Киркволлский Круг

9:29, 1-е Жнивень        В Киркволле не были распространены кареты, разве что иногда в Верхнем Городе ими пользовались да на въездах в город по суше, но уже в самом городе - из-за множества узких улочек и обилия лестниц - подобные транспортные средства теряли всякий смысл. Так что и способа быстро пересечь большую часть города не имелось, и, как бы ни ускоряла шаг Мара, ни она, ни её сопровождение не могли в мгновение ока оказаться у постели отравленного Эвальда!        Как же Мара сейчас сожалела, что в этом отсталом мире не существовало ни метро, ни скутеров, что у неё нет даже парных элувианов! Сердце билось где-то в горле, пересыхало во рту, и все мысли крутились вокруг умиравшего друга. Судьба это, канон или её собственная халатность?! Обласканная удачей, Мара не переживала за себя, была готова столкнуться с любой угрозой лицом к лицу, устав или попросту не имея сил бояться смерти. Но почему она не думала о близких?! Почему посчитала, что раз предупредила Эвальда о возможных кротах преступных организаций, то сразу обезопасила его от всего?!        "Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста", - мысленно молилась она и Андрасте, и Создателю, готовая просить о помощи кого угодно, лишь бы Эвальд дождался. Лишь бы его было возможно спасти!        Казалось, что они движутся со скоростью улиток на рассыпанной соли, - однако вот уже миновали двери и вошли внутрь крепости Наместника, направляясь к казармам, где и находились кабинет и спальня Эвальда, а стража провожала их полными беспокойства взглядами… — Рыцарь-командор! - поприветствовал Мару один из стражников, вышедший навстречу её отряду из кабинета Эвальда.        Высокий и широкоплечий, с пучком темно-рыжих, почти медных волос и усталым взглядом серых глаз, сейчас покрасневших то ли от недосыпа, то ли… — Как он, Дивналлт? — едва ворочая прилипшим к небу языком и не позволяя голосу дрожать, спросила Мара, разумеется, с первого взгляда узнав приближенного помощника друга.        Эвальд доверял Дивналлту, как себе, и Мара не сомневалась ни в друге, ни в его подчиненном. — Плохо, - покачал головой Дивналлт и посторонился, рукой указывая на неплотно прикрытую дверь из кабинета в спальню. — Только недавно пришел в сознание, но лекарь говорит, что шансов выжить у капитана нет.        Мара глубоко вздохнула и поняла, что воздуха не хватает совершенно. К демонам Тени этого лекаря, Эвальд будет жить!        В скромно обставленной спальне, помимо самого Эвальда, бледного и мокрого, обессиленно лежавшего на постели, находились лекарь с самым скорбным выражением лица и… низкорослая широкоплечая девушка в форме городской стражницы. Не человек даже, а гномка, чьи буйные огненные кудри выбивались завивающимися прядями из явно наспех заплетенной косы. — Все вон из комнаты, - приказала хриплым не своим голосом Мара, с трудом оторвав взгляд от такого слабого, на себя не похожего Эвальда, и уставилась на гномку.        Откуда та в городской страже? Как давно? Эвальд говорил о способном новичке, которому не очень рады остальные, но который приносит много пользы. Неужто этот самый новичок - рыжая гномка? — Что? Какого нага?! - буквально взорвалась девушка, резко разворачиваясь, перекидывая за спину толстую косу.        На лице её, помимо веснушек, виднелись и застарелые шрамы, а темно-карие глаза принадлежали не молодой женщине, а человеку, прошедшему через множество трудностей и испытаний. Только прямо сейчас Маре не было никакого дела до гномки, хотя и скреблись неприятные подозрения на её счет… — Пойдем, Малика, - выступил Дивналлт вперед, беря стоявшую у постели командира гномку за локоть. — Господин лекарь, пойдемте, - вежливо кивнул тощему старику он.        Тот, в отличие от гномки, поспешно собрал вещи и вымелся из комнаты. — Я никуда не пойду! Я останусь с капитаном! Див, да как ты можешь?! - рычала и упиралась она, и очень даже успешно: стражнику в два раза крупнее её приходилось прикладывать заметные усилия, чтобы хоть немного сдвинуть её с места. — Рыцарь-командор привела магов, чтобы помочь! Просто выйди, демоны тебя задери! - рыкнул на стражницу Дивналлт и обратил извиняющийся взгляд на Мередит. — Простите, она очень переживает за капитана. — Как и все мы, - сухо бросила Мара, сталкиваясь взглядами с Маликой.        Холодный изучающий - против полного подозрений и беспокойства. Мара не хотела сейчас думать о гномке, но подозревала, что знает её фамилию. Не та встреча, которой она могла бы обрадоваться…        Наконец, Карт вместе с храмовниками помог Дивналлту, и дверь за ними захлопнулась, отрезая возмущения Малики; Мара посмотрела на уже принявшегося за осмотр Обина. — Какой шум, - едва слышно, сипло и с хрипотцой заметил капитан.        