Гении вне закона

Никакому воображению не придумать такого множества противоречивых чувств, какие обычно уживаются в одном человеческом сердце. Ларошфуко Неписанные правила спонтанного секса на одну ночь Мориарти знает отлично. Его главное правило: не подпускать к своей территории. Не любит Джим водить своих поклонников к себе домой, потому что совместные утренние процедуры и глупые разговоры о прошедшей ночи и добром утре его, по меньше мере, раздражают. А если собеседник ещё не обременен интеллектом, то приходится вспоминать о своей необычной профессии. Проснувшись в чужой постели и не обнаружив юного парнишку, Мориарти начал собираться с легкой улыбкой на губах. Юный Том, наверняка, наивен, Мориарти бы не удивился, узнав, что это был его первый поход в клуб. Услышав звук кофеварки и почуяв приятный аромат крепкого кофе, Мориарти выговорился на ирландском. Только этого не хватало. Кофе в постель с какими-нибудь круассанами даже хуже типичных разговоров после проведенной ночи. Романтические сопливые жесты раздражают Мориарти до чёртиков. Джим прекрасно понимает, что этот же кофе Том приготовит кому-то другому в следующую пятницу. Да и вообще если твоему партнёру не тринадцать лет, то он осознает, что все эти утренние ритуалы, описанные в бульварных романах, ничего не значат. Мориарти выходит на кухню полностью одетый и готовый покинуть квартиру. Увидев Тома в легкой рубашке с чашкой кофе в руках, он мысленно удивляется, а сам лишь кивает в знак приветствия. Глупые фразы вроде «доброе утро» или «как спалось?» не уместны. Они оба прекрасно понимали, на что шли. — Можешь сделать себе кофе, но мне бы хотелось, чтобы ты ушёл, — лениво говорит Том. И тут Мориарти понимает, что первое впечатление было ошибочным и что кофе ему никто делать не собирался. Он не знает: радоваться ли приятной ошибке или, напротив, отчитать себя за невнимательность. — Вчера ты казался мне другим… — начинает он. — Милым сопливым геем с сахарной ватой вместо мозгов? Я проводил эксперимент, — отвечает Том, отмечая реакцию Джима. Мориарти усмехается, поражаясь парнишке, сумевшему его одурачить. — Что за эксперимент? — Я учусь на психолога в Сорбонне. Сам я из Канады. Пишу научную работу на тему: «Специфика освещения средствами массовых коммуникаций проблем сексуальных меньшинств». Хотел вчера с людьми пообщаться, но ты со своими длинными руками и своим завораживающим голосом всё испортил, — хмуро говорит он, однако по глазам понятно: он ничуть не расстроен провалившимся планом. Мориарти в очередной раз поражается своей гениальностью: даже в клубе, будучи в расслабленном состоянии смог найти интересный экземпляр. — И часто ты такие эксперименты проводишь? — Это был первый и, как видишь, провальный. Я не так часто хожу по клубам ради случайного секса, — отвечает Том, беглым взглядом осматривая Мориарти. Вчера в клубе он не особо интересовался социальным статусом партнёра на одну ночь, но сейчас, трезвым взглядом оценивая внешний вид собеседника, он пришёл к выводу, что связался, в лучшем случае, с каким-то бизнесменом. Мориарти самодовольно улыбается и с некой грацией достает из кармана пиджака элитные сигареты. — О, ждешь своего единственного? — Сантименты? Ни за что! — уверенно восклицает Том, легким движением перехватывая у Джима пачку сигарет. Удобно усевшись на подоконнике, он достаёт из пачки одну сигарету и начинает курить, с наслаждением вдыхая запах никотина. Мориарти мысленно хвалит себя за удачный выбор любовника: парнишка не так прост, как кажется. У Тома даже есть неплохие шансы стать постоянным партнёром, что Джим себе раньше не позволял — лишние привязанности ни к чему. Том, не обращая внимание на чересчур сосредоточенного любовника, смотрит в окно. Расстёгнутая рубашка, взлохмаченные волосы и расслабленная поза придают ему особый шарм. — Люди обманывают друг