Падение анархии

      Кори смотрит себе под ноги, пока подходит к крыльцу своего дома. Носками кед она пинает маленькие камешки и пытается утихомирить взлетевшее сердцебиение. Она ловит себя на том, что ей хочется убежать от собственного парня.       В такие моменты она сожалеет, что ей только шестнадцать. Иногда ей хочется быстрее пережить этот ужасный подростковый возраст, когда не понимаешь, что к чему, не понимаешь, что хочешь от людей, в том числе от самых близких. Ведь Хантер... она уверена в нем, как ни в ком другом, разве может быть иначе? Он может быть иногда грубоват, циничен или даже несправедлив, но он любит её. Заботится о ней.       И как в итоге она поступает с ним?       — Не знал, что ты дружишь с Бибер, — Хантер поднимается со ступенек, снова становясь выше Кори. Он подходит к ней чуть ближе, но не обнимает или целует, что уже вошло в привычку при каждой их встрече.       Кори разрывает от противоречивых чувств: обнимименянетотойдиподальшепоцелуйменяуходи.       Сложно быть девочкой. Еще сложнее быть глупой девочкой.       — Она просто подвезла меня, — Райот пожимает плечами, по-прежнему не решаясь поднять взгляд.       — Да пофигу, — он закатывает глаза. — Кори, скажи, что я сделал не так? Я чем-то обидел тебя?       — Нет.       — Тогда почему ты бегаешь от меня?       Конечно, он это заметил. Кори наивно надеялась, что этого не случится, как будто плохо знает Хантера.       Она молчит, сунув руки в карманы куртки. Пальцы Хантера цепляют её подбородок, мягко, но требовательно приподнимают, и теперь парень вынуждает её посмотреть ему в глаза. Встревоженный голубой омут, теряющийся в сотне догадок. Кори чувствует перед ним вину за то, что заставила его так беспокоиться. На его месте она бы сошла с ума и не позволила так с собой обращаться, но сама из-за собственных надуманных страхов решила, что можно так поступать с ним. В уголках её глаз скапливается влага, которую она тотчас же смаргивает.       — Кори, пожалуйста, скажи, — несмотря на то, что Хантер раздражен и обижен, она видит, как он нежен с ней и пытается не усугубить ситуацию.       Райот шмыгает носом и сжимает губы в тонкую линию. Она отворачивается, высвобождаясь из пальцев Хантера.       — Я просто… — она пытается начать, не сорвавшись на плач, но потеряв собственное достоинство, она не знает как себя вести, кроме как расплакаться. — Я испугалась, и подумала, что ты… не знаю, Хантер, прости, пожалуйста, я не должна была…       — Чего ты испугалась?       — Не знаю, просто… — она снова шмыгает и смахивает слёзы кончиками пальцев. — Не думай ничего такого, ведь я тебе доверяю, но… (Хантер подходит ближе и бережно обхватывает её лицо руками, внимательно слушая). Я ещё не готова.       — Не готова? — Хантер недоуменно хмурит брови, а потом вскидывает, когда до него доходит: — Оу.       — Прости, я такая дура, просто я испугалась и..       — Крошка, послушай, — большими пальцами он стер её слёзы и заставил взглянуть на него. — Я тебя ни к чему не принуждаю, о’кей? Сделаем это, когда ты будешь готова, я подожду.       Кори смотрит на него восхищенно, как будто он — северное сияние.       — Правда?       Хантер расплывается в нежной улыбке и наклоняется, чтобы поцеловать Кори в солёные губы. Она обхватывает его спину и привстает на носочки, после чего утыкается носом в его плечо и крепче сжимает в объятиях.       — Только в следующий раз говори мне, если что-то не так, — велит он, но Кори знает, что это любя. Он её любит. И она его — тоже.