Его мутный взгляд медленно шарил по комнате, но не мог ни на чем сфокусироваться, и он сам лишь едва улыбался, слишком слабый и потерянный… — Я не знаком с этим ядом, командор, и его уже не вывести, - дал неутешительное заключение Обин, вопреки своим словам, проводя какие-то манипуляции с магией.        Взгляд Эвальда лишь едва прояснился. — Орсино? - с надеждой посмотрела на Первого Чародея Мара.        Лучший лекарь их Круга, в чем не единожды Мара убеждалась, не мог ничего сделать с этим ядом, но, может, магия крови окажется сильнее?! Разве не на магии крови построен Киркволл? Целый Тевинтер?! Разве не Магия крови создавала чудовищ страшнее, чем рядовые обитатели Тени?!        Мрачный Первый Чародей сжал кулаки, приближаясь к постели Эвальда, вытянул ладонь над его телом, выпуская немного магии, едва мерцавшую голубоватым светом…        И Мара, и Обин напряженно наблюдали за Первым Чародеем, но тот не показал ничего необычного: просто диагностические чары, какими уже воспользовался Обин. — Я тоже не могу ничем помочь, Мэри, - сказал Орсино, в растерянности поворачиваясь к ней.        Он смотрел с искреннем сожалением, он соболезновал ей всей душой. Она знала, чувствовала это, не сомневалась в этом… пусть и отказывалась верить, что всё действительно так. Что никто не может помочь.        Какой действительно толк от магии, если она бесполезна для того, чтобы спасти чью-то жизнь?! Просила ли Мара действительно многого, желая спасти друга?! — Мередит, я могу тебя увидеть? - в воцарившейся тишине отчетливо прозвучал слабый голос Эвальда, чей взгляд снова заволокла мутная пелена.        Он едва отнял ладонь от постели, протягивая её вперед, и та дрожала как лист на ветру. Мара тут же приблизилась к нему, подхватывая руку - ледяную! - и опустилась на колени, крепко сжимая двумя ладонями пальцы, в отчаянии пытаясь согреть, передать хоть частичку своей жизни тому, кого эта жизнь стремительно покидала по крупицам. — Всё не должно быть так… - прошептала она, крепко зажмуриваясь, мечтая не видеть происходящего.        Пусть всё будет кошмарным сном! Пусть она проснется, а никакого гонца, никакого отравления Эвальда не будет в реальности! Почему он должен умереть?! — Виконт Шилес… Малика сказала, что Хартия ему перепродала антиванский яд, - с трудом выдавливал из себя слова Эвальд, слабо сжав пальцы в ладонях Мары.        Она слышала его, внимательно слушала… Она ничего не могла сделать, кроме этого! Кроме того, чтобы быть рядом и смотреть, как он умирает! — Она из Хартии? - не веря, что спрашивает именно это, но не имея ни одной мысли, что ответить, уточнила Мара.        Она уже почти уверилась, что встреченная гномка Малика принадлежит роду Кадаш. Еще один потенциальный Инквизитор. — Была, - почти синие губы Эвальда дрогнули, растягиваясь в намеке на улыбку. — Её брат… - он зашелся в приступе кашля; Мара, переполовшись, не знала, что ей сделать, как облегчить его боль... Но приступ прошел, и еще более бледный Эвальд прикрыл мутные глаза, кажется, уже ничего не видя даже с открытыми веками. — Я подписал назначение Дивналлта. Он всё знает. Расскажет, - выдавливал из себя слова он, почти перед каждым глубоко и сипло вдыхая воздух, отказывавшийся проталкиваться в пораженное ядом тело. — Мередит… поверь. Малике. Она… неплохая… Мне. Жаль.        Дрожь прекратила тревожить его ледяную руку, и после очередного слова не раздался сиплый натужный вздох. Грудная клетка застыла неподвижно. Жизнь окончательно покинула это тело, и Мара оказалась в тишине и ужасе.        Он умер. Эвальд умер! Не сказал и малой доли всего, что хотел, что должен был! Не прожил… не прожил даже положенного ему срока! В каноне он встречал Хоуков в порту Киркволла, а сейчас умер из-за интриг аристократов и Хартии?! Потому что Мара вмешалась?! Потому что она, идиотка, никак не помогла, не пришла раньше?!        Мара убивала. Она уже не смотрела на жизнь, как прежде, как когда-то умела и считала единственно правильным. Тедас научил её убивать: преступников, работорговцев, одержимых, малефикаров... Она убивала в пылу боя, она уже даже убила несопротивлявшуюся, связанную магичку - или безумца Келдера.        Однако все те смерти казались правильными, их Мара могла оправдать.        Смерть подчиненных она могла оплакать и принять со временем.        А смерть друга? Того, кто умер из-за её вмешательства в его судьбу?! — Ты теплая, - раздался полный жизни и силы голос, так похожий на голос Эвальда!        