***
День ничем не отличается от других. Хосок рядом бурчит на Тэхёна, что опоздал на добрых полчаса на вчерашнее свидание. Юнги не вникает, сочувственно смотрит в сторону Кима, которого пилят ещё с вечера, не вслушивается в извинения и вялые попытки оправдаться. Хочется ляпнуть что-то бредовое, он уже еле сдерживается, всё же выпаливая злобное и такое нужное: — Соситесь уже и угомонитесь! Хосок цокает, притягивая Тэ к себе и целуя. Куда приятнее споров и выяснения отношений, это уж точно, да и сам понимает, что зря только надоедает Тэхёну, тот искренне извинился ещё вчера, даже угостил любимыми пирожными Чона, сводил на каток и в кинотеатр на зарубежный фильм, только вышедший в показ. — Другое дело, а то всё грызётесь. Тебя кто покусал, Хо, чего такой злой? Раньше же не бросался на Тэ из-за таких глупостей. — Я просто приревновал, отстань! Он с девчонкой какой-то проект готовил, а мне запретил приходить к ним. Вот я и… — стал оправдываться Хосок, понимая всю абсурдность ситуации. Тэхён никого не видит, кроме него, обвинять в измене — та ещё беспочвенная глупость. — Ой, никто твоего красавчика не отберёт, угомонись! — Юнги не сдержался, легонько хлопнув ладонью по дурной голове друга, фыркая с его реакции и воплей. Обстановка за обедом стала спокойнее, никто не ругался и не спорил, Хосок лишь умудрился вылить на Юнги стакан с соком, сокрушаясь по этому поводу. Шуга, спокойный и терпеливый внешне, внутри закипал и готов уже задушить Хо прямо здесь и сейчас, и плевать на свидетелей и занятия, на камеры и Тэхёна, он раздерёт этого идиота и закопает где-то за городом, никому не рассказав о месте погребения. — Ты только не злись, хён! — тут же подлетел к Юнги взволнованный Тэхён, чувствуя эмоции старшего и видя плескающееся на дне глаз желание убить Хосока самым жестоким способом, на который только был способен. — Не злиться?! Ты предлагаешь мне не злиться?! — Юнги ещё больше закипал, чувствуя влагу на теле, пропитавшуюся через кофту и футболку. Хосок взвизгнул, подрываясь со скамьи, выставив руки перед собой и прося помиловать. — Руки из жопы вырастил, а мне страдать. Тэхён, принеси два, а лучше три стакана кофе, буду твоего парня поливать. — Эй, хён, это слишком! — придерживая Юнги, чтобы не двинулся самостоятельно идти за напитком, завопил Тэхён. Мин даже не сдвинулся с места, не планируя тратить свои деньги на кофе, взглядом испепеляя Хосока. — Ну раз не хотите кофе, тогда поступим иначе, — Юнги заметно поменял тон, меняя агрессию на милость, при этом улыбаясь хищно, не предвещая ничего хорошего. — Хосок, снимай одежду! — Чего?! Что за странные желания! — Хосок обнял себя руками, не желая повиноваться, но Мин остался непреклонен, без особых трудностей отстранив Тэхёна и поднявшись. Чон уже собирался рвануть прочь, медленно отступая назад, но Юнги оказался шустрее, перехватывая за кофту и пытаясь стащить с сопротивляющегося юноши. — Помогите, насилуют! — завопил Хосок, привлекая к себе и так обращённое внимание. Ребята вокруг с интересом смотрели на разворачивающуюся сцену, часто видя различные потасовки между парочкой друзей, но никто не спешил вмешаться. — Нужен ты мне! Отдашь свою одежду взамен на мою мокрую. — Чёрт, Юнги! — выдохнул Хосок с истерическим смешком. — Сказал бы сразу, я бы отдал. Только я в мокрой сидеть не собираюсь, да и сам знаешь, чужую одежду не ношу. Юнги рыкнул, больно сдавив запястье друга, и поволок за собой в сторону раздевалки, желая поскорее избавиться от мокрой одёжи. — Мне прикажешь в ней ходить? Твоё рукожоптво виной, вот и сиди в мокром! А мне сухую одежду дай! У тебя же сменка должна быть! Хосок многозначно