***

      Тот вечер выдался на редкость тихим и приятным. В доме Биберов сквозил прохладный воздух, мягко подталкивая тюль на кухне и соединенной с ней гостиной. Джастин полулежал на диване, подложив руку под затылок и другой читая научные статьи в интернете. Он дожидался, когда Эйлин придет с пения, чтобы они вместе взяли велосипеды и пошли бороздить закоулки Пайн-Хилла. Оставалось полчаса.       Он вздрогнул от звука хлопнувшей входной двери и приподнялся на локте, заблокировав телефон. Послышались тяжелые быстрые шаги, метнувшиеся на второй этаж, а потом — снова хлопок дверью. Джастин нахмурился и поднялся с дивана.       — Эйлин, это ты? — крикнул он так, чтобы можно было расслышать со второго этажа.       Но его слова словно обрушились в тишину, такую напряженную, что Джастин осторожно прошел к прихожей, будто опасаясь столкнуться там с посторонним. Он увидел пару знакомых сиреневых кед с не завязанными шнурками и подошвой, утопленной в грязи. Не похоже на Эйлин — её и Джастина их родители учили бережно обращаться со своими вещами.       Взгляд Джастина коснулся собственного отражения в круглом зеркале над комодом, и в своих глазах он увидел клубящуюся тревогу и нервно сжатую челюсть.       Он развернулся и быстро взлетел по лестнице, после чего оказывался у двери в спальню Эйлин. Постучав пару раз, он взялся за ручку и настороженно спросил:       — Эйлин, я могу зайти?       Джастин поклялся бы кому угодно, что услышал приглушенный всхлип, после которого его сердце рухнуло к ногам. Он повернул ручку двери, но та оказалась запертой изнутри, и Бибер разнервничался ещё больше. Еле контролируя себя, он старался сохранять спокойствие.       — Что случилось? Почему ты не открываешь?       Послышалось какое-то движение в спальне, как будто Эйлин ходила из одного угла в другой. Джастин коснулся лбом двери и вздохнул.       — Я волнуюсь, — признался он.       Они выросли плечо к плечу, не расставаясь ни на минуту. С тех пор, как пятилетнему Джастину родители показали завернутую в одеяльце маленькую Эйлин, он ни на миг не оставлял её; почти выходил её сам, вместо родителей. Он привил ей любовь к интеллектуальным играм, научил письму и счету, и постепенно, вместе с ней, он рос и взаимно привязывался к ней. Джастин был свидетелем первых разбитых коленок, первой пятерки в школе, первой школьной любви и этот список можно продолжать ещё долго, но суть в том, что он всегда был рядом.       Но он понимал, что когда-то придется столкнуться с неизбежным — с взрослением Эйлин. С её перепадами настроения, истериками, парнями и плохими компаниями. Вот только ничего из этого не было до этих пор. Пока Эйлин всего лишь за какие-то сутки не замкнулась в себе.       — Все нормально, — отозвалась, наконец, Эйлин спокойным голосом, но Джастин понял — она постаралась так звучать. — Просто устала в школе.       — Хорошо. В таком случае открой дверь.       — Нет, я… эм, я… я голая.       Джастин закатил глаза. Иногда он думал, что было бы легче иметь младшего брата, нежели сестру, но всё равно никогда и ни на кого не променял бы Эйлин.       — Эйлин, — настаивал Джастин, всё ещё держась за ручку.       — Можно я посижу одна некоторое время, пожалуйста? Со мной всё в порядке, — она резко вдохнула из-за очередного всхлипа. — Я только хочу немного побыть одна.       И снова приглушенный всхлип, как будто Эйлин зажала рот руками. У Джастина болезненно перемкнуло в груди, когда он отпустил ручку двери и отошел от неё на пару шагов. Сканируя белую дубовую поверхность взглядом, он кивнул сам себе, опустил голову, а потом произнес:       — Пообещай ничего с собой не делать.       Тишина. Джастин опять почувствовал укол боли и страха за близкого человека. Он сжал руки в кулаки. Он знал, что каждый третий подросток, проходя через тяжелые этапы взросления, ищет спасение в селфхарме.       И он боялся однажды увидеть на Эйлин свитер с длинными рукавами в жаркий солнечный день.       — Эйлин, — требовательнее добавил он.       Два коротких всхлипа и шмыгание носом. Эйлин, прячась в своей комнате, точно впала в истерику, и от мысли, что она скрывает её от Джастина, ему становилось только больнее.       Это были первые слёзы сестры, которые он не вытирал своими ладонями.       — Я обещаю.       Она произнесла это чуть окрепшим голосом; окрепшим, но все равно не сумевшим скрыть нотки разбитости. Этому её научил Джастин — когда что-то обещаешь, произноси это уверенно и твердо, чтобы показать и себе, и другому человеку, что ты намерен сдержать обещание. С тех пор Эйлин никогда не нарушает своих обещаний. Возможно, подростковый мир её надломил, но раз она пообещала Джастину ничего с собой не делать, то она сдержит обещание.       — Я буду в своей комнате, — говорит Джастин и специально оставляет дверь своей спальни открытой.       Он лёг на кровать и попытался отвлечься на книгу, дожидаясь, когда Эйлин полегчает.       К ужину она наконец-то вышла из комнаты и села за стол. Пока она говорила с родителями и делала вид, что не плакала весь день, Джастин пытался разглядеть в ней признаки изменений. Он взглянул на её запястья, и его плечи невольно опустились и расслабились. Эйлин сдержала обещание.

