Киркволлский Круг

9:29, 16-е Царепути        Никакого празднования толком и не было: молча подняли кружки, стукнулись ими, выпили эль… Мара не отвечала за всех, но лично она вкуса не почувствовала совсем. Вало-кас и Варрик разбрелись по комнатам, а Галлард остался сидеть за столом со ждавшей Мару Мойрой. Сама Рыцарь-командор отправилась на чердак с Идунной.        Разговор выдался короткий, тяжёлый и неприятный: у Мары не осталось сил сглаживать углы, говорить мягче, тактично умалчивать неприглядные детали.        Рассказ о смерти Тароне и том, что та планировала сделать с храмовниками (мёртвые не опровергнут слова Мары), подкосили Идунну, и так огорошенную требованием покинуть Киркволл за сутки, пока храмовники не начали на нее охоту. Да, Идунна практиковала магию крови, но, похоже, ещё не настолько обозлилась, не настолько отчаялась, чтобы соглашаться со зверским планом Тароне. Или понимала, чем бы грозила остальным отступникам идея уже мёртвой малефикарки.        Как бы там ни было, слова сказаны, а будущее зависело уже от собственных действий Идунны. И Мары.        Уже брезжил рассвет, когда Мара и Мойра нырнули в прохладную тьму подземного хода. — Правильно ли мы поступили, отпустив Идунну? — спросила Мойра, все ещё пребывавшая в сомнениях.        Она не оспаривала — по крайней мере, вслух, — решение Рыцаря-командора, пусть это и противоречило всему, что храмовница знала, во что верила. — Она помогла нам. В благодарность мы даём ей отсрочку, и если на то будет воля Создателя — Идунна попадёт в Круг, — мрачно отозвалась Мара, очень ужато и без подробностей передавшая подчиненной свою беседу с отступницей. — Это была последняя вылазка, — добавила она, когда они шли с факелом по заброшенной части подземных ходов — как раз той, что под Недремлющим морем. — Вы больше не будете участвовать в облавах? — удивилась бредшая рядом Мойра, и Мара усмехнулась, качая головой. — Ты не будешь, — поправила она и вздохнула. — Сегодня мы прошли по краю. Могли умереть там. Я не… — При всем уважении, Рыцарь-командор! — перебила Мойра и даже остановилась, вынуждая то же самое сделать и Мару. — Вы доверились мне, мне доверился Рыцарь-капитан! Пока вы будете продолжать этим заниматься, я буду следовать за вами! Да, это не та служба, что я себе представляла, но мы все ещё боремся за угодное Андрасте дело и сегодня избавили мир от угрозы малефикаров-отступников.        Храмовница смотрела упрямо и непоколебимо, и непонятно было, отсветы факела плясали ли в её глазах или так пылал её внутренний огонь убеждений. Мара усмехнулась: ее пламя то и дело пыталось потухнуть, но она всё еще держалась благодаря тому, что не одна верила в некую высшую цель, не одна делала шаги в будущее. — Хорошо. Я услышала тебя, — не стала спорить Мара, преисполнившаяся благодарности к такой замечательной, честной и самоотверженной девушке.        Мойра ещё посверлила её полным подозрений взглядом, не веря, что удалось так легко убедить Рыцаря-командора, однако они молча продолжили путь.        В холодном свете магического светляка Орсино сидел на уже привычном месте, читая какую-то книгу. Другой том лежал на только недавно перетащенном сюда столе… Мара думала, что рухнет без сил и проспит как минимум до обеда, но только увидев Орсино, вспомнила о важном незаконченном деле.        Найдутся ли у неё силы? Да, конечно, найдутся. Даже если она выжмет последние остатки из себя. — Вы в порядке? Не ранены? — поднялся на ноги Орсино, услышав их шаги, и отложил на стол книгу.        Обращался он к ним обеим, но взгляд его чуть светившихся в полумраке коридора глаз был направлен исключительно на Мару. — Всё в порядке, — отрезала резче, чем собиралась, она. Первый Чародей тут же сжал губы, но не нахмурился, а сделал такое понимающее и смиренное лицо… — Мойра, разбуди Карта и отправь в мой кабинет, а потом иди отсыпаться. Первый Чародей — за мной, — раздала она указания, твёрдым шагом направившись в кабинет.        Не выяснять же отношения прямо тут, да и Мара только сейчас всерьез принялась размышлять, что следует сказать.        Орсино послушно шёл следом, ей даже не требовалось оборачиваться, чтобы проверить: прекрасно слышались его шаги.        