Мара вскинула голову - и мир вокруг вспыхнул ядовитой зеленью, тонкими пульсировавшими ручьями, вгрызавшимися в золотую платформу, на которой она сидела. Вся - нестерпимо сияющая белым ровным светом: даже слезы, которые она лила, растекались белесым дымком. — Ты не виновата в том, что произошло… - добавил голос Эвальда, раздавшийся от сияющего бледно-золотым силуэта в доспехах стражника Киркволла.        Мару не волновало, что она оказалась в Тени. Внутри неё вскипела дикая ярость, поднявшая её с колен. — Что ты можешь понимать! Ты - Доблесть! Ты - не он! - закричала она, нащупывая рукоять меча, который сам по себе возник в руке, сам лез в железную хватку. — А насколько ты - Мередит? - парировал Доблесть голосом Эвальда, как нарочно влезая в свежую рану на сердце Мары.        Она взмахнула мечом. В отчаянии, в горечи, в желании не слышать, не видеть! Доблесть отбил её удар, но не нанес собственного. Парировал следующий и последовавший за ним и, пусть она бросалась бестолково и бессистемно, открывалась и вообще сражалась так неуклюже, как никогда до этого, лишь отступал или отбивался. — Насколько же ты Эвальд?! Насколько далеко ты зайдешь в своей злой насмешке, утверждая, что являешься им?! - кричала она, но размахивала мечом всё медленнее и медленнее.        Её гнев и боль утихали, разлетаясь дымком, как продолжавшие течь слезы.        В конце концов, она просто выпустила меч, позволяя ему распасться сияющими осколками по платформе. Убрал меч и Доблесть, решительно шагнув к ней. Он тоже был теплым, его ладони на плечах как будто горели огнем - в противовес ледяным ладоням Эвальда перед его… — Я был неосторожен. Я причинил тебе боль, - констатировал голосом Эвальда Дух, и Мара сжала кулаки, сдерживаясь, чтобы не ударить, не оттолкнуть.        Если он правда Эвальд, если обладает хоть какой-то долей его воспоминаний… Доблесть обнял её, прижимая к себе, и теперь его жар согревал всё ее тело. И, как будто, саму ее душу. — Прости меня, мой дорогой друг. Мы…        …в спальне стояла оглушительная тишина. Мара не ощущала ладоней, только ледяной холод, пробиравшийся под кожу и морозивший даже кровь. — Мери? - осторожно окликнул её Орсино, и она прерывисто вздохнула, не ощущая на щеках влаги, не ощущая рези слез в глазах.        Она осторожно положила ладонь Эвальда поверх покрывала. Одним движением поднялась на ноги, кладя ладонь на рукоять клинка. — Карт! Дивналлт! - неожиданно громко зазвенел голос Рыцаря-Командора.        Оба мага в комнате вздрогнули, смотря на неё с недоумением и легким испугом: они ощущали, что с Тенью творилось неладное, и подсознательно (а Орсино и весьма сознательно) понимали, что источником возмущений в Тени стала Станнард.        Рыцарь-капитан и стражник тут же ввалились в комнату. — Согласно приказу Эвальда, Дивналлт вступает в должность капитана городской стражи Киркволла. Я подтверждаю это назначение, подтвердит и наместник Думар, - строго и холодно чеканила Мередит, щуря необычайно голубые, как будто даже слегка сиявшие голубые глаза. — Приказываю оцепить Киркволл. Никого не выпускать. Никого не впускать. Где Малика? — Я здесь! Что случилось?! Что с капитаном?! - рыжая гномка ворвалась в комнату сквозь храмовников и стражников, как будто и не были эти здоровенные мужики в доспехов для неё хоть сколько бы то ни было серьезным препятствием. — Он умер, - тем же командным, лишенным чувств тоном ответила Мередит, и Малика, да и не только она, вздрогнула от взгляда Рыцаря-Командора. Не читалось в нем ничего хорошего для гномки. — Малика Кадаш? — Что… откуда? - удивленно воззрилась на Мередит гномка, с лица которой не исчезало до конца выражение поразившей её боли.        Новость о смерти Эвальда не принесла ей ни радости, ни удовлетворения, только горечь - возможно, и такую, какую испытала сама Мара.        Только сейчас Мара ничего не испытывала. — Вы слышали мой приказ, - бросила она в сторону застывших в растерянности Карта и Дивналлта. — Командор, это… что вы собираетесь делать? - осторожно спросил Карт, впервые видя Мередит такой.        С ней было что-то сильно не так, но он просто не мог сказать что именно! — Искоренять заразу, - не поведя и бровью, четко отозвалась Мередит и приблизилась к гномке, кладя ладонь на её плечо и сжимая пальцы.        Малика зашипела от боли, и многие стражники побледнели: если этой гномке больно, Командор храмовников как минимум плечо ей хваткой сейчас сломает, не меньше! ***        Пару часов назад огромные отряды храмовников покинули Казематы и рассредоточились по городу. Раньше них по Киркволлу разбежались стражники, перекрывшие все выходы, и даже самому законченному пьянице стало ясно как день, что назревает что-то крупное и неприятное. Многие предпочли скрыться в домах или забиться в любые норы, лишь бы не попасться под горячую руку: ни храмовники, ни стражники не выглядели миролюбиво. Совсем.        