Ангел будет любить тебя вместо меня

      Он замер. В ушах свистел ночной ветер. Внезапно повисшая тишина казалась громом среди ясного неба. Слышен был шелест каждого листика. В этой тени руки Инь Тан Яо холодели, словно вся кровь в его теле остановилась. Он думал, что умирает и только чёткое биение сердца напоминало о том, что он ещё жив. Это был не ночной кошмар. Всё, что он слышал, было наяву.       Ночной ветер проносился между ним и ею. Она заметила его. Она стояла в свете фонаря, а он – в тени деревьев. Она была в ужасе. Внезапно бриллиант в его носу ослепительно блеснул, словно нож.       Чжэн Хао Ян тоже был ошеломлён. Он перевёл взгляд на стоявшую рядом Сяо Ми. Она была напугана. Полными паники глазами она, не отрываясь, смотрела на Инь Тан Яо, который одиноко стоял под деревом и был настолько мрачен, будто стал с ночью единым целым.       В конце концов тайное стало явным.       Чжэн Хао Ян потянулся к Сяо Ми, чтобы обнять её за плечи и успокоить, но его руки остановились на полпути. Девушка не обращала на него внимания. Взгляд её был направлен только на Инь Тан Яо. Блеск его орлиных глаз постепенно потускнел. Похоже, в этой сцене, чем бы она ни была – концом, началом или серединой истории, – ему нет места.       Неизвестно, как долго это продолжалось, но вскоре Хао Ян молча покинул место действия. На горной тропе остались только Сяо Ми и Инь Тан Яо. Ночь выдалась тихой. За лесом виднелось освещённое рассеянным светом фонарей общежитие.       Сяо Ми медленно двинулась к Инь Тан Яо. Её шаги были несмелыми, и каждый сопровождался шелестом листьев. Чем ближе она подходила, там больше чувствовала исходящую от парня холодность.       Закусив губу, она дрожащим голосом произнесла:       - Ты…       Она не знала, сколько он успел услышать, стоя в темноте, но его холодность болью отдавалась в её сердце. Белая рубашка Тан Яо словно светилась в ночи хрупким светом. Он не проронил ни слова. Его губы были крепко сжаты до синевы. Девушка закрыла глаза, сделала один глубокий вдох, второй…       - Ты… всё слышал?       Его взгляд был холоден.       - А ты надеялась, что я никогда об этом не узнаю, да?       - Я…       - Я идиот, по-твоему?!       Летний ветер стал холоднее зимней стужи. Сердце Тан Яо разрывалось от острой боли, будто его пронзали сверкающей стальной иглой. Но он не позволял себе проявлять перед ней эмоции, чтобы не выглядеть ещё глупее.       Сяо Ми задыхалась. Всё её органы как будто скручивали изнутри. Она испугалась, хотела как-то всё объяснить, но открыв рот, не смогла произнести ни слова.       Инь Тан Яо холодно посмотрел на неё.       - Скажи мне, что это недоразумение, и я что-то неправильно расслышал.       В ответ было молчание.       - Почему ты ничего не говоришь? – Тан Яо впился в неё взглядом, сделал несколько шагов навстречу и, ухватив за подбородок, заглянул прямо в лицо. – Разве ты не хотела вечно скрывать это от меня? Ну, так давай, обмани меня! И продолжай обманывать! Обманывай до конца жизни, сучка!       Сяо Ми заплакала. Солёные ручьи стекали с её щёк на тыльную сторону его ладони. Инь Тан Яо посмотрел на её сверкающие, словно звёзды, слёзы и скривил губы.       - В мой день рождения ты тоже плакала. Ты вообще в последнее время часто плачешь… Скажи, откуда столько слёз? Для кого они?       Щёки Сяо Ми были залиты слезами. Дрожащими веками она прикрыла глаза. Её мокрые ресницы блестели от слёз.       - А я-то думал, что ты плакала из-за меня и дёргался, как идиот. – Инь Тан Яо медленно сжимал пальцы. – А тебе, наверное, было смешно, да? В твоих глазах я всегда выглядел смешно?       - Нет! Неправда! – Плача, она отчаянно замотала головой, разбрызгивая слёзы. – Прости…       В её глазах читалось отчаяние и огромное чувство вины. Сквозь плач она только и шептала:       - Прости… Прости…       Она так горько плакала, поливая слезами его руку, что сердце Инь Тан Яо пронзила дикая боль, словно по нему проехались асфальтовым катком. Его губы побагровели. Парень тихо вздохнул. Его спина была идеально прямой, он всеми силами не позволял дрожи сотрясти его тело.       - «Прости»? За что ты просишь прощения? Ты пробежала за меня десять километров, написала эссе, нашла мой бриллиант, проверяла всю домашку, сварила лапшу долголетия, купила белую рубашку. Ты была моим ангелом. За что ты извиняешься?       