***
На этот прием Стива притаскивает Наташа. Не слушая никаких возражений, запихивает в костюм, отбирает ключи от мотоцикла и заставляет сопровождать ее. Стив морщится, но послушно позволяет поймать себя под локоть пальчиками со скальпельно-острыми красными ногтями и тащить, как на буксире. Прием дает какая-то очень известная дама, прославившаяся то ли защитой тюленей от глобального потепления, то ли чем-то не менее важным. Стив все равно в этом не разбирается. Кругом так много разряженных людей, бриллианты на женщинах сверкают не хуже зенитных прожекторов. Наташа легко и уверенно лавирует в этом высоком обществе, то и дело с кем-то здороваясь, целуясь, обмениваясь любезностями. Стив осторожно склоняется к ее высокой рыжей прическе – откуда только волосы такой длины – и шепчет: −Нат, скажи, что мы здесь потеряли? Это какое-то задание? Наташа обжигает его возмущенным взглядом изумрудно-зеленых глаз. −Да, Роджерс, это задание. Вытряхнуть пыль из-за ушей и нормально улыбнуться. Ты в своей квартирке скоро плесенью покроешься. Надо же когда-то развлекаться. Стив на это только тяжело вздыхает. Кажется, светский прием немного не входит в его список развлечений. Он бы с куда большим удовольствием скоротал вечер с чашкой зеленого чая и скетчбуком. Но Наташу не переупрямишь. Взять хоть ее попытки устроить его личную жизнь. Романофф тем временем на мгновение замирает, точно кобра перед броском. Стив невольно прослеживает направление ее взгляда. Наташа неотрывно смотрит на группу из трех девушек в легких струящихся платьях. Среди них особенно выделяется одна. Длинные темные кудри мягкой волной падают на открытую мраморную спину, ярко контрастируя с алым платьем. Девушка слегка поворачивает голову и тут же запрокидывает ее, смеясь над какой-то шуткой. Стив проходится взглядом по лебединой шее без всяких тяжелых украшений. Наташа рядом еле слышно хмыкает. −Правильно смотришь, Стив. Иди и пригласи на танец. −Да ну тебя. – отмахивается тот. – Я и танцевать толком не умею. Романофф закатывает глаза. Хватка ногтей на локте Стива становится жестче. А потом Наташа без стыда и совести тянет Капитана Америку к группе девушек. −Дамы. – звонко и громко обращается к ним Романофф. – Не откажетесь потанцевать с этим джентльменом? Стив чувствует, как заливается краской по самую шею. Девушки на диво синхронно поворачиваются. Дама в алом весело щурит темно-карие глаза. Очень знакомые глаза. −Мисс Спенсер, − воркует Романофф, обращаясь к Ассе. – окажите милость. −С радостью, капитан. – улыбается «мисс Спенсер». Роджерс сам толком не понимает, каким образом узкая мягкая рука Ассы оказывается в его ладони. А вторая на плече. Замирает, как кролик перед удавом, не в силах коснуться открытой спины. −Не бойтесь, капитан. – тихо смеется Асса. – Я же не кусаюсь. Так, иногда, по обоюдному согласию. От этих слов в жар бросает еще сильнее. Асса, видимо, устав от его растерянности, ловко перехватывает его ладонь, кладет ее себе на спину и с неженской силой тянет в круг танцующих. −Почему мисс Спенсер? – наобум спрашивает Стив. Асса улыбается накрашенными алой помадой губами. −Т-с-с, капитан. Это секрет. Маленький секрет. Гроза ведет уверенно, будто всю жизнь танцевала с такими неповоротливыми кавалерами. −Как ваши дела, капитан? Стив уже привычно теряется. Сколько прошло времени с пробуждения в новом отчаянно ярком и шумном веке, а он так и не научился беспечно отвечать на этот вопрос. −Неплохо, спасибо. – наконец, выдавливает он. – А что вы здесь делаете? Асса негромко смеется и проскальзывает под его рукой в изящном повороте. Легкое платье взлетает, в разрезе мелькает ножка. −Танцую, капитан. Танцую в красивом платье. С самой войны так не танцевала. −Вы танцевали на войне? – недоуменно хмурит брови