В кабинете пахло солью и было весьма прохладно, вопреки проведённому отоплению. Распахнутые шторы на окнах не мешали лучам зари проникать в кабинет, окрашивая его в предостерегающе алый… Эльза с утра пораньше уже проветрила и навела в нем порядок. Мара жестом показала Орсино занять диван, сама же упала в любимое кресло. Ран не было. Усталость, истощение, синяки — да. — Мери, позволь мне прежде… — первым нарушил молчание Орсино, и Мара досадливо скривилась.        Слушать очередные, возможно, даже убедительные оправдания Первого Чародея не хотелось! Не было ни сил, ни желания. — Дождемся Карта, — не стесняясь присутствия Первого Чародея, она закинула ноги на журнальный столик, поудобнее устраиваясь в кресле. Глаза аж начали слипаться. — Хотя… кое-что ты знать должен. Есть два варианта: Усмирение или перевод в другой Круг. Что-то из этого тебе приходится по вкусу? — иронично осведомилась она, упираясь локтем в подлокотник и кладя казавшуюся слишком тяжелой голову на ладонь.        Разумеется, оба варианта не являлись реально осуществимыми. Сейчас Киркволлский Круг не мог остаться без Первого Чародея, точнее, Мара не могла никем заменить Орсино без риска погубить все труды последнего полугода. — Ни один не вдохновляет, — с не менее ироничной усмешкой качнул головой Орсино, залитый стремительно терявшим багрянец солнечным светом. — Могу предложить третий, — спокойно заметил он, устремляя на Мару полный решимости взгляд. — Говори, — махнула она свободной рукой.        Честно, Мара ожидала очередных оправданий: Орсино на всё находил причину, не признавал ошибок или отыскивал им красивые объяснения. Аж интересно стало, что он сочинит теперь.        Только он ничего не сочинил. — Возьми из Хранилища Кандалы и надень на меня, Мери, — предложил абсолютно серьезно, ловя её взгляд своим, полным решимости.        Мара застыла в недоумении, даже мысли застопорились. Слова-то она поняла, но смысл никак не могла постигнуть.        Наследие рабского Киркволла — города рабов, центра торговли «живым товаром» Тевинтера. Выглядящий изящным широким браслетом из золота артефакт с чудовищной историей — Тевинтерские Кандалы. В каноне игр такая игрушка не упоминалась, там вовсе вся рабская ветка Тевинтера обрывалась на Фенрисе (до комиксов и книг Мара так и не добралась), однако в реалиях Мары существовало нечто столь злое, древнее и не до конца изученное. — Ты хоть представляешь, чем эти Кандалы тебе грозят? — в возмущении воскликнула Мара, теряя всю расслабленность и сонливость.        Отчитать, пристыдить, поставить на место — всё это она хотела сделать, но никак не обратить Первого Чародея собственным рабом посредством неизученного тевинтерского артефакта! — По крайней мере, это не грозит ухудшением наших отношений, — чрезмерно легкомысленно заявил Орсино. Его счастье, что пресс-папье стояло на столе и Мара сейчас при всем желании не могла метнуть его в седую голову, в которой не пойми что творилось! — Послушай, я знал, на что иду, когда просил Идунну помочь тебе. До этого момента я не… не делал ничего, чтобы укрепить доверие между нами, не шел тебе на встречу. Но история с Квентином, то, как ты, нарушая все правила и догмы храмовников, связалась с тевинтерской магессой, чтобы лишь помочь Фейнриэлю, не приняла простой и быстрый вариант с усмирением его, то, как ты… каждый день сражаешься за то, во что веришь, делаешь жизнь всего Круга лучше… — Доверие ведь можно и по-другому заслужить, не обязательно же становится рабом! — воскликнула Мара, когда Орсино замолчал, сжимая руки, которые держал на коленях, в кулаки.        Сияющий взгляд зелено-болотных глаз почти обжег её, заставив прикусить язык. — Каким, Мери? Ты мне не доверяешь, я вижу… чувствую. После каждого шага навстречу, мы делаем два шага назад, и я понимаю, что в этом много моей вины, ведь… — он вздохнул, нервно проводя ладонью по зачесанным назад волосам, но этим жестом не пригладил их, а напротив, немного растрепал. — До сих пор я вел себя с тобой, как с Мередит. — А я кто? — издала нервный смешок Мара, внутри замирая от реплики.        