Всё оборвалось и перевернулось в этот роковой момент. Первая кровь пролилась на пол скудными каплями, окрашивая белый мрамор в багряный цвет.
Не крики гостей, не бьющуюся посуду и не лязг оружий он услышал в этот момент, а сдавленный всхлип в самом центре зала. Он потерял её из виду. Не замечая ни суеты, ни людей, ни криков, он рвался вперёд, расталкивая людей и преодолевая всё на своём пути.
И всё перевернулась вновь. В этом мгновении внутри всё разбилось вдребезги. Перед ним предстал страшный образ, будто из самого ужасного кошмара. Девушка лежала на полу, придаваясь мучительным конвульсиям.
Глаза принца расширились в ужасе, и ноги с небывалой скоростью понесли его к ней.
— Джайна!
Он осел на пол, пытаясь унять дрожь в руках, тотчас обхватив её спину, касаясь шеи аккуратно и приподнимая голову. Её глаза смотрели на него беспомощно, надрывное дыхание касалось его лица. Джайна дотронулась до щеки, проведя большим пальцем по его коже и горько улыбалась сквозь пролитые слёзы. Его потерянный взгляд смотрел только на неё, не замечая всего, что происходило вокруг. Статуи, что были прикованы к колоннам, служа стражей этим людям, стали их убийцами. Их алебарды безжалостно разрезали плоть и упивались в свежей горячей крови.
Торжество обратилось в бойню.
Артас не заметил, как повсюду заперлись двери, как толпы людей были беспощадно вырезаны их же стражниками. Его взгляд затаился на ней, боль растекалась по груди, а слёзы скатывались по щекам. Он дотронулся до её щеки, мягкой, тёплой, с лёгким румяном. Он поправлял её светлые волосы, доводил её лицо до идеала.
— Джайна, прошу…
Артас не мог встать, не мог никому помочь, ему просто стало всё-равно, потому что она не отвечала на его мольбы. Его пальцы коснулись сомкнутых век.
И вдруг в его груди что-то затрепетало. В голове эхом говорили отголоски человека, которого он успел так возненавидеть.
Никто не чувствует, что он заслуживает этого… его сияние, чистоту и простоту… Но, так или иначе, Свет любит нас.
Он поможет.
Нужно лишь попросить.
Сомнения улетучились. Его руки вознеслись к небу. Страдальный взгляд устремился вверх, его тихий голос шелестел божественную молитву. Глаза цвета морской волны проливали слёзы прильнувшей горечи, но горели надеждой. Последней надеждой.
И он коснулся
его.
Помещение озарилось им. Это тепло… оно было реальным. Свет тёк в его руке, словно тёплая вода, она растекалась по телу, одарила той надеждой, в которой он нуждался. Ослепительный луч снизошёл к нему, и всё вокруг замерло. Воздух заискрился.
Её глаза медленно распахнулись. Джайна чувствовала отступающую боль, чувствовала приятное тепло, чувствовала святую благодать в его руках, чувствовала, как рана медленно исчезает.
Но не бесследно.
— Джайна! — выдохнул Артас, осознав, что он ошибался.
Всё это время он ошибался, ведь Свет не покинул его.
Чародейка, заключённая в его объятия, печально улыбнулась, держа руку ниже груди, где ужасающе растекалось кровавое пятно.
Сзади послышался знакомый голос капитана.
— Ваше высочество, нам нужно уходить, солдаты защитят вас!
Артас с недоверием повернул голову к Фалрику.
— Можно ли им доверять? — ответом ему стало тревожное молчание. Артас перевёл взгляд обратно на Джайну. — Выбора нет, ты можешь ходить?
Джайна коротко кивнула, поднимаясь на ноги с его помощью. Артас перебросил её руку через плечо и последовал за капитаном в сопровождении охраны.
Стражники, чьи алебарды как будто искупались в крови, пребывали в ступоре, но когда свет отступил, они продолжили рассекать плоть до смерти напуганных гостей.
Во всей этой суматохе принцесса Лордерона увидела знакомую фигуру своего отца, что немедленно удалялась из зала.
— Отец!
Калия поспешила за ним, пробиваясь сквозь толпы и стараясь не столкнуться с беспощадностью холодных лезвий.
Но это не получилось.
Из груди сорвался болезненный стон, когда плечо пронзила острая боль. Это какое-то безумие. Самые доверенные стражники его Величества теперь шли против него… как такое вообще могло произойти? Она смотрела на него сквозь железный шлем, и разглядела в тени эти ужасные, отсвечивающие мёртвым голубым сиянием глаза. Его взгляд был свиреп.
