Демон

Когда всё улеглось, Синдбад объяснил своим родственникам ситуацию, в которой странный парень по имени Джафар путешествует вместе с ним, а также свою позицию, в которой он не желает иметь дело с ними без присутствия ассасина. Тогда им пришлось выделить для Джафара отдельную комнату. Синдбаду это не понравилось, и он изъявил желание даже ночью не расставаться с ним, объясняя это тем, что с ним он чувствует себя защищённым. Брат стал протестовать, а маленький демон, в свою очередь, огрызаться, и это могло бы превратиться в противостояние, если б Джафар не убедил его в том, что их разлука всё равно не будет долгой, и из-за такой мелочи не стоит ссориться с родственниками. После нескольких манипуляций ласкового, как никогда, Джафара, тот пообещал ему потерпеть и быть хорошим мальчиком. И с того времени Синдбад прямо-таки не отлипал от него. Им подали ужин, и во время совместной трапезы он пытался как можно меньше смотреть на своих родственников. Когда те заговаривали с ним, он быстро переключался на какую-нибудь тему разговора, которая была бы далека от того, о чём те привыкли говорить, но была бы близка Джафару. Ассасин не стал его осуждать и с лёгкостью поддерживал разговор. Тем не менее, всё равно наступило время, когда им пришлось расстаться. Они досиделись до ночи в комнате Синдбада, просто читая какую-то очень старую книгу, однако ассасину, в скором времени, пришлось удалиться в свою комнату для сна. Обычно, когда люди спят, ничего не происходит во время сна — он проходит незаметно. Но в какой-то момент Джафар стал чувствовать нечто странное. Как будто кто-то нежно и заботливо гладил его по голове, пока его разум пребывал в кромешной темноте сознания. Кто-то ласково ворошил волосы на затылке, поглаживал его виски, аккуратно убирал лезшую на лоб чёлку. Наконец, когда его погружённое в сон сознание стало воспринимать это, как часть его больно реалистичного сна, чья-то рука соскользнула с виска и осторожно легла на бледную, покрытую веснушками щёку. Тёплая ладонь ещё долгое время обхватывала мягкую кожу на щеке, пока не спустилась вниз, и тогда чьи-то пальцы коснулись губ. Он прислушался к ощущением, и с небольшим страхом понял, что на пальцах, которые как будто касались его губ, были длинные острые когти. Он был обеспокоен, так как уже не раз замечал, что на его теле появляются некие узкие, как будто по нему проводили острым ножом, царапины. Они были незначительными и появлялись то на губах, то на щеках, то на шее, то где-то на руках, но Джафара беспокоило то, что он совершенно не помнит, как они появляются. Наконец, одна когтистая рука легла к нему на шею, а другая придерживала его затылок, и тогда ассасин отчётливо почувствовал тепло на своих губах. Когда пальцы стали водить по тонкой коже, как будто рисуя узор, нежно и изящно, что-то мягкое и чуть влажное коснулось его губ. Тогда Джафар мгновенно открыл глаза, и всё тут же испарилось, как будто здесь ничего не происходило. Он уставился в посеревший от ночной темноты потолок широко расширенными глазами, и его сердце заходилось в бешеном ритме. Наконец, когда его сердцебиение восстановилось, он услышал, как рядом с ним что-то зашуршало. Повернув голову, Джафар заметил хорошо знакомую фигуру маленького демона. — Син? — поднял бровь убийца. — Что ты здесь делаешь? — Я… — он замялся, грустными глазами глядя на собеседника. — Мне не спалось. Ассасин внимательно посмотрел на демона. Тот как будто окунулся в ночную мглу, она окружила его подобно тому, как родная мать окружает своего сына материнской любовью — нежно и мягко. Джафару казалось это немыслимым, но ему привиделось, будто мрак особенно сильно сгустился у Синдбада над головой, и некое существо, находящееся вне его понимания, гладило его по голове и напряжённым из-за непонятного страха плечам и всё шептало что-то ему на ухо. Джафар вздрогнул, после чего завозился на кровати, чтобы отогнать от себя ворох столь странных мыслей. — Я понимаю тебя, — проговорил он. Когда смотрел в его золотистые глаза, он чувствовал успокоение, как будто свет внутри них гарантировал ему защиту от злых теней, оживающих во мраке ночи — тёмной беззвёздной ночи, нависшей над страной, населённой демонами. Мальчик склонил голову на бок в вопросительном жесте. — Я понимаю, почему тебе неудобно в этом доме, — проговорил Джафар, отведя свой