Варрик мрачно взирал на город из окна Висельника, ощущая нависшую над Киркволлом грозу. Дымные столбы уже тянулись в ясное солнечное небо, и ветер нес гарь и весть о "чистке". "Какого бронто, принцесса? Что за дерьмо ты творишь?" - хотелось прокричать Варрику, но он лишь беспокойно поглаживал верную Бьянку, гадая, как глубока выгребная яма, в которую сегодня падет город.        Всё началось неожиданно, и самое страшное - никто ничего точно не знал. Варрик не был уверен ни в чем из того, что успел услышать за день, как и не был уверен, что успел хоть кого-то из "знакомых" предупредить о потенциальных облавах. Иначе зачем было оцеплять весь город?        На лестнице снаружи послышался топот, дверь в комнаты Варрика резко распахнулась, и он наставил на ворвавшегося арбалет… Который тут же опустил, узнав гостя. — Варрик… командор… она совсем с ума сошла! - выпалил задыхающийся, весь красный и вспотевший Карт.        На храмовничьих доспехах ярко выделялись кровь и черная копоть. — Что случилось-то?! - нахмурился он, приближаясь к внезапному гостю. — Эвальда отравили. Он мертв. Командор приказала оцепить город, вытрясла из хартийской гномки все сведения и пошла в их логово с огромным отрядом! - глубоко вдыхая, тараторил Карт - и снова вдыхал, почти задыхаясь из-за бега, волнения и необходимости как можно скорее объяснить ситуацию. У него уже голова кружилась от нехватки воздуха, но он продолжал. — Я никогда не видел её такой! Она сама не своя. Это… бойня, Варрик. Ни я, ни Орсино не можем достучаться до неё. Уже три логова Хартии превратились в могильники, это они так полыхают, стражники едва справляются с тушением, но командор не останавливается! — Дерьмо, - скривился Варрик. Реальность оказалась еще более скверной, чем он слышал от завсегдатаев Висельника. А ведь и те были горазды приукрашивать и сгущать краски! — Ты думаешь, я смогу её образумить? — Попытаться стоит. У меня вообще нет идей, - выдохнул Карт с отчаянием.        Конечно, покарать преступников - правильно. Карт был согласен с Мередит: Киркволл нужно очищать от всей мешавшей спокойно жить швали. Но то, как сейчас это делала командор, не было ни разу на неё похоже! Твердой рукой, без эмоций, без суда и следствия, она просто лишала жизни одного за другим, не задумываясь! Хартиец? Смерть. Преступник? Смерть. Она выносила приговор сталью и огнем. Не останавливаясь.        Карту казалось, что в командора вселился демон. Ненасытный, жадный демон, который никак не мог удовлетворить жажду крови, - и Тревельян уже всерьез опасался, что Мередит сожжет весь Киркволл.        Самое страшное, что, что бы они ни говорили, она будто оставалась глуха к их словам. Слушала, отвечала, но не проникалась.        Варрик и Карт спешили как могли, но даже так успели лишь к очередному занимающемуся пожарищу - впрочем, быстро потушенному оказавшимися среди отряда храмовников магами: Мередит запросила их поддержку после похода на первое логово хартийцев.        Сама командор в доспехах и шлеме стояла напротив что-то ей доказывавшего на повышенных тонах Первого Чародея, активно размахивавшего руками, но, кажется, терпевшего полное поражение, если судить по всё более отчетливо проступавшему на его лице отчаянию. — Командор! - окликнул Мередит Карт.        Та повернулась - и он в очередной раз за день вздрогнул: голубые глаза как будто сияли в тени от шлема. — Мередит, доброго денечка. Ну и разошлась же ты, - преувеличенно бодро и весело обратился к Рыцарю-Командору Варрик, но сам в эту секунду мечтал лишь схватиться за висевшую на спине Бьянку.        Мороз по коже бежал от взгляда Станнард, а он ведь даже толком не видел глаза из-за кастрюли на её голове! Не врал Рыцарь, совсем не врал, когда описывал катастрофичность их положения!        Рыцарь-командор была не просто вся в копоти и гари - в крови буквально по самую макушку, и сжимала как будто сочившйся кровью меч… Как самый настоящий демон из Тени, коих Варрик не видел, будучи гномом, даже во снах. — Варрик?.. - медленно, словно мучительно вспоминая, обратилась к нему Мередит.        Он даже приободрился: связь с Принцессой еще не окончательно потеряна! — Он самый своей собственной сиятельной персоной, - шутливо отозвался Варрик, обращая на себя множество взглядов - от недоумевающих до откровенно враждебных. Он и сам понимал, что сейчас как-то не до шуток, но с текущим уровнем дерьма без юмора никак не мог справиться. — Что ты делаешь, Мередит?        