Киркволлский Круг

9:29, 10-е Царепути        Шуршание наполняло кабинет Рыцаря-командора - но не привычный шелест бумаг, а именно что шуршание карт. Игральных. Гамлен следил, как ловко легко удерживавшие меч пальцы тасуют колоду, и кусал ноготь большого пальца. Он проиграл уже четыре раза из четырех! В совершенно различных играх, начиная с «алмазного ромба»! — Не могу поверить, что человек вашего положения так хорош в подобных играх! — ворчливо восклицает Гамлен; он совсем не ожидал, что, последовав совету серры Розали «пожаловаться на несправедливость командору лично», окажется втянут в любимые азартные игры, на кону которых стояла его свобода.        Которую он уже четырежды проиграл! — О, что ты, это просто наследие молодости. Товарищи любили вечерами перекинуться в карты, а я не могла отрываться от коллектива, — хитро улыбнулась Мара, раскладывая новую партию. Гамлен уже проиграл ей одиннадцать месяцев работы чисто за еду и кров. — Вот скажи, ты общался хоть с кем-нибудь? Писал письма старшей сестре? Или общался с Марой?        Гамлен вздрогнул от неожиданного вопроса и отвлекся от карт в руках. — Какое вам дело? — прошипел он, но, каким бы злым ни пытался выглядеть, Мара видела в глазах застарелую боль.        Отчасти, во всех своих бедах Гамлен был виноват сам. У него имелись возможности изменить жизнь в лучшую сторону, несмотря на то, как печально складывались обстоятельства... Однако, всё-таки, именно обстоятельства его и сломали. Тень сиятельной сестры, не приспособленный, по факту, к жизни аристократ, которого родители не увидели даже после её исчезновения, упивающийся лишь азартными играми и красивой легендой о самоцвете Керошека. — Ты теперь такой же мой подчиненный, как и остальные. А я забочусь о своих людях… — Мара начала их очередную партию, отмечая, что ей в картах поразительно везет. — Я не отвечал на письма Лиандры. Она скоро перестала их присылать, — неожиданно поделился Гамлен, досадливо кривясь. — Я не мог ей ответить, не мог искренне порадоваться за неё и её детей. Каждый раз, когда садился писать ответ, вспоминал мать, то, какой она была и какой умерла. Кроме упреков, ничего не приходило в голову, и я решил не отвечать вовсе. А Мара… я не знаю, куда она ушла, не знаю, куда слать письма. Да и не нужен ей я. Я ничего ей не дал, лишь утянул на дно.        ...Он проиграл в очередной раз. Как проигрывает всю свою жизнь. Он поставил на кон год жизни, чтобы выиграть проигранные уже одиннадцать месяцев, но теперь его долг увеличился до двух лет. Безнадежно. — А что бы ты смог написать Маре сейчас? Когда у тебя есть работа и нет возможности прожигать жизнь в Висельнике? — иронично поинтересовалась Мара, собирая карты в стопку и убирая их в ящик стола.        Достаточно на сегодня игр.        Гамлен смотрел на Рыцаря-командора с недоверием, но слабой еще, робкой надеждой. — Я бы извинился.        Ответ был искренен. Мара кивнула, чуть улыбаясь. — Я попрошу разыскать её. Подумай, что мог бы написать ей или сказать. Иди, работа не ждет, - имея в виду как обязанности Гамлена, так и собственные дела, выпроводила она Амелла из кабинета.        Он выглядел таким загруженным, вероятно, уже представляя себе встречу с любимой.        Варрик, правда, уже нашел Мару - и дочь её Шараду, активно участвовавшую в поиске самоцвета. Мара пока не знала, стоит ли ей связываться с тезкой - или сделать это после того, как Гамлен хоть немного реабилитируется? Именно из-за собственных сомнений она пока не сказала Амеллу про наличие у него взрослой дочери. Он узнает про Шараду, даже в самое ближайшее время! Только пусть пока уложит в голове новости, что она на него уже вывалила.        