задумчивый взгляд. — Ты только пришёл, а на тебя тут же стали нападать. Синдбад коротко засмеялся: — Не то слово. — И ты… — Джафар покрутил пальцем, показывая на маленького демона. Тот грустно усмехнулся: — Я пришёл к Вам в надежде найти спасение. «Спасение?» — думал Джафар, со спокойствием смотря на мальчишку, говорящего неестественно серьёзные вещи. — «Не от того ли мрака, что сгущается у тебя над головой?» Синдбад сел поближе и облокотился о спинку кровати. Когда на его губах появилась игривая улыбка, у Джафара даже от сердца отлегло — ему было невыносимо смотреть на то ироничное выражение лица, что проскальзывало у него порой. — Вы удивительный человек, Джафар-сан, — с мечтательной улыбкой заявил мальчик. — Правда? — он спрятал нос под одеялом, потому что со стороны открытой настежь балконной двери подул холодный ветер. — Да, — нежно улыбнулся ему мальчик, заглядывая в его глаза. — Когда я встретил Вас, я впервые почувствовал себя в безопасности. — О, — проговорил ассасин, которому вся эта ситуация начала казаться очень неловкой. Он всё смотрел на Синдбада, и его уверенность в том, что перед ним действительно малое дитя, таяла с каждой пролетающей мимо них обоих секундой. Его беспокоили слова о том, что только с ним этот чудаковатый демон чувствует себя в безопасности. Невольно напрашивается вопрос: что именно заставляет его чувствовать опасность? Он бросил свой взгляд на его руки. Не было и намёка на существование тех когтей, что осторожно касались его во сне, однако единственное постороннее существо в этой комнате — маленький демон по имени Синдбад. А может, это и было всего лишь сном и ничем более? Но тогда откуда появляются эти тонкие, как будто проведённые чем-то острым, царапины? Может, во мраке ночном скрывается некое существо, о котором Джафар не имеет никакого понятия, но которое посещает его ночлег с приходом тьмы? — Джафар-сан, — робко проговорил мальчик, аккуратно беря его ладонь в свою, — можно мне остаться с Вами? Ассасин прищурил глаза и посмотрел на него со всем возможным подозрением. — Разве не ты обещал мне быть хорошим мальчиком? — задал он риторический вопрос, и голос его был язвительным и шипящим. — Ну, — замялся демон, одарив его виноватым взглядом, — я действительно старался — Старался? — голос Джафара был с нотками психически нездорового человека. Впрочем, как и обычно. — Но у меня не получилось, — грустно понурил взгляд мальчишка. У него были такие виноватые глаза, такой раздосадованный голос, что профессиональный убийца не мог смотреть на его опустившиеся плечи без сожаления. Ассасин поджал губы и с напряжением смотрел на него, приводя в своей голове доводы «за» и «против», как будто принимал очень важное решение. — Ну, — он отвёл взгляд, — так уж и быть. — Так уж и быть? — вскинул брови демон, встрепенувшись. — Можешь остаться здесь, — нахмурился Джафар, и было видно, что тот нехотя выдавливал из себя каждое слово. — А лечь? — быстро спросил Синдбад. — Можно прилечь с Вами рядом? — Ещё чего? — тут же отреагировал возмущённый ассасин. Синдбад вздохнул, спокойно глядя в его лицо. О чём он думал? Не стоило и надеяться, что этот строптивый ассасин согласится на что-то подобное так скоро. Казалось, он всячески избегал с ним физического контакта. Как будто что-то заподозрил. В любом случае, демон не растерялся и обратил сострадание ассасина по отношению к детям в свою пользу. По его желанию на его лице появилось примерно такое выражение, с каким отвергнутые и невинные садятся в свой одинокий угол. Естественно, сердце ассасина не смогло устоять перед той невыносимой печалью в золотистых глазах коварного демона. — Н-ну ладно, — с большим нежеланием сдался неукротимый убийца. — Можешь прилечь рядом. Мальчик встрепенулся и тут же позабыл все печали, которых, в общем-то, не существовало. Радостно улыбнувшись, он довольно резво перебрался к недовольному ассасину под одеяло. Когда его маленькие тоненькие ручки потянулись к тёплому телу, тот стал ещё более недовольным и отныне лежал с таким лицом, как будто изо всех сил терпит эти ужасные муки. Тем временем, маленький улыбающийся демон прильнул головой к его груди и, начиная с первых минут подобного лежания, стал потихоньку засыпать. А ассасин всё не мог унять странные мысли у себя в голове. Не то, чтобы этот ребёнок вызывал недоверие. Наоборот, в мире, где