Не мог же Варрик при такой толпе назвать её "Принцессой" или "Марой", тут же сжигая её инкогнито? Хотя, если это понадобится, чтобы хоть немного привести её в чувства...        Орсино и Карт затаили дыхание, наблюдая за Рыцарем-Командором. Она впервые не сразу дала ответ, а молчала, будто задумавшись: последние четыре часа она действовала и говорила без каких-либо раздумий! — Что делаю?.. - протянула она, повторяя заданный вопрос, и опустила голову, приподнимая руку с окровавленным мечом.        По всему ее доспеху виднелись брызги и размазанные следы уже засохшей крови, один только меч еще не высох, изливая на каменную плитку улицы алые мелкие капли.        Неожиданно Мередит издала тяжелый протяжный вздох, её взгляд потух, как задутая сквозняком свеча, и меч оказался загнан в ножны. Уже не такими отточенными и порывистыми движениями она сняла с себя шлем, демонстрируя едва подкопченное потное лицо…        Теперь это была Мара, Варрик был уверен, что теперь видел ту самую смешливую, невероятно искреннюю женщину, называющую его "самым лучшим гномом" и обыгрывающую в порочную добродетель, если только он посмеет хоть немного зазеваться.        А еще он видел женщину уставшую, измотанную, поглощенную горем. Почти сломленную. — Дивналлт, посади Малику в камеру к её брату до конца расследования, прикажи схватить виконта Шилеса, - чуть отвернувшись от Варрика, обратилась к стражнику Мара. Голос её был строг и немного охрип, но из него наконец ушла ледяная стужа, пугавшая каждого, кто слышал Рыцаря-Командора. — Обыщите здание, конфискуйте всё. Снимайте оцепление. Я позже вернусь с вами в крепость Наместника, - раздала она указания и приблизилась к Варрику и Карту, зажимая подмышкой шлем.        Её потухший усталый взгляд опустился на Тэтраса, но больше не вызывал нервного напряжения и желания схватиться за арбалет. — Всё очень плохо, да? - не зная, что еще сказать, спросил очевидное Варрик.        Мара даже не усмехнулась в ответ, даже не кивнула, продолжая смотреть на него пустым взглядом. — Всё еще хуже, - пробормотала она, глубоко вздыхая и прикрывая глаза. (Она не ощущала ничего, кроме острого железного запаха крови). — Сэр Карвер, собери всех и сопроводи в Казематы. Карт, отправишься к леди Люсилль. В связи с опасностью грядущего Мора и подозрительной активностью Хартии, Орденом Храмовников и городской стражей была проведена зачистка преступников для ликвидации возможных беспорядков в будущем.        Конечно, не из-за этого Рыцарь-командор всё это устроила! По крайней мере, уж точно не только из-за этого, но Карт придержал комментарии при себе, лишь кивнул; взволнованно посмотрел на Мередит, потом на Варрика, со вздохом удалился.        Организованно начали разбредаться и остальные, подгоняемые раздаваемыми приказами, осталось лишь сопровождение Мары, Первый Чародей и Варрик. — Соболезную твоей утрате, - посчитал нужным сказать Варрик, раздираемый противоречиями и болью при одном только взгляде на такую Станнард.        Он понимал, каково это, - потерять близкого человека, сам наблюдал, как угасала из-за болезни мать… но понимание чувств Принцессы не избавляло от появившихся опасений.        Самые лучшие злодеи не считают себя злодеями. Они борются за благое дело и готовы испачкать руки. То, что сегодня делала Мередит, благое дело?.. Варрик не брался судить, только… — Да. Спасибо, - коротко и сухо выдохнула Мередит, на секунду прикрывая глаза. — Спасибо, что пришел. Мне… стоило раньше… вспомнить. Я… напишу тебе? - хмурящаяся и растерянная, она обратила на него неуверенный взгляд.        Варрик с удивлением понял: Принцесса сомневается, что он в принципе захочет с ней дальше иметь дело и читать от неё письма. На самом деле, он и сам задавался сейчас вопросом, хочет ли…        Но это же была Мара! Так не похожая на Станнард из слухов, с чувством юмора, но еще большим чувством долга и личной ответственности! Сговаривающаяся с тевинтерской магессой и шагающая в Тень ради полуэльфа, не присваивающая себе аристократический особняк, а готовая передать права на его владение настоящим наследникам, протягивающая руку помощи любому, не делающая различий кто перед ней: человек, эльф, гном или кунари! — Надеюсь на очень подробное письмо, - хохотнул Варрик, хотя смеяться ему вовсе не хотелось.        На лице Мередит мелькнуло облегчение, тут же поглощенное усталостью. Она чуть кивнула. — Хорошо. На этом вынуждена попрощаться, - тише закончила она, поворачиваясь в сторону ждавшего её Дивналлта с несколькими стражниками. 