охнул, вспомнив о том, что и в самом деле таскает с собой запасную кофту, которую сейчас благополучно оставил дома, когда погода стала теплее. — Я не брал сегодня… — пробормотал еле слышно, уже готовясь смириться с предстоящим обменом одежды. Завидев бегущего за ними Тэхёна с вещами и ещё какими-то тряпками, Хосок намеревался попросить помощи, как его за шкирку запихнули в помещение. Юнги принялся стаскивать с друга кофту, ворча на девчачьи визги. Ребята распластались на полу, возясь и пинаясь, не желая отступать. — Просил же подождать, не слышали, что ли? — нагнав парочку, устало выдохнул Тэхён, скидывая на пол сумку Юнги и Хосока, повалившись на широкую скамью. — Я одолжил у друга из своей группы одежду, он всегда таскает с собой что-то на смену, уж слишком чистоплотный. Он согласился дать тебе переодеться, а после постираешь и вернёшь. Юнги тут же отлип от Хосока, что уже почти распрощался с кофтой и светил голым торсом с засосами. Мин усмехнулся, подымаясь с пола и принимая принесённую одежду. — Он кофту надевал утром, так что может быть запах… — Тэхёну неудобно о таком говорить, но, похоже, Юнги доволен. — Нормально пахнет, отстань! — чрезмерная болтливость Тэхёна частенько раздражала, но в этот раз Шуга доволен, что у него есть такой друг. В благодарность потрепав юношу по растрёпанным после бега волосам, Юнги принялся переодеваться, с тихим недовольством откидывая верх в сторону, повернувшись к друзьям спиной. — Воу, кто-то кошака завёл? — усмехнулся Хосок, заметив на спине Юнги длинные красные борозды. — Что? — Или кролика? — продолжал издеваться Чон, начав уже во всю ржать с физиономии недоуменного друга. — Хён, у тебя вся спина расцарапана, — пояснил Тэхён, не желая получить от только успокоившегося старшего. — Блядь! — выругавшись, Юнги прикоснулся к спине, невольно вспоминая, как Куки провёл там ногтями. Говорил же, что следов не надо, так кто его слушать будет. — Погоди, следы свежие? Ты что, недавно ходил с ним на встречу, а нам ничего не сказал? Юнги, ты в своём уме?! А если он сделает с тобой что-то? Ты можешь дать гарантии того, что у этого парня всё в порядке с головой и нет никаких отклонений? — забросал вопросами Чон, подойдя к другу ближе и прикоснувшись к полосам. — Не нуди. Не захотел и не сказал. И вообще, ты считаешь, что мной может заинтересоваться только какой-то псих? — Юнги приподнял бровь в язвительном жесте, взглядом прожигая в Хосоке дыру, уйдя от прикосновения чужих рук. — Не считаю, просто предохраняюсь. Ты ведь маленький, хрупкий, а он, по твоим словам, огромный медведь, ещё и кролик по призванию. Удивлён, как ты можешь в этот раз двигаться, учитывая то, что было после прошлой встречи. Юнги нахмурился, не решая говорить того, что на самом деле произошло вчера, и вернулся к одежде, натягивая футболку и кофту сверху. Пахло приятно, какими-то духами, почему-то знакомыми. Оглядевшись, Мин прищурился. Почему-то кофта казалась знакомой, но вспомнить точно не мог, решив забить на это — мало ли похожих кофт в мире. — Вчера с ним был, доволен? Он немного не уследил за руками, ничего сверхъестественного не произошло. — Уверен? — Да! — более резко, чем требовалось, заявил Мин, тут же сникая и подымая сумку с пола. — Пошли на занятия, обед из-за тебя просрали. Одежду постираешь и вернёшь! Скажи спасибо, что не облил в ответ, а ведь очень хотелось. — Понял, — недовольно пробормотал Хосок, собирая одежду друга и кое-как запихивая в сумку. Тэхён подождал парня, и они вместе двинулись из раздевалки, возле лестницы расходясь по своим корпусам. Ким всегда обедал в чужом корпусе, за что его не любили свои ребята, но юноша