Стив. Асса опять смеется. Ей чертовски идет широкая белозубая улыбка, заставляющая светиться теплые карие глаза. −Ну, я не только бегала по швейцарским лесопосадкам. Еще бывала на приемах у союзников. Разумеется, инкогнито. Больше для души. Верите, с детства хотела быть принцессой. Представляла себя в короне и длинном платье. А в нашей стране это было невозможно. −Почему? Тонкое стройное тело легко выгибается в очередном пируэте, который Стив неуклюже повторяет и впечатывается носом в пахнущие апельсином волосы. Асса улыбается. −Советский Союз, капитан. Диктатура пролетариата. Привилегированные сословия уничтожили еще в 20-е годы, во время Гражданской войны. На нашу семью нехорошо косились, потому что отец был из старой московской интеллигенции. Впрочем, не берите в голову. Это было давно. Стив кружится под мягкую музыку с потрясающей женщиной в объятьях и все никак не может представить себе страну, уничтожившую все. Чтобы стать всем.***
Асса следом за Леной и Мелиной ныряет в свою, чистую от жучков, машину. Дверь закрывается, девочки переглядываются и начинают безудержно хохотать. Леденёва сурово поджимает губы, но на бывших воспитанниц это давно не действует. −Побойтесь бога, барышни. – произносит она. – Вы смеетесь не как леди из высшего общества, а как ломовые лошади. −Ой, не могу. – стонет Лена, роняя голову себе на колени, утыкаясь лицом в голубой шелк. – Асса Иосифовна… Принцессой быть хотела… Кому расскажешь – не поверят. −Я тебе так расскажу. – без огонька грозит Леденёва и отчаянно смотрит на Востокову. Мила, как всегда более сдержанная, только тихо хихикает в ладонь. Асса закатывает глаза. −Хватит ржать, дурынды. Капитан увидел во мне леди. Пришлось соответствовать. Лена в последний раз всхлипывает и поднимает раскрасневшееся лицо. У Милы все еще подрагивают плечи. −Все собрали? – интересуется Асса. −Так точно. – рапортует Белова, протягивая флэшку. – Кое-чем малозначимым поделились с Наташей. Она своего циклопа уболтает. Асса одобрительно кивает и прячет флэшку в потайной кармашек. Нетрудно было заметить, что под ширмой общества защиты животных затаилась полувоенная контора, разрабатывающая биологическое оружие. −Нет, я не могу. – вновь всхлипывает Лена и опять начинает ржать. Мила прячет лицо у нее на плече. Асса страдальчески стонет и закатывает глаза.***
−Ну хвалитесь, орлы. – улыбается Леденёва, решительно сворачивая в конструкторское бюро. −И есть чем, Асса Иосифовна. Алексей Федосеев, один из ведущих инженеров концерна «Калашников», не отстает от нее ни на шаг. Даже опережает, первым оказываясь у выставленных экспериментальных образцов. −Кое-что специально для вас спроектировали. Вот, например. Алексей берет в руки простой черный шлем, плавно перетекающий в маску-респиратор. Асса оглядывает это чудо инженерной мысли и скептически поднимает бровь: −А при создании вы «Звездными войнами» вдохновлялись? Федосеев обиженно поджимает губы. −Вы хоть попробуйте. Все лучше вашей балаклавы. Вы в ней будто картошку воровать собрались. −Сволочь. – констатирует Асса, принимая шлем. – Балаклава – мировая вещь. −Чтобы людей пугать. – ворчит конструктор. – Примерьте. Асса со вздохом прилаживает шлем. Он полностью закрывает голову, плотно облегает шею под челюстью и защелкивается как раз на носу и у рта. Леденёва придирчиво крутит головой. Движения вроде не сковывает. −А динамик и фильтр не страдают? – интересуется она. – Тут же защелка. −Не страдают. – все еще обиженно отвечает Алексей и перебрасывает Ассе тактические очки. – Фирма веников не вяжет. −Ладно-ладно. – примирительно кивает Леденёва. – Испытаем в поле. Спасибо, Алеш. Тот расцветает от привычно скупой, но несомненно заслуженной похвалы.***
