Ангел будет любить тебя вместо меня

      У Инь Тан Яо никого не было дома. В огромной вилле было тихо и пусто. Инь Чжао Мань позвонила и предупредила, что задержится на встрече и вернётся очень поздно. Узнав, что Инь Тан Яо заболел, Пэй Ю примчался в ту же секунду, но друг выставил его, заявив, что ему достаточно заботы одной Сяо Ми, и он не хочет, чтобы их кто-нибудь беспокоил. Поэтому Пэй Ю ничего не оставалось, кроме как покориться и пообещать вернуться на следующий день.       За окном темнело. На кровати в чёрно-белых тонах, откинувшись на две мягкие подушки, полусидел Инь Тан Яо, накрытый до пояса пуховым одеялом и с термометром во рту. Дверь в его комнату распахнулась, и на пороге появилась Сяо Ми, державшая в руках поднос с едой.       - Сколько градусов? – обеспокоенно спросила она, поставив поднос на тумбочку.       Тан Яо вынул термометр и протянул ей, наблюдая, как она нервно проверяет, до какой отметки добежал поблёскивающий в свете лампы ртутный столбик. Наконец рассмотрев шкалу, Сяо Ми снова повернулась к парню и, побледнев, сказала:       - 39,5!       - Отлично! – улыбнулся он.       - «Отлично»?! Что здесь отличного?! Это очень высокая температура! – Сяо Ми показалось, что он уже бредит. Протянув руку, она осторожно коснулась его пылающего лба и с тревогой спросила. – Скорее скажи, где у вас лежат лекарства?       Такую температуру необходимо было сбить! Она так старалась поскорее вернуть его домой, что попросту забыла по дороге купить необходимые препараты.       - Высокая температура это признак того, что обо мне нужно заботиться. – Инь Тан Яо перевёл взгляд на дымящуюся ароматную тарелку. – Что ты приготовила?       На подносе стояли: миска горячей рисовой каши, миска с тушёными овощами и небольшая плошка с горчицей. Парень разочарованно протянул:       - И это всё?       Сяо Ми взяла миску с кашей и, улыбнувшись, ответила:       - Во время болезни нужно питаться именно так. Каша и так быстро переваривается, но я подольше её поварила. Она нежная, ароматная и вкусная. Можешь попробовать. Тушёные овощи очень лёгкие. Поскольку у тебя жар, жирные продукты могут вызвать нежелательную реакцию. Если овощи тоже не сможешь есть, то по крайней мере горчица немного разбудит твой аппетит.       Инь Тан Яо обиженно на неё посмотрел, но тут же расслабился и по-детски улыбнулся.       - На самом деле мне просто приятно смотреть, как ты суетишься вокруг меня.       Девушка слегка опешила, не зная, что сказать в ответ. Растерявшись, она просто протянула парню ложку.       - Когда остынет, будет невкусно.       Он кивнул, но из-за жара его руки совсем не слушались, и каша чуть было не пролилась на кровать.       - Может, покормишь меня? – сказал Тан Яо, заглянув девушке в глаза.       Немного помедлив, она взяла ложку и зачерпнула ей кашу. Слегка подув, чтобы остудить, она поднесла ложку к его рту. Тан Яо с трудом разлепил спекшиеся губы, съел кашу, немного её посмаковал и сказал:       - И правда вкусно.       От одной этой фразы Сяо Ми внезапно стало очень больно. Она поспешила опустить голову и быстренько скормила больному всю кашу. К тому времени, как опустели тарелки с кашей и тушёными овощами, на улице уже стемнело.       - В следующий раз приготовь мне лапшу долголетия, - улыбнулся Тан Яо, проглатывая последнюю ложку. – Она была очень вкусной. Я бы сейчас с удовольствием ещё раз её съел.       Лапша долголетия… Сяо Ми закусила губу и опустила голову так низко, что волосы чуть было не оказались в тарелке, которую она держала в руках.       - Разве ты не хочешь приготовить её мне? – Парень попытался заглянуть ей в лицо.       - Да, не хочу, - глухо произнесла Сяо Ми, поставила тарелку на поднос и встала, чтобы уйти.       - Значит, та миска лапши действительно предназначалась не мне, - горько рассмеялся Тан Яо. На секунду в его глазах колыхнулась грусть, но он мотнул головой и бодро продолжил. – Ничего, я всё равно удовольствием съем её, если ты приготовишь её для меня.       Пальцы девушки крепко сжали поднос.       - Нет, - сказала она.       - Почему? – спокойно поинтересовался Тан Яо.       Сяо Ми крепко закусила губу. Инь Тан Яо прищурился. Из глубины его глаз постепенно поднимался прежний пронзающий холод.       - Я сделаю всё, что ты хочешь. Буду носить то, что ты выберешь, есть всё, что приготовишь. Мне всё равно, мне это предназначено или нет. Так почему же ты отказываешься?       - Нет!       Посуда на подносе дрожала в унисон с её хрупким телом. Сяо Ми побледнела, но глаза её при этом неистово сверкали.       - Я же сказала, что была неправа… В прошлом я совершила ошибку… Ты не должен носить белую рубашку и есть лапшу долголетия. Ты не должен хорошо учиться, улыбаться и быть вежливым. Ты – Инь Тан Яо, а не кто-то другой. И я хочу относиться к тебе как к Инь Тан Яо! Поэтому не делай так больше!       Она заплакала. Слёзы градом катились по её щекам.       - Но мне это нравится, - беззаботно ответил Тан Яо. – Мне нравится лапша долголетия, белые рубашки, учёба, и быть вежливым, как ты…       - Лжец! – возмущённо воскликнула девушка.       Парень равнодушно осмотрел свою белую рубашку, лежавшую возле кромати.       - Я не вру. Обещаю носить её каждый день.       Сяо Ми не на шутку испугалась. По его взгляду и голосу она поняла, что Тан Яо настроен очень серьёзно и действительно так и поступит. Страх настолько сильно охватил её, что она снова задрожала.       Нет… В отчаянии она вскинула голову, взглянула на белую рубашку, закусила губу и уверенно схватила её обеими руками. Треск – и белоснежная рубашка оказалась разорванной надвое!       - Эй! – взревел Инь Тан Яо. Он попытался вскочить с кровати, но жар и слабость не дали этого сделать.       Теперь эту рубашку нельзя было носить…       Сяо Ми и самой было тяжело. Она склонила голову и капли слёз, сияя, словно звёзды, капали на белоснежную ткань. В спальне стояла гробовая тишина. За окном было темно, ночной ветерок колыхал занавески, принося прохладу осенней ночи. Лицо Инь Тан Яо приняло холодное выражение, он закрыл глаза, чтобы не видеть сгорбленный силуэт девушки.       Так продолжалось довольно долго.       - Тебе…       Девушка подняла голову и, вытерев слёзы тыльной стороной ладони, вернулась к кровати и встала рядом с Тан Яо. Сказав всего одно слово, она почувствовала, что должна сказать тысячу, но не могла. И от этого сердце вновь рвалось на части.       Тан Яо лежал с закрытыми глазами, откинувшись на подушки, и молчал. Его щёки пылали от сильного жара, а потрескавшиеся губы отливали болезненной синевой. Хоть он и не орал, как раньше, но его молчание оказалось гораздо страшнее.       - Тебе… Не нужно быть таким, как он.       Сяо Ми глубоко вздохнула. В её барабанных перепонках всё ещё глухо стучала кровь. Услышав её, парень спокойно ответил:       - Если бы не он, ты бы никогда не переехала из Цинъюаня в Шэнъюй и не пришла бы ко мне. Ведь так?       Она только молчала.       - Поэтому я должен быть ему благодарен. – Инь Тан Яо приоткрыл глаза и с лёгкой гордостью произнёс. – Я должен поблагодарить его за то, что смог встретиться с тобой. Если бы не он, ты бы не стала моим ангелом. – Парень насмешливо усмехнулся. – Он мой образец для подражания и тот, кем я хочу стать. А ты не даёшь мне этого делать. Жестокая…       Девушка торопливо ответила:       - Тебе незачем становиться Ием. Ты это ты, а он это он. И, клянусь, я больше никогда…       - Что «никогда»? – перебил он её. – Не будешь делать из меня второго Ия? Не будешь рядом со мной ради его сердца? С этого момента забудешь о нём и будешь любить только меня, не вспоминая о прошлом?       Сяо Ми растерянно смотрела на него.       - Это невозможно, верно? – горько усмехнулся Тан Яо. – Я ненавижу тебя за то, что ты даже соврать мне не можешь. Если бы ты сказала, что я тебе нравлюсь, пусть даже ты имела бы в виду его, а не меня, я бы тебе поверил.       - Я…       - Обмани меня… - У него пересохло горло, а и без того бледные губы начали синеть. – Просто соври, что я тебе нравлюсь. Сам по себе, а не из-за него… Иначе…       «Иначе как же мне не стремиться быть таким, как он? Если я не буду на него похож, даже с его сердцем в груди, как долго я буду тебе интересен?»       Девушка снова закусила губу не с илах унять новую волну дрожи. Кровь бешено ударила в голову, в которой сейчас не было ни единой мысли. Она совершенно не могла ясно соображать.       - Ты мне… и так нравишься…       Инь Тан Яо даже застыл от изумления. Наверное, он не расслышал. Определённо, он не расслышал! Это же не галлюцинация? И не эхо его собственных слов? Он…       - Скажи это ещё раз! - Он напряжённо смотрел на неё, вглядываясь в движения её губ. Пусть повторит это снова! Иначе он сойдёт с ума!       - Ты мне нравишься, - повторила Сяо Ми.       Это было похоже на электрический разряд. Сердце Тан Яо на мгновение остановилось. Он смотрел на неё взглядом растерянного ребёнка. К горлу подступил огромный ком. Как же долго он этого ждал!       - Ты… Сейчас говоришь правду? – мягко переспросил он, затаив дыхание.       Нет! Так нельзя! Он отчаянно замотал головой и улыбнулся девушке, как ребёнок, который пытается справиться со своим страхом. Он резко протянул руки и заключил Сяо Ми в крепкие объятия. Крепко прижимая её к себе, он закричал:       - Не отвечай! Я верю! Я знаю, что ты говоришь правду! Ты не врёшь! Я действительно тебе нравлюсь…       Сжимая девушку в объятиях, Тан Яо склонился к её плечу. Боже! Как благоухали её волосы! Какой дивный аромат источала её шея! Всё её тело, казалось, окутано шлейфом нежнейшего аромата! Он хотел вечность держать её вот так в объятиях! Если это сон, то он бы не хотел просыпаться больше никогда! Но его радость была омрачена внезапно нахлынувшей болью.       Сяо Ми беззвучно плакала в его объятиях. Она не знала, почему, но в этот момент её терзала невыносимая душевная боль. И только льющиеся сплошным потоком слёзы не давали ей умереть от этой удушливой боли.       Белая тюль тихонько взлетала под порывами ветра. Ночь была тихой. Мягкий лунный свет отражался от мраморного пола. Молодые люди сидели, крепко обнявшись, словно беспризорные дети, у которых никого больше нет на этом свете. И время для них текло бесконечно, пронося мимо не то века, не то мгновения.