Конечно, она Мередит Станнард, только вот уже не та. Этот весьма щекотливый факт может разрушить всё, над чем она с таким трудом работала с момента попадания в Тедас. — Мередит, — с улыбкой посмотрел на неё Орсино и даже тихо засмеялся в ответ на её недоумение. Издевается, что ли?! — Изучив монографию старшего чародея Риса, я долго размышлял о природе того, что увидел в Тени. Смею лишь предположить, что ты, Мери, одновременно и Мередит, и нет. Ты застыла в промежутке между человеком и Духом. Память Мередит, нрав Духа Надежды… Духи — самые искренние существа, прямолинейные, лишенные коварства, присущего Демонам, не столь эгоистичны и не стремятся в наш мир, но они иногда откликаются на зов или искренние чувства, родственные им самим, — оживленно рассказывал Орсино, даже немного раскраснелся, а уж как блестели живым блеском его глаза!        Мара и сама внимательно слушала: подобралась вся, убирая ноги с журнального столика. Всё-таки, Первый Чародей говорил о ней! И его объяснения очень походили на правду, с одним лишь нюансом: Мара — не такая же рядовая жительница Тедаса, как Мередит или сам Орсино. Если только, конечно, Тень не простирается далеко за рамки этого мира, касаясь её собственного… — Только потому, что я наполовину Дух, ты готов нацепить на себя неизвестно как работающую порабощающую древнюю побрякушку? — с ядовитым сарказмом осведомилась Мара; проклятый эльф уже не в первый раз ставил в тупик.        Хобби у него такое — на её нервах играть? — Не только поэтому, — покачал головой Орсино, подаваясь чуть вперед, ближе к ней, и мягко взял её ладонь в свои. — Это я, кажется, зашел весьма вовремя… — пробормотал встрепанный со сна Карт, которому хватило сил втиснуться в храмовничьи одеяния, но не хватило — расчесаться. Он притворил за собой дверь и прошел к дивану, рухнув рядом с Орсино. — А теперь можно с самого начала для новоприбывших?..        Первый Чародей отчетливо тяжело вздохнул, нехотя выпуская ладонь Мары, а та не знала: благодарить Карта за своевременное появление, или ругаться за то, что не дал Орсино сказать то, что тот намеревался. По коже всё еще бегали мурашки от такого нежного прикосновения Первого Чародея, и Мара отчаянно надеялась, что это просто такой жест доверительный, а не некоторые слухи правдивые… Потому что последнее могло бы всё безумно усложнить. — Раз уж ты здесь, расскажу с самого начала, — взяла себя в руки Мара, выпрямляясь в кресле. — Сегодня мы убили Эдела, одного из лидеров крупной шайки Общества. Только вот есть две вещи, из-за которых я готова была придушить Первого Чародея, — посмотрела она на Орсино, а тот лишь вопросительно вскинул брови.        Про первую «вещь» он, наверняка, догадывался: сам же прислал Идунну. А вот вторую Мара связывала с ним постольку-поскольку. Ей просто начинало казаться, что всех магов крови Первый Чародей знает если не лично, то по переписке.        Рассказ Мара начала со встречи с Идунной в Висельнике и заключенном с ней договоре на магии Крови. Карт очень неизящно и грязно выругался, сетуя на своё начальство за легкомысленность. «А если бы она поработила тебя с помощью магии крови?!» — если откинуть ругательства, именно к этому сводилось его возмущение. Орсино выглядел невозмутимее, и когда даже вскочивший от переизбытка эмоций Карт вернулся на диван, уверенно припечатал: — Идунне бы не хватило сил.        Может, Карта такая оценка Первого Чародея и не успокоила, а вот Мару — вполне.        Постучавшей в кабинет Эльзе Мара обрадовалась, как родной. Попросила принести чай и чего-нибудь перекусить: она не завтракала — не считать же за завтрак кружку безвкусного эля в Висельнике? Усмиренная кивнула, показывая, что всё поняла, и покинула кабинет.        Рыцарю-командору не очень хотелось рассказывать о засаде, в которую они попали. Во многом из-за того, какую реакцию мог выдать Карт. Только вот при всем желании она не могла опустить детали, зная дотошность подчиненного, так что и встречу с Тароне, и ловушку Эдела раскрывать пришлось во всех подробностях… — Да ты сумасшедшая! Ты могла умереть! — воскликнул самые очевидные мысли Карт, ударив ладонями по журнальному столику.        Кажется, он уже и сам был готов придушить Мару, чтобы она больше не мучила его подобными новостями… — Могла, но даже антиванские вороны меня не убили, — пожала плечами Мара, нервно улыбаясь. — Антива… кто?! — воскликнул пораженный Карт.        