Кинжалы лежат на столе, изящные и смертоносные. Асса смотрит на них то так, то эдак. В голове скребется мысль, но как ее воплотить, она не очень понимает. −Девочка-девочка. – проносится в голове. – Что я тебе говорил? Границы только в твоей голове. Делай, а не думай. При звуках знакомого голоса Асса злится так, что отвечает поганцу вслух. Хорошо хоть дома некому подслушивать. −Оно и видно, что ты не думал, когда делал. Целый район теперь в руинах. Локи долго молчит, а потом осторожно отвечает: −Если позволишь, я могу научить тебя кое-чему. Это позволит в будущем не допускать таких жертв и разрушений. Асса шипит от злости, но любопытство привычно перевешивает. −И чему же? Локи усмехается. −Я могу научить тебя взаимодействовать с серым миром. −Чем-чем? Асса почти видит, как бог коварства закатывает глаза. −Серый мир – это своего рода изнанка реальности. Если ты научишься им управлять, то сможешь перетаскивать сражения туда. Ну и телепортироватся научишься. В пределах Земли. Как тебе идея? Леденёва мысленно отвешивает себе пинка и кивает: −Звучит заманчиво. К концу дня она все-таки спаивает один кинжал с кольцом Локи, а второй с завалявшимся в шкатулке серебряным колечком. Обратно в кинжалы они превращаются, стоит только подумать. Удобно, всегда под рукой. То есть на руках.***
Асса неспешно выходит с совещания у президента и замирает на месте. Шедший чуть сбоку Владислав Сурков коротко щелкает пальцами и в руке у него оказывается бутылка воды. И никто кругом этого не видит. Зампред правительства жадно пьет, закручивает пустую бутылку и разжимает руку. Бутылка падает, но до пола не долетает. Она просто исчезает. И опять никто не обращает на это внимание. Почувствовав взгляд Леденёвой, Сурков оборачивается и улыбается уголком рта. −Удивлены, Асса Иосифовна? −Почему я раньше не замечала? −Вы не были магом. – пожимает плечами Владислав Юрьевич. – Признаться, я удивлен, что вы смогли. Обычно заемная магия приживается плохо, делает человека рабом того, кто дал ему силу. А вы кажетесь вполне самостоятельной колдуньей. Кто дал вам дар? −Локи. – не видит смысла скрывать Асса. Сурков негромко хмыкает. −Тем более странно. Вам уже доводилось общаться с Древней? Асса припоминает лысое чучело и кивает. −Она пыталась убить меня во сне. Говорила, что мое существование нарушает баланс. Сурков кивает, будто ничего необычного не происходит. Будто они тут о погоде болтают. −Видите ли, Асса Иосифовна, наше общество не признает тех, кто не родился с даром. Зачастую это вполне обосновано. С даром надо вырасти, считая его своей неотъемлемой частью. Те же, кто получает его… Они сходят с ума от открывшихся перспектив. Не могут толком управлять силой. Поэтому их и уничтожают как можно скорее. Асса насмешливо дергает уголком рта. −Полагаю, меня не так просто уничтожить. −Значит, вы заслуживаете жить. – поводит плечами Владислав Юрьевич. – Всего хорошего, Асса Иосифовна. И сворачивает к лестнице.***
Стив откладывает в сторону скетчбук и устало подпирает голову руками. Первый раз в этом веке взялся за пастель и линии сами собой сложились в женский силуэт. Точеная фигура, летящие темные волосы, нежное облако красного платья. Стив смотрит на стоящую спиной к художнику женщину и не может понять, кого он только что изобразил: Пегги в том далеком лондонском пабе или Ассу. Женщина на бумаге не дает ответа. Только манит к себе изящной белой ручкой.***