Сяо Ми продолжала горько плакать. Именно в этот момент она осознала, что натворила. Она была не ангелом. Она была настоящим демоном. Она пришла к нему, убеждая себя, что хочет сделать его счастливым, что у неё лишь благие намерения, что она добра и чиста, как ангел. Но всё это было ложью… Она самый эгоистичный человек на свете. Ради того, чтобы ощутить присутствие Ия, она никогда не принимала в расчёт мнение самого Инь Тан Яо. Она не обращала внимания на его жестокость и агрессию только потому, что её это совершенно не заботило. Она считала себя ангелом, а ангелы не могут приносить людям вред.       Но она сделала ему больно. Даже сейчас в темноте и сквозь слёзы она видела в его глазах такую боль, которая заставляла желать лишь одного – умереть на месте. Зачем она с ним так поступила? Сердце разрывалось. Видимо, она и вправду была демоном! Сейчас она отдала бы всё на свете, лишь никогда не причинять ему вреда!       Инь Тан Яо так крепко сдал подбородок девушки, что кончики его холодных пальцев скрипнули об её кожу.       - Видишь? На мне белая рубашка, которую ты подарила. Ты сказала, что в ней я самый красивый на свете. Но при этом ты сегодня даже не взглянула на меня.       Слёзы туманили взор. Всё, что она могла сейчас сделать, это только отчаянно вскрикнуть:       - Прости!..       Кроме этого слова она была не в состоянии ничего сказать.       - Парня, который любил носить белые рубашки, звали Пэй Ий, да? А ещё он любил лапшу долголетия? – Боль в сердце всё больше походила на судороги. Его тело сотрясала боль, а ногти стали багрово-красными. – Это из-за него ты ко мне пришла, да?       Сяо Ми стала ещё печальнее и отчаянно завопила:       - Прости! Прости! Прости!       Боль в его сердце постепенно усиливалась и распространялась по всему телу. Лицо его побледнело, а губы побагровели.       - Это из-за его сердца? – резко бросил Инь Тан Яо.       Боль в теле не позволяла больше сжимать подбородок девушки. Он опустил руки, взял её ладошку и приложил к левой стороне своей груди.       - Тебе нравится его сердце? Ладно, можешь его забрать.       Она испуганно отдёрнула руку и, заливаясь слезами, пробормотала:       - Прости! Это моя вина! Я знаю, что виновата перед тобой! Прости меня!       Тан Яо сжал её руку. Его пальцы были холодными, как лёд. Он снова крепко прижал её руку к груди, словно мог проткнуть её до самого сердца. В темноте ночи послышался его рёв:       - Я отдам его! Если оно тебе так нравится, забирай! Это твоя любимая вещь! Бери ё!       В отчаянии Сяо Ми воскликнула:       - Прости… Что мне сделать? Прошу, скажи, что мне сделать? Я на всё согласна! Только не пугай меня так… Я знаю, что поступила скверно… Только не пугай меня…       Она плакала и вся дрожала. Она понимала, что вела себя эгоистично, что причинила ему боль. Но не могла придумать, как искупить свои грехи.       Тихая ночь. Тусклый свет фонарей. Её лицо было орошено слезами, как небо звёздами. Она плакала, как растерянный ребёнок. Как капризное дитя, совершившее ошибку, но не знающее, как её исправить.       Инь Тан Яо отпустил её. С самоуничижительной улыбкой на губах он уставился на неё и, наконец, осторожно поднял руку. Кончики его похолодевших пальцев чуть заметно дрожали. Он аккуратно вытер её слёзы. Для его холодных пальцев прикосновение к её горячим сезам было как ожог.       - Я не знаю, что можно сделать… - Губы Тан Яо начали синеть. Казалось, что сердце его вот-вот разорвётся. – Хотя, если сможешь… Сделай так, чтобы я больше никогда тебя не видел…       Он взглянул на неё в последний раз, развернулся и молча исчез в темноте. Сердце разрывала боль. Она была настолько сильной, что он шёл, не различая ничего перед собой. Он словно вступал в тёмные клубы кошмара. Лицо его в темноте ночи было бледным, как бумага.       Боль. Какое она уже имеет значение? Инь Тан Яо осторожно закрыл глаза. Какая разница, даже если сердцу смертельно больно? Всё равно это не его сердце. Но самое печальное, что по нему самому она не будет так сильно грустить.       Очередной приступ острой боли взорвал сердце! В глазах у парня потемнело, голова закружилась… И ни звука… Его тело тихо осело на землю. Он не слышал даже гудящего вокруг ночного ветра. Ледяная земля, шелест листьев и ветер, пронизывающий пустырь возле тропы, сумели скрыть отчаянный крик. Никто не расслышал, что именно в нём прозвучало.       Значит… Она была… Не его ангелом…