***
−Выгружай. – командует Леденёва, выпрыгивая из кузова грузовика. Навстречу ей выбегают Москвин и его заместитель подполковник Лидия Реснянская. Круглыми глазами смотрят на целый грузовик тушенки. Асса натягивает пониже шапку и улыбается уголком рта. −С государственного довольствия пришлось снять. Ельцин не должен пронюхать, кто мы и чем занимаемся. Я уничтожила все упоминания о Красной Комнате, посему переходим на самообеспечение. −Если государство не будет о нас знать, − растерянно начинает Москвин, − то для кого же мы готовим наших девочек? Асса вытаскивает первый ящик и негромко говорит: −Для страны, товарищ полковник. Это все, что у нас осталось. Асса оставляет грузовик заботам подполковника Реснянской и отправляется в зал проверить девочек. Останавливается на пороге, пробегаясь внимательным взглядом по воспитанницам. Белова и Востокова сцепились в поединке под чутким руководством Олега Петровича. Товарищ Каменев хмурит седые брови и то и дело останавливает девчонок, выправляя стойки. Романовой нигде не видно. −Здравствуйте, товарищи. – окликает Асса. Девочки тут же строятся в две шеренги, вытягиваясь по стойке смирно. Каменев коротко кивает. −Здравия желаю, товарищ полковник государственной безопасности. −Олег Петрович, разрешите провести открытое занятие для всех воспитанниц? −Кто ж вам запретит, Асса Иосифовна. Леденёва сбрасывает в угол куртку и выходит на маты. Девочки еле слышно перешептываются. Им редко перепадают тренировки с Грозой. Лена и Мила смотрят одинаково ревниво. −Девочки, внимание. Отработаем сегодня несколько приемов. Полагаю, на акробатике вам уже показали все необходимые связки. Итак, начинаем. Заниматься с девочками удивительно легко. За несколько месяцев, что ее не было в Красной Комнате, их хорошо натаскали в акробатике и балете. Это не может не радовать. Уже после тренировки Асса ловит за плечи Белову и Востокову: −Где Романова, девочки? −В лазарете. – нехотя отвечает Лена. – Заболела. −Принято. Идите пока отдохните. Я навещу Наталью, и мы продолжим занятия. В лазарете навстречу Ассе поднимается опрятный седой доктор Исаак Ааронович. −Асса Иосифовна, рад вас видеть. Из больных у нас только воспитанница Романова. Грипп, будь он неладен. Но, могу заверить, кризис миновал. Еще неделька, и на выписку. −Я могу ее навестить? −Безусловно, Асса Иосифовна. Асса откидывает занавеску, отделяющую закуток доктора от собственно лазарета. Наташа лежит на дальней кровати, лицом к стене. По виду – спит, но дыхание у нее далеко не сонное. Леденёва присаживается на корточки у изголовья и невесомо проводит ладонью по стриженным рыжим волосам. Девочка робко оборачивается. −Асса Иосифовна. Здравствуйте. −Ну здравствуй, Натуся. Как же тебя так угораздило? От тихого доброго голоса наставницы хочется плакать. В Красной Комнате нет добрых людей. Только наставники, это Наташа к своим одиннадцати усвоила твердо. Как и то, что есть Гроза. Которая любит придумывать смешные имена и прозвища, никогда не бранит, даже голоса не повышает. И каким-то волшебным образом умудряется объяснять так, что все получается почти сразу. −Не знаю, Асса Иосифовна. −Не зна-а-аю. – безобидно передразнивает Гроза. – Смотри мне. Чтобы через неделю была как огурчик. Принято? −Принято, Асса Иосифовна. – улыбается Наташа. −Держи, болящая. Тебе полезно. На тумбочку у кровати ложится пачка гематогена. Наташа таращится на него, как на неземное сокровище, и не может даже поблагодарить толком. Наставница со смехом щелкает ее по носу и стремительными шагами выходит из лазарета. Гематоген Наташа утаскивает под подушку.***
−Так вот ты какая. – растягивая слова, произносит Ельцин. – Где ты, скажи на милость, шлялась? Асса молчит и смотрит ему в глаза. Уж что-что, а в гляделки она может играть вечно. Научилась еще при Берия. −Тебя должны были передать мне еще летом. Почему ты сбежала? −Я не имущество, чтобы меня передавать. – наконец, разлепляет губы Асса. Ельцин кривится, как от кислого, до ужаса напоминая при этом Брежнева. −Ошибаешься. Ты создана по приказу, служишь государству, живешь на государственные деньги. Как ни посмотри, а кругом должна. −Я государству ничего не должна. Президент подслеповато щурит глаза. −О как. Скажи на милость, а кому ты служишь? Асса негромко усмехается. −Этот вопрос задают все, начиная с Хрущева. За столько лет ответ не поменялся. Служу трудовому народу. −И меня слушаться не будешь? −Смотря что прикажете. Ельцин молчит, только взглядом сверлит. Так пристально, что вполне можно почувствовать. Глаза бегают по лицу, спускаются ниже, к груди. Асса сжимает зубы. −Свободна пока. Потом придумаем, что с тобой делать. Асса щелкает каблуками, разворачивается через левое плечо и выходит.***