В дверь без стука ввалился Карт; за его плечом маячила знакомая седая голова. Мара еще не успела даже взяться за бумаги! — Мы пришли устраивать допрос! — радостно уведомил Карт, хитро щуря карие глаза. Орсино немного осуждающе взглянул на него, закрывая за ними дверь… — Первый Чародей тут поинтересовался, куда это вы без меня ходите и возвращаетесь с ранами, и мне тоже стало дико любопытно! Я ведь на тебе никаких ран не замечал, — широко улыбался он, приближаясь к столу, и, когда подошел достаточно близко, оперся ладонями на столешницу, нависая над Марой. — Так чем ты там занимаешься у нашего общего знакомого?        Тон его всё еще был веселым и легкомысленным, только вот взгляд стал весьма угрожающим. Карт переживал за нее - или за то, что останется без начальства. — Я тоже хотел бы знать, если мне позволено, — несколько саркастично добавил Орсино, явно намекая на их отношения, которые то становились достаточно доверительными, то тут же рушились…        Мара задумчиво посмотрела на вставшего рядом со столом Первого Чародея. Аккуратного и собранного, но такого… удивительно не враждебного и не раздосадованного. Он скорее смотрел на неё с надеждой, что с ним поделятся тайной. Всё-таки теперь он часто ловил её у подземного хода, помогая стирать следы тренировок с Талан - в каком-то смысле, он теперь был причастен. — Спелись за моей спиной?        Мара закатила глаза, в принципе, не испытывая недовольства из-за этого внезапного «допроса». Со всеми этими делами она действительно забыла поделиться с Картом подробностями вылазок, а Орсино… да пусть знает, ни ему, ни ей не повредит. Тем более, Варрика он уже видел, когда он с Мэйварис посещал Круг для спасения Фейнриэля. — Что ты, никаких заговоров против тебя, командор! — тут же вскинул руки в примирительном жесте Карт и рухнул на стул для посетителей рядом, закидывая локоть на стол - прямо на аккуратную стопку заполненных документов. — Ситуация осложнилась, Карт, — вздохнула Мара, откидываясь на спинку стула и прикрывая глаза. Она не собиралась скрывать реального положения вещей. — Мы с Варриком здорово переполошили преступность Киркволла, но теперь они стали осторожнее. У меня есть некоторые имена лидеров Общества, но… сведений мало. Думаю, скоро будет какая-то крупная подстава, тем более сейчас, после того, как Эвальд почистил ряды городской стражи. Еще и Хартия явилась... Варрик помог мне познакомиться с наемниками тал-васготами, и вот с одной из них я периодически тренируюсь. Никакой серьезной угрозы для меня пока нет, — улыбнулась она, открывая глаза.        Карт хмурился, что-то прикидывая в уме, а Орсино выглядел слишком пораженным открывшейся истиной. — Тал-васготы… Это случаем не Вало-кас? Самсон говорил, что в Висельнике витают слухи про отряд кунари и про «девчонок Варрика», но… Серьезно, ты выполняешь поручения гнома? Лично лезешь во все это?! — возмутился Карт, у которого в голове сложился паззл. — У тебя странное понятие о «серьезной угрозе»! Что, если на тебя уже объявлена охота?! — Я не могла доверить это кому-то еще, — улыбнулась Мара, пожав плечами. — Мередит! — голос Карта зазвенел, и сам он смотрел слишком возмущенно и зло. — Я думал, ты научилась делегировать обязанности другим, чтобы больше отдыхать, а не рисковать шкурой ради непонятно чего… — Ради безопасности города и нашего Круга в частности, — строго одернула Макса она и вздохнула.        Не говорить же, что это еще и отдушина? Да, деятельность вне Круга оказалась весьма кровавой и грязной, не говоря уже о рисках, но играя «девочку на побегушках» она могла дышать полной грудью и ощущать себя... собой. Даже если текущая «она» уже не имела почти ничего общего с прошлой. — Правильно ли я понимаю: как только Общество и другие группировки окажутся уничтожены, ты прекратишь этим заниматься? — уточнил необычайно серьезный Орсино.        