(Не) сломанные

POV Павел: «Ночь прошла, словно в тумане. Несмотря на явственную усталость, вызванную вчерашним непростым днём, я так и не смог заснуть ни на минуту. Неподвижно сидел, крепко прижимая к себе Соню, время от времени, поправлял Ей одеяло, проверял, не слишком ли высокая у Неё температура… Всё относительно обошлось, и сейчас уже веского повода для беспокойства за здоровье любимой нет, но… Сам факт повода для беспокойства, увы, не исчез. Впрочем, мне кажется, что с недавних пор и, по меньшей мере, в ближайшем будущем, это странное чувство станет для меня постоянным спутником. Слишком много всего произошло разом… Слишком серьёзные испытания выпали на хрупкие плечики Сони. А я не сумел Её защитить. Не смог уберечь… Глупо отрицать тот факт, что чувства в моей душе притуплялись. Обострялся некий инстинкт самосохранения и желание доказать всем вокруг, и самому себе в первую очередь, что я смогу. Что я сумею Её забыть и начну свою жизнь с чистой страницы. Я честно пытался это делать, но… На неком уровне подсознания, понимал изначально, что не выйдет ничего. Наверное, в жизни каждого случается такая встреча, такая любовь, после которой априори «как прежде» не будет. Нужно было просто учиться жить без Неё, и я это делал. А сердце всё равно отчаянно рвалось к Ней… «Прости, Соник… За всё прости…» – в очередной раз шепчу любимой на ушко, хоть и понимаю прекрасно, что это скорее нужно мне, а не Ей. Она всё ещё крепко спит, и признаться, сей факт вызывает в моей душе некие опасения, но врачи тревогу не бьют, ровно, как и Вадим неустанно твердит, что это норма, и что для самой же Сони так только лучше. Лучше, если Она сил будет набираться во сне. - Да не переживайте вы так – это же плановое МРТ, – старается меня приободрить дежурная медсестра параллельно превращая кровать Сони в каталку, и думая, что моя очевидная загруженность вызвана беспокойством за предстоящую процедуру. Впрочем, в некотором смысле это действительно так. Только страх у меня в душе не из-за самой процедуры, а из-за того, что во время этого самого МРТ, Соня откроет глаза. Я же обещал Ей, что буду рядом… - Всё будет хорошо. Минут через пятнадцать-двадцать, вернём вашу красавицу обратно – в палату, – невесомо кивнув, медсестра покинула слегка душноватое помещение, оставляя в столь унылых серых стенах нас Яном Вячеславовичем вдвоём, и, по всей видимости, не зная, что через пару часов Соня будет официально переведена на домашнее лечение. … Не знаю, каким образом, но родителю Сони удалось уговорить Её лечащего врача пойти на уступки. Хотя в принципе, это всё закономерно, потому что перед тем, как мужчина пошёл на абордаж, то бишь, на диалог с «Айболитом», я проштудировал интернет и узнал наверняка, что по закону, родственники больного могут в любой момент написать расписку и под свою ответственность забрать его [больного] домой или куда-то ещё (санатории, платные клиники, дома отдыха). К сожалению, формально я Соне никто, а потому претендовать ни на что, по сути, не могу. Но на моё счастье, наши с Яном Вячеславовичем мысли здесь совпадают. Если коротко, то мы оба хотим одного – чтобы Соня поскорее поправилась. - Паш, может, всё-таки выпьешь чаю? – мужчина участливо посмотрел на меня, а я вдруг понял, что былого напряжения между нами нет. Если в первые дни мы дежурили возле Сони, исключительно, сменяя друг друга, то вот уже почти сутки, неотлучно находимся оба в палате. И при этом, нет никаких косых взглядов и возможных обвинений друг друга в каких-то оплошностях… - Да нет… Спасибо, – невесомо киваю. – Всё в порядке. Чувствую я себя значительно лучше, чем выгляжу… - Ну, как знаешь… Вечером Оля хочет попробовать соорудить что-то вроде небольшого праздничного ужина. Дай ты Бог, Соне чуть лучше станет… Ей сейчас важно хоть что-то кушать, иначе так на лекарствах одних печень долго не выдержит. А нам этого, что называется, для полноты всего «букета» не хватает… - Ничего – прорвёмся, – едва заметно улыбаюсь, пытаясь сохранить в своей душе этот настрой. – Могу я с вами поехать?.. - Что за вопросы?! Конечно! Я же всё понимаю и вижу… Словно камень огромный с души грохнулся. Ничего больше не нужно. По меньшей мере – пока… Только бы с Соней всё было нормально. Только бы Она оправилась от этого страшного приступа». * - Чёрт, чёрт, чёрт! – ворвавшись, словно непрогнозируемое цунами на кухню, Ольга не сдержалась и кинула попавшуюся ей под руки чашку в стену. Десятки мелких керамических осколков рухнули на пол, но никакого, даже самого незначительного облегчения, шефиня на себе не почувствовала. - Наконец-то! – явно обеспокоенный Лев вышел из кладовой, держа в руках двухкилограммовую пачку муки – готовка, как ничто другое, помогало мужчине справиться с сильным стрессом. – Как съездили?.. - Никак… – брюнетка бессильно опустилась на стул, при этом обхватывая ладонями голову. – Заявление приняли, но явно дали понять, что ход делу не будет дан. - Я сразу сказал, что там почти что без шансов… – Федотов протяжённо вздохнул. – Где Наира сейчас?.. - Проводила её домой. Там подруга, поэтому, всё должно быть нормально – одна она не останется. - Я по своим каналам попросил пробить его мобильник, но сим-карта не активна уже четвёртые сутки. Боюсь, что это конец… Больше его никто не увидит. Даже не знаешь, что в такой ситуации актуальнее: радоваться или негодовать, – Лев присел рядом с шефиней. – Как там Соня?.. Звонила Её отцу? - Ян Вячеславович не ответил, я Павлу звонила. Вроде бы всё нормально – состояние стабилизировалось после приступа. Я не могу просто понять – как?! Как у этого нелюдя получается выйти сухим из воды?.. – Ольга нервно теребила в руках кончик шарфа, понимая, что впервые за долгое время, её нервы до предела расшатаны. – Сонька в реанимацию попала, пережила операцию серьёзную. Слава Богу, что смогла выкарабкаться… Девчонке молоденькой жизнь сломал… Ты не представляешь, что это такое. Она теперь мужчин сторониться полжизни будет… - Что-нибудь придумаем обязательно – я обещаю, – Федотов охотно обнял брюнетку. … Никогда ранее ему не приходилось вот так, участливо, поддерживать и утешать своих подчинённых. Но эта женщина сумела его изменить. Сумела поспособствовать тому, что он проникся всей случившейся в стенах отеля историей до самого дна души. И вспомнил… Вспомнил такие позабытые приятные и трепетные чувства. Вспомнил, как это бывает прекрасно – любить…