друга. Предают, — продолжает философствовать он, — презирают. Соперничают. И так всю жизнь. Человеческие эмоции — всего лишь инструмент. Идеальный способ манипулирования. Это… особое оружие, которое может ранить, убить… Поддавшись сантиментам, ты становишься зависимым, слабым. Тобой легко управлять. А я не хочу, чтобы мной пользовались. То, что обычно люди называют счастьем, я называю утопией. То же самое касается и сексуального влечения. В нём нет ничего смертельного, но оно делает нас уязвимыми. Парень, девушка — всего лишь тело. Красивое. Желанное. Этим телом нужно обладать, пользоваться, но ни в коем случае не стоит привязываться к владельцу! Тогда он обретет власть над тобой. Голос Тома звучит уверенно. Сам он ведёт себя довольно легко и непринужденно, но его слова проникают глубоко в подсознание. У него есть харизма, дар убеждения. Джим уверен, что из него выйдет прекрасный психолог, который в будущем сможет грести деньги лопатой, слушая проблемы богачей или организовывая разного рода психологические тренинги. — Обычно психологи говорят совсем другое, — ухмыляется Джим, рассматривая стройное тело парнишки. Свет утреннего солнца красиво освещает его, создавая бронзовые, золотистые блики на светлой коже. Мориарти, как истинный эстет, невольно залюбовался этой картиной, не пытаясь скрыть хищную улыбку. — Я не обычный психолог. На практике было достаточно случаев, чтобы я мог убедиться в правильности своих выводов. Разведенные жены, брошенные дети, скорбящие родители — все они страдают от излишней привязанности, — говорит Том, боковым зрением наблюдая за поведением Джима. Том знает о чем он думает, что значит его улыбка, но делает вид, будто не замечает этого. Джим не может не признать: парнишка его заинтересовал. Столь циничный взгляд на мир в таком юном возрасте его приятно удивил. Мориарти невольно вспомнил себя в юности. Джим начинает собираться домой, несмотря на странное желание продолжить общение. Но ему надо как можно быстрее покинуть Францию, а Тому — в университет. Том, увидев, что любовник покидает квартиру, говорит напоследок: — Будешь во Франции — позвони, поболтаем. — А как же сантименты? — Думаю, нам это не грозит. Что-то мне подсказывает, что в этом вопросе у нас мнения совпадают, — отвечает Том, продолжая сидеть у окна. С загадочной улыбкой Мориарти покидает квартиру. Парнишка идеально ему подходит: красив, умён и тактичен. Не задаёт лишних вопросов. Возможно, Том догадывается, что Джим не законопослушный гражданин, но держит свои подозрения при себе.

***

— Cad é an ifreann! — говорит Джим, когда просыпается. Он оглядывается: старый матрац, бетонные стены, деревянная, наверняка прогнившая насквозь, дверь. Сразу понятно: дела плохи. Мориарти прижимает руку к затылку и обнаруживает внушительных размеров шишку. — Хоть бы хлороформом воспользовались, придурки! — кричит он в пустоту и слышит эхо своего голоса. Джим встает и, опираясь о стену, обходит комнату. Старая заброшенная комнатушка в какой-то глуши без окон. Мориарти начинает восстанавливать картину произошедшего: он выходит из квартиры Тома, проходит пятьсот метров, достает телефон, чтобы позвонить Себастьяну и… всё. Дальше его кто-то ударяет по голове. Джим понимает, медлить нельзя. Нужно что-то делать. Обшаривает карманы, выворачивает пиджак наизнанку. Результат вполне предсказуем: похитители отобрали телефон и часы. Мориарти начинает рассуждать: он выходил от Тома примерно в семь утра, тогда было светло, но прохожих на улице все равно было мало, значит его ударили в каком-то переулке. Шишка уже успела прилично вырасти и болела при нажатии, так что лед вряд ли теперь поможет… Он находится в какой-то глухомани, или, по крайней мере, далеко от центра. Сопоставляя эти данные, становится ясно, что прошло где-то два-три часа. Себастьян вскоре должен заметить его отсутствие и начать поиски. Ещё