Мара… запамятовала рассказать о встрече перед Висельником…        Эльза принесла завтрак и чай, в который раз спасая её от физической расправы со стороны Рыцаря-капитана. Хотя он всё равно продолжал ворчать, что Мередит слишком торопится на тот свет. Не выглядел спокойным и Орсино — разве что не ворчал вслух, а просто смотрел с осуждением. — Без обид, Орсино, но я бы на месте командора уже писал бы приказ на твое Усмирение, — проворчал Карт, жуя еще теплую булочку.        Мара мимолетно улыбнулась, отчасти разделяя такое решение преемника — и даже не частью, унаследованной от Станнард. — Понимаю, — вздохнул Первый Чародей, скорбно опустив голову, да и сам весь как-то сгорбился, бездумно смотря на чашку чая в ладонях. — Мы общались только в рамках магических изысканий. Тароне всегда мыслила с размахом и говорила, что хочет защитить магов… Она перестала мне писать после того, как я осудил её эксперименты с призывом демонов. — Да неужели? А я думал, ты бы позлорадствовал, получись у неё сделать одержимым хотя бы одного храмовника, — фыркнул недоверчиво Карт, почти озвучивая мысли Мары.        Она тоже считала, что Орсино мог… почувствовать удовлетворение от такого, наслаждался бы местью и возникшим из-за подобного прецедента хаосом.        В груди у Мары всё еще тлела злоба и почти ненависть к Тароне. Это в игре она могла едва сочувствовать храмовникам, но теперь приходила в ярость от одной только мысли, что её подчинённых, тех самых, которые доверяли ей, как старшей, тех самых, которых она валяла на тренировках и которым назначала наказания, за ростом которых наблюдала и с которыми ела в столовой, — какая-то сумасшедшая ведьма собиралась провести через одержимость!        Когда Мара играла в игру, ей было едва жаль храмовников, все её сочувствие уходило на магов, но теперь? Сочувствия становилось всё меньше.        Однако маги — тоже её драгоценные дети. Арес, который привязался к ней, который уважал Карта и других храмовников-лейтенантов, учивших его обращаться с мечом. Мюр, который искренне горевал о погибшем друге-храмовнике Джерте. Тобриус и Моревар с их многолетней дружбой, Моревар и Хоук… И не одними ими все ограничивалось! Именно поэтому Мара не позволяла своей отравляющей ненависти затронуть кого-то еще, кроме уже мертвой Тароне. — Возможно… возможно, я бы действительно допустил на мгновение удовлетворение от мысли, что храмовникам причинили такое же страдание, какое проходят маги, — очень глухо и тихо признался Орсино. — Но потом бы я ужаснулся этой мысли. Это неправильно и преступно. Тароне… то, что она делала и собиралась сделать — не защита магов. Ее поглотило желание отомстить, желание продолжить замкнутый круг насилия. — Странно, что ты сейчас искренен, — выразила изумление Мара. Она не чувствовала никакой фальши в словах Первого Чародея, а ведь её обострившаяся после попадания в Мередит интуиция здорово помогала определять честность собеседника. — Я думала… — Что я эгоист? — когда смутившаяся Мара под взглядом Орсино не смогла продолжить: он предположил за неё. — Да, когда-то я думал, как Тароне. Если страдаем мы — так пусть страдают все. Пусть познают боль, через которую вынуждены ни за что проходить маги…        Первый Чародей болезненно усмехнулся и покачал головой, отрицая эту позицию. Маре стало немного стыдно от того, что именно так она думала про Орсино. — Так. Подводя итоги, очередной знакомый по переписке Первого Чародея оказался магом крови? — вздохнул Карт, возвращаясь к серьезному и рабочему тону. — Ты сам, Орсино, маг крови, верно?        Под пристальным и тяжелым взглядом Рыцаря-капитана Орсино опустил голову, крепче сжимая чашку с так и не тронутым чаем. — Верно, — за него ответила Мара, помассировав переносицу. Когда она доберется до постели и отоспится?.. — Орсино, скажи честно, кто еще в Круге изучал магию крови? И много еще твоих друзей по переписке в городе? Раз уж хочешь наладить доверительные отношения, сам понимаешь, такую информацию скрывать нельзя.        Первый Чародей поджал губы и нахмурился, но уже через секунду выпрямился, ставя чашку на стол. — Кроме меня, сейчас в Круге только Тобриус. Раньше был еще Малькольм Хоук, — сухо сообщил Орсино.        