***
Теренас мерил шагами мрачный Лордерон. Чума не щадила эти земли, которые впредь и будут называться таковыми. Солнце скрылось за окровавленными тучами, больше не в силах давать тепло этим местам. Толпа, представляющая собой мясные машины из плоти с изуродованными лицами медленной поступью плелась за ним. Всё это время он слушал голос, окрестивший короля и его слуг рыцарями смерти. Этот титул ничего не значил для Теренаса, ведь сейчас его заботят совсем другие мысли. Артас… — Ты не сможешь убегать от меня вечно. Только король хотел оседлать своего коня, как вдруг его потревожил посторонний звук. Со стороны раздался громкий хлопок, заставивший того обернуться. — Сейчас не до игр в кошки-мышки. Повелитель ужаса прочитал на его исказившемся лице едва заметное презрение. Тем не менее, он продолжил. — Семейное примирение ещё подождёт. Ты должен помнить свою основную задачу… — Мне не нужно, чтобы ты появлялся каждые десять минут и напоминал мне об этом, — Теренас всё-таки взобрался на Бесстрашного и сжал в руке уздечку. — Мы уже недалеко от Андорала, твой некромант никуда не денется. — Некромант — нет, а вот время — да. Не трать его понапрасну. Теренас проводил его прохладным взглядом, и, ничего не ответив, понёсся вперёд. Спустя несколько часов прогулки по увядающим лесам, павший король увидел показавшиеся вдали ворота Андорала. Вести о его предательстве ещё не распространились по Лордерону, и он всё ещё мог пользоваться доверием среди людей. Что он и делал без угрызений совести, заманивая их в ловушку и устраивая резню. Поэтому ещё никто не мог достоверно знать о нём, ведь он ни разу не оставил ни единого свидетеля. По крайней мере, он так думал. Но Андорал — уже совершенно иной случай. Он знал, что туда проложили свой путь многие рыцари из Серебряной Длани. Странно было задумываться об этом, ведь величайшим из них считался именно Утер. Только тогда он был один… Вдруг раздался звук распахнувшихся ворот. Теренас остановил коня, настороженно смотря вперёд. Из города вышли несколько человек, в которых Менетил узнал паладинов по бросающимся в глаза доспехам. Гавинрад с прищуром взглянул на стоявшего не так далеко короля и поставил молот перед собой рукоятью вверх. Седые брови приползли к векам Теренаса, когда он не увидел никакой реакции от паладина, после чего рыцарь смерти посмотрел мимо него, устремляя взгляд на тихий Андорал. — Очевидно, вы ждали меня. Лютый всё ещё сверлил монарха презренным взглядом, не роняя ни слова. Теренас улыбнулся. — Значит, кому-то всё же удалось спастись… — Уже все обо всём знают, как и о твоём подлом предательстве. Утер предупредил нас. Губы растянулись ещё шире, излучая сладкое предвкушение. — Вот как… — Теренас обнажил Ледяную Скорбь, одаряя пристальным взглядом сапфировые руны на ней. Затем он опустил её, посмотрев на паладина. — А знаешь ли ты, что он мёртв? — Король увидел, как округлились его глаза и тихо хмыкнул, довольный его реакцией. — Видимо, не знал… Так знай же, что вас всех ждёт та же судьба. — Это невозможно… — паладин быстро повернулся к своему собрату, поднимая тяжёлое оружие. — Пусть Сайдан узнает об этом. Молодой рыцарь кивнул ему и тотчас покинул их компанию. Армия мёртвых медленно подступала к мосту, неотвратимо приближаясь к Андоралу. — Вы кое-что забыли, ваше Величество, — Гавинрад крутанул молотом и ударил им оземь, из-за чего оружие запылало жарким огнём. Он поднял уверенный взгляд на старого всадника. — Мы вас ждали. В один миг из разных сторон выбежали выстроенные отряды вооружённых солдат, до того скрытые в гуще