fucking perverts.

Россия моет посуду за младшими братьями и сестрой, пока глава семейства спокойно пьёт свой горячий кофе. — Ну и где ты взял вишню? — спрашивает Союз, заставая сына врасплох. Росс вздрагивает и сглатывает вязкую слюну, не поворачиваясь лицом к отцу. — Мне ее Германия дал. — сваливая все на ни в чем неповинного немца, отвечает омега. — Да неужели? — с сарказмом в голосе задаёт риторический вопрос альфа, прижимаясь к сыну со спины. — Маленький негодник. — шепчет коммунист, оплетая руками талию ребёнка, опаляя горячим дыханием детское ушко. России становится страшно. — Пап! Там… — весело кричит Украина, выскакивая из-за стены, но его задорная улыбка с лица сползает, когда видит сие картину. Союз отдергивает себя, подходя к маленькому альфе, приседая перед ним на корточки. Он сжимает маленькие руки младшего сына, мягко улыбаясь. — Что там случилось, малыш? — ласково спрашивает старший альфа, заглядывая в глаза украинца. — Казахстан и Беларусь опять дерутся из-за телевизора. — заторможенно отвечает младший брат Росса, переводя на того ошалелый взгляд. В подтверждение его слов, из зала доносятся возмущённые крики, по типу: «Я первый взял!». Отец обреченно вздыхает и идёт вслед за Украиной, бросив на старшего сына игривый взгляд. России становится совсем не по себе. Он домывает посуду и прошмыгивает к себе в комнату, без сил плюхаясь на кровать, обнимая руками и ногами свою подушку. Росс слышит тихие шаги в сторону его двери, поэтому закрывает глаза, притворяясь спящим. Дверь тихо скрипит, когда ее открывают, слышатся шаги по направлению к кровати русского и после все затихает. — Ты спишь? — тихо спрашивает коммунист, дотрагиваясь горячей рукой до детского плеча. Росс молчит, изредка дергая пальцами, чтобы получилось более правдоподобно. — Значит спишь… — вздыхая, шепчет себе под нос Союз, нависая над сыном. Он дотрагивается грубым большим пальцем до губ России, чуть надавливая на них. Последний же весь напрягается во «сне». — Ты такой красивый, — хрипло лепечет старший, оголяя плечико Росса, прикасаясь к нему губами. — Даже представить себе не можешь, насколько я тебя хочу. Русский чуть не подскакивает на кровати, когда отец проводит языком по шее, оставляя влажный след до уха. — Спокойной ночи, малыш. — шепчет он, отстраняясь и выходит из комнаты. Слышится хлопок входной двери и русский, раскрывая глаза, вскакивает с кровати, сжимая руками концы шапки-ушанки. — Какого черта, — ошарашенно шепчет страна, не веря в происходящее. Его щеки покрываются голубоватым румянцем. — Да нет, быть такого не может. Он неверяще трясет головой, медленно опускаясь на кровать. Росс закрывает руками лицо, пытаясь осмыслить ситуацию. Омега не понимает, находится ли он во сне или весь этот кошмар происходит в реальности, страна не знает, как ему быть с отцом. Не говорить же ему то, что слышал все, что говорил Союз. Русский набирает в стакан воду, тихо возвращаясь в комнату. Жадно выпивает жидкость, ставя кружку на тумбочку, немного сидит и чуть погодя, решается позвонить Эстонии. — Алло? Россия? Ты чего это? —  удивленно слышится по ту сторону проводу и Росс еле сдерживает глупый смешок, вовремя прикрывая рот кулаком. — И тебе привет, Эстония, — уже спокойно здоровается русский, зажимая телефон между плечом и ухом.  — Я тебе между прочим, по делу звоню.  — Мхм? Так что-ты хотел? —  друг видимо, говорит с набитым ртом, раз слова можно еле разобрать.  — Да, тут такое случилось, я… —  русский останавливается, сжимая экран телефона. Он не знает, что сказать. Что его отец — педофил и хочет его? Это будет звучать глупо. — Нет-нет, ничего. Я расскажу завтра. Могу придти к тебе с Германией домой? Как раз там я и расскажу.  — Что? Конечно можешь, — Эстония звучит озадаченно, но он не задает лишних вопросов.  — Тогда, до завтра. —  он отключается и Россия грузно вздыхает, заваливаясь на кровать. Все обязательно прояснится.