Мара на секунду задумалась, но нет, Первый Чародей не врал. Вероятно, именно из-за своей наполовину-Духовности она ощущала ложь. Что Духи, что Демоны могли поверхностно читать людей, разве что не всегда им хватало опыта правильно интерпретировать, потому и получалось у людей обманывать обитателей Тени… — Хоука ты обучал? — спросила Мара; было весьма любопытно послушать про отца протагониста второй части. — Как и Тобриуса, — сознался Орсино, позволив себе ностальгическую улыбку. — Они оба были отличными учениками, но Тобриуса я начал обучать раньше. Однажды мне написал знакомый отступник: Серые Стражи искали обученного мага крови, знакомого с запечатыванием и при этом находящегося в своем уме, — всё больше уходя в воспоминания, рассказывал Первый Чародей; ни Мара, ни Карт не перебивали — за подчиненного Мара не могла ответить, но лично ей было очень интересно слушать. — Я предложил Тобриусу пойти со Стражами, но он уступил это Малькольму. Тот уже тогда был по уши влюблен в Лиандру Амелл, и Тобриус очень хотел, чтобы его друг смог быть вместе с возлюбленной. Мы обсуждали вопрос, как Хоуку покинуть Круг. Стражи предлагали просто забрать его, у них есть некоторые возможности… способы договориться, — расплывчато обрисовал Орсино, и Мара только кивнула. Серым Стражам не отказывают, тем более когда они рекрутируют всего-то одного-единственного мага. — Только это значило, что Малькольму пришлось бы стать Серым Стражем. Тогда он бы не смог быть с Лиандрой… Малькольм всех нас удивил, когда смог сбежать с помощью сэра Карвера. Стражи за оказанную им услугу помогли Малькольму и Лиандре скрыться от преследования храмовниками, и лишь однажды я получил от Хоука письмо с благодарностью за мои уроки.        Мара прикрыла глаза, устало проведя по лицу ладонью. Что же, теперь понятно, как был запечатан Корифей. — Интересно, сэр Моревар в курсе, что тот, кому он помог сбежать, маг Крови? — хмыкнул иронично Карт. — Что насчет тех, кто на свободе? Вне Круга? — вернул их к важной теме Рыцарь-капитан. — Я не знаю местоположение всех. Не знаю даже, настоящими ли именами они представились мне, — развел руками Первый Чародей. — Я… расскажу, что знаю. Верю, что вы не причините им вреда и не усмирите без весомой причины. — Квентин и Тароне убедили тебя, что лучше не покрывать других? — ехидно поинтересовалась Мара, поражаясь такой готовности Первого Чародея выдать всех «друзей по переписке». — Можно сказать и так, — вздохнул Орсино. — То, что творили Квентин и Тароне… неужели свобода, отсутствие контроля, так ударила им в голову? Или магия крови действительно сводит с ума? — он покачал головой, похоже, реально задетый ситуациями и этим вопросом. — Это они сумасшедшие изначально или магия делает их такими? Кто ж знает, где причина, а где следствие, — философски рассудил поднявшийся с места Карт, отправившийся к рабочему столу. Он принес бумаги, чернильницу и перо. — Пиши, Орсино. Постарайся никого не забыть, — иронично усмехнулся Рыцарь-капитан.        Первый Чародей послушно взялся за перо, но прежде взглянул на Мару: — И я всё еще хочу, чтобы ты надела на меня Кандалы, — сказал он с какой-то… неподходящей улыбкой.        Слишком светлой и нежной, заставившей Мару вновь покрыться мурашками. — Я тоже на этом настаиваю, — скрестив руки на груди, мрачно взглянул на командора Карт.        Она вздохнула, накрывая ладонью глаза. — Всё-таки спелись…        Они втроем посетили Хранилище Круга, где — помимо филактерий магов, — были собраны различной степени ценности и опасности артефакты. Рабские Кандалы лежали на бархатной подушечке и даже не запылились, хотя в Хранилище никогда не убирались. Мара чувствовала вязкую мрачную энергетику золотого браслета, который сняли прямо со скелета раба пару веков назад. Исследования касательно Кандалов велись, но давно, и, в общем-то, все заходили в тупик. Пусть украшение выглядело идеально сохранившимся, многие письмена на нем всё равно оказались стерты, как и записи о нюансах работы браслета. Известно было только, что хозяином становился надевавший на другого браслет. Носивший же Кандалы не мог причинить вред хозяину и следовал его приказам, а местоположение раба всегда было известно хозяину. Мара подумала, что хорошо бы написать Мейварис. Может, она могла рассказать об артефакте своих далеких предков больше?.. — Может быть, всё-таки обойдемся без этого? — в последний раз предприняла попытку пойти на попятный Мара. — Нет, — произнесли почти в один голос что Орсино, что Карт. — Командор, вам тут целый Первый Чародей предлагает себя в услужении, уж не оскорбляйте его отказом, — ухмыльнулся издевательски Карт; взгляд у него снова сделался таким, будто он знал все великие тайны мира.        