тёмного леса. Теренас резко обратил свой взор в сторону, но буквально через секунду тяжёлый удар сбивает его с коня. В глазах всё потемнело, но ослепляющий свет, что излучал старый паладин он сумел увидеть. Рыцарь смерти перевернулся, уворачиваясь от размашистого удара молота, который должен был стать для него роковым и тут же поднялся на ноги. Гавинрад шёл на него уверенной поступью, неустанно размахивая своим оружием. — Тебе не справиться со мной, Теренас! Сдавайся, пока ещё не стало слишком поздно! — Ты смеёшься? Слишком поздно уже давно наступило, паладин, — он скрестил свой клинок с его молотом, явно уступая ему в силе и неуверенно стоя на ногах, — но жалеть об этом было бы глупо. Воздух стал невероятно горячим, из-за чего Теренасу было тяжело дышать. Он взмахнул своим клинком, но не попал в цель, после чего его снёс мощный удар молота. Гавинрад презренно посмотрел на Теренаса, а затем окинул взглядом своих людей, что на глазах терпели поражение. — Отступаем! — послышалось впереди королю, что вызвало у него самодовольную улыбку. Марвин помог Теренасу встать на ноги. — Трус! — рыцарь смерти в один момент оседлал своего коня, направляя острие Ледяной Скорби вперёд. — За ними! Армия Плети рванула вперёд, сметая всё на своём пути.***
Андорал был в огне. Теренас чувствовал жжение от попадающего в глаза дыма. Один за другим, солдаты Лордерона пали под натиском его слуг. Над кроваво-чёрными небесами больше не проскальзывал ни единый луч солнца. Тёмный всадник посмотрел вперёд, устремляя свой взор на старую часовню вдали. Вдруг, его окликнул голос капитана. — Склеп больше никто не охраняет, мой король. — Для начала я хочу закончить начатое, — он указал острием клинка на часовню, — нельзя дать им уйти. Марвин кивнул, после чего повёл за собой восставшую армию. Часовня располагалась на высоком холме, к которому было не так просто подобраться из-за выгодного для противника стратегического местоположения. Но против армии из тысяч мертвецов оборона продержалась недолго. Уверенно идя вперёд, Теренас приметил среди толпы сражающегося паладина. Бледные губы тронула предвкушающая улыбка. Лютый встретил его взгляд, после чего вновь начал отступать. — Уходим! Город потерян, отступаем к реке! — На этот раз ты не уйдёшь от меня, Гавинрад! Теренас дёрнул за уздечку и за несколько секунд догнал отступавшего вместе со своими солдатами паладина, быстро сбив его с лошади. Рыцарь упал на землю, слыша ржание своей ускакавшей кобылы, и, быстро встав на ноги, отразил атаку набросившихся на него вурдалаков. Его солдаты внезапно отделились от него, и паладин понял, что остался совершенно один против армии мертвецов. — Тебя загнали в угол, Гавинрад, — улыбнулся рыцарь смерти. — Сейчас увидишь на что способен лев, загнанный в угол! Отец! Теренас вздрогнул. Этот голос… снова. Он взглянул на Гавинрада, который высоко подпрыгнул и вот-вот должен был сбить его с коня. Вовремя среагировав, ошарашенный король рассёк паладину нагрудник, и того отбросило в сторону. Позади уже было слышно, как люди Гавинрада прорываются к ним, потому Теренас решил не церемониться. Он слез с коня и зашагал к упавшему паладину. Ледяная Скорбь благодатно задрожала в руке. Очевидно, рана была глубокой, из закрытой ладонью груди сочилась кровь. Всё, что мог Гавинрад — ползти к своему оружию, что лежало всего в полуметре от него. Теренас неторопливо подошёл, и, подождав немного, наступил на его руку, сорвав с его губ крик ужасной боли. — Лорд Гавинрад! — раздался сзади чей-то изумлённый голос. — Больше у вас нет лорда. Павший