Но и его тут же настигла ужасная боль. Длинный меч пронзил его грудь, проткнув его золотой нагрудник. Над павшим предателем юная Менетил увидела Вариана, тут же взявшего её под локоть.
— Тебе здесь не место! Уходи, скорее!
— Мой отец… я пойду к нему.
— Хорошо, спрячьтесь в убежище и не выглядывайте.
Безрезультатно закрыв кровоточащую рану своей ладонью, она тотчас помчалась к выходу. Выбегающие солдаты встречали её своими озабоченными указаниями и с нескрываемым беспокойством, а она всё бежала, бежала по залам. Великий Свет… что произошло с замком? Все коридоры были залиты кровью у усеяны кусками свежей плоти. Но тела… где тела? Сзади послышались шаги.
Калия резко обернулась и вслед за шагами раздался жуткий хрип.
Существо, что предстало перед нею взглянуло на девушку своими глазными впадинами и зашипело. Его шаги ускорялись, а она впала в ступор. Только на расстоянии пяти метров она пришла в себя из-за отвратительной вони, что вбилась в ноздри и подступила к горлу.
Её затошнило, но она побежала. Побежала по этим кускам человеческого мяса, по этой крови, запинаясь о чьи-то разбросанные по всему коридору конечности. Сердце выпрыгивало из груди. Страх сковал, словно бренными оковами, её тело, что она даже и не почувствовала, как чьи-то когти впиваются в плоть и пронзают спину.
Оно было быстрее.
Девушка упала на пол, более не в силах продолжать движение и обернулась. Слух стали раздирать жадные вопли, а вместе с ним — ткань на её платье и напряжённую плоть. Калии не хватало сил отбиться, руки подкашивались, тело не слушалось, и это не останавливалось. В порыве настигнувшей паники она нащупала что-то острое и тут же воспользовалась этим. Истошно крича, принцесса наносила ему удар за ударом, но оно не отступало, а жадно вспарывало ей живот своими уродливыми когтистыми лапами. Красивое бледноватое лицо окропилось тёмной кровью. Она била чаще, била безумнее, била сильнее, а эта тварь не отступала, но даже не заметила, как её голова отваливается от тела. С тяжёлым криком Калия вонзила ему острую вещь прямо в горло. Наконец, обмякшая и израненная туша упала на неё. Калия с отвращением отбросила худое тело от себя, а сама перевернулась.
Смрад и шок от увиденного сделали своё. Внутри всё вывернулось наизнанку и из горла вырвалась недавно проглоченная ею же пища прямо на пол.
Рвота смешалась с кровью, и Калия закрыла себе нос, чтобы не вдыхать ещё одного образовавшегося смрада.
Еле найдя в себе силы подняться, она пошла вперёд, сжимая в ладони стеклянный осколок, похожий на разбившийся бокал. Если бы Калия сейчас думала о себе, то она бы до смерти испугалась от одной мысли о том, как она выглядит. Её голубое платье было разорвано, из живота и всех увечий, что нанесло это чудовище, текла кровь, ещё больше окрашивая синюю одежду в алый. На лице красовались тёмные пятна запёкшейся крови.
Превозмогая невыносимую боль, принцесса тяжкой поступью поднималась по винтовой лестнице, где услышала знакомые голоса, доносившиеся из королевских покоев её родителей.
— Теренас… — пожилая женщина встала рядом с дверями, через которые так и не прошёл старый монарх. Её глаза были заполнены ужасом и непониманием, — что ты наделал?
— О чём ты, милая? И что ты здесь делаешь? Внизу творится такой кошмар…
— Сотри эту лживую физиономию со своего лица, я всё видела! — глаза Лианны сверкнули проливающимися слезами. — Ты убил её… Ты убил жену нашего сына!
Калию передёрнуло. Она встала за край прохода и взглянула на них из-за угла.
— И как я мог допустить такой просчёт?..
— Что ты делаешь?
— Не нервничай, милая. Всё будет хорошо.
Глаза принцессы распахнулись, когда её отец обнажил большой голубой клинок. Она тут же сорвалась с места. Боли больше не было.
— Мама!
Калия оттолкнула старую королеву от неотвратимости, но сама угодила в неё.
Она застыла на месте.
Боль… она не была похожа ни на что. Это было что-то нечто большее, нечто жадное, нечто…
Неутолимое.
Бегающие глаза столкнулись с глазами отца. Горечь на его лице не скрывалась, она была откровенной и болезненной.
Калия впилась руками в его плечи, неслышно дыша.
— Папа… почему?
— Зря ты вернулась из Альтерака… Калия.
Её глаза опустели. Глаза родной дочери перестали быть живыми, но всё ещё смотрели прямо сквозь его душу. Женское тело упало на пол под истеричные крики и плач матери. Его потяжелевший взгляд застыл на ней, но затем… боль отступила. Жажда была сильнее боли.
