Отмщение Света

      Чародейка смотрела на полубога после долгого рассказа. Джайна рассказала о чуме Плети, о нежити, о загадочном мече, предательстве короля Лордерона… И об огне, разгоревшемся в небесах.       Спокойный лик Кенария был обрамлён ещё большим беспокойством при упоминании пылающего неба.        — Что за вздор?! — воскликнула эльфийка, что пленила чародейку. — Чума, ожившие мертвецы, пылающее небо… Полубог, эта смертная описывает это так, будто в мир снова вторгнулись демоны!        — Демоны? — переспросила Джайна, изумившись.       Кенарий жестом велел эльфийке замолчать. После этого он взглянул на Джайну и задумался.        — Твои слова приводят меня в ужас, Джайна Праудмур. Огненное небо появлялось над миром лишь однажды, когда в Калимдор пришли демоны Пылающего легиона. И то, что именно твой народ был причастен к призыву демонов настораживает меня ещё больше. Этот мир должен был быть ограждён от магии, — взгляд Кенария исказился презрением, — но она вновь привела наших древних врагов сюда.        — Магия должна была защитить Азерот, не разрушить его! — воскликнула Джайна. — Всё началось с волшебника, который предал наш орден и создал эту ужасную болезнь… Сначала мы видели лишь эксперименты, мы не знали, к чему это приведёт, поэтому маги изгнали его из Даларана.       Голос Кенария повысился, его гневное эхо рассекло лес буйным ветром.        — Что ещё больше говорит о безответственности магов по отношению к силе, которую они используют, — полубог взглянул на неё внимательнее, сузив свои хрустальные очи, — я поверю, что демоны вернулись, потому что я уже видел дурной знак. Орки, чья кровь была осквернена ими пришли сюда и теперь разоряют мои леса. В искренность твоих слов, однако, я поверить не готов. Это случится только если ты и твои люди поможете мне защитить Калимдор от зла.        — Вы хотите, чтобы мы изгнали орков?        — Нет, — Кенарий развернулся, зашагав вперёд. — Пойдём со мной.       Они прошли дальше, стража следовала за Джайной нога в ногу, не сводя с неё глаз. До тех пор, пока полубог не велел им остаться позади. Когда они пришли на место, Джайна увидела двух дриад, что были рядом с лежащим оленем, чья побледневшая шкура была покрыта гнилью, а область живота сильно вздулась. Блондинка прикрыла нос от сильного горького запаха, когда она приблизилась и закашлялась.        — Я хочу, чтобы ты объяснила мне это, — произнёс Кенарий, наклонившись и протянув руку к больному животному. Его ладонь испустила яркий зелёный свет, который, коснувшись шкуры оленя, быстро погас. — Потому что даже природа не в силах помочь ему.        — Эта гниль… — поёжилась Джайна, наклонившись, чтобы рассмотреть оленя получше, — она повсюду, но олень при этом всё ещё… живой?        — Это так.        — Как такое возможно?.. — немного привыкнув к запаху, она вдохнула лишь слегка, пытаясь удержать своё тело под контролем. — Его придётся вскрыть…        — Смерть для него будет подарком, — с печалью в голосе согласился полубог, велев одной из эльфиек облегчить судьбу животному.       Её клинок пронзил оленье сердце в один миг, и когда Джайна вновь приблизилась, в её животе всё вывернулось наизнанку от вида проливающейся густой темноватой крови из груди и запаха из этой раны. Она заткнула себе рот в попытке сдержать тошноту и прикрыла нос рукавом.        — Эта рана… разложилась в мгновение ока… — прокашлявшись, Джайна отвернулась и отошла от трупа как можно дальше. — Что за болезнь могла сделать такое?        — Я надеялся, что ты мне скажешь, чародейка. К тому же, в своём рассказе ты упомянула некую чуму, которая превращала живых в нежить.        — Вы думаете, что это связано? Но какой смысл заражать ею… животных?        — Я не знаю. В таком состоянии мы нашли дюжину за несколько дней, и кто знает, сколько ещё нам предстоит найти, — Кенарий посмотрел прямо на Джайну, указав на неё своей корневой когтистой рукой. — Если ты хочешь искупить вину людей перед этим миром, то ты должна вылечить обитателей леса от этой болезни.        — Но я пришла сюда не одна, — возразила чародейка, — я должна найти солдат, которые меня сопровождали.        — Скорее всего, они уже столкнулись с орками, когда ваши пути разделились. Я сам изгоню орков, судьба людей же будет зависеть от тебя.        — Я сделаю всё, что в моих силах, Кенарий, — обещала Джайна, глядя на оленье тельце. — Но мне нужно, чтобы со мной были маги, которые могли бы помочь мне. Вы можете послать за ними гонца, чтобы они пришли сюда?       