отмахивался лишь тем, что не будет слушать кого-то и продолжит обедать в компании любимого. Занятия закончились крайне быстро, Юнги даже не успел заметить, как друзья оставили его одного. Поправляя рукава чужой кофты, в которой он буквально тонул, юноша направился на подработку, решив не заходить домой. Да и придя раньше, его и домой отпустят заранее — в учёт бралось лишь установленное рабочее время, а не рабочий график, всё же Шуга студент, для него несколько другой способ отработки. Переодеваясь в форму, Юнги погружается в работу, снуя между столиками целый вечер, несколько часов к ряду обслуживая посетителей, среди которых парочка постоянных и университетский знакомый. Юнги не понимает, каким образом оказывается на закрытой вечеринке. Тот самый знакомый, встреченный в кафе, приглашает Мина пойти с собой, и как бы он не отнекивался, в итоге всё же идёт рядом, попадая в большой дом. Владельцы явно обеспеченные, это становится понятно сразу же. Юнги вручают в руки алкоголь, и тот забывается, отрываясь впервые без компании Хосока.***
— Сейчас сдохну, — хрипит Юнги, еле переворачиваясь на полу, куда завалился, не успев зайти в квартиру. Напился, благо, добраться помогли, в итоге провалявшись всю ночь на полу в пьяном угаре. Юнги мало что помнит за вечер, он просто абстрагировался от всего и отдался музыке и алкоголю. На задворках памяти мелькают кадры, как он задирал какого-то парнишку-диджея, только сейчас чувствуя стыд за произошедшее. Чем ему не угодила музыка парня — тот ещё секрет, но Юнги возмущался знатно, в итоге показав «как надо». Мин даже не помнит, сам ушёл от диджейского пульта или его стащили, но там он точно надолго не задержался. Мутно вспоминает кучу лиц, чужие губы… Резко садится, с силой ударяясь затылком об стенку, чтобы вбить своей дурьей башке, что она натворила. Лучше бы Юнги не вспоминал, как целовался с какими-то ребятами, кажется, играя в бутылочку. В здравом уме он туда бы не сунулся, но что ему, пьяному, пошёл в самый эпицентр, перецеловался почти с половиной ребят из компании, а оттого и неприятное послевкусие на губах. Юнги шипит, доползая в ванную и остервенело стаскивая с себя одежду, запоздало понимая, что это не его. «Я одолжил у друга из своей группы одежду, он всегда таскает с собой что-то на смену, уж слишком чистоплотный. Он согласился дать тебе переодеться, а после постираешь и вернёшь». — Блядь! — Юнги ругается, не сдерживаясь. Он весь день проходил в чужой одежде, завалился в ней на вечеринку, ещё и умудрился чем-то загадить. Это «что-то» явно имело алкогольную основу, и Мин не знал, отстирается и исчезнет ли запах. Звонок телефона оказывается тут же «кстати». Хосок вопит на опоздавшего друга, которому за прогулы точно влепят дополнительные работы, и Юнги, скрипя зубами, вопит в ответ, что будет через час. Отмываясь, глотая таблетки и вливая в себя несколько стаканов воды прямиком из крана, Юнги успевает замочить чужую одежду в тазике и, наскоро натянув первую попавшуюся худи, вылетает из дома с влажными волосами. — Не неделя, а какой-то пиздец! — прибежав к третьей паре по расписанию, заодно опоздав на семнадцать минут, Юнги устало валится на парту и говорит громче, чем следовало, получая ещё один выговор от преподавателя. Подавленный, раздавленный, Юнги даже не слушает лекцию, досиживает день до конца и, послав Хосока в известном направлении, плетётся проверять свою удачливость на подработке, где благополучно наворачивается на разлитом собой же супе, разбив посуду и извалявшись в еде. Юнги не понимает, какая карма его настигла и за что, но к концу недели еле выдерживает, сбегая от проблем в родной город.