Теренас повернулся к плачущей Лианне. Её лицо было закрыто ладонями, но мимо них проступали серебристые слёзы. Она вздрогнула, когда холодные пальцы коснулись её подбородка, заставляя смотреть вверх. Супруга убрала ладони, открыв заплаканные глаза. Перед неминуемым она ещё раз взглянула на бренное тело своей дочери, а затем на него. Теперь молчала, но смотрела на него с горечью, которой на его лице она больше не смогла найти. Ледяная Скорбь замахнулась и пролила новую кровь.
Её голод был утолён.
***
В одном из коридоров творился настоящий ужас. Убийцы с алебардами рассекали воздух смертоносным лезвиями, убивая одного за другим. Толпа была похожа на стадо. Все люди толкали друг друга, кто-то не успевал, но кому-то удавалось проскочить сквозь этот ужас.
Салли бежала изо всех сил. Один стражник, вооружённый окровавленным мечом, стремительно нагонял её. Он был быстрее.
Перепрыгивая через ужасные изуродованные трупы, девочка бежала к двери, намереваясь открыть её, но внезапно она открылась сама. Глаза Салли залились надеждой, но лишь на миг.
Из-за двери вышел ещё один стражник, доспехи и оружие которого были залиты кровью. Салли резко остановилась, едва не упав на пол. Она быстро обернулась, хладнокровные убийцы шли на неё с обеих сторон. Отводя глаза от неминуемой гибели, девочка закрылась руками и закричала.
— Нет! Уходите, не трогайте меня!
Она закрыла глаза, не в силах смотреть на это, и… ничего не произошло. Салли не осмеливалась открывать глаза, но когда она услышала мучительные крики, то тут же посмотрела на ошеломлённого стражника. Её руки залились ослепительным светом, а грудь наполнилась приятным теплом. Воспользовавшись моментом, Салли оттолкнула стражника и вышла за дверь, где перед её взором предстали несколько высоких мужчин, вооружённых огромными молотами.
— Вы посмотрите…
Один из них подошёл к ней и наклонился, смотря на её руки. Салли посмотрела на него своими испуганными глазами.
— Что с тобой, юная леди? — спросил он тепло.
Она растерянно взглянула на паладина, тихо вздрагивая.
— Я… не знаю.
Рыжеволосый мужчина накрыл её ладонь своей. Он удивился, когда почувствовал, что она излучает странное тепло. Другой паладин встал рядом с ними и попытался открыть дверь, но она оказалась заперта.
— Там… там убийцы.
— Мы знаем, — спокойно ответил паладин, и вдруг щели этой двери загорелись зелёным светом. — Тебе лучше встать позади.
Послушавшись его, Салли посмотрела на рыцарей, что встали перед дверью. В один миг они выломали её, и… не увидели ничего. Девочка неуверенно вышла с ними в коридор. Здесь никого не было, лишь залитые кровью стены и усеянный кусками плоти мраморный пол.
— Здесь были трупы…
— Надо найти короля, — вдруг сказал другой паладин, осматривая коридор.
— И принца, — добавил рыжеволосый мужчина.
— Идём, нам нельзя терять времени.
— Сейчас, Утер. Подожди… — он снова наклонился к девочке, глядя на неё с тем же теплом. — Как тебя зовут?
Всё ещё напуганная, она сглотнула и чуть чуть успокоившись посмотрела на него.
— Салли… Салли Вайтмейн.
— У вас невероятный дар, леди Вайтмейн, — усмехнулся паладин, из-за чего девочке стало спокойнее. — Меня зовут Александрос Могрейн. Пойдём, с нами ты в безопасности.
Он протянул ей руку и она взялась за неё, уверенная, что этот человек, как и Артас, ей не навредит.
***
— Сюда, ваше высочество. Ваша семья находится в покоях короля.
— Там небезопасно. Если это покушение, то…
— Артас… нам нельзя к твоему отцу… — Джайна встретила непонимание на его лице, но она едва ли находила силы на разговор.
— Как такое могло произойти… кто тебя ранил?
Она хотела ответить, но когда они поднялись по лестнице, то застали тела, хладно лежащие на полу.
Артас узнал их.
— Нет… — принц отстранился от Джайны, наклонившись к ним.
Мёртвые глаза родной сёстры уставились на потолок. Как и лицо матери, лежащей рядом — её лицо было полно страданий и боли. Артас дотронулся до её изорванного платья. На всём теле были увечья, на шее были следы от укусов. Коснувшись её лица, он в последний раз посмотрел ей в глаза и закрыл их, поцеловав в лоб. Он чувствовал, как в груди что-то разбивается на тысячи мельчайших осколков и дыхание становится тяжким, надрывным.