Мара бы многое отдала, чтобы увидеть, какие шестеренки крутились в его голове в этот момент. Уж больно вид у него был… как будто он принял важное решение. — В общем и целом, да, правильно, — нехотя признала Мара: как только с Обществом и бандами будет покончено, у неё не останется чудесного предлога. — Будь осторожнее, Мери. Не только капитан за тебя волнуется, — слабо улыбнулся Орсино, а Карт закатил глаза и заворчал: никто его не слушает! — Конечно, я буду осторожна, — развеселилась Мара, пропуская ворчание мимо ушей. — Да и даже если что-то со мной случится, откат уже произошедших реформ не случится. Не случится же, Карт? — настойчиво уточнила она. — Даже если и не случится, вам лучше поберечь себя! — припечатал он, скрещивая руки на груди. — Не в Круге дело, Мери. Мы волнуемся именно о тебе, — тут же вмешался помрачневший Орсино, и Мара в удивлении посмотрела на него.        Он прямо серьезно переживал за неё? Или врал сейчас? — Хватит вгонять меня в краску, — разбавила она атмосферу шуткой. — Лучше расскажи, как там Хиира? Что с теплицами? Как подготовка к полевому лагерю целителей?        Куда приятнее и важнее ей было слушать про дела Круга, чем потенциально неискренние заверения в её ценности и важности для Первого Чародея. Не могла она уложить в голове мысль, что может быть важна ему как личность, а не ведущая лояльную к магам политику Рыцарь-командор. 9:29, 14-е Царепути        Метроном отщелкивал ритм, уже начиная действовать на нервы. Мара не ожидала, что здесь этот прибор существует, однако он был и теперь гордо стоял в её кабинете, наполняя ровным ритмом… и непреодолимым желанием выбросить его в море. — Мередит, это невозможно! Мы танцуем, а не сражаемся! — возмутился Карт, выпуская ладонь Мары из своей, и отступил назад, с силой проводя по лицу.        Его терпение тоже подошло к концу, хотя ноги ему больше не оттаптывали. — Я стараюсь, — вздохнула Мара, ощущая огромную вину перед Картом.        Но сделать ничего не могла! Тело само перетекало в привычные стойки, и агрессию, резкость движений погасить не получалось даже со всем старанием! Мередит привыкла сражаться, не выпускала меч из рук с подросткового возраста, и если обладала грацией, то явно не подходящей для танцев. (Те, которые были на праздниках в Казематах, не в счёт: они не требовали строгого соблюдения ритма, плавности и последовательности движений). — Эльза, неужели я настолько плохо двигаюсь? — с отчаянием спросила Мара, посмотрев на помощницу.        Усмиренная как раз остановила метроном и обернулась, как только услышала свое имя. — Не плохо. Я просто подумала, что вы хотите проткнуть Рыцаря-капитана мечом, — спокойно отозвалась Эльза, и Карт издал победное «ха!». — Не думал, что усмиренные способны на сарказм. Спасибо, Эльза, — сказал он и повернулся к Маре с таким самодовольным выражением лица, что проткнуть его мечом захотелось уже по-настоящему - однако ножны с оружием лежали на диване. — Нам обязательно танцевать на вечере Селбрик? — с надеждой уточнила Мара, уже готовая опустить руки.        Время неумолимо бежало вперёд, а подвижек в освоении простейших танцев не предвиделось. Не считая того, что она больше не наступала Карту на ноги и не порывалась обогнать заданный ритм. Порядок шагов и позиций Мара запомнила - её память вообще после трехдневного сна претерпела поразительное улучшение, новая информация усваивалась с поразительной скоростью, вспоминались еще и давно приобретенные знания! Однако одного запоминания оказалось мало: движения выходили дерганными… Хотя она всего неделю занималась этим.        