Мой ласковый и нежный зверь

In a dream Will you give your love to me Beg my broken heart to beat Save my life Change my mind Evanescence — Cloud Nine

Сорри за короткую и нудную главу. Мысли в панике засоряли сознание, сердце, не выдерживая сумасшедшего ритма, пыталось остановиться. Я прикладывал все силы, чтобы убедить себя в том, что все будет в порядке, что через несколько часов они меня отпустят и все спокойно станет на свои места. Но с каждым сказанным Хичолем словом, мне все меньше в это верилось. - Если ты убежишь, то мы пойдем за тобой. – перевернув стул спинкой вперед, он, как на коня, уселся на него, раскачиваясь из стороны в сторону. – А если останешься здесь – мы просто подождем, когда этот парень придет за тобой. - Что за глупость!? Как он может узнать о том, что я с вами? – каждые его гримаса, фраза, жест ужасно злили меня. Старший только посмеялся надо мной. Отчаянно хотелось изуродовать перечеркнутое шрамом лицо, но присутствие его шкафообразного донсена меня останавливало. - Вот эту шерсть видишь? – отклоняется назад, указывая прямиком на серебристую горку меха. – Волосы из хвоста защищали тебя от леса и других опасностей и позволяли ему следить за тобой. - Это все потому, что он любит меня! - Послушай, парень, эти звери не умеют любить… - Неправда! Йесон меня ни разу не тронул! – тут я, конечно, покривил душой, но он ведь тогда был напуган, когда укусил меня. – Он защищает меня! Он меня даже на себе катал! И то, с какой преданностью лисьи глаза каждый раз смотрят в мои… Он не сможет навредить мне! Он не будет никого больше трогать! Хичоль лишь горько усмехнулся и покачал головой. Затем пересел ко мне поближе, явно намереваясь вести длительную беседу. Возможно, у меня будет шанс до ночи переубедить их. - Ты очень хороший, правда. Поэтому я расскажу тебе кое-что. – он бросил тяжелый взгляд на Канина и, закидывая мне на плечо руку, начал свою историю: - Когда-то давно люди прокляли детей тысячелетней Лисицы, обвинив ее в природных катаклизмах и в череде неурожайных лет. Чтобы уберечь свое потомство от людского гнева, она завещала троим сыновьям свои силы: старшему, черному лису, досталось непробиваемое тело, второму, светлому, она отдала обращающую магию, чтобы тот всегда мог залечить свои раны, а рыжему макнэ сил почти не досталось. Его история чем-то напоминала историю Чонуна; я никак не мог понять, зачем Хичоль мне все это рассказывал, но все же продолжал внимательно его слушать. - С этого все и началось. - Что началось? - Несколько следующих поколений «детей» начали настоящую охоту за людьми. Те же сначала защищались, а затем сами стали нападать. Вот только не все так просто… Ты же знаешь, что они молятся, чтобы силы их не покидали? – я кивнул. – Так вот, чем сильнее магия, соответственно и животная сущность, тем хуже она поддается контролю. Поэтому, когда потомки первых двух пробуждаются. Их хозяева не в состоянии их контролировать. Если у серебристых появляются только повадки животных, то черные становятся настоящими дьяволами. - Но Йесон!.. – я по-прежнему отказывался во что-либо верить. - Без исключений! Каким бы хорошим твой парень не был бы при свете дня, рано или поздно зверь попытается тебя убить! – эти слова не были для меня чем-то новым, но… ведь даже сам хён говорил, что боится своего бессилия перед лисом. Охотник продолжает своими разговорами выбивать почву у меня из-под ног. – Посуди сам, даже их образ жизни показывает, насколько безнадежна ситуация: если потомки алых еще могут жить в окружении людей, постоянно убегая и прячась, - зачастую именно поэтому их трудно выследить – то светлые становятся отшельниками, а черные и вовсе на одном месте долго не задерживаются. Хи сделал продолжительную паузу, давая возможность мне самому все обдумать. В каждом его слове были логика и смысл, однако даже это не способно переубедить мое горячее сердце, которое было полностью на стороне Чонуна. Я ни за что не поддамся на эти весьма убедительные речи, потому что точно знаю, то только не Соню. - А что если я смогу его контролировать? – Хиним печально улыбается и качает головой. Удивительно, даже шрам не может испортить такое красивое лицо больше, чем это делает грусть. – А если мы уйдем отсюда? Я попрошу его, и он непременно согласится. - немного подумав, я добавил. – Может, вы из-за денег на лисиц охотитесь? Тогда это не проблема! Я уже начал мысленно подсчитывать стоимость тех золотых украшений, которые после своей смерти оставил нам отец. Но меня сбивает низкий мягкий голос: - Не понимаешь, Рёук-ши. – впервые за несколько часов молчания Канин заговорил. – Как бы ты ни убеждал нас, мы в любом случае завершим начатое. У нас больше нет лишнего времени искать еще одного белого. На меня снова накатывает волна страха. Несмотря на неподдельное сочувствие в глазах здоровяка, в них также горела непоколебимая решительность. Оставалось только надеяться на то, что у Чонуна сработает инстинкт самосохранения или любой другой и он не придет сегодня за мной. После тех слов молчание тяжело опустилось на всех, находящихся в комнате, погружая каждого в свои собственные, далеко не светлые, мысли. Еще раз взглянув на Хичоля, я мысленно ужаснулся. Насколько должен быть силен этот хрупкий парень, чтобы убить, по его словам, самого дикого и самого неуязвимого зверя? Я даже не мог предположить. Находясь в своем собственном мире, я усердно просил хёна остаться на сегодня в лесу, совсем позабыв про охотников и окружающую меня реальность. Поэтому я не сразу заметил, что на улице уже давно стемнело, выглянула полнобокая луна, а воздух пах, словно разряженный, хотя за окном не было ни намека на приближающуюся грозу…