нет ни одного человека, мальчишка стал для него отличным спутником и, к тому же, всё-таки спас его от смерти, хоть его и не просили об этом. Немыслимым образом благодаря ему он смог выбраться из смертельно опасного круга, в который превратилась его жизнь. Но если задуматься, маленький демон ещё с самого начала казался ему ужасно странным. Что-то внутри него также пугало его, как и привлекало, к тому же ещё ни один демон в этом диковинном, всё ещё плохо ему знакомом мире не вызывал подобных ощущений. Даже когда встретил Гази, про которого почти со сто процентной уверенностью можно сказать, что он-то и есть Кровавый генерал, он не чувствовал ничего особенного и загадочного до такой степени, что сердце трепетало у него в груди. И что это за «огромная трагедия», о которой говорил Синдбад? Тем не менее, пока он думал об этом, его взгляд кружил по расслабленным, как будто гипнотизирующим его чертам лица. Смотря на него, он не заметил, как уснул. * * * Следующим утром ассасин проснулся от тревожного топота ног за дверью. Кто-то бегал вдоль коридора, по краю которого пролегали жилые комнаты, и довольно громко, а самое главное, совершенно бестактно что-то говорил. Джафара это, конечно, раздражало, но он также справедливо рассудил, что это чужой дом, вот пускай они и разбираются сами со своими проблемами. Вместо того, чтобы пойти и достучаться до мозгов наглых демонов, совершенно не уважающих чужой сон, он обратил внимание на крепко его обнявшего Синдбада. Тот спал с беззаботным выражением на лице, казалось, так крепко, будто внешний шум не достигал его ушей. Совершенно не двигаясь на кровати, только иногда прищуривая глаза, чтобы сфокусировать рассеянный взгляд, Джафар ещё пару минут просто вспоминал, как мальчишка оказался здесь. Вспомнив таки, что тот нарушил своё обещание быть хорошим мальчиком, он мысленно пообещал себе ещё раз прогнать его по основам экономики, и на этой его мысли мальчик неожиданно проснулся. Разлепив свои большие золотистые глаза, он ещё какое-то время возился на кровати, после чего нахмурил брови и сонным, ничего не понимающим взглядом посмотрел в сторону шума, казавшегося незначительным. — Что там происходит? — спокойно спросил демон. Скорее всего, он даже не задавал вопрос конкретно ему, и это были лишь слова, сказанные в воздух, но Джафар всё равно ответил «не знаю». Тогда Синдбад снова нахмурился и, на этот раз с явным недовольством и частицей подозрения смотря в ту сторону, взял его руку в свою. Тот уже хотел возмутиться, но не стал, потому что маленький демон потащил его в сторону двери, призывая его вместе с ним разведать обстановку снаружи. — Что случилось? — не спросил, а скомандовал Синдбад, заметив первого попавшегося слугу. — Господин! — с трепетным страхом произнёс не сильно красивый низенький мужчина средних лет в оранжевом халате. — Тут такое случилось! Ничего не понимающий демон поднял бровь, смотря с недоумением на мелко дрожащего мужчину. Тот махнул рукой, призывая следовать за ним, и скользнул за один из поворотов, образующих весьма сложную систему проходов королевского дворца. Ладонь Джафара до сих пор была вложена в маленькую ладошку демонёнка, и они вместе пошли вслед за нерасторопным слугой. Оказалось, что тот вёл их к личным покоям принца, и, увидев комнату, они были весьма удивлены — от неё осталось одно хаотичное чёрное пятно. — Что здесь произошло? — с ужасом и непониманием воскликнул демон. Слуга посмотрел на него так виновато, как будто это он был повинен во всём, что здесь произошло. Оробев перед королевским сыном, он дрожащим голосом произнёс: — Это покушение, Ваше Высочество. Синдбад отреагировал на это с удивительным спокойствием. Уголки его губ чуть опустились, взгляд остекленел так, как будто внутри него образовался огромный холодильник, но в целом он держался с впечатляющим спокойствием или даже равнодушием в тот момент, когда ему рассказывали о попытке его же убийства. Джафар мог бы поклясться, что ни один нормальный ребёнок не смог бы держаться так властно, и вместе с тем враждебно, понимая, что если бы он не переночевал этой ночью в другой комнате, он, верно, был бы уже мертв. «А может, он как-то узнал об этом?» — ужаснулся ассасин, чувствуя непонятный трепет перед собственными мыслями во все те моменты, когда мальчишка вызывал у него ничем необъяснимое недоверие.