король наклонился и схватил его за горло, подняв паладина над землёй. Ледяная Скорбь проткнула его грудь. Теренас чувствовал его рваное дыхание, что исходило из дрожащей груди. — Перед смертью не надышишься, Гавинрад. — В тебе нет… ни капли… чести… Теренас усмехнулся, протаскивая меч ещё глубже. Его глаза застыли в немой агонии, и ослабевшее тело без чувств упало на землю. Теренас посмотрел на Марвина, чей клинок был испачкан кровью и удовлетворённо кивнул ему. Он посмотрел на оставшихся людей и нахмурил брови. — Это не все. — Неважно, — уверенно пророкотал низкий голос позади. Когда Теренас оглянулся, натрезим направился обратно в город. — Идём, пора грабить могилы. Они вошли в склеп, что был явно построен совсем недавно. В помещении была гробовая тишь. Теренас встал перед гробом, дотронувшись до крышки. Увидев имя, выгравированное на ней, король внезапно остановился. — Пора отправляться в Кель’Талас. Менетил недоумевающе посмотрел на повелителя ужаса, что стоял где-то недалеко, укрытый темнотой. — Кель’Талас? Королевство эльфов? — Да. Там, с помощью Солнечного колодца мы возродим Кел’Тузада и воплотим все наши планы в жизнь. Без его силы нам не справиться. Теренас ещё раз в уме прочитал имя некроманта, щуро разглядывая его. — Кел’Тузад… — монарх повернул голову в сторону источника звука. Именно в сторону, ведь он не мог его увидеть. — Ты ограничиваешься этим колдуном, демон? Некромантом, с которым так легко расправился мой сын? Теренас не видел, но явно почувствовал на себе весьма высокомерный и негодующий взгляд. — Не забывайся, старик. Ты должен исполнять приказы, а не обсуждать их. — Задумайся сам, — настаивал на своём Теренас, поражая натрезима чрезмерным своеволием. — Кел’Тузад — лишь изгой. Есть и куда более могущественные маги, которые могли бы послужить нам. По крайней мере, я знаю одного, который точно никогда не умрёт ни от рук Артаса, ни от кого-либо ещё. Тихондрий скептично хмыкнул. — Так хочет Король-лич, ты обязан исполнять его волю. — Я исполняю. И я предлагаю сейчас собраться со всеми силами и отправиться в Даларан. Лордерон весь наш, поэтому город магов не сможет выстоять и падёт за считанные дни. Сомневаюсь, что там ещё успели узнать обо всём, что произошло, и если не поторопиться, то мы упустим возможность заручиться помощью могущественного архимага. Демон вздохнул, всё-таки выйдя из тени и показавшись на виду. — В твоих словах есть смысл… Хорошо, так мы и поступим, — внезапно натрезим подошёл к нему едва ли не вплотную. Тихондрий смотрел на него угрожающе, но Теренас не дрогнул и не отпрянул ни на шаг. — Но если потерпишь поражение, — он повёл указательным пальцем перед ним, — то можешь забыть обо всех своих планах на жалкие руины своего королевства, король. — Иного и быть не может, — прохладно ответил ему Теренас, наконец отойдя от повелителя ужаса и напоследок взглянув на гроб. — Пора навестить твоих старых друзей, старик. Несколько дней спустя. Артас вновь сидел в зале совета. Только на этот раз не в своём замке в Столице, а в одном из залов Аметистовой цитадели. Укрыв лицо ладонями, принц впал в какой-то транс, перестав замечать всех вокруг. В принципе, никто ничего и не говорил. Все просто украдкой наблюдали за Менетилом, словно они тоже пребывали где-то в другом измерении, лишь телами присутствуя здесь. Наконец, напряжённую тишину прервал архимаг, сидящий сбоку. — Значит, Столица разрушена, а король… сложно поверить, что Теренас… — Антонидас посмотрел на Артаса, понимая, что затрагивает совсем не ту тему разговора, которую надо. — Что ты