Кенарий кивнул.        — Быть посему. Я не пропущу их в лагерь, но вы сможете оставаться в этом лесу нетронутыми. В конце концов, такие магические проблемы могут быть решены лишь магией.       Вскоре, полубог наказал вернуть Джайне её посох и снабдить саблезуба, на котором гонец доставит письмо Джайны на их базу. Осматриваясь в эльфийском лагере, она поймала себя на одной мысли, которая не давала ей покоя до тех пор, пока её не побеспокоил высокий голосок, когда чародейка дописывала письмо.        — Кенарий оказал тебе куда более тёплый приём, чем все ожидали! — весело сказала дриада, выбив Джайну из раздумий.        — Тем и лучше, что я вскоре не стану всех раздражать своим присутствием, — Джайна с тем же любопытством осматривала дриаду, в какой-то момент вспомнив о той странной мысли. — Слушай, я хотела спросить. Почему среди вас… почти нет мужчин, помимо Кенария?        — Ох, и это то, о чём ты думала, пока была здесь? Странные вы, смертные… Но я тебе отвечу! Дело в том, что большинство мужчин — друиды, которые погрузились в сон давным давно. А женщины, которых ты здесь видишь — это часовые, они защищают народ ночных эльфов уже очень давно, и среди них обучаются только женщины. Понятия не имею, почему так. Но это ни в коем случае не значит, что среди друидов есть только мужчины.        — Ночные эльфы… Интересно.       К двум собеседникам присоединилась эльфийка, которая вела за собой саблезуба. Часовая зорко взглянула на Джайну, а чародейке стало слегка холодно на спине при виде своей пленительницы, ведь это она какое-то время назад угрожала ей серебряным клинком.        — Письмо.       Поставив магическую печать на бумагу при помощи заклинания, она свернула письмо в аккуратный сверток и протянула ночной эльфийке.        — Погодите, но как вы найдёте дорогу?        — Я изучила твою карту, пока обыскивала тебя, — фыркнула часовая, забирая письмо. — Одна из точек была отмечена фиолетовым, база Кирин Тора, так? Я передам им твоё послание, — эльфийка подошла к Джайне угрожающе близко, продолжая таранить её суровым взглядом, — но знай, что от твоей скверной расы не останется даже воспоминаний, если вы используете запретную магию, чтобы причинить зло нам или нашему лесу.       Джайна дважды кивнула на ультиматум грозной девы, и та отстранилась, оседлав саблезуба. Она умчалась также быстро, как пришла сюда.        — Почему именно она отправилась доносить послание, а не кто-то другой? Она ведь…        — Не очень вас жалует? Хе-хе, это уж точно, — согласилась дриада с чародейкой, хихикнув. — Скорее всего потому, что она помнит место, в котором нашла тебя. Оттуда она будет идти к твоему лагерю. Но она душка внутри, уверяю тебя.       Блондинка пожала плечами и обратила своё внимание на оленя.       Этот запах… Джайна знала, где она чувствовала его раньше, но теперь ей предстояло понять, как нечто подобное могло оказаться здесь.       Она думала и об Артасе. Его судьба оставалась для неё неизвестной, но она не могла игнорировать этот недуг, ей нужно разобраться с этой болезнью.       Но потом, мысленно проговаривала Джайна, она продолжит поиски и найдёт пропавших людей…       Миновал целый день. Закат проливал на лес кровавый свет, когда с другой стороны восходила луна. Джайна разместилась недалеко от эльфийского лагеря, в палатке, где она продолжала изучать тело оленя. За пределами палатки поселилась мёртвая тишина, прерываемая лишь шумом ветра и шелестом листьев. Однако, после она прервалась и цокотом копыт.       Обеспокоенная шумом снаружи, Джайна вышла из палатки и увидела, как приближаются люди, облачённые в знакомые одеяния во главе со старым чародеем.        — Ансарем Руноплёт, — выдохнула чародейка с облегчением, не скрывая радости. — Вы прибыли так быстро…       Одеяния архимага громко говорили о его статусе. Длинная пурпурная роба, украшенная золотыми вышивками и сплошь набитая сверкающими вставками, а высокий возраст на его лице оставил глубокий след в виде морщин, седых волос и бороды. Почётный член Совета Шести спешился.        — Когда я прочитал ваше письмо, я сразу же собрал всех магов, которых смог и привёл сюда.       Количество чародеев, которых архимаг привёл сюда было действительно впечатляющим, их многочисленные ряды склонили головы перед главой Кирин Тора.        — Ваших лошадей нельзя сравнивать с саблезубами в скорости, — жёстко вмешалась в диалог ночная эльфийка, сопровождающая чародея, — приберегите свои любезности на потом.        — Ночная леди права, Джайна. Давайте поскорее приступим к делу.       Джайна привела Ансарема в палатку, вместе с эльфийкой, которая следовала за ними подобно тени.        — Смотрю, вы времени зря не теряли и уже вскрыли труп.        — Да, но без надлежащих инструментов было трудно продолжить…        — Мне ли не знать, с каким трудом вы переносите трупные зловония, — усмехнулся архимаг, осматривая тело оленя на столе.       Живот был вскрыт, густая тёмно-фиолетовая кровь неспешно вытекала из тела, а несколько извлечённых внутренностей лежали в мешках рядом. Ансарем достал из своего ящика несколько коротких лезвий и поднёс их к вскрытому животу, начиная осматривать тело изнутри.        — Вы смогли что-то обнаружить, когда извлекали внутренности?        — Органы животного были вытеснены и сжаты из-за вздутого желудка. Разумеется, это сказалось и на костях… Когда я попыталась вскрыть сам желудок, из него тут же начала вытекать переваренная масса… Но какая-то часть ещё не успела перевариться и, если приглядеться, можно найти некоторые сходства, — Джайна взяла один из мешков и показала содержимое Ансарему.       Ансарем сузил глаза, взяв мешок, после чего принюхался.        — От этого… несёт заражённым зерном больше всего. Примерно такой же запах был и у трупов заражённых людей, когда мы с Антонидасом проводили вскрытие в Даларане, — чародей нахмурился, задумавшись. — Значит, ваши тревоги в письме уже подтвердились.       Джайна кивнула.        — Только… это явно не зерно, олени им не питаются.        — Чума распространялась по всему Лордерону. Подвергалась порче не только природа, но и животные. Есть место предположениям, что Культ Проклятых как-то проник сюда, и начал распространять чуму по всему лесу.        — Нам следует удостовериться в этом. У этого оленя, очевидно, была поздняя стадия болезни, — Джайна посмотрела на часовую, что молча слушала разговор двух волшебников.        — Нам было приказано помочь вам при необходимости, — эльфийка фыркнула и развернулась к выходу. — Вам, смертным, нельзя причинять вред животным в этом лесу, да и охотники из вас, магов, просто никчёмные.       Воительница ушла, и по шуму снаружи было понятно, что она умчалась на своём питомце. Джайна недоумевающе смотрела ей вслед.        — Полагаю, таким образом нам протягивают руку помощи, Джайна, — произнёс Ансарем, ухмыльнувшись. — Хорошо, что вы послали за мной, я изучу тело получше, возможно, у меня получится узнать истинную природу этой болезни. А вы пока что можете передохнуть.       Волшебница заглянула за пределы палатки, глядя на разместившихся неподалёку магов Кирин Тора.        — Вам удалось наткнуться на следы пророка?        — Нет, — вздохнул Руноплёт, — Модера вернулась через день после того, как вы отправились на поиски Артаса. — Он наклонил голову, глядя на чародейку. — Которые, судя по всему, не увенчались успехом?        — Мы разделились, а потом меня усыпили и привели сюда эти… эльфы, — чародейка сдёрнула занавески и присела, согнув колени.        — Это было безрассудно, — строго сказал Ансарем, — не говоря уже о том, что вы оставили дела ордена и бросились спасать принца. Вы не только глава Кирин Тора, но и правитель всего Даларана, людей, которые покинули его, идя за вами. Помните об этом.        — Я помню… но он мой муж, — просто ответила Джайна, вздохнув, — и я не единственная, кто отвечает за дела Кирин Тора.        — Совет не выдержит ещё одну трату, Джайна. И Артас действительно ваш муж. Если с принцем что-то случится…        — Нет необходимости напоминать мне об этом, — тотчас прервала его чародейка, переменившись в голосе, — я прекрасно всё осознаю.        — Ведь если с принцем что-то случится, — напористо продолжал архимаг, — у Лордерона останетесь только вы.        — У Лордерона останется их правитель, и это Артас, — Джайна сжала пальцы вокруг колен. — Мы излечим этот лес и найдём его.       Потеряв желание отдыхать, Джайна встала рядом с Ансаремом, чтобы понаблюдать за вскрытием, терпя вязкий запах. Чародей больше ничего не сказал, приняв слова Джайны как должное и прекратив попытки к разговору.       Время текло незаметно. По велению чародейки, Кирин Тор на скорую руку возвёл небольшую лабораторию у палатки. Не прошло и трёх часов, как отряд часовых вместе с дриадами вернулся к ним. Дриады вели за собой стадо оленей, которые, похоже, совсем не сопротивлялись.       