Одна неделя

На борту уже чувствовалось это настроение, как в подъезжающем к конечной станции вагоне, когда пассажиры собирают вещи, сдают проводникам постельные принадлежности. Ребята плотно завинтили ящик с саженцами. Я взглянул на свою сумку и чуть не рассмеялся. - Чего смешного? - Да я подумал, насколько, должно быть, нелепо ее содержимое. Я ведь в обычную командировку собирался. - Ну, не сказал бы, чтоб нелепо. Луна в иллюминаторах уже была огромной. Мы вновь одели скафандры. Макс устроился в кресле, я поспешил занять соседнее. Как вдруг Валентин окликнул меня: - Давай сюда! Он указал на соседнее кресло, тоже с ручками управления. Коснулся кнопки на пульте, на окна пилотской кабины спроецировались какие-то линии и цифры. - Вы серьезно? - Будешь хоть знать, как за окололунную орбиту зацепиться, случись чего. Тогда хоть время будет, чтоб спасти. Смотри, правая ручка – вращение корабля вокруг своей оси. Попробуй. Я осторожно тронул ручку влево. Послышалось приглушенное шипение и корабль стал сначала медленно, потом быстрее поворачиваться влево. Инстинктивно я бросил ручку. Движки стихли, а неспешное вращение продолжалось. Валентин не вмешивался, только поглядывал на часы. По-видимому, некоторое время уделить на мои «упражнения» он мог. Край Луны скрылся за правым иллюминатором, а потом появился в левом. - Так, хорошо. А теперь - останови вращение. Так же коротко. Я отклонил ручку на секунду вправо. Корабль стал. Ну, почти стал. - Теперь – ручку вперед. Хватит! Черт возьми, корабль меня слушается. Непередаваемое ощущение! Луна теперь возвышалась перед нами как исполинская вертикальная стена, вырастающая снизу – корабль несся днищем вперед, носом к Луне. Тут я заметил, что края лунного диска почти совпадают с высвеченными на стекле линиями и попытался еще одним движением совместить их точнее. - Уловил? Левая ручка – тяга. Давай вперед, осторожно. После двухдневного перерыва вновь ожила вся мощь главных двигателей. Страшно, но здорово! - Всё, выключай. Вот так это делается. Теперь уже никуда не унесет. Он сверился с приборами, чуть подправил ориентацию и снова газанул, только куда энергичнее и дольше. Даже на глаз стало заметнее, насколько медленнее стала бежать лунная поверхность перед глазами. - Вот теперь и время для фотосессии. Я принялся снимать все, что только видел. Какие-то горы, трещины, затем огромный, уходящий за горизонт, круглый кратер с темным дном. И на фото, и на видео. - Ну все, давай назад. Скоро будет работа не для желторотиков. Макс встал со своего кресла, включил свет в грузовом отсеке, и поплыл в пилотскую кабину. Вовремя, через несколько минут солнечный свет погас – корабль нырнул в лунную тень. Только чернота за окнами. Время тянулось нестерпимо медленно, и тут нас снова вдавило в кресла — экипаж начал торможение. С каждой секундой мне становилось все страшнее. Я ведь уже понимал, что работающие двигатели непрерывно отнимают у корабля скорость, удерживающую его на орбите. И все это в кромешной тьме за бортом. Они уверены в приборах? Наконец в иллюминаторах замелькали отдельные точки ярко освещенных горных вершин, а затем свет проник и в лунные долины. Яркий свет, горевший внутри корабля, и мешавший в темноте что-то увидеть снаружи, оказался кстати. Иначе бы Солнце нас совсем ослепило. Двигатели шумели то на полной мощности, то сбавляли газ. Похоже пилотаж для посадки в нужном месте был непрост. И вдруг я осознал, что вижу пейзаж внизу уже совсем в другом масштабе. Кратеры, отдельные камни измерялись уже не километрами, а метрами. Поверхность надвинулась стремительно и тут же скрылась за струями пыли из под днища. Толчок, корабль качнулся на опорах и замер. Я на Луне. На Луне! Закрыты стекла гермошлемов, Макс с особым вниманием осмотрел мой скафандр. Работали насосы, наши космические костюмы стали потихоньку раздуваться. Ребята хотели спасти хотя бы половину воздуха, не выпуская его впустую в космос. И вот в открытый люк хлынул яркий солнечный свет. Я спрыгнул вниз вслед за Максом. Как странно. Вроде бы, все как всегда. Светит Солнце, земля под ногами, холмы на горизонте, напоминающие складские эллинги здания неподалеку. И корабль рядом такой же, как тогда в лесу. Но все-таки, это – другой, чужой мир. Можно сколько угодно идти или даже ехать целыми днями – и ты никогда не увидишь ни речушки, ни леска, ни другого человеческого жилья. Чужая даже тяжесть. Поначалу я этого не почувствовал после пары дней невесомости, но при первых же шагах она дала о себе знать. Приходилось контролировать себя, чтобы не подлететь высоко и не упасть потом на бок. Зданий вокруг было больше десятка, все одинакового фасона – округлые эллинги с окнами, снабженными где подвижными створками, где жалюзи. Только размеров их было два. Было немного заметно, что большие – они поновее. Оглядываясь, я взглянул на темную стену одного из зданий, как вдруг она озарилась яркой синеватой вспышкой. Меня не предупреждали, что в таких случаях делать! - Что это? Метеорит? - Нет, просто электросварка. По соседству строится спортзал. Я понял, что меня все эти дни так и будет кидать от фантастических приключений к обыденности и обратно. Ребята подхватили герметичный ящик с саженцами и поспешили к ближайшему небольшому зданию. Изнутри я его толком не увидел, так как после шлюза мы сразу же нырнули в подземный переход, ведущий к соседнему зданию большего размера. - А вот и наша гостиница. – сказал провожатый, когда мы поднялись по лестнице. Вид ее был необычен. В дальнем краю огромного полукруглого свода находилось двухэтажное здание, довольно обычного вида. С его второго этажа выдавался огромный, метров в 20 балкон со множеством столиков. В балконе было несколько просветов, под которыми были посажены деревья. Они были совсем еще молоденькие, их верхушки еще только-только высовывались над балконом. Но задумка дизайнеров была великолепной – обедать среди листвы и крон деревьев. Подойдя поближе я наметанным глазом отметил, что деревья были плодовыми. Так что со временем за обедом можно будет еще и сорвать свежую грушу или гроздь черешни прямо с ветки. Я улыбнулся. - Вижу, что у вас работы для садовников действительно немало.