который начертал ему Свет… он встал на путь бескомпромиссного воина. Артас не ощущал присутствие тепла, но он к нему и не взывал с того рокового дня. Свет не помог ему, когда это было нужно больше всего, и теперь он не станет рассчитывать на его помощь. Есть только он, его решительность и молот бравого воина, который ушёл, и навряд ли теперь вернётся.       Опустив оружие, Артас повернулся к архимагу.        — Почему?        — Это заслуживаешь знать не только ты, — увидев, как глаза цвета морской волны недоумевающе сощурились, Антонидас едва заметно улыбнулся. — Иди, Артас. Тебе нужно подготовиться.       Пристегнув свой поношенный синий плащ к серебряному наплечнику, принц закончил с доспехами. Он взглянул на себя в зеркале и прищурился, обратив внимание на значок у его наплечника с выгравированным на нём рисунком — гербом ордена Серебряной Длани. Дотронувшись до него подушечками пальцев, принц нахмурился, и, немного промедлив, движением руки отстегнул значок от наплечника и тихо вздохнул.        — Теперь всё.       Взяв в руки свой молот, он перебросил его через плечо за спину, затем направился к двери.       Они молчаливо сидели за столом, ожидая принца Лордерона. Чародейка смотрела в окно, за которым уже давно светило солнце. Такое тёплое и яркое как исцеляющий свет из рук заботливого паладина. На её лице читалась грусть, и Антонидас отчётливо видел её страдания. И знал, из-за кого они, но разве он может повлиять на чужой характер?       Когда Джайна засыпала на своём месте за трудоёмкой работой, Антонидас довольно часто стал слышать всхлипы, когда проходил мимо её кабинета. Не одного Артаса мучили ночные кошмары. Быть может, если он узнает об этом, то перестанет делать ей так больно?        — Джайна, — мягко обратился он к ней, после чего та мотнула золотоволосой головой и взглянула на учителя, будто только что проснулась, — чай стынет.        — Простите, — чародейка тотчас взяла чашку в руки и поднесла к губам.       Он понимал, что разговаривать со своей ученицей бесполезно, ведь корень всех этих проблем разросся не в ней. Нет, это всё треклятый принц, которому всё неймётся. Вылечить может время, но его потребуется немало.        — Как там твой отец? — вдруг спросил он, глядя на испившую из чашки чародейку. — Он отправил тебе ответ на письмо?        — Да, — ответила Праудмур, отстранив чашку от своих губ. — Он получил известия от короля Теренаса о вернувшейся нежити… Его это обеспокоило и он решил отправиться сюда во главе своего флота.        — У тебя заботливый отец, — со слабой улыбкой отметил архимаг. — Значит, мы не останемся без союзников…       Разговор оборвался в раздавшемся скрипе дверей. Артас неспеша вошёл в зал, присоединившись к маленькой кампании и немного раздражённо посмотрел на них.        — Отлично, все на месте. Присядь, Артас, — он плавно взмахнул ладонью, и стул выдвинулся из-под стола. Принц сел за стол и нервно облокотился.        — Мой агент, — начал Антонидас, встав из-за стола и зашагав вокруг него, — обнаружил нескольких приспешников из Культа Проклятых, — принца вдруг передёрнуло. Артас хмуро посмотрел на Джайну, которая сохраняла молчание. — Их видели в нескольких деревнях, что расположены недалеко отсюда. Их появление там не случайно…        — К чему вы ведёте? — бывший паладин устало потёр свой висок, тревожно поморщившись.        — Как будто ты не знаешь.       Артас переглянулся между тихой чародейкой и довольно осмысленно глядящим на него архимагом.        — Вы шутите? — Артас стукнул по столу, схватившись за голову.        — Пока рано делать какие-то выводы, но если мы не удостоверимся…        — Лекарство уже готово? — оборвал его принц, встав со стула.        — Несколько партий уже есть, их хватит на несколько деревень.        — Мне нужны мои люди, без них мне не справиться, — он повернулся к архимагу, — в любом случае мне придётся возвращаться в Столицу.       В комнату вошёл ещё один человек. Артас обернулся и внезапно для себя увидел знакомую фигуру.        — Фалрик?        — Приветствую, милорд, — капитан поклонился, после чего резко выпрямился. — Лорд Гавинрад послал нас за вами. Он ждёт вас у конюшен.       Артас вздохнул, и вдруг посмотрел на Джайну, всё ещё сидящую за столом.        — Мне нужны все мои люди.       Чародейка подняла голову и вопросительно посмотрела на Артаса, который ей кратко кивнул.        — Пойдём.       Гавинрад сузил очи, с недоумением посмотрев на Артаса, оседлавшего коня.        — Чума? Снова? Но ведь…        — Возвращайся к Утеру, Гавинрад, — отрезал Артас. — Я позабочусь об этом.        — Ты уверен?        — Столица сейчас нуждается в любой помощи. Я избавлю Лордерон от влияния этого проклятого культа и присоединюсь к вам, как только смогу.       Паладин неуверенно взобрался на свою лошадь и посмотрел на принца Лордерона.        — Артас, я…        — Ступай, Гавинрад.       Он вздохнул, будто хотел что-то сказать, но всё же послушался его и потянул за уздечку. Артасу не надо было что-то слышать от него. Он и так всё знал. Нельзя терять времени понапрасну.       Чародейка вышла из-за угла верхом на коне и в ожидании посмотрела на Артаса.        — Идём?        — Да… — он тряхнул головой и дёрнул за поводья, устремляясь к воротам. Джайна последовала за ним, накинув на голову капюшон.       Капитан ждал их по ту сторону моста, наблюдая за захватывающим видом города магов. Когда они остановились перед ним, Фалрик почтительно склонил голову.        — Милорд, миледи. Мы готовы отправляться.        — Тогда не станем терять время. Нам нужно обойти все деревни в округе. Вам передали партию лекарства от болезни?        — Да, несколько дюжин ящиков.        — Где они?       Капитан повёл их к отряду, что ждал их недалеко. Около них стояла загруженная повозка. Подойдя к ней, Фалрик аккуратно открыл один из ящиков, показывая его Артасу. Принц спрыгнул с коня и взглянул на содержимое. Стеклянные колбы одинаковых форм стояли рядами. Вытащив один из них, он взглянул на полупрозрачную жёлтоватую жидкость, которая в ней содержалась. Она отбрасывала едва заметное необычное свечение, указывающее на то, что лекарство было сотворено при помощи магии.        — Учитель не лукавил, — задумчиво промолвила Джайна, не слезая с коня. — Справились за несколько недель…        — Этого может не хватить, — мрачно бросил Артас, ставя колбу обратно. — Мы можем не успеть…        — Мы успеем, — решительно возразила ему чародейка.       Джайне могло показаться, но она увидела на его лице едва заметную улыбку. Капитан захлопнул ящик и посмотрел на принца.        — Нужно везти осторожно, чтобы ничего не разбить. Капитан, займитесь этим.        — Хорошо, — солдат вновь склонил голову и скрылся за повозкой.       Артас взобрался обратно на коня, после чего махнул рукой своим заострившим на нём внимание солдатам. Все тотчас всполошились, выстраиваясь вокруг повозки. Принц пошёл спереди, ведя отряд за собой. Джайна пошла рядом с ним, удерживая дистанцию.       Их путь лежал через серебристые леса. Ветер тревожно обдувал жёлтые волосы. Безусловно, он был тревожен, и Артас это чувствовал. В Лордероне вновь настали тёмные времена. И он знал, что так будет. А всё потому, что нелепый старик остановил его и не дал закончить начатое. Мысли о том дне, когда Утер изгнал его — нет, не изгнал, предал его — буквально выводили Артаса из себя. Но это продлилось недолго. Всё, что у него осталось внутри — это холод. Холод, медленно пожирающий его душу. Он вдруг понял, как теперь ему стало наплевать на своего отца, ровно также, как и на Утера. Ему было плевать, что теперь они будут о нём думать. Ему было плевать, что они сделают. Какое бы решение они ни приняли, Артас пропустит это мимо ушей, потому что теперь он чувствует лишь холод, который породнился с его, казалось бы, погасшим сердцем. Однако, кое-что всё ещё оставалось прежним и искренним — любовь к своему народу. Они не заслуживают ужасной участи, просто потому, что он — их принц, и он обязан защитить своё королевство.       