Мара наивно полагала раньше, что справится быстрее. — Ты же не думала прийти и весь вечер простоять в уголке? Такое позволительно, только слишком старым или раненным… Даже не думай раниться по-настоящему или притворяться! — заметив радостное озарение Мары, категорично заявил Карт. — Отнесись к этому серьёзнее, командор! Это тоже поле боя, и тебе нужно выучить его правила.        Она ведь даже не пыталась спорить! Им нужно явиться на дурацкий вечер во всем великолепии, безупречными и совершенными, безо всяческих изъянов, о которых могли бы позубоскалить аристократы…        Мара и сама уже не радовалась, что ввязалась в это, и кляла все прочитанные когда-то романы, в которых такие приемы высшего света романтизировали. Больше походило на пытку. Но если всё бросить и предстать простой воякой перед Селбрик и её гостями - о каких партнёрских договорах можно будет вести речь? К ней отнесутся с пренебрежением, и даже пугающая слава после свержения прошлого Наместника не поможет подняться в чужих глазах.        Жаль, что в реальном мире нельзя было, как в игре, заполнить шкалу одобрения выполнением мелких заданий.        В дверь постучали, и Мара обрадовалась возможности отложить набивший оскомину урок. — Войдите! — слишком радостно сказала она, на что Карт угрожающе сощурил глаза, скрещивая руки на груди.        Дверь открылась, и в кабинет вошёл Орсино. Застывший практически на пороге, когда увидел стоящих друг напротив друга Карта и Мару без доспехов, лишь в стеганках под верхнюю часть брони. Сама броня аккуратно лежала на диване — мешалась при уроках танцев. — Я не вовремя? — помрачнел Орсино, задерживая взгляд на Карте.        Макс фыркнул, разворачиваясь и топая к креслу. — Очень вовремя! Я уже хотела молить Создателя о перерыве, — искренне улыбнулась Мара, пожалуй, впервые так радуясь визиту Первого Чародея. — Ну зачем сразу Создатель... можно просто «учитель», — ехидно раздалось от кресла. — Это богохульство, Рыцарь-капитан, и нарушение субординации, — припечатала лишенным эмоций голосом Эльза, как будто вынесла обвинительный приговор; Карт вздрогнул. — Хватит кошмарить Карта, Эльза, — мягко, без намёка на строгость, пожурила подчиненную Мара. В тайне она радовалась: хоть кто-то за неё заступается! — Зачем пришёл, Орси? Что-то важное? — участливо спросила она, обращая внимание на его мрачное настроение. — Ничего срочного, — поджал он губы в недовольстве, и Мара тяжело вздохнула.        Какая муха на этот раз его укусила? — Эльза, будь добра, принеси чай, — попросила Мара, и усмиренная кивнула, покорно покидая кабинет. — Садись, Орси. Просто поговорим, раз ничего важного.        Первый Чародей не стал отнекиваться и занял место на диване - со свободной от доспехов и ножен стороны. Туда же Мара согнала и ворчавшего Карта, падая в любимое кресло. — Дагна что-то взорвала или снова замучила вопросами всех чародеев? — насмешливо спросила она, гадая о причинах дурного расположения духа Первого Чародея.        Сомнительно, что он просто встал не с той ноги, да и Дагна действительно могла навести шороху: она обратилась большой головной болью для магов буквально с первых занятий, которые посетила с разрешения Орсино и Мередит, и останавливаться не собиралась. С искренним восторгом и любопытством она окунулась в сложную магическую науку, кажется, собираясь попробовать на зуб каждый постулат. Иногда - получая буквально взрывной результат.        