«Я пришёл к Вам в надежде найти спасение»

Пожалуй, он и вправду выглядел так, будто знал, что кто-то захочет его смерти. Джафар не знал, откуда он мог узнать об этом и знает ли он, кого нужно опасаться, но он больше никак не мог объяснить причину такого ненормального спокойствия ребёнка, и с той минуты, как его слова, сказанные прошлым вечером, его же голосом прозвучали у ассасина в голове, он стал думать, что это, должно быть, так и есть. Вскоре к ним подбежал взъерошенный Гази. Синдбад кинул на него крайне опасный косой взгляд, но больше предпочёл ничего не предпринимать. — Синдбад, — подбежал к нему старший брат и, видимо, хотел что-то сказать, но тот не дал ему этого сделать. — Пошёл вон, — прошипел демонёнок, показывая ему всю свою злобу. — Что ты… — Я сказал, не приближайся ко мне, — прорычал тот, резко обернувшись к нему спиной и топнув ногой в аккуратной лодочке. — Паршивец. Все сразу замолчали, и движение бегающих вокруг комнаты слуг остановилось. Даже Джафар ничего не говорил, хоть и был уверен, что Синдбад просто не сможет отреагировать на него так же, как на брата. И старший принц ничего не предпринимал: он только раздосадовано смотрел в его яростные глаза, хмурил брови, понимая, что не сможет укротить его неудержимый гнев, и поджимал губы, дабы во что бы то ни стало не проронить ни единого слова. Всё указывает на то, что Гази, по каким-то причинам, не может перечить младшему брату. «Но почему?» — всё размышлял Джафар. На правах старшего брата он мог не беспокоиться о том, что тот ему скажет. Тем более, Гази являлся знаменитым военачальником, неужели при этом обстоятельстве он не проявил и капли своего лидерского, властного и требующего подчинения характера для того, чтобы заставить маленького демона слушать его? Гази перевёл взгляд на слугу, а после — на Синдбада, потом снова повторил те же действия, и тот слуга тихонько подошёл к Синдбаду, сказав следующее: — Ваше Высочество, прошу Вас пройти в столовую для того, чтобы… Демон резко развернулся, до сих пор крепко держа ассасина за руку, и прошёл несколько шагов в явно противоположном от столовой направлении. Мальчишка шёл стремительно, однако, пройдя несколько резких и сильных шагов, обернулся. — Прошу прощения, — иронично улыбаясь и произнося каждое слово с неким ядом, обратился к слуге маленький принц. — Пожалуй, мы с Джафар-саном позавтракаем в другом месте. * * * Когда они уже сидели в кафе, насильно туда притащенный Джафар решил задать угрюмому демону пару вопросов. — Ты… знаешь, кто это сделал? — осторожно начал ассасин, потягивая на удивление превосходящий его воображение чай. Не спеша совершая один глоток за другим, он всё думал о том, что, пожалуй, ни разу в своей жизни не пил чай. Он был наёмным убийцей, и вся его жизнь была окрашена в красный, еда для него не имела вкуса, а из напитков он довольствовался лишь водой. Конечно, ни тогда, ни сейчас он не назвал бы нормальным то, как он живёт, но только с появлением этого маленького демона он стал задумываться над тем, сколь ужасно было его существование. И только потому, что он стал всё чаще и чаще думать об этом, он не захочет возвращаться назад. Там его никто и ничто не ждёт, но прямо здесь и сейчас он отчётливо понимал, что нужен мальчишке, как никто другой. — Без понятия, — без всякого воодушевления произнёс демон, откусывая какого-то печева. — Но ты подозреваешь в этом своего брата? Мальчик отвёл взгляд, видимо, обратив свой взгляд на что-то ещё, кроме переживающего лица напротив. — Это может быть кто