намерен делать? Проведя ладонями по измученному лицу, рыцарь уставился вниз. Глазами он поймал лорда Александроса, что смотрел на него тем же взглядом, что и в замке. Артас встал. — Лорд Александрос, — вдруг обратился он к нему холодным стальным голосом. Рыжеволосый рыцарь поднял на него свой взгляд. — Дайте мне его. Могрейн недоумевающе посмотрел на принца. — Что? — Сундук. Поморгав несколько раз, Александрос всё-таки вынул его из своего плаща. Паладин приподнялся и поставил сундучок перед ним. Артас странно улыбнулся. — Наверно, вы и спите с ним в обнимку. Александрос смотрел на него всё также растерянно, однако не отвечал. Весь зал буквально вздрогнул. По стенам пронеслись всхлипы. Удар был слышен в нескольких коридорах. Все присутствующие резко соскочили со своих мест и взглянули на Артаса, будто на сумасшедшего. Возможно, он был уже близок к тому, чтобы называться таковым. — Артас! — недоумевающе вскрикнул Антонидас. — Что ты творишь? Шкатулка сломалась под его рукой, но он не остановился. Лорды и паладины с тихим ужасом и недоумением наблюдали за тем, как Артас наносит решительный удар за ударом, но ни единый звук не соскальзывает с его губ. Однако, холодная злость достигает своей точки кипения, и когда среди обломков сломанного сундука он видит чёрную сферу, Артас рычит и в праведном гневе направляет поток карающего света прямо в неё. Руки загорелись белым ослепительным пламенем. Истошный крик пробегает по всей цитадели, и свет буквально заполняет всё пространство. Рык прерывается, когда Артаса отталкивает Антонидас в попытке его вразумить. — Артас, хватит! — Вот, вот наше спасение! — саркастично восклицает принц, вырываясь из хватки чародея. — Вот на что рассчитывают герои войны, когда их собратья умирают! Белая завеса рассеивается, и у всех перед глазами предстаёт вид сломанного выгоревшего стола. Александрос с опаской смотрит на Артаса, а затем на обломки. Вдруг, среди них он обнаруживает странное белое свечение. Медленно подойдя к нему, Могрейн наклоняется и убирает несколько обломанных палок. Его глаза расширились в изумлении. — Братья, смотрите… Александрос увидел сферу. Нет, не чёрную. Теперь она была белой, излучающей чистый тёплый свет. Он вытащил спрятанную руку из своего плаща. Снял с неё перчатку, показав всем вид своей чёрной, безжизненной руки. Дотронувшись ею до сферы, паладин приоткрывает рот от чувства, что наполнило его тело в этот момент. Это была не жгучая боль, нет, это было приятное, разливающееся по всему телу тепло. Приятное, исцеляющее. Вместе с ним приоткрыли рты от удивления абсолютно все, ведь то, что произошло дальше не видел доныне никто. По высохшей руке разлился текучий тёплый свет и исцелил проклятую руку. Впервые за долгие дни в глазах Артаса по-настоящему сверкнул проблеск надежды. Он столкнулся с добротным взглядом Могрейна, пребывая всё в том же растерянном состоянии. — Не хочу констатировать очевидное, Артас, — с улыбкой на лице произнёс паладин, подходя к нему и поднося сферу к нему, — но думаю, что ты абсолютно прав. Артас двумя руками взял сферу с его рук, не отрывая пристального взгляда. Если его глаза блестели не от света, то они были заполнены сиянием возродившейся надежды. Хоть и не до конца. — Я… очистил её? — Да, Артас. Твоя вера и сила очистили её от Тьмы, — он накрыл его плечо своей поздоровевшей рукой и тепло улыбнулся ему. — Выкуй же из неё оружие, что сокрушит всех наших врагов. — А вы?.. Александрос отстранился, встав рядом со своими собратьями. — Не я же очистил её, Артас. Теперь всё в твоих руках. — Парень, — вдруг