ясно одно: убивать его не собираются. Хотели бы — давно бы грохнули. Значит, похитителю что-то нужно… Мориарти вновь оглядывает себя: костюм сильно помят и пахнет бензином, на пиджаке виднеется светлый короткий волос, явно мужской. Джим смотрит на потолок, в углы комнаты — везде комки плесени. Мориарти ощущает жуткий запах сырости. — Пригород Парижа, наверняка, у водоема. Этот ужасный запах тухлой воды я узнаю где угодно. На полу мокрые следы от ботинок — значит, шёл дождь. Но в Париже на небе не было ни одного облака. Я нахожусь в маленькой комнате, в которой только матрац. Матрац очень старый, ему явно больше десяти лет. Вряд ли похитители его ради меня сюда тащили, значит он здесь был. На полу старые короткие доски, раньше это были части тумбочки или какого-то комода. Итого: маленькая комната без окон, старый матрац, бывшая тумбочка… Я у водоёма. Твою ж мать, вы серьезно?! Как оригинально, запихнуть меня в заброшенную больницу в какой-то глухомани! — орет Джим, когда его посещает догадка. Был бы телефон, можно было бы без труда определить местоположение и уйти отсюда. Мориарти ходит по комнате, изучая каждый миллиметр. В голове тут же появляется политическая карта мира. Вспоминая всё, что он знает о географии, Мориарти приходит к выводу, что он совсем недалеко от Парижа, как и предполагал примерно в шестидесяти километрах. Джим подходит к двери и прислушивается: тихо. Надеясь на удачу, Мориарти с разбегу со всей силы врезается в дверь, однако та не поддается. Джим пинал дверь, пытался выломать ручку — бесполезно. Эх, Моран бы за долю секунды эту деревяшку снес! Увы, надеяться не на кого. Джим понимает, на его поиски уйдут несколько часов. Если подключится Шерлок, то, может полчаса, не беря в учёт время, нужное для дороги. В конечном итоге, Джим решает, что похититель, кем бы он ни был, даст о себе знать в ближайшее время. Интересно, его жертвы тоже с таким же чувством безысходности ждут его появления? Раньше Мориарти над этим не задумывался. Джима сводит с ума эта комната с противным запахом. Он не привык бездействовать, но в данной ситуации понимает, что не может ничего предпринять. Продолжая изучать комнату, он понимает, что находится не просто в больнице, а в психбольнице, что никак не помогало ему. Попытка попробовать ещё раз выломать дверь кажется смешной и глупой — плечо и так болит от предыдущих усилий. Оставалась одна надежда на Морана, но тот, наверняка, только сейчас заметил подозрительно долгое отсутствие босса. В любом случае, Моран не знает, куда он пошёл прошлой ночью и откуда начинать поиски, а ведь на улице рядом с домом Тома, наверняка, остались следы борьбы, тупой предмет, которым его ударили… Неожиданно слышится звук, открывающейся двери. Жуткий скрип раздаётся в комнате. Мориарти еле сдерживается, чтобы по-детски не закрыть уши. Входят два амбала ростом с Морана. Мориарти уже догадывается, что эти громилы собираются сделать. Его, короля преступного мира, будут тащить, словно какой-то мусор, два идиота! Мориарти в гневе. Узнает, кто похититель — убьёт голыми руками. — Осторожнее! — восклицает он, от чего два амбала резко вздрагивают. Явно они не привыкли к такому дерзкому поведению со стороны заложников. Однако они быстро вспоминают свои роли и хватают Мориарти за плечи и ведут в одну из комнат. Мысленно Мориарти доволен, он не ошибся. Как бы иронично это ни было, но он в самой настоящей заброшенной психушке. Правда, сейчас она явно используется для других целей. Вокруг побитые стёкла, кровь, рваные тряпки. Он явно не первый посетитель этого места… Его ведут в комнату, в которой раньше, примерно в конце семнадцатого века, пытали людей. Интересно, этот горе-похититель решил выудить из Джима какую-то информацию? Какая наивность! Мориарти сажают на стул, обычный деревянный стул. Джиму начинает нравиться эта странная в своей абсурдности