угодно, Джафар-сан, — сказал он, задевая своими ногами ноги собеседника. — Но если бы я составлял список подозреваемых (а я этого делать не буду), то Гази был бы самым первым из них. — Ты знал об этом? — О чём? — тут же быстро отозвался Синдбад. — О том, что тебя собирались убить этой ночью, — пояснил Джафар, упираясь локтями в крышку стола. — Знал ли ты о том, что это произойдёт, перед тем, как придти ко мне? — Конечно нет, — ответил ему демон. — Но я… не мог тогда уснуть и, видимо, чувствовал, что нечто подобное произойдёт. — Чувствовал? — Я не знал об этом, — демон поднял на него спокойный, рассудительный взгляд. — Но на подсознательном уровне я чувствовал, что это может произойти. Наверно. Я не знаю, как работает такого рода интуиция. Или даже как это правильно называть: интуицией или чутьём. Джафар опустил глаза на столешницу, думая, что они могли бы предпринять в этой ситуации. Всё это было действительно грустно, и он даже жалел о том, что они вообще сюда приехали. — И что теперь? — спросил он прямо, не найдя ответа на вопросы у себя в голове. — Мы уедем из Бабилема? — Нет, — демон смягчил взгляд, когда заметил на лице ассасина излишнее напряжение. — Я хочу встретиться с отцом, поэтому нам придётся остаться здесь до его приезда. — А после? — с задумчивым взглядом спросил Джафар. Впервые за это время на лице демона появилась трогательная, нежная улыбка. Смиряя его ласковым взглядом, он мягко взял его ладонь в свою. — А дальше, Джафар-сан, мы поедем домой, — тихо проговорил демон. — Всё будет хорошо. * * * — М? — ассасин наткнулся на что-то интересное сразу после того, как они вошли в комнату отдыха. — Что это? Демон обернулся, чтобы понять, о чём говорит его спутник, и проследил за его взглядом. Тот смотрел на чёрно-белую доску, по краям которой были расставлены чёрные и белые фигуры разной формы. Синдбад улыбнулся. Это такая мелочь, ведь все без исключения знают об этой игре. Тем более, она существует и в мире людей. Но из-за того, что тот всю жизнь был наёмным убийцей, он, возможно, не знал о её существовании. — Это шахматы. — Шахматы? — поднял бровь ассасин, ближе подходя к заинтересовавшей его вещице с целью присесть за стол, на котором та стояла. — Да, — демон мягкими шагами тоже подошёл к небольшому столику. — В мире людей тоже существует эта игра. Он медленно провёл пальцами по одной из фигур на доске. Прикосновение казалось невесомым из-за того, что тоненькая, хрупкая фигурка не сдвинулась с места ни на миллиметр. Ассасин внимательно следил за каждым мимолётным движением пальцев, и это завораживало его. Он находил их изящными. — Каждая из этих фигур означает воина — множество пешек, ферзь, конь, король с королевой… — Король и королева — тоже воины? — спросил ассасин, и в этот момент он выглядел так по-детски мило, что принц не смог сдержать улыбки, глядя на него. — Да, — тихо проговорил он, смотря на него с невероятной нежностью. — Правда, в человеческом мире они выглядят немного по-другому. Более…привлекательно, я бы сказал. — Наверно, — задумчиво ответил ассасин, рассматривая фигурки внимательнее. — Они выглядят как-то странно. Синдбад подпёр голову рукой, всё ещё улыбаясь своей западающей в самое сердце улыбкой. — Говорят, — тихо, с нотками загадочности проговорил демон, — это фигурки древних демонов, что были и остаются величайшими. — Величайшие демоны… — проговорил Джафар, всё глубже и глубже погружающийся в свои мысли. Его явно интересовало нечто такое же таинственное, как древние, некогда жившие своей жизнью фигуры демонов. Возможно, в