вмешался Мурадин, стоявший среди паладинов, — если ты действительно намерен делать из этого оружие, то нет кузни лучше, чем в Стальгорне и кузнеца превосходнее моего брата!.. — Всё это конечно здорово, — вставил слово внезапно возникший в зале голос, сопровождаемый скрипом дверей, — но что бы вы не предприняли, уже нужно что-то делать. Все посмотрели в сторону вмешавшегося в разговор человека, который оказался паладином, облачённым в багровые латы, обтянутые красно-белой накидкой. Сайдан Датрохан, благородный рыцарь Серебряной Длани и бывший управляющий города Стратхольм, один из первых паладинов, благословленных самим архиепископом Алонсием Фаолом, давших отпор оркам во Второй Войне. — Принц Артас, — обратился рыцарь к блондину, что всё также стоял, держа сияющую сферу в своих руках. Его тон был пренебрежительным, но у Артаса это не вызывало удивления, ведь это он разрушил некогда славный город, где был основан орден Серебряной Длани, — боюсь, у меня печальные известия. — Все умолкли в один миг. Всё внимание теперь было приковано к старому ветерану, что прибыл так внезапно, ошарашив даже Антонидаса. Сайдан проделал ещё несколько шагов и встал перед принцем. — Не знаю, знаете вы или нет, но неделю назад Утер погиб. Все уже знали о смерти Светоносного, но далеко не каждый поверил словам юного принца. Теперь же, из уст Датрохана это звучало столь же правдиво, сколько шокировано и мрачно. — Утер мёртв? Что за безумие… — Сомнений нет, — высказался кто-то из лордов, — король Теренас предал нас. Он убил тысячи своих же подданных… — Это ещё не всё, — перебил мужчину Сайдан, продолжив. Опущенный взгляд Артаса вновь устремился на него. — На днях нежить распространилась по всему Лордерону. Андорал был уничтожен вместе с теми, кто охранял его. Я успел вывести оттуда часть жителей, но… от Гавинрада Лютого теперь тоже нет вестей. Всё внимание переключилось на принца Лордерона. Взгляд Артаса вновь стал каким-то отрешённым и разбитым. Безмолвно передав сферу Александросу в руки, он направился к выходу. — Артас… — Александрос хотел было последовать за ним, но его вдруг остановил архимаг. — Не нужно. Дайте ему хотя бы чуть-чуть времени побыть одному. — Как раз его у нас нет, — мрачно добавил Сайдан, смотря Артасу вслед. — Если нежить нападёт, то мы не выстоим. — Я знаю, что нужно делать, — Александрос посмотрел на низкорослого вояку. Бронзобород угрюмо поднял на него свой зоркий взгляд. — Даже не рассчитывай. Без мальчишки я и шага не сделаю. — Ничего не имею против. Думаю, как и он. Путь Артаса лежал к возлюбленной чародейке, что была внезапно и тяжело ранена. Открыв дверь в лазарет, он подошёл к кровати, где Джайна уже очнулась и со слабой улыбкой встретила посетившего её принца. — Артас. Она потянула к нему свою руку, и принц нежно взял её, сев рядом с ней. — Как ты? — слабая улыбка растаяла на её лице, уступив внезапно нахлынувшей печали. К ним вдруг подошла высшая эльфийка, отсалютовав принца уважительным поклоном. Она была облачена в белоснежные одеяния. Её голубые глаза с неподдельным теплом встретили принца и жрица в пригласительном тоне встала с кровати. — Приветствую, ваше высочество, — шатенка перевела свой пристальный взгляд на Джайну. — Если хотите, я могу сама всё рассказать. — Что рассказать? — Артас встревожился, посмотрев на жрицу, и затем вновь на Джайну. — С тобой что-то не так? — Не нужно, — сказала Джайна эльфийке, после чего взглянула на принца, невольно положив руку на свой живот. — Артас, я в порядке, но рана, которую он мне нанёс оставит шрам, и… — Джайна