***

      Кори благодарит повариху кратким кивком и неловкой улыбкой, после чего выходит из очереди вместе со своим подносом с картофельным пюре и пакетом морковного сока. Она замечает неподалеку тележку, где стоит один-единственный шоколадный пудинг, и Кори понимает: либо он достанется ей, либо не достанется никому.       Крепче схватившись за поднос, она обходит толпу голодных подростков и направляется прямо к своей цели, уже предвкушая вкус своего десерта. Как только её рука протягивается к заветному стаканчику, его тут же выхватывают чьи-то бессовестные пальцы и уносят прочь.       — Эй, мой пудинг! — обиженно кричит Кори и слегка краснеет, потому что на неё обрушивается десяток взглядов.       Охотницей на чужие пудинги оказалась Тереза. Та самая Тереза Боноффер. Она смотрит через плечо, взмахнув копной блестящих светлых волос и подмигивает.       — Закон джунглей, малышня, — она салютует свободной рукой и, отвернувшись, догоняет толпу своих приятелей из класса биологии.       Кори щурится в отвращении и возмущении.       — Как она меня назвала? — тихо спрашивает саму себя, но понимает, что эту битву она проиграла, потому что Тереза уже вышла из столовой.       Но Райот понимает, что она бы все равно ничего бы не смогла сделать, дабы нарушить планы несравненной Боноффер. Иногда ей кажется, что Тереза слишком умна, красива, потрясающа для этой простой школы, и это настолько бесит Кори, что она…       …ничего не может сделать. Чертов замкнутый круг. И все из-за какой-то блондинки.       По столовой проносится череда звуков уведомления на телефонах. Все смотрят в свои экраны и видят там что-то, что заставляет их засиять и начать что-то обсуждать со своими друзьями. Кори, поедающая свой обед, пытается угадать, в чем дело, но ответ приходит сам собой — её телефон тоже светится от входящего сообщения.       Неопознанный номер, 12:02       Вечеринка в пятницу у Тайры Хестер! Если тебе пришло это смс, радуйся – ты избранный (-ая) :-) Можешь приводить друзей, если они не лузеры ;-)       И прикрепленная геолокация.       Тайра Хестер — фигуристая чирлидерша и невыносимая зазнайка, но в школе она всем известна как девушка, у которой самые крутые вечеринки. В её двухэтажном коттедже с бассейном на заднем дворе всегда происходит фигня, которую потом обсуждают весь год. Попасть на одну из таких тусовок — значит пробить себе путь в школьную элиту. Лузерам там не место.       Кори сомневается. Она знает, что Тайра — бывшая друга Хантера, поэтому странно, что её пригласили. Вряд ли ему тоже отправили приглашение, а если и отправили, то он все равно не пойдет, чтобы не подводить своего «кореша». И Хантер не особо любит вечеринки с ребятами со школы, о чем не забывает лишний раз напоминать Кори. И она принимает решение, что не пойдет туда из уважения к нему.       Хантер появляется в дверях столовой, тут же примагнитив к себе половину женских взглядов. Каждая вторая здоровается с ним, пока он направляется к Кори, и он в ответ даже подмигивает парочке каких-то дур. Райот фыркает. Вот значит как? Будет кокетничать с другими на её глазах сразу после того, как они помирились? О’кей.       Кори, 12:04       Я приду. :)