Пришлось переселить её в комнату на вершине башни, чтобы подрывался лишь фундамент магических изысканий, а не все здание заодно. — Может быть, Первый Чародей тоже хочет взять уроки танцев? — саркастично предположил Карт, смотря на Орсино с видом человека, который знает его самую большую тайну. — Уроки танцев? — переспросил Орсино, теряя хмурое выражение лица; даже губы перестал поджимать. Мара застонала, накрывая лицо ладонями. — Это все из-за дурацкого приглашения Селбрик и моего уже кажущегося ошибкой решения искать поддержки у аристократов! — повинилась Мара, и хохотнувший Карт кратко обрисовал всю глубину стоявшей перед ним проблемы.        Орсино даже развеселился и начал улыбаться, окончательно убеждая Мару, что ему нравится, когда она страдает! Так наслаждаться её мучениями! Теперь она находится в компании не одного садиста, а двух! — На самом деле, я хотел поговорить о старшем чародее Рисе из Белого Шпиля, — озвучил он истинную причину визита. Карт и Мара одновременно выразили недоумение по поводу темы (хотя Рыцарю-командору и показалось знакомым имя). — Я ознакомился с его монографией «Всестороннее исследование обитателей Тени». Он очень глубоко погружен в исследование и имеет особую предрасположенность к общению с сущностями Тени. И я подумал, что можно было бы проконсультироваться с ним о… Духе Надежды, — неуверенно закончил поначалу складный монолог Орсино, сцепляя длинные пальцы с узловатыми суставами в замок.        Осторожный взгляд зеленовато-болотистых глаз был направлен на задумавшуюся Мару, отбивавшую ритм ногтями по подлокотнику кресла.        Риса она знала. Не лично, конечно, и не как Мередит. Он дружил с Коулом, а так как и Коул - персонаж весьма колоритный, его друзей чародея Риса и храмовницу Евангелину Мара запомнила. — Орси, ты уже писал ему? — прекратив стучать ногтями, спросила Мара, вспомнив, что в кабинете не одна. — Нет. Прежде хотел посоветоваться с тобой, — обозначил улыбку расслабившийся Первый Чародей, и Мара благодарно кивнула ему, принимая такой маленький доверительный жест. — Возможно, он согласится приехать в Киркволл… для исследования завесы. Здесь она необычайно тонка, — размыто обрисовал он возможную «официальную» причину. — Не слишком ли рискованно? Может, он увидит Духа в командоре? Ещё шантажировать начнёт или растрезвонит всем, что она одержима, — нахмурился Карт, изменяя своему обычному веселью и ехидству.        Слишком серьёзным тоном озвучил он предположения: даже Орсино оказался подавлен и молчал, собираясь с мыслями. — Мери не одержима. Ни единого признака, — все же выдавил он из себя, не оспаривая, впрочем, прочие доводы. — Для начала просто начни переписку с ним. И одолжи мне монографию, пожалуйста, — ободряюще улыбнулась Мара, разбавляя повисшую после слов Карта тяжёлую атмосферу.        Вернулась Эльза с подносом, на котором стояли чайничек и три чашки… А следом за ней спросил разрешения войти храмовник из стороживших сегодня вход в Казематы. — Рыцарь-командор, там это… Кунари ругаются. Двое, — кажется, сам пребывая в замешательстве, сообщил Гвар.        Мара с сожалением поняла, что чаепитие сильно откладывается.        Они с Картом быстро облачились в лежавшие на диване элементы брони и подхватили ножны, уже на ходу прилаживая их к ремням.        По пути Гвар описал полную картину произошедшего.        Пришли двое высоких кунари в обычной крестьянской одежде, одна - беловолосая с черными рогами, а другой - темноволосый и даже с бородой. Кричали, чтобы им вернули дочь, что храмовники — разбойники, разрушившие их дом. Мужчина даже за меч схватился… Тут пришлось приложить силу, чтобы скрутить здоровяка.        