Встречать Ассу выходит полковник Реснянская. Поседевшая постаревшая, но все такая же прямая, словно балерина. −Доброе утро, Лидия Степановна. – Асса крепко пожимает ее сухую когтистую лапку. – Как устроились? −Доброе утро, товарищ генерал-майор. – как обычно официально рапортует Реснянская. – Устроились хорошо, но мне все еще представляется нецелесообразным… −Знаю-знаю. – устало машет на нее Леденёва. – Все знаю, что вы скажете. В Сибири спокойнее, в Сибири холоднее, в Сибири лучше идет естественный отбор. И что так было с 30-х годов тоже знаю. Но начальник Красной Комнаты теперь я. И методы у меня свои. Лидия Степановна поджимает тонкие губы и скупо отвечает: −Как вам будет угодно, Асса Иосифовна. Не радует, ох не радует старушку переезд Красной Комнаты из Новосибирска во Владимирскую область. −Ну будет вам, − весело улыбается Асса. – покажите лучше новый набор. Пора готовить новых Черных Вдов.***
Она неслышно заходит в темную тихую квартиру. Дышать трудно, как и в любом помещении, куда собирается наведаться смерть. Спальня похожа на больничную палату со специальной кроватью и стойками капельниц. Асса осторожно садится в ногах спящего человека и кривит рот в болезненной гримасе. У человека высохшее бугристое лицо, впадины на щеках и висках. Губы запеклись и еле слышно шепчут что-то. Асса накрывает своей рукой, мягкой и чистой, его – высохшую и пергаментно-желтую. Тихо напевает: −Солнце мое - взгляни на меня, Моя ладонь превратилась в кулак, И если есть порох - дай огня. Вот так... Густав распахивает по-прежнему ярко-синие глаза. С трудом удерживает взгляд на Ассе. −Ты… − шепчет он. – Асса… Леденёва медленно кивает. −Прости меня. Я не могла остаться. Тот хрипит, то ли смеясь, то ли кашляя. −Я знал, что ты не останешься. Незачем извиняться. Я все равно уже умер. Раз ты пришла – такой. Его пальцы сжимают руку Ассы. −Надо же, теплая. – изумленно бормочет Густав. – Хорошо, что теплая. −Спи, милый. – улыбается Асса. – Я больше не уйду. Густав опускает тяжелые веки и шепчет: −Асса. Его рука обмякает. Леденёва встает, откидывает с окна тяжелую штору, впуская в комнату бледное ленинградское солнце. Возвращается к кровати и целует Густава в желтый лоб. −Прощай, родной.***
Она бредет по Невскому куда глаза глядят. Бродить по парадному Петербургу не очень удобно. В нем, построенном по плану, невозможно потеряться. Это московские улочки могут на такие задворки завести, что сам ни за что не выберешься. Петербургские так не умеют. Леденёва пересекает пустую сегодня Дворцовую. Утро, в Эрмитаже выходной, накрапывает дождик. Добирается до Александровского сада. Долго смотрит на шпиль Адмиралтейства. Столько веков миновало, а он все сияет. Она покупает кофе, пьет, не чувствуя вкуса, и почти радуется, когда в кармане вибрирует телефон. −Утро доброе, Асса Иосифовна. – деловито здоровается Владимир Владимирович. – Есть для тебя небольшая работа. В Ливии. Как смотришь на это? −Соло или хором? – усмехается Асса, одним глотком допивая кофе. −Хором. – подумав, отвечает Путин. – Где ты сейчас? −В Питере. −Тогда пришлю все, что надо, в Пулково. Сколько тебе времени надо? −Часа два. −Хорошо. И отключается. Асса выкидывает в урну пустой бумажный стакан, глубоко вдыхает, настраиваясь, и уже другим, бодрым пружинистым шагом идет в сторону метро.***
Четыре дня спустя «Молния» передает отбитых у игиловцев членов ОБСЕ по принадлежности. Асса с веселым удивлением рассматривает американский черный джет посреди песков и сгрудившуюся вокруг него боевую группу. В центре группы возвышается внушительная звездно-полосатая фигура. Оцелот не выдерживает и выкрикивает на английском: −Ты еще на заднице мишень нарисуй! А то игиловцы слепые! Капитан Америка оборачивается на крикуна и отчаянно краснеет. Его бойцы предательски хихикают. Асса выписывает Оцелоту профилактический подзатыльник и тоже громко говорит по-английски: −Ты деморализуешь оплот демократии. Постыдись. −Видали мы эту демократию. – ершится Оцелот, потирая шлем. Асса машинально проверяет затемненные тактические очки и утаскивает «Молнию» подальше от американцев. Аж в другой угол пустыни. Иначе деморализуют бедного Стива окончательно.