9:29, 15-е Жнивень        Бальный зал поместья Марлен Селбрек в Верхнем городе сиял светом множества свечей и роскошью, в которой казалось слишком много золота. Мара не отходила от леди Люсилль практически ни на шаг, в отличии от уже затерявшегося в толпе Карта, и активно подыгрывала своей матроне, притворявшейся слабой немощной старушкой, нуждавшейся в помощи.        К ним пока подходили только поздороваться, не завязывали беседы. После случившегося двумя неделями ранее за Марой тянулась еще более гремящая слава… Кто-то полностью одобрял её поступок, кто-то был в ужасе от власти над городом, которую продемонстрировала Рыцарь-командор...        Её поддерживали, её опасались, её прославляли, её ненавидели. — Рад видеть вас, Мередит, леди Люсилль, - подошел к ним новоиспеченный капитан городской стражи.        Дивналлт выглядел уставшим и немного замученным, но в целом ему шли новые статусные доспехи и назначение. Он очень старался разгрести учинённое Марой и в принципе продолжал начинания, доставшиеся ему в наследство от Эвальда: чистку рядов стражников и, разумеется, активное снижение преступности в Киркволле. — Добрый вечер, Рыцарь-командор, леди Тревельян, - вторила капитану Малика.        Тоже в доспехах городской стражи.        Мара немного нервно улыбнулась им, всё еще испытывая толику вины перед Кадаш.        Гномка искренне хотела положить конец своей связи с Хартией и вытащить оттуда и младшего брата Эдрика, и потому, когда вызвалась стать шпионкой в рядах стражи, воспользовалась возможностью по полной. Эвальд увидел в ней потенциал, Эвальд поверил ей, помог… Мара не была уверена до конца, но ей все равно казалось, что Малика... влюбилась в Эвальда.        Вину же Мара испытывала не только от того, что не смогла ничем помочь Эвальду, но и потому, что заставила Малику вместе со всеми стражниками вырезать хартийцев. Сколько среди них было тех, кто не заслуживал смерти? Кто был Малике другом? "Многим я и сама была рада перерезать глотку", - призналась Кадаш.        Мара не высказала вслух мысль, что "многим" - не значит "всем".        Как Дух, Мара чувствовала искренность Малики, и пусть не доверяла в полной мере, пусть на месте Дивналлта отослала бы обоих Кадаш прочь, - признавала за Маликой право остаться. Как признавала за Дивналлтом право самому решать, кому служить в городской страже. — Выпивка здесь отвратительная, - пробурчала после обмена дежурными любезностями Малика, и тут же насупилась под осуждающим взглядом своего капитана. — Мы сюда не напиваться пришли, - пожурил он её, после чего посмотрел на леди Люсилль.        Несколько встреч с ней помогли ему лучше разобраться в политической обстановке Киркволла и раскладе сил, а также понять, кому он может хоть сколько-то доверять... Иными словами, леди Люсилль перетянула в свою фракцию еще одного игрока.        К ним приблизилась хозяйка вечера, молодая голубоглазая женщина с короткими пшеничными волосами, в дорогом и даже на вид весьма тяжелом платье. Марлен Селбрек. Та, кто в каноне выступала против Мередит. Та, кто на прошлой неделе, почти сразу после инцидента первого числа месяца, оплатила работу антиванского ворона, ныне уже почти вторую неделю "отдыхавшего" в темнице Круга. Ему не дали убиться и старательно берегли, чтобы позже сдать страже. Чтобы потопить как можно надежнее Селбрек. — Рада, что вы нашли время прийти на мое скромное торжество! Леди Люсилль, серра Мередит, сэр Дивналлт, - с любезной улыбкой, в которой не было ни намека на неприязнь, обратилась к ним Селбрек.        Мара ощущала, как женщина полыхает ненавистью и агрессией глубоко внутри, её Духовная часть остро реагировала на чужие эмоции… — Никак не могу угнаться за молодежью и их новыми модными веяниями, - показательно опираясь на руку Мередит, ворчливо заметила Люсилль, только вот взгляд у неё был слишком ясный и острый для "больной старушки". — Уже стало модно опускать титулы и обращаться по именам?        Селбрек даже не скривилась, хотя её эмоции полыхнули еще больше, и тут же извинилась, обратившись к ним правильно: Леди Тревельян, Рыцарь-командор Станнард, Рыцарь-капитан Иннс.        Но это было только начало словесного поединка, на который уже начали обращать внимание. Многие детали Мара упускала, но даже так следить за с виду милой беседой оказалось чрезвычайно увлекательно. Столько намеков, двойных и тройных смыслов, завуалированных оскорблений…        Оружием Мары был меч, оружием Люсилль - острый язык, подкрепленный цепким умом.        