картина. Его пытаются напугать, как какого-то малолетнего сопляка! Быть привязанным к обычному стулу — не самое оригинальное решение. Теперь он понимает, почему так популярен в своей профессии: все абсолютно скучны и до безобразия банальны! Если бы Джим организовывал собственное похищение, то был бы куда изобретательнее… — Вам весело, мистер Мориарти? — говорит человек, стоящий в углу рядом со шторами. Его лицо закрывает тень. Боже, как банально! Мориарти любит театральные эффекты, но не такие избитые! Лицо в тени, безмолвные исполнители — как неинтересно. — Знаете, ещё не определился. Может, покажетесь? Не привык разговаривать с пустотой, — театрально зевнув, говорит Джим. Собеседника подобное поведение явно рассердило. Интересно, а чего он ожидал от злодея-консультанта, каждый день проворачивающего аферы поинтереснее? Наконец, похититель вышел из тени. Мориарти не впечатлился: обычный, заурядный мужичок пятидесяти лет. Подтянутый, ухоженный, но заурядный. Нет в нем ни запала, ни боевого духа. Очередной богач, возомнивший себя Богом. Возможно, он не глуп, но весьма посредственен. Одет дорого и со вкусом, но скучно. Его глаза осматривают Джима с ног до головы. Мориарти не против: пусть смотрит на молодого, успешного конкурента и завидует. — Ничего, сейчас повеселитесь, — некто щелкнул пальцами и один из амбалов достал взрывчатку. О, становится интереснее. Он подходит к Мориарти и начинает обматывать его взрывчаткой. Джима начинает что-то смущать. Где-то он видел подобное, но где… Что-то такое уже было. Внезапно его осеняет. Мориарти начинает истерически смеяться. — Я, кажется, понял вашу идею… Вы серьезно решили напугать меня моими же методами? — еле проговаривает он, изредка смеясь. Более ироничную ситуацию представить невозможно. Джон Ватсон был бы доволен, если бы видел это. Мориарти не боится, он, напротив, хочет узнать, что будет дальше. Как же ему хочется узнать, что последует за всей этой глупой театральщиной. — Не вас, мистер Мориарти. — Тогда кого? Сомневаюсь, что моя смерть кого-то расстроит, — блефует Джим. К сожалению, у него Моран, который разнесёт всю Францию, если он так глупо погибнет. — Вот ваш телефон. Звоните своей правой руке. Надеюсь, мистер Холмс всё ещё с вами? — проговаривает похититель и даёт Джиму телефон. — Так вы Шерлока решили сюда заманить? Провальная затея. В таком случае на моём месте должен быть доктор Ватсон. Но в любом случае это плагиат моего замысла! Неужели у вас настолько всё туго с фантазией?! — говорит Джим, будучи уже в бешенстве. Его похитили, чтобы добраться до Холмса! Какая наглость, а ведь они работают вместе всего несколько дней! — Звоните и читайте текст! Может, тогда до вас дойдёт, что происходит, — собеседник начинает злиться, Мориарти тоже начинает закипать. Остервенело он набирает номер и звонит. Идут гудки. Моран берёт трубку. — Включи громкую связь, — говорит Джим, слыша возню на кухне. Холмс, наверняка, рядом. — Уверены? — Делай, что тебе говорят, — кричит Джим. Неужели Моран ещё не понял, что происходит самая настоящая катастрофа? Как бы ни было грустно, но приходится полагаться на Холмса. — Ладно не ори, — Себастьян выполняет приказ. Джим впервые смотрит на предложенный текст и понимает, что ему придется читать! Ну, уж нет! — Босс, всё в порядке? — обеспокоенно спрашивает Моран. Мориарти прикусывает губу от злости. — Со мной будет всё в порядке, когда я достану эту тварь! Через мясорубку пропущу! Ай, осторожнее! — его ударяют кулаком в бок. — Говори по тексту, — в разговор вмешивается Холмс. Джим вздохнул с облегчением. Он не сомневался, что Шерлок сразу поймёт, в чем дело. — Интересная штука — жизнь. Буквально пять лет назад ты разгадывал ребусы, пытаясь спасти обычных людей, в то время как я наслаждался своей властью и приказывал своим шестёркам вешать на людей взрывчатки, среди которых был твой