Мой ласковый и нежный зверь

Watching me; Wanting me; I can feel you pull me down Fearing you; Loving you; I won't let you pull me down Evanescence - Haunted

- Вы кто? – но ответа не последовало. Этот парень продолжал молча смотреть на меня так, что это уже начинало пугать. Может, он глухой? Чуть приподнявшись, я помахал ему рукой,пристально всматриваясь в выражение его лица. Оно, впрочем, особо не изменилось, даже когда он по-собачьи фыркнул. - В этот раз они отправили какого-то идиота. – пробубнил жгучий брюнет себе под нос, но я его хорошо расслышал. Не реагирует на меня, да еще и обзывается! Резко сажусь, но тут же падаю на постель – три дня голода сделали свое подлое дело. Стоило подумать об этом, как нос уловил запах жареного мяса, от которого голова сразу же закружилась.Заметив мои попытки не утонуть в собственных слюнях, он снова фыркает и направляется к печке. Только теперь я оглядываюсь: деревянная хижина состояла только из одной комнаты; одно окно располагалось как раз возле единственной крохотной кровати, на которой я, собственно, и лежал; огромная печь стояла в углу напротив; рядом был круглый дубовый стол с одним стулом, на нем-то мой спаситель и сидел; вдоль стен располагались стеллажи и буфеты с различными травками, баночками, коробочками, корзинками, растениями в горшках; между дверью и потрепанным комодом на большом старинном сундуке покоилась высокая стопка разномастных книг. И все-таки, кто он такой? Но соблазнительный запах заставляет меня выкинуть все посторонние мысли из головы наброситься на еду, как только она оказалась передо мной. Так же жадно залатываю каждую последующую порцию; я, кажется, съел все приготовленное, отчего мне стало ужасно стыдно. Отблагодарил спасителя! - Большое спасибо. – я виновато потупил взгляд, чтобы не встречаться с его устрашающими глазами. - Не стоит. – коротко бросил он в ответ. – Переждешь ночь здесь, а завтра вернешься в деревню. - Как!? – сказать, что я был в шоке –ничего не сказать. Я уже успел попрощаться с жизнью, а он говорит, что я спасусь!? – Ведь никто еще после ежемесячной Охоты не вернулся! - Будешь делать, что я говорю, живым останешься. – он все это время сидел рядом со мной, на кровати, но после этих слов вернулся обратно на стул и снова замер, словно что-то выжидая. Первые десять минут я не рискнул прерывать его, но вопросов было так много, что я не выдержал. - А как ты один в лесу живешь? – он удивленно смотрит на меня какими-то сонными глазами, словно и вовсе забыл о моем присутствии. Затем отворачивается, так и не дав ответа. – Зверя не боишься? - Чего мне его бояться? Я знаю, когда он, как вы говорите, охотится, поэтому избегаю встреч с ним. – я уже потерял надежду услышать от него хоть какой-нибудь ответ, но пока он, не поворачиваясь, говорил, я заметил, то у него очень красивый голос. Низкий, с некоторой хрипотцой. Не то, что у меня… - То есть, чудовище не охотится? - Во-первых, это – лесной дух. И он нападает, только если на своей территории встречает постороннего. – от моих нескончаемых вопросов собеседник начинал раздражаться. - Вау! Это ты из тех книг узнал? – я указываю рукой на кривую башню из макулатуры. Он отрицательно качает головой. - В них нет ничего интересного. Следующий час мы провели молча: я наблюдал за ним, а он все так же неподвижно сидел, в какой-то момент я даже подумал, что он спит. Потом, когда наступила уже глубокая ночь, он вдруг встал, оделся и вышел из дома. Даже спросить ничего не успел, но дверь открылась, и он зашел в комнату. - Значит так, меня не будет до самого утра, я ухожу по делам. – он жестом показал мне замолчать, останавливая новую лавину нескончаемых вопросов, а затем продолжил. – Что бы ни случилось, до самого рассвета не выходи отсюда. И не зажигай лампу. Понял? – я беззвучно киваю. – Ну, все, я пошел. Снова дверь открылась, и он растворился в ночи. Боже, ну куда он в такую темень подался!? Сегодня же первый день Охоты! Точнее не Охоты, а… Но, все равно, это – ночь лесного Духа, это опасно! Я все думал пойти за ним или нет, но, в конечном итоге, решил остаться: он лучше ориентируется в этой местности, к тому же, он, скорее всего, был уже вне поля зрения. Так его поиски были бы бессмысленным занятием. Я провалялся еще около часа и уже начал засыпать, когда все в доме начало дрожать. Звон стекла, стук, скрежет, топот, что-то падает и разбивается. Я соскакиваю с кровати и трясущимися руками зажигаю небольшую свечу. Ее светом едва ли освещалось все помещение, но было заметно, что с одной из полок упал горшок с чабрецом. Все звуки на мгновение стихли. Я перевел дыхание и уже хотел возвращаться в кровать, как на крыше послышался сильный удар, грозивший проломить ее, и леденящий душу вой. У меня сердце замерло от страха: это Он. Тот зверь, о котором говорили в деревне; тот дух, о котором говорил спасший меня парень. Сверху доносился кошмарный скрежет, судя по всему, Он пытался попасть в хижину. От ужаса мои ноги перестали меня держать, и я рухнул на пол. Закрыв уши руками, я раскачивался из стороны в сторону, молясь, чтобы это поскорее закончилось. И оно закончилось. Через несколько часов все стихло. Было так тихо, что горевшая до сих пор свеча, казалось, трещала, словно огромный костер. Я с трудом поднялся на ноги, меня по-прежнему пробивали дрожь и холодный пот. Сбежать отсюда – это единственная мысль, прочно засевшая в моем мозгу. Я попросту не вынесу еще одной такой встречи. И, несмотря на предупреждение, я все-таки вышел из избы. В лесу было тихо: живность, должно быть, тоже была напугана. Темно; все еще стояла глубокая ночь, в воздухе витала послегрозовая свежесть. Я сделал несколько шагов от дома, затем обернулся и только тогда услышал перед собой утробное рычание. Мгновенно ударившись в панику, я медленно, словно преодолевая какое-то сопротивление, поворачиваю голову и вижу в метре от себя два огромных светящихся глаза. Отступаю назад, пока не упираюсь спиной в стену. Оно выходит из тени, и я вижу белоснежную лисицу. Огромную лисицу – в холке она была даже выше меня, с огромными лапами, с огромными острыми зубами. Раскосые золотые глаза уставились на меня в упор, не мигая, не давая мне пошевелиться под пристальным взглядом. Скалится. Но я не слышу ни воя, ни рычания, ни каких-либо других звуков. Только мое сердце, как заведенное, стучит: ту-дум, ту-дум, ту-дум. Еще секунда, и оно разорвется от бешенного ритма. Я в немом крике открыл рот, и спазматически вдохнув, к своему удивлению начинаю петь: I can't see your star I can't see your star Though I patiently waited, bedside, for the death of today I can't see your star* И я не могу остановиться, даже когда, наклонив голову вбок, лис клыками касается моей шеи, царапая на ней кожу. Но челюсти не смыкаются; он ждет, он слушает, он готовится напасть. А я теряю сознание… ---- * Evanescence - Your Star