Это было не торжество. Это было поле боя, на котором стала известна еще не окончательная расстановка сил. Пока еще не в пользу Мары, но и у Селбрик не так чтобы оказалось весомое преимущество. Многие предпочитали занять нейтральную позицию, наблюдая за происходящим с пока еще безопасного расстояния.        Многое решится после визита Ламберта…        Сегодня Мара ни с кем не сражалась, но ощущала себя словно после затяжной ожесточенной битвы. Кратко перекинувшись мнением о прошедшем вечере и оценке, что их действиям дала леди Люсилль, Мара и Карт разошлись по спальням, и, оказавшись в своей, она без сил рухнула на постель. Как только вылезла из доспехов, естественно.        Тень встречала её прохладными объятиями изумрудного тумана, в котором молочными разводами таяли слезы. Звенела надрывно цепь, обматывавшая руку, но Мара не желала сталкиваться с Первым Чародем в Тени.        Ни вчера, ни позавчера, ни вот уже неделю - они не виделись здесь: она избегала его, не в силах поговорить о случившемся. Отговаривалась работой, когда сталкивались в реальном мире.        Страх стать подобной Андерсу, подобной извращенному им Духом Справедливости… частично сбылся.        Дух Доблести с голосом Эвальда, с его воспоминаниями, сказал, что они однажды встретятся вновь. Но когда? Да и не было для Мары никакой разницы, не было у неё никаких желания и ожидания встречи. Это уже не Эвальд, как она сама уже не Мара О’Райли и не Мередит Станнард.        Тогда контроль над ней взяла духовная сущность, Дух Надежды - или уже, скорее, отчаяния… Не окликни её Варрик, остановилась бы она? Вспомнила бы, что это реальный мир, не игра, где приходилось выкашивать толпы однотипных врагов? Вспомнила бы, что жизнь всё-таки ценна, что она не палач?        Или не контроль взял Дух, а она сама дала волю неутолимой жестокости: раз убили дорогого ей человека, значит, она тоже может убить?        Вместо письма Мара пришла в тот же день к Варрику самолично под покровом ночи. Без Мойры. Разговор не задался. В основном, это даже был её монолог. Она честно, без утайки и прикрас вывалила всё, что думала и чувствовала, и когда Варрик сказал, что ей "необходимо взять перерыв, остыть, обдумать всё", проглотила это без возражений.        Варрик, её любимый гном Варрик, переставший быть для неё персонажем игры буквально с первой встречи, тот, кого она видела другом, не называл её "принцессой" и вполне вежливо сказал, чтобы она больше не приходила. Иносказательно, но посыл был ясен. Намеки она хорошо понимала, тем более после уроков леди Люсилль.        Всё, что ей осталось, - попрощаться с Вало-кас, сказать, что контракт окончен.        Шакрокар приняла это спокойно. Талан возмущалась, что в городе еще полно работы для их команды, ругалась на Мередит, слишком сильно "встряхнувшую эту бочку со змеями", а Катари высказал надежду, что Базалит-ан еще обратится к ним за помощью.        Две недели прошло, а она плачет ночами в Тени, днем погружаясь в работу, и спит так чутко, что буквально вороном пробравшийся в Казематы антиванский убийца не успел даже ничего сделать, как получил "очищением" в лоб, а потом мечом - по руке с кинжалом.        Мара не убила его. Не потому, что он мог сдать нанимательницу и выступить свидетелем на суде, - потому что на её руках уже было так много крови, что стало тошно от мысли, что она заберет еще одну жизнь вот так походя. Даже защищая собственную.        Мара начала путаться… забывать… зачем она вообще всё это делает? Ради чего? Почему? Виновата она, её Духовная часть или сам мир? Делает ли она всё ради себя - или ради Киркволлского Круга? А что такое для неё Киркволлский Круг? Место? Устои? Люди?..        Смотря на золотую цепь, она решилась… и потянула за неё, одновременно отпуская скрывавший её туман. Тень послушно следовала её желанию и вскоре привела на безжизненную поляну с зарослями черного кустарника взволнованного Орсино. — Мери, пожалуйста! Давай поговорим… - воскликнул он с отчаянием, смотря на неё с искренним беспокойством. — Давай, - согласилась она без особых чувств, продолжая сидеть неподвижно на серой земле, не пахнувшей и даже не ощущавшейся землёй.        Первый Чародей дошел до неё, сел перед ней, наблюдая при этом внимательно и настороженно, и… молчал, крепко сжимая цепь от кандалов, как будто если отпустит - тут же исчезнет и снова будет вынужден искать путь к Маре.        