лучший друг. А теперь посмотри на меня сейчас: я сижу на стуле, я обвешан взрывчаткой. Забавно, не так ли? — сквозь зубы говорит Мориарти, осознавая собственное глупое и унизительное положение. Неделю назад он и подумать не мог, что будет просить Холмса о помощи! Что тот будет его спасать. Но, оказывается, в этом мире всё может быть. — Это скорее, иронично, — отвечает Шерлок. — Да, мой похититель… умён, — еле-еле выговаривает Мориарти, чувствуя тошноту от произнесённых слов. — Я бы назвал это неплохим чувством юмора. Что от меня нужно? — Ты должен, как и в прошлый раз, разгадать ребус. В данном случае необходимо раскрыть преступление. Жил был… — начинает Мориарти рассказывать сказку без энтузиазма, мысленно представляя участь этого смельчака, решившегося такое провернуть. — Стоп, подожди. А зачем мне раскрывать преступление? — Чтобы спасти меня, дубина! Хоть ты не беси! — орет Джим. — С чего ты взял, что я буду тебя спасать? — иронично, наигранно спрашивает Холмс, не забывая про должный уверенный тон. Легко. Четко. Ясно. Не похоже на Холмса. Совсем не похоже. Мориарти, конечно, не подарок, но какой прок Холмсу от его смерти? Тогда все их планы рушатся… Глаза Мориарти округляются, он в шоке, в хорошем смысле этого слова. «Моя ж ты умница! Надеюсь, Моран тебя не убьёт» — думает Джим. — Мориарти, передай трубку своему похитителю. Хочу поблагодарить за возмездие, — игриво говорит Холмс, понижая тембр голоса. Похититель начинает подозрительно улыбаться и сверкать глазами. — Не стоит. Мистер Холмс, я вас прекрасно слышу, — говорит похититель пафосно, однако его глаза горят от интереса. — Отлично. Вы, я так понимаю, и есть тот самый злодей-консультант? — Правильно понимаете. Вы не представляете, чего мне стоила вся эта затея, — новый злодей-консультант улыбается и выпрямляет спину, ощущая собственную важность.  — Хороший ход, — беззлобно поощряет Шерлок. — Нет, правда. Очень даже. Рисковый, отчаянный… — перечисляет он и, на секунду задумавшись, выдает: — Только вот исход — самоубийственный. «В точку!» — думает Джим, мысленно соглашаясь с сыщиком. — Вы про похищение Мориарти или про сеть? — уточняет консультант. — Про всё сразу. Вы же понимаете, что независимо от моих действий вам конец? Серьёзно, чего вы добиваетесь? Ваш замысел я оценил. Да, я в восторге! Вы платите Мориарти его же монетой. Но к чему вы стремитесь? К мировому господству? Но зачем тогда весь этот фарс? Убейте Мориарти и дело с концом. Зачем этот трюк с похищением? - ехидно спрашивает Холмс. — Мистер Холмс, не делайте из меня дурака. Я знаю, что вы играете во всем этом не малую роль. — И что дальше? В любом случае я не намерен идти у вас на поводу. Не буду я разгадывать ваши ребусы, искать людей со взрывчатками. Как показывает практика, это плохо заканчивается, — отвечает Холмс уверенно. Интересно, он тоже, как и Джим, вспоминает крышу Бартса? — Вам безразлична судьба мистера Мориарти? Интересно. Обычно союзников не бросают, — говорит консультант, но уже менее уверенно. — Вы издеваетесь? Он похитил моего друга, пытался меня опозорить и убить. Он хочет использовать меня и кинуть. И вы думаете, что мне не наплевать на его судьбу? Мне казалось, вы умнее, — заключает Шерлок разочарованным голосом. На фоне что-то скрипит. Слышится звон металла. «Моран, не тупи. Хотя бы сейчас» — молится Джим. Он понял тактику Холмса и его намерения. Но, увы, Моран ни черта не понимает! Шерлок Холмс не по наслышке знает: нельзя играть по чужим правилам. Ни в коем случае. Тогда у соперника автоматом появляется преимущество. — Вам плевать, что я его сейчас убью? — удивляется консультант. — Хотели бы убить, давно убили бы. У вас в распоряжении было всё утро. В любом случае у меня к вам предложение поинтереснее, - говорит Холмс загадочным голосом. Мориарти уже нагло улыбается. Этот новый консультант уже у них на крючке.