Когда ты был молодым и самовлюбленным, я считал это просто ребячеством. Когда в тебе родилось упрямство, я решил, что это просто стремление вырваться из тени своего отца. А в Стратхольме, прости меня Свет… я молился, что ты сможешь увидеть свои ошибки и вернуться на свой путь. Я не мог поднять руку на сына моего правителя, и я не поднял. По крайней мере, не пришлось.       Твоя слепая преданность мне отвратительна, Утер.       Только Свет может спасти твой народ! Наш народ!       Скажи это тем людям, которые обратились в нежить! Их твой Свет не защитил! Когда-нибудь… он предаст и тебя, как он это сделал со мной.        — Артас?       Он моргнул, после чего взглянул на Джайну, что стояла рядом с ним перед воротами.        — Пошли, — он тряхнул головой и направился внутрь.       Вдруг он остановился на пустой улице. Горьковато-сладкий смрад ударил по его носу.       Этот запах был ему знаком.       Артас прищурился. От безмятежного, казалось бы, вида пустых улиц и сладковатой вони Артаса внезапно переклинило. Перед его глазами сразу пронеслись картинки Андорала, Дольного Очага и Стратхольма. Все они были в огне, у всех были одинаковые последствия.       И у всех был одинаковый запах…       Вдруг тишину оборвали лязг доспехов и спешные шаги. Артас повернулся и увидел стражника.        — Принц Артас? — вдруг спросил он. Бывший паладин искоса посмотрел на него, когда стражник продолжил. — Не ожидали вас здесь увидеть… Но раз вы здесь, вы можете принять благодарность жителей деревни за продовольствие. Мы здесь уже давно изголодали из-за недостатка пищи…        — Какое продовольствие? — хмуро спросил Артас, сводя брови на переносице.        — Ваши люди привезли нам хлеб, — объяснил солдат.       Принц в ужасе расширил глаза, удивленно моргая.        — Как давно его привезли?        — Примерно… час назад.        — Где он? Его раздали крестьянам?        — Люди уже столпились у склада, чтобы получить свою долю. А в чём дело? — стражник недоумевающе взглянул на принца, а затем на встревоженную чародейку.        — Артас, — вдруг обратилась к нему Джайна, — здесь… что-то не так.       Промедлив, принц повернул голову к чародейке и кратко кивнул ей. Тревога не хотела покидать Джайну, ведь помимо запаха заражённого зерна, она чувствовала что-то ещё… И всё же, она неохотно отстранилась и спешно направилась за ворота, где находился их отряд.        — Приведите меня к складу, быстро, — тут же велел Артас.        — Хорошо… идёмте.       Последовав за стражником, Артас почти сразу услышал недовольный гул крайне нетерпеливой толпы. Он неохотно достал из-за спины Отмщение Света, прискорбно понимая, что ситуация гарантирует стать критической.        — Вот, — стражник указал рукой на небольшое здание, у которого столпилась очередь.        — Спокойно, еды хватит всем, не переживайте, — сладкоголосо говорила девушка, стоявшая у входа в склад. Похоже, она и отвечала за распределение пищи, а рядом с ней туда-сюда ходили люди в рабочих одеждах, постепенно выгружая ящики.        — Спасибо, — Артас кивнул солдату и прямым ходом пошёл к складу.       Раздражённая толпа не сразу заметила прибывшего наследника, но когда тот приблизился, его не оставили без должного внимания.        — Смотрите, это принц Артас! — воскликнул мужчина, в тот же миг показав пальцем на невозмутимого паладина.       