Ей, собственно, пришлось начинать разговор первой. В Тени это было легче, чем в реальности - там она обсудила случившееся только с Варриком... Если то можно было назвать "обсуждением". — Я боюсь, - слова легко соскользнули с языка, отрезая путь назад, и Орсино весь подобрался, даже подался чуть вперед, готовый ловить каждое её слово. — Боюсь, что не смогу контролировать себя. Что снова превращусь… в то, чем стала тогда. Беспощадный Дух… не делающий различий… игнорирующий человечность…        "Стану безумной тираншей Мередит!" - кричала она в мыслях, которые не находили отражения ни в Тени, ни тем более в реальности.        Цепь тонко зазвенела. Орсино накрыл её ладонь своей, оказываясь уже непозволительно близко. — Ты уверена, что именно Дух взял контроль? - осторожно спросил Первый Чародей, и Мара издала истерический смешок.        Вот... вообще он этим вопросом не помог. Только хуже сделал. — Не уверена.        Он крепче сжал её ладонь, и Мара невесело подумала, что хотя бы не осталась одна. Очень хотелось спросить, сможет ли Орсино остановить её, если она вновь потеряет над собой контроль, если станет деспоткой и охочей до крови тварью, только даже в Тени, в которой она была так откровенна и раскрепощена, язык не повернулся спросить такое.        Может, она слишком боялась, что он действительно... не согласится даже, а остановит? Как в отражении мира, где Мары не было в Мередит, где Орсино магией крови превратил себя и других магов в чудовищ…        Мара просто не сможет сражаться с этим. 9:29, 16-е Жнивень        По Киркволлу прокатился скандал с оплаченным лично Селбрек покушением на Мередит. Леди Люсилль веселилась, считая, что более подходящего времени для такого не придумать.        Антиванский ворон был передан капитану стражи, а новый судья, что иронично, впервые представленный на балу Селбрек, очень быстро провел судебное заседание. Не в пользу Марлен.        Казнь вчерашней хозяйки крупного торжества прокатилась волной по аристократическому обществу Киркволла и проредила ряды нейтралов. Часть ушла к ратовавшим за нахождение управы на Мередит Станнард, за снятие с неё полномочий, что она самовольно на себя возложила... Часть перешла во фракцию леди Тревельян.        Мара получила эту информацию и приняла к сведению, никак особо не реагируя. В Круге было множество требовавших её внимания дел, и аристократы сейчас волновали в последнюю очередь. Разве что поводом для радости стало увеличившееся финансирование Круга за счет пожертвований этих самых лоялистов… 9:29, 4-е Первопад        Леди Люсилль говорила, что Ламберт ван Ривз "горит своим делом". Ступивший на причал Киркволлского Круга мужчина в черном доспехе Искателей Истины виделся скорее едва тлеющим углем, чем описанным леди Люсилль костром.        Как никогда Мара ощущала духовное родство с другим человеком, потому что и сама… перегорела. — Вы ждали меня? - без особого удивления спросил он, дойдя до Мары и встав напротив нее.        Враждебности, впрочем, в его голосе тоже не слышалось. — Так получилось, - вежливо улыбнулась Мара и поприветствовала гостя по всем правилам.        Никаких долгих расшаркиваний не последовало: Ламберт устал с дороги, но не так, чтобы тут же идти в уже подготовленную для него комнату отдыхать. Скорее, ему просто уже было не до церемоний, и он прямо запросил документацию Круга.        Хоть визита Искателя и ждали, Мара оказалась совершенно к нему не готова. Точнее, не в лучшем состоянии для бесед с ним. Как убеждать его в правильности своих поступков, когда окончательно потеряла веру в них и саму себя?        Мара всё чаще задавалась вопросами, на которые у нее не имелось ответа, и не менее часто думала передать все дела Карту. Он казался живее, компетентнее, более подходящим…        Документация Круга была в полном порядке, имелись различные выписки и заключения по поводу уже проведённых реформ, где были и возникавшие препятствия, и выгода совершённого, и прочие нюансы... Бумаг для Искателя набралось столько, что ему предстояло минимум неделю потратить на рассмотрение всего. — Вы можете посещать кабинет в любое время, как и любое место Круга, - сообщила Мара, передавая Искателю связку копий ключей от многих помещений Казематов. Она не заметила, чтобы Ламберт проявлял к ней хоть какой-то интерес, больше обычной вежливости. Может быть, вовсе она не обладает силами Искательницы?.. — Если что-то потребуется, можете позвать Усмиренную Эльзу. Она хорошо знает устройство Каземат.        Темноволосый мужчина, в волосы которого уже пробиралась седина, коротко кивнул, ненадолго отняв взгляд по-стальному серых глаз от документов. — Благодарю, - сухо сказал он.        Они сидели в её кабинете, каждый за своим столом, и ничуть друг другу не мешали. Только атмосфера воцарилась тяжелая и безнадежная, как будто они "задымляли" кабинет. Не до конца потухшие, уже не горящие…