Отозвавшись на шум, Джайна и Ансарем вышли, чтобы встретить ночных эльфиек.        — Мы привели их с разных уголков Ясеневого леса, — произнесла капитан часовых, — этого будет достаточно для ваших исследований?       Джайна с широко распахнутыми глазами взглянула на количество собранных животных и закивала, насчитав несколько десятков.        — Да… Этого вполне достаточно.       Маги принялись брать анализы и изучать всех животных. Среди них были как те, кто уже тяжело болел, так и те, у кого только начали прослеживаться симптомы. Были и те, кому повезло не наткнуться на эту болезнь.       Ушло несколько дней на то, чтобы подробно изучить каждую особь. Тщательно наблюдая за трудящимися чародеями, Джайна не теряла времени и помогала им. Она не смыкала своих глаз, и не показывала ни единого признака усталости.       Когда рассвет уже засиял за ветвями деревьев, к Джайне, терпеливо стоящей недалеко от своей палатки, приблизился Ансарем.        — Вам бы поспать, госпожа.        — Говорите, если вам есть что сказать, — хладно ответила Джайна, — либо не приходите без сведений.       Руноплёт покачал головой и вздохнул.        — Мы смогли выявить, что именно происходит с организмами, когда они принимают заражённую растительность. Кто-то, и я предполагаю, что это были культисты, наловили этих оленей и накормили их этой заражённой пищей, и, похоже, в крайне больших количествах. Настолько огромных, что вся пища в желудке превращалась в общую заражённую массу, и вскоре заражала тела животных изнутри. Сначала заражению подвергаются внутренние органы, потом мясо, а затем и всё тело. Но заметить, заражено животное или нет, даже изнутри, почти невозможно, пока не пройдет достаточно длительное время. Ещё у этой пищи есть удивительное свойство… в больших количествах оно лишает организм голода и жажды, но со временем это сказывается на его строении.       Слушая доклад исследований Руноплёта, Джайна хмурилась и задумывалась всё больше, погружаясь глубже в свои мысли. Хоть её терпение и было на исходе, она не упускала ни единой детали, ей нужно было знать всё до мелочей, поэтому Джайна не прерывала своего коллегу.        — Но зачем им заражать животных, а не ночных эльфов или орков, причём куда более простым путём? Более того, если это так, то почему эти животные до сих пор не обратились в нежить?        — Вы задаёте правильные вопросы. Судя по всему, они откармливали оленей, как свиней на убой. Ведь если состав поглощённой ими пищи кардинально отличался от заражённого зерна, то состав мяса, которое заражалось при переваривании этой пищи, становилось весьма похожим заразе в зерне. Даже обработав мясо, сварив, зажарив, да даже заморозив, болезнь внутри не погибала.        — Значит… Таким образом, они изменили подход, чтобы заразить нас?        — Может, и не только вас, — эльфийский капитан внезапно приблизилась к чародеям, протягивая им отрубленную голову, покрывшуюся гнилью, плоть которой местами слезла с черепа.        — Это… голова орка? — Джайна с ужасом осматривала трофей воительницы.        — Несколько таких блуждали ночью по лесу и напали на нас по одиночке, бросившись в толпу.        — Это чума, — побледнела волшебница, — возможно, эти орки покинули Лордерон раньше нас. Они могли даже не догадываться о чуме, поэтому заразились ею.        — В таком случае… следует ли нам делать противоядие? — спросил Ансарем, глядя на Джайну.       На что девушка недоумевающе вскинула брови.        — Что это за вопрос, Ансарем?        — Ночные эльфы не были подвержены заражению, ведь, насколько нам известно, они не питаются местными животными. Наши люди тоже не заразились, потому что все эти месяцы из местной фауны нам доводилось питаться лишь скорпидами да кабанами в пустыне… Я клоню к тому, миледи, что чумой заразились только орки. А орки — наши враги, и явно куда проще сражаться против нежити, лишённой орочьей свирепости и разума, чем против самих орков.        — Вы думаете… — тихо произнесла Джайна, глядя архимагу в глаза, — что мы должны позволить им заразиться?        — Так мы сможем снизить потери в наших рядах, разве нет?       Позволить им заразиться, умереть смертью оживших мертвецов, неспособных контролировать свои действия. Но так они бы нанесли куда меньше вреда людям, да и ночным эльфам, ведь если беспомощные люди, превращаясь в нежить становились сильнее за счёт их опасности против всех живых, то орки были заметно слабее и даже их владение оружием сходило на нет при превращении.       