На вокзале пронзительно-знакомая военная давка. Асса плотнее запахивает шинель с погонами майора и хмуро оглядывает перрон. Мальчишки едут на войну. На чертову войну, в которой нельзя было участвовать. В которой нельзя было не участвовать. Она стоит, обтекаемая со всех сторон потоком стриженных мальчишек в бушлатах, их жен, девушек, матерей, и не может разжать судорожно стиснутые кулаки. Они все едут в Чечню. Убивать и умирать. На локоть ложиться чья-то рука. Асса вздрагивает, выныривая из своих мыслей, и стремительно оборачивается. Чтобы без остатка увязнуть в темно-карих глазах. −Здравствуй, Асса. – негромко здоровается крепкий пожилой мужчина. −Миша… Родное имя вырывается почти против воли. Сколько лет она уже не имела известий от семьи Владимировых. И вот он, Михаил, совсем не поседевший, почти не постаревший, такой же сильный и прямой, стоит перед ней на гудящем перроне. −Ты почти не постарел. – шепчет Асса, сжимая его руку. −Ты знаешь, почему. – так же тихо отвечает он. Сыворотка. Та проклятая сыворотка Шмидта, едва не сведшая Михаила в могилу. −Что ты здесь делаешь? Лицо Владимирова мрачнеет. −Внук едет на войну, будь она неладна. Никак не отговорить было. Ему же всего двадцать. −Тебе было двадцать три. – отвлеченно замечает Асса. Глаза Михаила вспыхивают, как два уголька. −Мы воевали за родину, за то, чтобы детям и внукам воевать не пришлось. А сейчас? За что сейчас воюем, Ксения Александровна? −Асса Иосифовна. – сквозь зубы исправляет Леденёва. – За то, чтобы Чечня не превратилась в рассадник терроризма у нас под боком. Владимиров что-то понимает и выпускает ее руку. −Рядовой Александр Федорович Владимиров. – говорит он. – 13-я стрелковая дивизия. Присмотри за ним, если сможешь. −Я обещаю, Миш. Присмотрю.***
−Я воевать хотел! За Родину! Асса отрывается от разложенной на столе карты предместий Грозного и смотрит на раскрасневшегося Сашку Владимирова. −Чем тебе не нравится быть моим помощником? −Это не война. Сашка до боли где-то под ребрами похож на деда. Такой же высокий широкоплечий, с гордой посадкой русоволосой головы. И глаза точь-в-точь, как были у Миши до войны. −Я твоему деду обещала, что верну тебя домой в целости и сохранности. Так что будь другом, сбегай к подполковнику Сузанову и попроси для меня его карты. Не нравится мне, что они все разных лет. Надувшийся Сашка выскакивает из палатки, хлестнув пологом. И не приходит ни через пятнадцать минут, ни через полчаса. Через час начинает беспокоиться не только Асса, но и весь полк. Потому что вместе с Сашкой пропадают еще пятеро. Под утро в расположение заявляется образина со старой американской винтовкой и демонстративно спрашивает на чеченском: −Кто здесь Белая Смерть? Асса тяжело вздыхает и тянет с головы шапку. Что-то это все подозрительно напоминает. −Со.* На переговоры в соседний аул она отправляется одна. Комполка понятливо кивает на долгий выразительный взгляд. Что ж, спину прикроют, в этом можно не сомневаться. Всех пятерых похищенных сгоняют в смахивающий на саклю дом в самом центре поселения. Асса, пригнувшись, шагает через порог и коротко осматривается. Сашка сидит на полу, опираясь плечом о товарища. Голова замотала окровавленной тряпкой, взгляд нехорошо плывет. Сотрясение, как минимум. Остальные четверо выглядят неплохо. Кажется, убивать пока никого не собираются. −Госпожа Асса. – поднимается из-за стола немолодой чернобородый чеченец. – Мы вас ждали. −Кто же вам рассказал обо мне? Глаза полевого командира хитро, по-рысьи, поблескивают: −Один большой человек сказал, что в наших краях объявилась госпожа Белая Смерть. Но ведь