Маре очень захотелось его чем-нибудь треснуть, но она списала повышенную агрессивность на недосып.        Никакими спецэффектами надевание браслета не сопровождалось. Золотой обруч просто ужался вокруг запястья Орсино — так плотно, что снять его практически невозможно без того, чтобы вредить руке, — и едва потеплел в пальцах Мары. Она ощутила что-то еще, но внятно бы объяснить все равно не смогла. Просто знала, что теперь найдет Первого Чародея, где бы он ни находился. — Прикажешь мне что-нибудь, Мери? — спросил Орсино, с интересом разглядывая артефакт.        Он читал записи о нем, но никогда не рвался исследовать… А теперь, Мара была уверена, будет изучать его прямо на себе. — М-м… больше не лги мне? — неуверенно предложила она и смутилась под скептическими взглядами что Карта, что Орсино. — Ой, да идите уже работать! — возмутилась она, и если Макс только усмехнулся, то Первый Чародей нахмурился и… развернулся, шагая к выходу из Хранилища. — Стой, подожди! — испуганно воскликнула Мара, поняв, что её приказ действительно сработал.        Орсино после её выкрика встал, как вкопанный, и это напугало еще больше. Кажется, теперь придется внимательно следить за словами… — Эм… ты пока можешь заниматься чем хочешь? — отдала она новый приказ, и Орсино заметно расслабился: у него опустились плечи, и он повернулся к ней лицом, поднимая вверх руку с Кандалами. — Весьма интересный эффект… Я, пожалуй, изучу немного браслет, — улыбнулся в принципе казавшийся безмятежным Первый Чародей и теперь уже по собственной воле покинул Хранилище. — На что только не пойдет мужчина во имя любви, — покачал головой ухмылявшийся Карт. — Что за?.. Карт, сейчас и для тебя такие подыщу, — пригрозила Мара.        О любви она думать совсем не хотела, тем более — если речь шла о Первом Чародее. Карт вскинул руки в защитном жесте и со смешком сообщил, что и так уже её раб.        Несмотря на всё случившееся, было еще много дел. Они вернулись в кабинет, и Карт засел разбираться со списком, который написал Первый Чародей. Правда, очень скоро ушел тренировать храмовников, ворча, что из-за «ночных вылазок» начальства занимается тренировками вне составленной ими очередности.        У Мары немного голова шла кругом — не то от недосыпа, не то от количества дел: уже через четыре дня они должны были разбить полевой госпиталь в Эльфинаже, а до этого у Мары была назначена встреча с Эльтиной. На этот день Мара удачно смогла записать изъятие черного тома Тароне из Церкви.        Неизвестно, каким способом магичка смогла пронести в святая святых проклятую книгу по магии, уговором или принуждением через магию крови, но факт оставался фактом: одна из книг именно в Церкви, как и в каноне. Остальные (в том числе охраняемый Зибенкеком Гримуар) Мара тоже намеревалась изъять лично: посмотреть на них и оценить, насколько сильно они заслуживают уничтожения. Конечно, в случае, если в них будет что-то полезное, а не одни только изуверские приемы магии крови, Мара не передаст их в библиотеку Круга! Но… продаст? Той же Мейварис?        Деньги были очень нужны. Не настолько, чтобы пойти на сделку с совестью, но достаточно, чтобы задуматься над вариантом не уничтожать так уж категорично наследие Тароне.        К обеду в кабинет ввалился Карт.        Слишком веселый и какой-то даже торжествующий Карт. — Тут пришла проситься в Круг одна магичка… Идунна, — сообщил он.        Мара аж выпустила из рук бумаги — как раз отчет серры Розали, что для слишком крупных Гаури и Нилама у неё казенных доспехов нет. Еще не истекли сутки, данные Идунне на побег… Неужто разговор так повлиял на неё, что малефикарка решила сдаться в Круг?.. — Зови Орсино, и Идунну эту пусть сюда проводят, — запуская руку в волосы, распорядилась Мара.        Как же ей всё-таки везло на магов крови!