Мара тяжело вздохнула, отсылая Эльзу за Хиирой, сказав, чтобы обе подошли к её кабинету. — У неё должно быть занятие в большой аудитории, — подсказал местоположение косситки Орсино (благо, большой аудиторией звалось одно-единственное помещение в Казематах); усмиренная послушно удалилась, а Мара, Карт, Орсино и Гвар вышли за «порог» Казематов…        Очень похожая на Хииру - только раза в два выше, - косситка с персикового оттенка кожей, красноватыми глазами и белыми волосами, в которых ярко выделялись чёрные рога, придерживала под руку такого же высокого коссита. Широкоплечего, с сероватой покрытой шрамами кожей и действительно чёрной бородой, почти достигавшей ключиц. Яростный взгляд лиловых глаз был направлен на храмовников, а из разбитого носа текла кровь. Хотя и для храмовников бой прошёл не сказать, чтобы легко… — Гвар, сходи к магам за целителем, — вздохнула ещё раз Мара, ощущая, как подкрадывается очередная головная боль.        То, что помяли её людей, ей совершенно не пришлось по душе, но и отца Хииры она понять могла. Очевидно, что отправленное письмо просто не дошло до них. — Возникло недопонимание… Вы родители Адаар Хииры, верно? — миролюбиво обратилась к буйным гостям Мара.        Те смотрели на неё не просто настороженно, а враждебно. — Какое недопонимание?! Вы забрали нашу дочь! — отчаянно воскликнула косситка, прижимаясь к побитому мужу. — Да, но мы забрали её не из вашего дома, а у работорговцев уже здесь, в Киркволле, — покачала Мара головой и развела руками. — Давайте поговорим в моём кабинете. Увидитесь с дочерью.        Последний аргумент, похоже, сыграл на чувствах матери: она вздрогнула и беспомощно переглянулась с мужем. — Мы пришли сюда ради этого, Гаури, — сурово кивнул отец Хииры и перевёл твёрдый взгляд лиловых глаз на Мару. — Ведите. — Прежде вы должны пройти досмотр. Оставить оружие и съестное. Мы вам все вернём, когда вы покинете Круг. Таковы правила, — осадила их Мара.        Не нарушать же заведенный порядок только из-за того, что она сочувствует этим двоим? Да и косситы даже без оружия представляют угрозу, а уж с ним… — Меч мы уже отобрали, Рыцарь-командор, — сообщил сэр Варнелл.        Кривившийся от боли, державшийся за бок и с разбитой губой сэр Варнелл, которого, похоже, не спасли доспехи. Вероятно, теперь он сто раз подумает, прежде чем связываться с кунари... Маре даже стало интересно, кого же сестра Петрис тогда привлечёт к афере с саирабазом, но до этого события ещё должны были минуть минимум два-три года.        Мрачные косситы позволили забрать у них поклажу и скудное оружие: помимо меча у отца Хииры оказался охотничий нож, а у Гаури — несколько метательных ножей и еще один меч, старый, но в хорошем состоянии.        Успел вернуться Гвар с одним из молодых целителей, и охранявшие вход в Казематы храмовники снова были почти как новенькие. Попросила Мара залечить и раны отца Хииры. — Идите умойтесь. Вы же не хотите заставить Хииру волноваться, — иронично улыбнулась Мара, отправив показать ванную комнату косситу Гвара.        Просто потому, что, как «вчерашнему» новобранцу, ему полагалось бегать по поручениям.        У двери в кабинет уже стояли Эльза и Хиира, выглядевшая как примерная ученица Круга в темно-синей мантии и с перекинутой через плечо красиво заплетенной набок толстой косой: видна была работа Жизель, вновь заплетавшей практически всех девочек. Заметив родителей, Хиира сначала застыла от удивления, а потом разве что не засветилась от охватившей её радости и с громким визгом бросилась к родным. Она кометой пролетела мимо Мары, влетая в родителей…        В кабинет они зашли минут через десять, когда Хиира успокоилась и наобнималась. Хотя от матери она так и не отлипла, заходя в кабинет в обнимку с Гаури. Мара предложила гостям занять диван и попросила Эльзу принести свежий чай (принесённый изначально уже безнадёжно остыл).        