госпожа не желает потерь среди своих воинов? Повинуясь движению брови, один из мятежников шагает к пленникам, безошибочно выбирает из них Сашку и за волосы приподнимает его голову. Лезвие широкого кинжала замирает у беззащитной шеи. −Он ведь внук твоего кунака**, Белая Смерть? Наверняка, достойного человека. Асса склоняет голову к плечу, быстро оценивая диспозицию. −Чего ты хочешь? Я не смогу предотвратить штурм Грозного. Чеченец щурит глаза, улыбаясь под бородой. −Грозный вы не возьмете, урусы***. Я предлагаю тебе, Белая Смерть, остаться с нами. Познакомиться с большим человеком. Вы понравитесь друг другу. Непременно. −Имя хотя бы есть у вашего большого человека? −У него много имен. И много глаз. Ладонь Ассы будто случайно ложится на бедро, на потайной карман. −И голов тоже много? Ответить полевой командир не успевает. На другой стороне аула частят выстрелы. Набившиеся в дом боевики хватаются за автоматы. Асса оборачивается к окну и не глядя бросает нож. Тот, словно в масло, входит в плечо командира. Леденёва выхватывает автомат у ближайшего мятежника и стреляет. Мальчишки понятливо бросаются на пол. В доме удушливо пахнет кровью. Асса брезгливо отталкивает ногой труп с разнесенной головой, выглядывает в окошко. Комполка не подвел. По аулу лихо проходятся боевые ребята в балаклавах. −Целы? – по-русски спрашивает мальчишек Асса. Целы. Только Сашка часто-часто моргает, глядя на заваленную телами комнату. Леденёва поднимает его за шкирку и ставит на ноги. −Хотел на войну? – шипит она ему на ухо. – Ешь теперь полной ложкой. Командир валяется спиной на своем столе, с хрипом пытаясь выдернуть глубоко засевший нож. −Трогать не рекомендую. – усмехается Асса, вновь переходя на чеченский. – Он пережимает артерию. Выдернешь – истечешь кровью. Командир что-то невнятно хрипит. Асса без усилий приподнимает его над полом и чувствует, как собственные губы растягиваются в страшную кровожадную ухмылку: −Ну что же, поговорим предметно?***
Безвестный полевой командир оказывается прав. В Грозном они увязают надолго. Таких ожесточенных уличных боев Ассе не приходилось видеть никогда. В Великую Отечественную умели воевать в городе, продвигаться вперед малыми группами при поддержке легкой артиллерии. Танки в уличных боях завязли намертво. Полуразрушенный Президентский дворец продувают все ветра. Асса с группой доверенных людей тщательно роется в том, что не успели сжечь или унести. И находит кое-что любопытное. Что ж, ничего удивительного в предательстве и нет. Боевики ведь знали каждый шаг федеральных войск. −Люди, которые могут купить ЮАР. – горько усмехается Асса под недоумевающим взглядом молоденького сержанта. – Почему бы им не купить Чечню? По возвращении в Москву она наносит визиты вежливости этим людям. Под конец заглядывает на квартиру к господину президенту. Тот коротает вечер за бутылкой наливки. На появившуюся в комнате Ассу таращится, как на призрак. −Откуда взялась? – спрашивает он, вытаращив глаза. Асса молча кладет перед ним несколько листов бумаги. −Господин Березовский передает привет. Просит подписать кое-что по мелочи. Ельцин тянется за очками, не находит и беспомощно смотрит на расплывающиеся строчки. −Приказ о прекращении огня в предместьях Грозного. – любезно подсказывает Асса. – На 24 часа. Вот здесь подпишите. Президент отодвигает стопку и нетвердой рукой подписывает в нужном месте. Асса бережно складывает бумаги в папку, сует папку подмышку и придвигает Ельцину заветную стопку. −Отдыхайте, Борис Николаевич. Вы славно потрудились. И уходит так же, как пришла – через окно. Ельцин трясет головой, ругается и отпивает из стопки. Сердце бьется в груди, как сумасшедшее. Дыхание вдруг спирает, а грудь болит нестерпимо. Он хочет крикнуть, позвать хоть кого-то. И не может. Он ничего больше не может. Стопка выпадает из разжавшейся руки.***