Джайна опустилась к старой королеве. Её глаза были закрыты. Она погрузилась в вечный сон. Взяв её за руку, девушка удивилась, какой же она стала холодной.
Как его руки.
Она прикрыла рот ладонью, зажмурив слезившиеся глаза. Ей стало больно от собственных мыслей, возникших при виде глубокой раны на её груди, которую ей оставил острый меч. Только один вопрос у неё вертелся в голове.
— Как он мог?
Артас резко повернулся к ней, вспомнив о самом важном.
— Кто
он? — когда она не ответила, придаваясь нахлынувшим эмоциям, он приблизился и наклонился к ней, схватив за плечи и немного подёргав её за них. — Джайна, кто
он? — он накрыл её ладонь своей, крепко сжимая её. — Скажи мне.
Чародейка вытерла прокатившиеся по влажным щекам слёзы и опустила глаза. Её губы нервно дёргались. Она не хотела ему говорить.
Ведь это просто убьёт его.
Джайна тяжело вздохнула, закрыв глаза и сжав его тёплую ладонь в ответ.
— Твой отец.
Его взор застыл на ней. Воздух внезапно потяжелел, а в груди вновь остановилось сердце. Артас посмотрел на неё, как будто только что услышал от неё шутку. Не просто жестокую, но и самую глупую. Джайна открыла глаза и взглянула на него так, как будто ждала от него этой реакции.
— Ты… ты ведь понимаешь о чём говоришь, Джайна? Ты сама себя слышишь?
— Ты не веришь мне? — из её уст это прозвучало скорее как вывод, нежели вопрос.
Артас вскочил со своего места.
— Это глупо, Джайна!
Позади послышался лязг серебряных доспехов. Закованный в латы паладин привлёк внимание принца, когда принц увидел в его руке сверкающую корону.
— Артас…
— Что происходит, Утер? — резко спросил Артас, встав перед ним. — Где мой отец?
— Все люди, которые сторожили наш замок вырезали
всех, кто находился во дворце. Выжить сумело совсем немного. Вся стража, которая предала нас исчезла вместе со всеми трупами. Паладины сделали всё, что смогли…
— Где мой отец? — едва ли не прорычал он.
Взгляд Утера опустился вниз. Лицо исказилось в неподдельном ужасе при виде лежащей женщины. Он обеспокоенно и немного растерянно взглянул в глаза принцу.
— Артас…
— Где он?!
Его рычание отскакивало по стенам замка, сотрясая мёртвую тишину. За Утером вслед вышел Вариан вместе с несколькими паладинами, как будто отозвавшись на его страшный рык. Артас почувствовал, как его руку сжимает нежная ладонь и услышал, как Джайна, уткнувшись в его шею, тихо плачет, гладя ему руку своими пальцами.
Утер с сожалением взглянул на него и наконец нашёл в себе силы ответить.
— Он исчез. Ни его, ни Калии с Лианной мы не увидели, когда всё произошло…
Больше слов он не слышал. Джайна плакала у него на плече, Вариан с паладинами что-то говорили ему, а Утер просто стоял и смотрел на него с жалостью. Вскоре он увидел ещё людей, но перестал обращать на всё внимание. Было тяжело стоять. Ноги подкосились. Артас упал на колени, безнадёжно пытаясь найти на побледневшем лице своей матери хотя бы намёк на то, что она просто спит, что она вот-вот проснётся и подарит ту частичку тепла и доброты, которые она вкладывала в него с самого рождения.
Но она умерла.
Её больше нет. Нет, как и сестры. Его милой, хрупкой сестрёнки, вместе с которой он рос, которую он утешал и уберегал, когда это было нужно. Только сейчас он не смог. Он не уберёг её, но что он мог сделать? Может, приди он хотя бы на пять минут раньше…
Нет. Он бы погиб вместе с ней. И от этого чувства беспомощности, чувства уязвимости и непомерной вины становилось только тяжелее.
А отец… он не мог.
— Он не мог… — Артас резко поднял голову, тряхнув волосами. — Он… он не мог!
Он увидел в холодной руке своей сестры осколок от бокала. Артас сразу понял, что она отбивалась от врагов, но в последний момент она не воспользовалась им, ведь она так сжала его перед смертью, что стекло впилось в её плоть. Она сжала его от боли. Сжала его в смятении и страхе.
Как он мог допустить, чтобы его сестра была… такой? Он склонил голову, сомкнув потяжелевшие веки. Мысли об отце убивали его, и сквозь стиснутые зубы выскакивали всё те же слова.
— Не мог…