Хиира почти захлебывалась словами, стараясь рассказать всё, что с ней произошло с момента расставания с родителями. И как в дом ворвались работорговцы, и как она создала молнию - тут же переключилась на уроки Тобриуса и его похвалу её «сильной предрасположенности к стихийной магии». Не забыла про то, как переживала и волновалась, но её успокоила Жизель, а ещё здесь такая красивая полная книг библиотека, и Рыцарь-командор - совсем не страшная и вообще замечательная (личное присутствие Мары при этом игнорировалось в принципе), и Арес, и Фейнриэль…        Уже и у Мары, бывшей в курсе, голова начала пухнуть: она даже налила себе остывший чай и выпила его, совсем не почувствовав вкуса. Родителям Хииры пришлось ещё хуже - они старались слушать внимательно, но сбивчивый рассказ дочери не способствовал усвоению новостей. — Хиира, у тебя ещё есть сегодня занятия? — вклинилась Мара, прервав поток слов простым вручением ей в руки чашки чая. Хиира угукнула, смачивая пересохшее от болтовни горло. — Тогда тебе не стоит пропускать их. Иди. Не переживай, твои родители пока будут здесь, и ты их ещё увидишь сегодня, — пообещала Мара, мягко улыбнувшись Хиире.        Косситка кивнула, даже на секунду не усомнившись в словах Рыцаря-командора. — Я пойду, мам, пап. Наставник не любит, когда опаздывают! Но вы обязательно будьте здесь! — потребовала Хиира и покинула кабинет быстрым шагом, только и мелькнула белая коса…        Мара облегчённо выдохнула. — Как я и говорила, возникло недопонимание. Я отправила вам гонца с письмом, но вы разминулись, — дружелюбно начала Мара, и тут же замолкла, когда из красноватых раскосых глаз Гаури побежали слезы.        При дочери она ещё держалась, но сейчас моментально расклеилась. — Простите… Простите, я думала… Мы так испугались за Хииру. Так разозлились. Потеряли разум от горя и ужаса, и… Так стыдно. Простите, — Гаури размазывала слезы по щекам, громко всхлипывала, и тут же затихала, крепко зажмуриваясь.        Мара протянула ей платок, не осуждая такое яркое проявление эмоций. Карт и Орсино тактично отвернулись, а отец Хииры крепко обнял жену, позволяя ей скрыть лицо у него на плече. — Простите нас, Рыцарь-командор. Позвольте мне одному понести наказание за нападение на ваших людей, — сурово нахмурив широкие чёрные брови, твёрдо попросил отец Хииры, имени которого Мара пока не знала. — Просите прощение у них, — махнула она рукой, не держа зла на родителей косситки. Это не значило, что она легкомысленно закрыла глаза на произошедшее, но... решила, что правильнее будет оставить конфликт между косситом и храмовниками, не раздувая из него скандала. — Если они затребуют слишком высокую компенсацию, скажите мне. Я урежу их аппетиты, — улыбнулась она.        Оплатить причинённый вред им все равно придётся, если вдруг храмовникам не хватит простых извинений.        Эльза принесла свежий горячий чай, и Гаури начала успокаиваться. Муж гладил её по белоснежным волосам и рассказывал об их незатейливой жизни и быте. У них были свои овощи и фрукты. Нилам (так его звали) промышлял охотой. Гаури умела выделывать шкуры. Дома всегда имелись мясо и деньги: шкуры и излишки с огорода продавали в городе. Для заботы о единственной дочери им хватало всего. В деревне на них никто косо не смотрел, хорошо ладили с соседями, да и преподобная мать Лаура их деревенской церквушки покровительствовала Гаури - всё-таки она тридцать два года назад помогла косситке появиться на свет, когда её мать тал-васгот пришла просить прибежище у Лауры...        Неудивительно, что Гаури верила в Создателя и была добропорядочной андрастеанкой, привившей свои взгляды дочери и мужу.        Нилам рассказал и о том, как они впервые оставили тринадцатилетнюю Хииру дома одну. Они ведь всего на день-два собирались в город продать шкуры и купить по мелочи… А когда вернулись - дома погром, а любимой дочери ни следа. Какой-то деревенский видел, что Хииру утащили в сторону Киркволла, а Гаури, вернувшись в город, услышала сплетни, что храмовники на днях тащили «беловолосую кунари».        