Этого ли она бы хотела? А Артас… счёл ли бы он, что орки заслуживают подобной участи?       Джайна опустила взгляд и задумалась.       Тем временем на окраине Ясеневого леса.        — Кто вам дал право решать судьбу моих орков?       Громогласный голос сотрясал ветви деревьев потоками гневного ветра. Казалось, этот рык раздался на весь лес.        — Успокойся, — ответила неслышно крылатая фигура, приземляясь на чистой поляне. — Всё идёт согласно нашему плану.        — Вашему плану, — недовольно отметил огромный демон, сжимая в руке массивную глефу. Его туша едва ли не занимала половину пустого пространства. — Я думал, что Архимонд счёл ненужным впредь использовать слуг Короля-лича.        — Так и есть. Повелитель отдал всё командование Плетью мне.        — Тогда что он здесь делает?       На поляне стояла ещё одна фигура. По величине она сильно уступала двум демонам, стоящим рядом друг с другом, и более напоминала человеческую. Это был падший воин. Всё его тело было заковано в тяжёлые латы, чёрный саронит скрывал даже лицо рыцаря, полностью закрывая его под жутким шлемом. Металлические рога были изогнуты, их концы смотрели вверх. Была видна лишь пара страшных голубых огней, в глазных прорезях, и чёрные словно дым волосы, выплывающие из-под большого шлема. Все его доспехи сплошь украшали шипы и черепа, подчёркивая облик рыцаря смерти. На его спине висел большой двуручный меч, закрытый в ножнах.       Словно статуя, он стоял на месте, и глядел в лицо доныне невиданного существа, что недовольно отзывалось о нём. Две пары массивных лап твёрдо стояли на земле, в одной руке он держал своё оружие, а во второй сжимал когтистый кулак в нетерпении. Рога демона устремлялись вниз и сгибались вверх, а его глаза и пасть горели адским зелёным пламенем. На его голове красовались языки пламени, что проходили дальше головы, вдоль спины вплоть до хвоста. Его доспехи закрывали лишь плечи, с которыми была скреплена цепями огромная пластина, которая защищала нижнюю половину демона, ниже обнажённого мускулистого торса. Этот демон был крупнее натрезима, который привёл рыцаря сюда, в разы крупнее. И если взгляд повелителя ужаса не так устрашал, то взор этого демона заставлял почувствовать жар даже внутри холодного, безжизненного тела рыцаря смерти.       Властитель преисподней. Так их звали, и не просто так. Рыцарь смерти слышал о них от своего короля, а тот, в свою очередь, от их истинного повелителя, который говорил с падшим королём через проклятый клинок.       Рыцарь лишь смиренно склонил голову.        — Культ Проклятых всё ещё может оказаться полезным демонам. Король Лордерона не зря выбрал своей целью другого чародея, — произнёс Тихондрий, глядя в сторону рыцаря смерти. — Потому что он не только успешно призвал Архимонда, но и усовершенствовал чуму Кел’Тузада. Теперь не только люди, но и орки стали частью Плети.        — Ты смеешь сравнивать своих дохлых питомцев с…        — Мои дохлые питомцы справляются со своей задачей, в отличие от твоих, которые совсем выбились из рук. И чума, которой были заражены орки, может стать твоим шансом вернуть их к своим хозяевам.        — Что ты хочешь этим сказать?        — Демоническая кровь, Маннорот. Она не только наделит их твоей силой, но и спасёт от власти Плети над ними. У них просто не останется выхода, кроме как принять твои дары.       Могучий демон взглянул на древний источник, у которого отдыхали фурболги. Пройдя к нему, он сделал надрез на своём запястье. Фурболги испугались демона и разбежались. Капли зелёной крови упали на чистую воду, и вскоре от голубизны целительных вод не осталось и следа, сменившись ядовитыми оттенками демонической силы.        — Не думай, что это многое меняет, повелитель ужаса, — прорычал демон, — но меня устраивает твой план.        — Само собой, — оскалился натрезим и повернулся к падшему рыцарю. — Пусть культ продолжает следовать плану. К приходу Архимонда, все орки уже должны быть нашими.       Этот оскал. Как же он был отвратителен. Если при жизни он не испытывал никаких положительных чувств при виде подобного взгляда на человеческих лицах, то сейчас, будучи мёртвым и видя подобный взгляд на лице демона, он чувствовал, будто его холодные глаза осыпают пеплом.       Рыцарь смерти кивнул. Пронаблюдав за тем, как разбежались фурболги, и как Маннорот осквернял древний источник, мужчина развернулся и ушёл.