Путин уже даже не удивляется, когда Асса Леденёва возникает в его квартире, минуя дверь. Садится за стол напротив, улыбается и отодвигает от него стопку отчетов. −Вечер добрый, Владимир Владимирович. −Ночь глухая уже. – улыбается Путин. Видеть Ассу он, пожалуй, рад. Слишком долго не было от нее вестей из Чечни. −А я к вам с предложением. Асса выкладывает перед ним тоненькую папку. Владимир Владимирович послушно заглядывает в нее. Пробегается глазами по документам. Удивленно приоткрывает рот и читает снова, уже внимательнее. −Как это – я глава правительства и исполняющий обязанности президента страны? Асса лукаво улыбается уголками рта. −За личной подписью Бориса Николаевича. Ну так как, принимаете должность? −Как я могу спорить с приказами президента? Улыбка Ассы становится шире. −Вот и отлично, Владимир Владимирович. Просто отлично. Утром по радио объявляют о скоропостижной смерти президента Российской Федерации Бориса Николаевича Ельцина. Путин оседает на стул и недоверчиво, как на чертову грамоту, косится на подписанные приказы. Потом вспоминает акулью улыбку Леденёвой. Она приходит к нему вечером. От Леденёвой пахнет улицей, дождем, мокрыми листьями. −Это ты сделала? Асса улыбается и присаживается на край его стола. −А еще обстоятельно потолковала с господами буржуинами. Будем работать вместе, насколько это возможно. Путин вглядывается в ее красивое лицо молодой двадцатилетней девушки, с которым так не вяжется довольная сытая ухмылка. Леденёва словно чувствует что-то. Потому что перестает улыбаться, как сытый вурдалак. Устало отбрасывает с лица белые волосы и улыбается уже по-другому. По-человечески. −Я отдаю вам власть над страной, потому что верю в вас. Поклянитесь мне кое в чем. −В чем же? На него пристально смотрят огромные карие глаза. −Что будете использовать власть только во благо народа. Иначе… Она не договаривает, но Путин все понимает сам. И не боится. Он не может ее бояться. Потому что Леденёва боевой офицер, разведчик. Наконец, Герой Советского Союза. Он сам видел звезду на ее кителе. −Я клянусь вам, Асса Иосифовна. Асса улыбается и сжимает его плечо сильной ладонью. −Тогда у вас всегда буду я.***
Наташа тщательно осматривается, но приморская дорога пуста. Только сереет невдалеке скала, круто уходящая утесом в блестящее синее море. Которое вообще-то Черное. Машина идет ходко, чуть трясется на редких ухабах. Скоро уже и Одесса. Инженер, зажатый между самой Наташей и Ассой Иосифовной, вытирает платком испарину со лба и просительно смотрит на Грозу: −Остановочку бы сделать, Анна Ивановна. Совсем невмоготу. Асса Иосифовна привычно улыбается уголком рта. −Думаю, на пять минут можно. Филиппов, притормози где-нибудь у кустиков. Шофер усмехается, сверкнув крепкими зубами, и лихо сворачивает на обочину. Наташа первой выскальзывает из машины, осматривается и только потом машет инженеру. Следом вылезает Леденёва. Потягивается до хруста, глядя на утес. И замирает, разглядев подозрительный блик. −Ложись! Наташа годами отработанным движением толкает инженера на землю, прикрывая собой. И не сразу понимает, почему вдруг так горячо и больно. Над головой слышится резкая команда Грозы. Чьи-то сильные руки поднимают, задирают кофту. Голова кружится, и вместе с ней летняя степь и морские блики. Пуля прошла через тело Наташи прямо в сердце инженера. Асса сломя голову бросается к окаянному утесу, отчаянно надеясь если не поймать самого стрелка, так хоть что-нибудь найти. Грудь обжигает, но не выстрелом, а знакомым ощущением взгляда. Асса отпрыгивает с линии огня, катится по земле, прикрываясь камнями и, сдирая кожу на ладонях, лезет вверх, на вершину утеса. Она замечает его в последнее мгновение. Черная фигура на фоне ослепительного голубого неба. Взгляд успевает выцепить черный костюм, черный шлем и блестящую левую руку. А потом стрелок прыгает вниз, в волны. Асса бросается к обрыву и зло чертыхается. Ничего. Совершенно ничего. Ушел, сволочь. Она садится прямо там, сжимает голову пальцами, вызывая перед глазами фигуру стрелка. Почему блестела рука? Память услужливо подсовывает полузабытую кинопленку, найденную Нептуном в 44-м на базе «Вервольф». Человеку отрезали культю и заменили металлической рукой. Асса оглядывается на дорогу. До машины метров восемьсот. Опять предел боя винтовки. Опять один точный выстрел. Как в Афгане. Снайпер с металлической рукой. На пленке было написано «Зимний Солдат». Кто такой Зимний Солдат? Боец Гидры? Нет ответа. Опять нет ответа.