Мара слушала и внимательно… поначалу. Теперь же она размышляла, что Хиира могла бы стать той самой «Вестницей Андрасте». Кассандра и Лелиана одобрили бы. Но все это - несуществующее и, как Мара надеялась, неосуществимое будущее. — Может быть… Может быть, вам в Круг требуются слуги? Я умею многое! Убирать, готовить, чинить одежду и немного обувь, грамотна! Читаю и пишу и на торговом языке, и на кунлате, и умею сражаться… Прошу, я не выдержу вдали от Хииры… Она наше драгоценное время, наше сердце и душа, — отчаянно взмолилась Гаури, и Мару кольнуло чувство дежавю.        Кажется, Арианни так же смотрела на неё, когда просилась на работу в Круг.        Нилам накрыл дрожащую ладонь супруги рукой и сжал, твёрдо заглядывая в глаза Мары. — Я тоже хочу работать здесь. Я хорошо обращаюсь с мечом, и очень силен физически, и тоже грамотен, — кратко обрисовал достоинства коссит.        Мара чуть не издала смешок вслух. Какое-то странное складывается собеседование… Вот и желанные храмовники-косситы от вселенной! — У нас достаточно слуг… — задумчиво протянула Мара, наблюдая, как вместе с горечью на лицах супругов Адаар проступает упрямое выражение. Не сдадутся. — Что думаете о вступлении в Орден Храмовников? — улыбнулась она, тут же приникая к чашке горячего чая.        Утопила смех, возникший из-за того, какими забавными стали их лица. — Рыцарь-командор! — воскликнул Карт одновременно удивлённо и возмущённо, взывая к гласу разума начальства. — Я понимаю, что ты желаешь как можно скорее сопроводить Владычицу Церкви в могилу, но это? Искатели приплывут на первом же корабле, если новости дойдут до Орлея. — Эльтина не будет лезть в мои дела, так что никаких проблем. А Искатель придёт так или иначе, — отмахнулась от доводов Макса Мара, иронично улыбаясь. — Да и что такого? Добропорядочные андрастеане становятся храмовниками, преподобная мать Лаура подтвердит их набожность. Да и разве не мечта Орлея - приобщить к вере последователей Кун? То, что семья Адаар не имеет отношение к Кун, не так важно.        Да и в конце концов, эти люди… косситы уже попросились к ней, возложили свои надежды на её плечи, и она теперь не может выгнать их взашей! Теперь они её люди. — Звучит разумно, — неожиданно согласился Орсино, и Карт посмотрел на него так, словно Первый Чародей обратился демоном. — Первый Чародей, вы должны противостоять ей, а не поддерживать! На кону благополучие Круга! — искренне возмутился Карт. — Спасибо, Орси. Ты в меньшинстве, Карт, так что… — Мара с мягкой улыбкой повернулась к все ещё шокированным косситам. — Так вы готовы вступить в Орден?        Не то чтобы она не оставила им выбора. Просто вариантов изначально у них было немного. — Эльфы, теперь косситы! Следующим гнома примешь в Орден? Ах да, Дагна! — закатил глаза Карт, очень уязвленный тем, что к его разумным доводам не прислушались.        Мара на его недовольство лишь улыбнулась.        Сейчас Орлей будет занимать не только Мор, но и политическая борьба, еще и смена Верховной Жрицы. Да и Мара была готова столкнуться с недовольством церкви еще тогда, когда вознамерилась принять в ряды Ордена эльфов. Вступят Гаури и Нилам в храмовники или не вступят - большой роли это уже не сыграет.        Гаури отправилась в сопровождении Эльзы знакомиться с ответственным за новобранцев сэром Эмериком, а после - с интенданткой серрой Розали. Нилам же собирался забрать вещи из дома и передать его во владение преподобной матери Лауре, как подарок за её хлопоты о них. Заодно и попрощаться.