детстве его родители рассказывали подобные ему сказки или загадочные истории. Синдбад согласно ему кивнул, не переставая улыбаться, и поднял с доски самую длинную фигуру. — Например, это — король, — оповестил он. — Король является фигурой, олицетворяющей легендарного правителя всех правителей. Того, кто когда-то правил самым первым измерением. — А королева… Синдбад легонько засмеялся. — У каждого величайшего создания есть свой спутник. И у повелителя всех повелителей — его королева. — Вот оно как… — у него был такой голос, по которому сразу можно было понять — тот увлечён рассказанной ему легендой. Взяв на заметку, что можно чаще рассказывать ему эти истории, Синдбад с доброжелательной улыбкой и крайне оптимистичным взглядом предложил: — А давайте сыграем, Джафар-сан? Я Вам правила объясню. Жутко люблю эту игру с самого детства. — Давай, — без вопросов ответил ассасин, радующийся тому, что к мальчику вернулось хорошее расположение духа, и он, похоже, забыл про утренний инцидент. Как известно, для того, чтобы в будущем Джафар мог руководить кланом наёмных убийц, его специально обучали таким вещам, как политика и экономика. Однако никто не обучал его стратегии, в то время как родители Синдбада, похоже, заостряли особое внимание на этом. И игра в шахматы, которая, по словам демона, полюбилась ему с детства, особенно рекламировалась его родителями. Так, они играли, и хоть Джафар терпел одно поражение за другим, подобное времяпровождение в равной степени нравилось им обоим. Однако в какой-то момент всё это разрушилось, потому что к ним так не кстати наведался Гази. — Синдбад… — хотел завести новый разговор принц, но он быстро закрыл рот, так как моментально вспыхнувший от ярости демон резко обернулся на ненавистный голос. — Ты что, не понимаешь меня? — прошипел мальчик, зажав в руке одну из фигур. — Мы всё-таки… — Семья? — усмехнулся Синдбад, подняв бровь. — Разве для тебя это слово всё ещё что-то значит? Да я с самого своего рождения был отдельно ото всех, так почему же тогда все отдалялись от меня, а сейчас всячески мешают мне положить все эти чёртовы семейные узы во гроб? — Син, — поражённо воскликнул ассасин, — это было слишком грубо. — Бегемот, — вдруг проговорил Гази. Он сказал это ни с того ни с сего, и Джафару было интересно, что он только что хотел этим сказать. Проследив за его взглядом, он понял, что тот смотрит на фигурку слона, которая была зажата между пальцами вытянутой руки маленького демона. Фигура была чёрная, как смоль, и выполненная в виде слона с огромными бивнями и боевом обмундировании, вставшего на дыбы. — Это слон, — нахмурившись, произнёс ничего не понимающий убийца. Гази поднял на него свой мстительный, холодный взгляд: — Знаешь, как ещё демоны называют мальчика, который сидит рядом с тобой? — Не смей…— прошипел Синдбад, опуская руку с фигуркой слона. Джафар действительно хотел бы остановить Гази, но его любопытство мешало ему это сделать. Он знал, что это, скорее всего, что-то шокирующее, что-то такое, что Синдбад не хотел бы говорить ему, но, как бы он не хотел остановить рассказчика, он этого не сделал. — Бегемот, — произнёс тот со вздохом. — Кровожадный монстр, могущественное чудовище, идущее по земле и карающее каждого, сея жестокость по миру. — Что ты… — в итоге, эта информация только разозлила его, но он не успел даже договорить своей фразы, как сердце стукнуло, стоило только перебившему его Гази сказать всего два слова. — Кровавый генерал, — посмотрел на него принц сверху вниз. — Вот, как его называют.