Поражённая толпа медленно расступалась, когда Артас уверенно шёл вперёд. Его ушей достигали слова благодарности, восхваления и пожелания. Будто ничего не слыша, он, наконец, подошёл к белокурой девушке, которая пристально наблюдала за ним. Когда он подошёл к ней, став на расстоянии метра, Артас смог увидеть в её взгляде скрываемую тревогу. В сочетании с веским запахом, этот взгляд вызвал у него презрение.        — Что вы творите? — резко спросил Артас. Не услышав ответа, он схватил замявшуюся девушку за ворот. — Что вы уже натворили?        — Ах, принц Артас! — вдруг торжественно воскликнула она. — Вы пришли проследить за раздачей свежеиспечённого хлеба?        — Ваше высочество, мы так рады вас видеть! — сказал мужчина из толпы. — Наши дети уже изголодались…       Артас тряхнул головой, гневно взглянув на девушку, после чего оттолкнул её от себя и обратил свой взгляд на толпу.        — Граждане! — обратился Артас к ним, повысив свой голос. — Мне печально слышать о вашем состоянии, но… это не я привёз вам еду. Я не знаю ничего об этих людях, но знаю лишь то, что пришли они сюда не кормить вас! Зерно, из которого испекли этот хлеб было отравлено! Чума уже поражала земли Лордерона и из-за неё погибли тысячи!       Среди голодающей толпы разразился гул неодобрения.        — А не из-за вас ли они погибли?        — Жители Стратхольма пали от ваших рук, но вам оказалось мало, и вы решили свести в могилу и нас?        — Мои родные были в Стратхольме, когда вы и ваши люди вырезали всех крестьян!       Эти слова звучали настолько ужасно, настолько осуждающе, потому Артасу показалось, что это один из его кошмаров. Нет, это реальность. Его ненавидят. Но разве это должно его волновать? Артас спасёт их, и ему всё-равно, хотят они того или нет. Взяв молот в две руки, он решительно сжал рукоять. Как это было в Андорале, как это было в Дольном Очаге… Как это было в Стратхольме.        — Будь я проклят, если позволю вам это сделать!       Боковым зрением он увидел светильник в руках той девушки, которая в глазах всех этих людей выглядела спасительницей. Спасительный свет в руках яркой искры надежды. Действовать надо было сейчас, пока они не совершили роковую ошибку. Артас резким движением выхватил его из её рук и кинул за открытые двери склада. Звук разбитого стекла и вспыхнувшего пламени вызвал разгневанный рёв обезумевших людей.        — Потушите пламя! Из-за этого палача мы все умрём от голода!       Его сбили с ног. Напали прямо из-за спины, как стая крыс, пожирающих бренный труп. Он не успел ничего сделать, молот выпал из рук, а взор уплывал во тьме, сознание медленно погружалось в холод. Такой же, как и он сам. Всё, что он успел увидеть — это презренная усмешка той самой девушки, которую он только что ругал. Её светлые волосы… такие же, как у Джайны. Нет, она не похожа на Джайну. Она никогда так не улыбнётся, особенно ему. В этой усмешке нет тепла, которым она могла одарить его. Нет искры в её глазах, которая разжигала пламя в его сердце. Её улыбка всегда возгорала какой-то непонятной искрой, и это очень нравилось Артасу. Возможно, даже нравилось до сих пор, но… какой сейчас это имеет смысл?       Со спины сорвался синий плащ. Он получал побои за побоями, его будто втаптывали в землю. Толпа разрывала его на части, сердце бешено стучало, хотелось надышаться перед неминуемой гибелью. Растерзанный и преданный… опять, но теперь не близким человеком, а собственным народом… людьми, готовыми убить за кусочек хлеба. Сознание беспрепятственно накрывала тьма.       Образ чародейки вновь предстал перед его глазами, и сердце его горько сжалось.       Джайна?..       Прости меня, Артас… Я не могу на это смотреть.       Он почувствовал холод.