тяжело вздохнула, закрыв глаза, — я не смогу иметь детей. Облокотившись на тумбу, Артас сомкнул пальцы на переносице, испуская вздох смертельной усталости. — Оставьте нас. — Я сожалею, ваше высочество, — кратко, но искренне сказала жрица и сиюминутно удалилась. Вновь проведя ладонями по своему лицу, Артас посмотрел на супругу, которая поднялась с кровати и направилась к окну. — Джайна. Её голос был полон отчаяния и боли. — Какая из меня жена, если я даже не смогу дать жизнь твоим детям? Артас подошёл к ней и заключил в нежные объятия со спины. — Мы что-нибудь придумаем. А даже если нет, — он вдохнул аромат её волос, жавшись к ней сильнее. — Тебя никто не заменит. Слышишь? Джайна горько прикрыла глаза, положив ладони на его руки, но затем тут же отстранившись от него. — Прости. Она поспешно покинула Артаса, оставив его наедине с ещё одной горькой вестью. И мрачными мыслями, что не отпускали его. Его взгляд, блуждающий из стороны в сторону от безысходности упал на переданный Утером манускрипт, что лежал на тумбе. Захотев дотронуться до него, Артас вытянул руку коснулся обложки. Притянув книгу к себе, он неторопливо провёл ладонью по кожаному переплёту, и, открыв её, помимо содержания на первой странице он заметил сложенный лист бумаги. Хмуря брови, Артас взял её в руки и развернул, отложив книгу в сторону. Глаза цвета морской волны расширились в удивлении, ведь это было письмо. Здравствуй, Артас. Не думал, что буду писать это на листе бумаги, и не уверен, что вообще передам тебе его, но если это всё-таки случится, значит, мы так и не смогли с тобой поговорить. Я не надеюсь, что ты поймёшь меня. Возможно, ты не простишь меня и также будешь меня ненавидеть, но я хочу, чтобы ты знал: я поступал так, как считал правильным. Мы все поступаем так, как считаем правильным, но не всегда при этом оказываемся правы. Увы, но таков наш удел — ошибаться. Я не могу быть уверенным в том, что я поступил абсолютно правильно во всём, что касалось нас с тобой, но в одном уверен точно — я не ошибся в тебе. Раньше я видел в тебе себя, но со временем я понял, что я лишь хотел видеть в тебе себя. А видел я того, кем тебе предначертано быть — я видел в тебе сильного короля, бравого защитника своего народа. Эгоистично на моём месте было бы думать, что тебе суждено стать мною, ведь это не так. Ты — будущий король. Им тебе суждено стать, но я уверен, что ты вспомнишь меня, и всё, чему я тебя научил ты будешь использовать во благо Лордерона. Что же до меня, то я не вернусь в Столицу, а доживу жизнь так, как мне хочется — среди людей, которые нуждаются в моей помощи. Но уверяю тебя, когда Лордерону вновь понадобится моя помощь — я приду. Я научил тебя всему, что знаю. Теперь ты не нуждаешься во мне, но нуждаешься в людях, которые тебе дороги. Береги отца, береги Джайну, береги свою семью и свой народ, ведь без них, без тех, кто сможет тебя поддержать… твой тернистый путь станет ещё тяжелее. Не забывай об этом, Артас. Дочитав последние строки, Артас почувствовал, как его дыхание обрывается. Он всхлипнул, сжав письмо в руке и прижав к груди. Его тяготившие сердце мысли тесно переплелись и связались лишь с одним человеком. Человеком, который убил его. Просто уничтожил. Сломал. Артас накрыл лоб пальцами, прикрыв очи. Веки стали невероятно тяжелы. Он не плакал. Нет, за него это делала та, что сидела по ту сторону двери спиной к нему, обняв свои колени, запрокинув голову назад. Он не слышал, он думал, что это плачет он, не обращая внимания на то, что слёз совсем не было. На них просто не было сил.